- О да. - Актер так и покатился со смеху. - Мне все говорили, что вы забавная. Теперь я сам это вижу.
Графиня стиснула веер, собираясь треснуть наглеца.
- Я говорил о вашем короле, мадам. - Он поднял руки вверх. - О добром старом Чарли.
- Карл! - Графиня мгновенно смягчилась, выражение лица ее сделалось приятным, а сама она приняла жеманную позу. - Милый, милый! Все так по нему тоскуют.
- Именно, именно, - с некоторым энтузиазмом поддержал Сиббер. - Удивительно, сколько сердец он пленил. Простой народ его обожал.
- Да, были времена, мистер Киппер... - Графиня взяла молодого человека под руку и пошла с ним в ногу. - Значит, вы, говорите, актер и писатель...
Свою добычу Элпью загнала не без труда. У мисс Джимкрэк был специальный пропуск, дававший ей право на немедленное свидание с возлюбленным. Йомен, проводивший досмотр, с особым удовольствием обыскал Элпью, ибо за ее корсажем скрывались исключительные формы. Он даже имел наглость спросить, нельзя ли пошарить в ложбинке между грудями на случай, если она там что-то спрятала. Элпью едва удержалась, чтобы не дать ему оплеуху. Вместо этого она глубоко вздохнула и, вытянув шею, увидела, что девица Джимкрэк миновала Ворота изменников и направилась на основную территорию Тауэра.
Порученная вместе с группой восторженных иностранцев своему стражнику, Элпью все время норовила отбиться от компании, чтобы понаблюдать сквозь ворота, как дерзкая мисс поднимается на холм и сворачивает направо, к Белой башне.
Пока надоедливые иностранцы забрасывали стражника невнятными вопросами о пребывании королевы Елизаветы в Тауэре в качестве узницы, Элпью решительно начала подниматься на холм впереди всех. Йомен Джонс, который был не в состоянии разобрать большую часть того, о чем его спрашивали, решил повести туристов следом за Элпью. Группа индийских мусульман в экзотических одеяниях - развевающихся шелках, атласе и перьях - побежала за ним в горку.
Элпью подоспела к башне Юлия Цезаря как раз вовремя, чтобы увидеть, как мисс Джимкрэк исчезает в низенькой двери по другую сторону лужайки, слева от нее.
- Что это за место? - спросила Элпью, указывая на девушку.
- Бошампская башня, - согнувшись пополам и дыша со свистом, ответил йомен Джонс, - место заключения благородных преступников. Здесь содержался лорд Гилфорд Дадли, муж леди Джейн Грей...
- Хватит истории, - оборвала его Элпью в тот момент, когда недоумевающие иностранцы добрались до вершины холма. Она снова пошла вперед, поманив их за собой. - Кто сейчас здесь сидит?
- О, только молодой лорд, прожигающий свою совершенно никчемную жизнь. Предводитель титиров, кажется...
- Титиров! - Элпью все про них знала. Банда буйных богатых юношей, которые, напившись, каждый вечер куролесили в тавернах и на площади Ковент-Гарден. Им очень нравилось опрокидывать портшезы, в которых передвигались пожилые дамы, отрывать дверные молотки, выкрикивать непристойности в адрес красивых женщин и переворачивать будки ночных сторожей, предпочтительнее со спящим внутри стариком сторожем. Лучшей истории и пожелать нельзя. - И кто он? Как его зовут?
- Рейкуэлл, - пробормотал йомен Джонс. - Лорд Джайлз Рейкуэлл.
- Гиде тут Амбер Лейн? - Один из иностранцев дернул йомена за расшитый лентами рукав.
- Амбер Лейн? - Джонс почесал в затылке. - Никогда о таком не слышал.
- Нет, Амбер Лейн - женщина. - Посетители на свой чужестранный манер пожимали плечами.
- Анна Болейн! - К группе, переваливаясь, подошла графиня. - Они ищут голову Анны Болейн. - Она указала на спускавшегося с холма йомена Партриджа и четко произнесла, сопровождая свои слова пантомимой: - Он покажет вам голову Амбер Лейн... Туристы! - Она приветливо кивнула стражнику Джонсу, когда иностранцы, возбужденно переговариваясь, потащились прочь. - Им всегда одно подавай - кровь! - Она потерла пухлые ручки. - Итак, Элпью, йомен как будто рассказывал очень интересную историю, прежде чем его так грубо прервали наши индийские друзья.
- Он стережет лорда Рейкуэлла - предводителя титиров.
- Tityre tu patulae recubans sub tegmine fagi, - понимающе кивнув, произнесла графиня. - Виргилий, первая эклога. "Титир, ты, лежа в тени широковетвистого бука..."
