Штейн улыбнулся, видя, что никто из присутствующих не торопится уходить. В глазах у каждого читалось одно и то же состояние. Он сам иногда впадал в подобный экстаз, когда все тело подчинялось единственной мысли, клокотавшей в сознании. Тело становилось ее рабом, и готово извиваться в немыслимых позах, жертвовать и убивать, лгать и предавать. Что там творчество или любовь! Давид Михайлович оставлял эту лирику гоям. Власть и большие деньги, дарующие еще большую власть! Ничто так не пьянит и не доводит до сумасшествия.
Разве можно считать полноценными людьми аборигенов "этой страны"! Имея в руках несметные богатства, они нищенствуют, позволяют пришлым обманывать и обворовывать их самым наглым образом. Топтать их нравственность, разрушать веру и культуру. Даже торговать их детьми. Но гои сами позволяют это творить с собой и "этой странной", а Тора позволяет народу избранному делать с гоями все, что угодно.
Глава XVI
Москва. Каланчевская
– У вас что, роман? – Ольга встретила неожиданным вопросом любительницу истории.
– Похоже?
– А где все время пропадаете?
– Лёша в засаде. Обещал твоего воришку поймать… Как малышка?
– Нормально, еда есть, – молодая мамаша насторожилась. – Как поймать-то?
– Ну, он же хакер. Это их игрушки. Завтра приедет и расскажет.
Девушка ласково посмотрела на Ольгу и добавила:
– Лучше пожелай ему удачи. Он из-за тебя может нарваться… Мы втроем его единственная опора. Поговори со Светкой об этом. Расскажи все, она поймет и поддержит по-своему. У детей тоже есть ангелы-хранители, лишнего не дадут, а все необходимое сделают. Так что вам самое время своих заступников попросить.
– Откуда ж я их знаю? – неожиданно серьезно произнесла молодая женщина.
– Да, что тут знать, душа твоя все помнит. Обратись к ней не с молитвой чужой, а с простым словом русским. Обратись к защитнице рода своего или родственникам, ушедшим в мир иной. Они услышат и помогут. Они же родные. Так и зови их. Придут.
Варя порывисто обняла соседку с малышкой на руках и прошептала той на ушко:
– Светка, у всех, кому дано такое имя, два ангела-хранителя. Есть кому защищать.
Потом, сделав вид, что устала и очень хочет спать, пожелала спокойной ночи. На самом деле, одна мысль не давала девушке покоя. Она винила себя в том, что не смогла помочь Маше и Николаю удочерить Ниночку. Три года они ходили по судам, писали письма, убеждали, просили – ничего не помогало. Последняя инстанция в самых верхах тоже отказала в просьбе. Приговор был окончательный.
Только сегодня Варя узнала, что Нины тогда уже не было в России. Почему так быстро решился вопрос не в их пользу? Ей захотелось позвонить Маше и все рассказать, но что-то удерживало. Скорее понимание того, что вновь переживать боль этой несправедливости будет очень тяжело. Маша и Николай буквально вытащили их с того света, примчавшись из Москвы в местечко Вади-Кумран на берегу Мертвого моря.
Девушка улыбнулась, вспомнив рассказ Ниночки, как та сообразила позвонить Маше. Очевидно, эмоциональные рассказы Вари, как воспитательницы шестилетней сироты, о своей подруге, запали в душу девочке. Да, странная дружба связывала таких разных "девочек" – красавицу Марию Михайловну Румянцеву, директора торговой компании "Флорентино", проживающую в богатой питерской квартире отреставрированного дворянского дома и серую мышку из библиотеки – Варвару Владимировну Орлову: ни кола – ни двора, ни сберкнижки – ни манишки.
Когда они возвращались в Россию, вырванные друзьями из холодных лап смерти, всем казалось, что после пережитых вместе испытаний ничто не сможет разлучить их. Втайне строили планы, как можно было бы жить вместе. Маша даже предлагала купить большой дом под Питером, чтобы хватило на всех, но не получилось. После всех неудачных судов они с подругой лишь пару раз поздравили друг друга с Новым годом, стараясь не затрагивать болезненную тему. О прошлогодних приключениях в Ирландии Варя вообще не рассказывала Маше. Все не складывалось, а просто позвонить и потрепаться-поплакаться она никогда не решалась. Такая уж уродилась – с детства повторяла ей мама. И была права.
Вдруг вспомнилась идея рвануть в эту Англию и разыскать Ниночку. Алексей явно обладает удивительной интуицией. С помощью компьютера он в два счета нашел какой-то Университет, при котором есть школа приемных детей. У Вари тогда сразу кольнуло сердечко – Нинка там. Случай ли помог или провидение, но ощущение верного решения было четким.
– Что меньше всего ждешь, то чаще всего случается, – неожиданно прозвучало в сознании девушки. – Это старая английская пословица. – Добавил тот же голос и рассмеялся.
Варя замерла, прислушиваясь. В комнате было тихо и темно. Медленно перед ней проявился фантом дамы в длинном платье средневекового кроя с большим декольте и обнаженными по локоть руками. Ожерелье крупного жемчуга гармонично подчеркивало изящную шею и ухоженное продолговатое лицо.
– Боже милостивый, – гостья покачала головой, – тебя нужно пинками гнать в Лестер?
– Леди Киллигрю?
– Мы с тобой не на приеме у королевы. Называй меня Мэри… Извини, у тебя такое странное имя. Полностью звучит как-то угрожающе. Лысая Грайнэ называла тебя Вар. Ты не против, если и я так же буду к тебе обращаться?
– Конечно, Мэри, – худышка села на кровати, обхватив коленки руками. – Рада тебя видеть.
– Уже лучше, дорогуша, – фантом сделал изящный жест кистью, словно предлагая пройтись. – От Лестера до Шотли Гейт всего 147 миль. Надеюсь, ты быстро решишь свои дела в Лестере и через три-четыре дня будешь в Шотли Гейт.
– Извини, я еще не очень хорошо знаю карту Англии, – призналась худышка.
– Не беда, – англичанка подошла поближе. – Я из Саффолка, это на востоке. У матери было родовое поместье Шотли Гейт. О, это красивейшее место в Англии – стрелка двух рек: Ривер Стор и Ривер Оруэлл. Большая бухта и выход в Северное море. Когда-то это место облюбовали викинги, так что и в моих жилах текла кровь норманнов. Отец был известным в тех местах джентльменом удачи. Мать рассказывала, что влюбилась в красавца Филиппа Вулверстоуна с первого взгляда. Она к тому времени уже была вдовой Генри Книветта и хозяйкой Шотли Гейт, так что я была продолжением их бурного романа.
Обнаженные по локоть руки гостьи раскинулись, словно предлагая воображаемое объятие, и она закружилась по комнате. Если бы фантом был материален, погром был бы обеспечен.
– Ты не представляешь, как хочется пробежаться по зеленой траве от нашего дома к берегу и насобирать ракушек во время отлива, – гостья резко остановилась и озорно глянула на хозяйку. – Ты увидишь, что нет краше места на земле, чем Шотли Гейт!
Фантом неожиданно заколебался, словно ночной сквозняк бесцеремонно разодрал в клочья то ли облачко тумана, то ли полупрозрачную фигуру из дыма в курительной комнате. Тут же на ее месте возник образ пиратки Леди Киллигрю. Она по-мужски хлопнула себя ладонями по бедрам, явно радуясь такому перевоплощению.
– Наверное, светской дамочке полагалось бы тут всплакнуть, но душа моя ликует от предстоящей встречи, – положив руку на эфес своей шпаги, она спросила тоном, не предполагающим возражений. – Когда мы увидим Шотли Гейт?
– Признаться, – смущенно произнесла Варя, – нужно еще решить некоторые дела.
– У тебя найдется кошель с золотыми в дорогу? – девушка только пожала плечами в ответ. – Ты проиграла все в карты?
– Я не играю в карты, но возможно, с деньгами все решится сегодня.
– Во-от почему тот парень так часто думал о деньгах, – англичанка понимающе подмигнула. – Наметили сегодня взять кого-то на абордаж? Право, вам понадобится дюжина молодцов, владеющих абордажными саблями, а то у вас обоих вид не подходящий для такого дела. Жаль я не в форме сейчас, а то повеселились бы вместе.