- О, браво! - Сиббер негромко поаплодировал.
Графиня настолько воодушевилась возможной статьей, что почти забыла о восторженном молодом человеке, стоявшем рядом с ней.
- Ах да, Элпью, йомен Джонс, позвольте мне представить мистера... Хэддока? Кода?.. Ради всего святого, не напомните ли ваше имя?
- Сиббер. - Актер слегка поклонился Элпью. - Мне в свое время досталось от титиров, - с гримасой сказал он. - Как-то раз они забрались на сцену, когда я произносил монолог, и попытались стянуть с меня брюки. Вышло очень неловко.
- Беспутные шалопаи, все до единого, - выразила неодобрение графиня. - Но их предводитель... - Ее взгляд устремился на унылые стены Бошампской башни. - И часто его навещает юная мисс Джимкрэк?
- Всего два или три раза приходила. - Джонс проследил ее взгляд. - Приносит ему сладости и всякие вкусности. Она очень красивая.
- Вот, имей титул, - пожала плечами Элпью, - и весь мир у твоих ног.
- И не говорите! - кивнул йомен. - Он живет здесь в свое удовольствие. Ему присылают лучшую еду, у него там роскошная мебель. Мне такая жизнь и не снилась, а ведь я не совершал никакого убийства.
- Убийство! - в ярости вскричала графиня.
- Да, - подтвердил йомен. - В январе зарезал одного джентльмена, напав на него из засады.
- Какая мерзость, скажу я вам. - Элпью покачала головой. - Дочь городского олдермена путается с известным преступником. Куда катится мир?
- Убийца! - Графиня ухватилась за эту ниточку, по-прежнему разглядывая мрачные серые стены Бошампской башни. - И сколько ему ждать до того, как?.. - Она изобразила петлю, затягивающуюся на шее.
- Если все пойдет, как в предыдущих случаях, то через пару дней он выйдет на свободу оправданным и снова примется за свои обычные полуночные драки и жестокости. - Стражник посмотрел на бойницу второго этажа. - Не первый раз мы караулим здесь лорда Рейкуэлла, и не первый раз он попадает сюда за убийство.
- Так когда?.. - напомнила графиня, прослеживая его взгляд до оконца, за которым, как она поняла, сидит необузданный аристократ.
- Суд состоится послезавтра. В Большом зале Вестминстера. Но по какой-то причине их светлости пэры, похоже, любят этого парня. Они уже дважды оправдывали его после убийства человека,
Графиня широко улыбнулась Элпью. Невероятно скандальный материал для газеты. Дочь уважаемого лондонского олдермена, девица на выданье, бросается в объятия известного убийцы. Мистер и миссис Кью будут очень ими довольны. С такой отличной историей они даже могут попросить у них небольшую премию, чтобы заплатить долги графини и отделаться от приставов.
- Такое отношение вызывает желание появиться на свет в этом уютном клубе хлещущих портвейн паразитов, не так ли? - Сиббер скорбно улыбнулся графине. - Высокое происхождение дает право вести себя низко.
Графиня слегка содрогнулась от чудовищно составленного афоризма и улыбнулась:
- Мистер Киппер тоже писатель, Элпью. - Графиня похлопала его по руке. - Он пишет для театра. И даже в эту минуту он улучшает произведение третьесортного варвара-елизаветинца по имени Шекспир для... - Она посмотрела на Сиббера. - Для какого театра?
- Моя последняя работа, "Ксеркс", - переступил с ноги на ногу Сиббер, - была поставлена в театре "Линкольнз-Инн", но в настоящее время я играю в труппе "Друри-Лейн".
Графиня украдкой бросила на него взгляд. "Ксеркс"! Он написал эту напыщенную, иссушающую мозги дребедень? Пожалуй, лучше обходить этого человека стороной.
- Я только что говорил вашей хозяйке, как однажды видел ее гуляющей в Сент-Джеймсском парке с королем Карлом. Какой очаровательной она тогда была... и, разумеется, остается такой и сейчас...
Графиня моментально смягчилась.
Но на Элпью Сиббер не произвел никакого впечатления. Театр был ей безразличен, да и актеры тоже, если уж на то пошло. Она поработала за кулисами и насмотрелась на жизнь за сценой.
- Итак, дамы. - Сиббер хлопнул в ладоши. - Я вижу, что у вас удачный день... Поэтому могу ли я просить вас присоединиться ко мне этим вечером? Я устраиваю лекцию. Билетов не достать ни за какие деньги, но вас я проведу бесплатно.