– Надеюсь, он справится самостоятельно.
– Боже милостивый, да тот ангелочек больше похож на оруженосца, который только способен при осаде пролезть в крепость по стокам и открыть ворота.
– Теперь крепости берут по-другому, – улыбнулась девушка.
– Интересно. Надеюсь, мы возьмем дюжину замков вместе, и я освою ваши хитрости?
– Что-то мне подсказывает, что именно так и будет.
– Три тысячи чертей! – пиратка выхватила шпагу и, молниеносно описав острием клинка перед собой горизонтальную восьмерку, лихо загнала ее в ножны. – Грейс не соврала. Твоя аура вспыхивает подобно выстрелу из мушкета… Что там сотня головорезов, тебе под силу швырнуть фрегат на берег!
– Надеюсь, обойдемся без этого, – смущенно улыбнулась худышка. – Если не секрет, тебя тянут домой только воспоминания?
– Кольцо! – вскинулась Мэри, но остыв, пояснила. – Согласно норманской традиции моей семьи кольцо рода носит старшая женщина. Поэтому оно всегда было у матери. Когда ей пришло время отправляться через реку Тунд в царство Вальхалле, я сидела в Тауэре. Других дочерей у нее не было, а сыновья давно покинули этот мир. Поэтому ее так и похоронили с кольцом. Я не могла осквернить могилу матери, нарушив ее покой ради кольца. Вот и маюсь в ожидании проводника.
– А мне можно потревожить ее покой? – с опаской спросила любительница истории.
– Предъявленные тобой три девятки во время нашей первой встречи говорят, что ты проводник. Тебе же удалось передать кольцо Лысой Грайнэ.
– Но мне пока не встретилась Жанна де Бельвиль.
– А ее кольцо у тебя?
– Да, но я так и не смогла его передать. Целый год прошел.
– Во-первых, в плотном мире время течет иначе, а во-вторых, я думаю, что у француженки просто не хватает силенок до тебя достучаться, – пиратка улыбнулась. – Видела бы ты, сколько душ теперь толпиться на переходах у твоей планеты! Она бы давно явилась за кольцом… Ты общалась с ней в ментале на Эйрин?
– Да, в Ирландии, на острове Клэр.
– В твоем времени Эйрин называют Ирландией? – девушка кивнула. – Забавно… Насколько я помню из морских баек, "Бретонская львица" нашла приют на Клэр. Она не принадлежала ни к одному норманнскому роду, хотя родилась в Нормандии. Поэтому она ждет тебя где-то там в облике какого-нибудь попрошайки.
– Почему именно попрошайки? – Варе стало обидно за француженку.
– Ну, коль не смогла дойти сюда за целый год, – пиратка присела на край кровати. – Уровень не тот, чтобы без кольца в ментал выходить, – потом доверительно спросила, – Грейс наверняка нашла тебя очень быстро?
– Да, недели не прошло.
– И предъявила пароль?
– Золотой нобль с Георгием, – искренне призналась девушка.
– У каждого свой пароль, – усмехнулась леди Киллигрю. – Поверь, мой будет не хуже.
Мэри резко встала и прошлась по комнате, наклонив голову, явно о чем-то размышляя.
– Ты не сможешь передать мне кольцо, пока Бельвиль не получит свое. И еще мне не понятно, как искать дворяночку из Нормандии. Между нами в плотном мире было два века, я ее астральные тела не знаю. А у нее нет силенок перейти границу…
– Мэри, – вспомнила девушка, – Жанну де Бельвиль знала Грейс.
– Вот как? – пиратка обернулась. – Откуда тебе это известно?
– Жанна… вернее ее голос разговаривал со мной, представившись О'Мэлли, и Грейс ее раскусила.
– Три тысячи чертей! – леди Киллигрю сжала кулаки. – Теперь все понятно. Она наказана за обман.
– Надолго? – с сожалением спросила любительница истории.
– Никто не знает. Хотя… Если во время твоего пребывания в Англии, вы встретитесь, все будет не так плохо.
– Еще де Бельвиль не дала мне пароль.
– Явно пароль не говорят, чтобы никто не смог подслушать. Его нужно подготовить так, чтобы проводник однозначно опознал пришедшего. Иначе его кольцом завладеет чужой.
– А что тогда?
– Если не успеют отловить, сможет передать себе свое кольцо сам, без проводника.
– Везде жулики? – вспыхнула Варя.
– Везде идет обучение и наказание, – поправила ее Мэри Вулверстоун. – В твоем мире ты тоже проходишь несколько ступенек: ребенок, подросток, девица, жена, мать, бабушка.
– Я не была девочкой, – призналась худышка, – всегда водилась с мальчишками.
– Надеюсь, ты уже поняла свое предназначение?
– Бродячая душа?
– Все-таки Лысая Грайнэ не ошиблась в тебе, умница, – леди Киллигрю сложила руки на груди и внимательно посмотрела на собеседницу. – Только я тебе ничего не говорила. Учиться, так учиться… Надеюсь, твой оруженосец откроет ворота крепости, и ты войдешь без боя.
Варе еще многое хотелось спросить, но фантом пиратки покачнулся, словно стоял на палубе парусника, и начал таять, постепенно удаляясь. Это незримый ветер подхватил его полупрозрачный образ, унося в другие миры.
Глава XVII
Англия. Лестер
– Лето в этом году на редкость дождливое, – промелькнуло в голове магистра Ордена Сынов Света, стоящего у открытого окна. – Значит, зима будет снежной. М-да. Служкам в храмах предстоит потрудиться, очищая от снега площади, лестницы, дорожки, крутые скаты крыш…
Брату Джерри вспомнилось, как он сам когда-то мерз на промозглом ветру, работая непомерно большой лопатой, каждое утро очищая двор церкви. Он ненавидел снежные зимы всей своей душой, прятавшейся в тщедушном теле. Наверное, эта детская ненависть перекинулась позже и на Россию с ее вечными снегами и морозами, которые погубили не одного Наполеона. Он так ни разу и не побывал в этом диком медвежьем углу Европы, откуда постоянно веяло страхом для всех цивилизованных стран. Одурманенные водкой и морозами головы дикарей рождали все новые и новые агрессивные планы, наверняка, сами не понимая зачем.
В Англии же беспечные потомки норманнов и римлян не смогли сохранить великую империю Тюдоров, Стюартов и Ганноверов. Они разбавили свою кровь потоками мигрантов собственных колоний, уподобив себя рабам. Как это ни прискорбно, нация забывает корни предков, подобно русским, покорившимся бескровной экспансии малочисленного кочевого племени с Ближнего Востока.
Однако, еще силен Орден Сынов Света. Его проект "Копьеносец" подходит к своей самой главной фазе. Информация, собранная по крупицам из апокрифов всего мира, свидетельствовала, что есть индивидуумы, способные прочесть три книги ариев и стать копьеносцами. Только им под силу поднять "Молот Тота". Один такой мастер ментального удара обнаружен. Вот только где!
Почему, Господи, ты позволил ему родиться в России? Зачем варварам этот дар небес! На огромной полосе побережья от Средиземного до Черного моря в день Тхар родились тысячи детей, но только русскому открылись три книги. Сами открылись! Сколько кандидатов, подготовленных в школах Ордена, погибли при глубоком погружении в попытке прочесть Вторую книгу. Единицы из них стали лайтерами. А тут какой-то самоучка…
Джерри запретил себе причитать и поддаваться пораженческим настроениям. Борьба есть борьба. Удавка, накинутая Орденом на Россию, будет стягиваться, чего бы это ни стоило. Храм святителя Мартина Исповедника должен стать опорой Сынов Света в столице варваров, и тогда поиски носителей гаплогруппы R1A1 с необычными способностями станут более масштабными. Россия покроется сетью благотворительных школ, в которых будут выращиваться лайтеры и копьеносцы. Затем этот медвежий угол будет, наконец, расчленен и засыпан снегом окончательно, как это произошло с их предками в горах Алтая, Ассирийских предгорьях, песках Египта, Южно-Уральских степях и на Севере Китая и бог весть где еще. Магистр планировал, что через двадцать-тридцать лет тихо похоронят Аркаим, так неосторожно откопанный энтузиастами. Его Библиотеку Сыны Света успели изъять, оставшиеся крохи ничего не решают.
Раздался мелодичный вызов внутренней связи. Секретарь сообщил, что аудиенции просит новый комптур аналитического отдела. Магистр согласился принять его.
– Храни Господь Святой Орден, – вошедший склонил голову и протянул ладони, в ожидании получить возможность прикоснуться губами к деснице магистра, олицетворяющего в храме самого Спасителя.
– Храни Господь Святой Орден, – магистр подал жаждущему руку и другой осенил склоненную голову крестным знамением.
– Проходите к чайному столику, сын мой. Там и побеседуем.
Словно услышав эти слова, в кабинет магистра бесшумно вошел монах в белой рясе, подпоясанный скрученной особым образом веревкой. Он расставил чайные приборы на резном столике красного дерева и незаметно удалился.
– Позвольте сообщить о вашем поручении, связанным с "Черным крестом" и их лидере, называющим себя Раумом.
Магистр сдержанно кивнул в знак согласия, и молча разлил чай по чашкам.
– Начну с Раума, – брат Джеймс, назначенный несколько дней назад комптуром аналитического отдела очень волновался, отчего его фразы были чересчур прямолинейны. – Итак, за сорокового демона себя выдает некто Чарльз Ховард. Уроженец городка Тонбридж. Унаследовал от матери вместе со старым домом на берегу Мидвей, необычные способности. Поговаривают, что мамаша слыла в округе потомственной ведьмой. Ему 47 лет. Холост. Занимался самообразованием. Закончил двухгодичный бакалавриат без "фаундейшн" по психологии. Пятнадцать лет назад открыл магический салон "Черный крест". Этим и кормится.
Наш брат Клемент посетил два занятия по сефиротической магии в этом салоне. Пока ничего особенного, но в сообщении отметил, что ощутил на ведущем их семинары метки ритуала на крови. Они где-то поблизости справляют сатанинские мессы. Еще по ощущениям Клемента среди слушателей более половины наркоманов. Конкретнее, в моем отчете.
– Понятно. Пока только наблюдать. Постараться войти в доверие. Разрешаю брату Клементу любые действия, ускоряющие его расследование. Господь всемилостив к слугам своим. Аминь.
Магистр осенил своего брата крестным знамением.
– Удалось ли навестить интересующих нас клиенток в лечебнице Чиппенхаум?
– Да, Светлейший. Благодаря вашей протекции, мы с братом Вильямом получили возможность более часа пообщаться с пациентками Карие Коул и Тересой Кабрера. И вместе, и по отдельности. Стандартное тестирование и сканирования лайтера Вильяма, проведенные по его личной методике, к сожалению, ничего определенного не дали. Детализация и опросники в моем отчете.
– Глубокий тоннель?
– Очень глубокий, Светлейший. Лайтер потратил всю энергию на сталкинг так, что ему потребовалась моя помощь, чтобы добраться до машины. Сейчас он проходит курс реабилитации.
– Как неосторожно, с его стороны, – покачал головой магистр. – Из четырех действующих лайтеров Ордена, Мэйсон погиб на прошлой неделе в Москве. Оливье сейчас направлен туда на усиление двух моих личных гловеров. Вильяме в реанимации. Безопасность Ордена обеспечивает последний лайтер в моем лице! Мне следовало бы обсудить создавшуюся ситуацию на Совете Ордена…
Магистр взял старческой рукой белоснежную чашку и помолчал. Он умел держать паузу в разговоре, нагоняя такой ужас на собеседника, что тот был готов по гроб жизни служить лично магистру лишь бы утром не нашли на какой-нибудь остановке человека без документов, внешне похожего на Джеймса, но абсолютно ничего не соображающего, не помнящего, не способного себя обслуживать.
– Забудем эту ошибку, дорогой Джеймс. Надеюсь это не повториться.
– Я…