- А что за лекция? - спросила Элпью, представляя двухчасовую пытку, пока этот разодетый коротышка будет болтать о себе, как часто делали, по опыту Элпью, актеры.
- О Страстях.
- Ах, сударь, - проговорила графиня, легонько ударив Сиббера веером по запястьям. - Будь я помоложе, возможно...
- Нет, мадам, это не те страсти. - Элпью посмотрела на Сиббера, ожидая подтверждения. - Насколько я понимаю, этот джентльмен имеет в виду Страсти, как они описаны в философских трактатах мистера Томаса Гоббса. Я права?
- Я не совсем уверен... - Сиббер неловко переступил с ноги на ногу. - Лекцию проводит синьор Руджеро Лампоне. Мне сказали, что она как-то связана с физиогномикой, философией, живописью, актерской игрой и так далее.
- Вы согласны, мистер Сиббер, что Страсти - это система, которая заменит настроение? - Элпью всегда была готова подискутировать на научные темы. - Классификация внутренних начал произвольных движений.
- У моей горничной свои небольшие причуды. - Графиня слушала Элпью с открытым ртом. Где она набралась этих никому не нужных сведений? - Ей нравится читать огромные философские труды, разбросанные у меня по дому.
Слово "разбросанные" отражало истинное положение вещей. Ибо ее книги не покоились на полках, а были для равновесия подложены под ножки стола и кроватей. Однако Элпью ничего так не любила, как погрузиться в один из этих кажущихся непостижимыми трактатов, оставив мебель скособоченной.
- Если вы жаждете философии, то вы ее нашли! - Перед ними возник дородный священник. - Мистер Сиббер, ваш слуга. А вы, дамы, должно быть, тоже служительницы сцены?
В отличие от Элпью графиня восприняла это как комплимент.
- Позвольте представиться, преподобный Патрик Фарквар. - Священник говорил с сильным ирландским акцентом. - Изгнанный с изумрудных берегов Эрин и лучший исполнитель бискайской джиги на этом берегу Ирландского моря. - Священник протянул руку.
Графиня не знала, то ли пожать ее, то ли поцеловать кольцо, то ли пуститься в пляс - их было четверо, как раз для рила. Она остановилась на рукопожатии. Священник с силой сжал локоть графини, надавив на внутренний сгиб большим пальцем. Казалось, он готовится к состязанию по борьбе, но графиня продолжала натянуто улыбаться, пока он не отпустил ее и не взялся за Элпью.
- Эти две восхитительные дамы - мои новые друзья, достопочтенный Фарквар. Его преподобие - капеллан королевской часовни, здесь в Тауэре.
- Вон там, вон там, - сказал священник, указывая на строгое кирпичное сооружение. - Моему попечению вверены, - объявил он, - кости трех королев - Джейн Грей, Катрин Ховард и Анны Болейн, а также двух героев - Деверо, графа Эссекского, и Уолтера Рэли. Хотя в последнем случае имеются только кости туловища. Череп находится в другом месте.
- Как же так? - поежилась графиня.
- Его вдова была несколько эксцентричной особой. Она забрала голову своего мужа, когда ее достали из гробницы, и возила с собой в красном кожаном мешке.
- Любезный капеллан, дамы, собирается показать мне тайные уголки Тауэра, куда не дерзают заходить даже дворцовые стражники. - Сиббер потер руки. - Не желаете ли присоединиться?
Графиня энергично кивнула, но Элпью потянула ее за руку.
- У нас же работа, миледи, вы не забыли? Хотя мы с радостью к вам присоединились бы, - добавила Элпью.
- Но вы придете на лекцию?
Худшего способа провести вечер графиня не представляла.
- А капеллан тоже придет?
- Служба, мадам. Церемония передачи ключей. - Священник ослепительно улыбнулся. - Но уверен, что Колли устроит отличное представление. Я очень вам завидую.
- Придут ведущие актеры из обеих трупп, - уговаривал Сиббер. - И писатели... Конгрив, Ванбру, даже Драйден, если здоровье позволит...
Элпью хотелось философии, графиня была падка до знаменитостей. Поэтому обе с готовностью приняли приглашение.
- Тогда мы расстаемся до вечера, дамы. Начало ровно в восемь часов в концертном зале в Йорк-Билдингс.
Йомен был рад проводить их к выходу. Он вызубрил свой рассказ и предпочитал придерживаться привычных кровавых историй, до которых были охочи нормальные посетители. Пока графиня с горничной, опережая его, спускались с холма, Элпью в подробностях поведала своей госпоже о кровожадном лорде Рейкуэлле:
- В первый раз он убил в прошлом году, когда ему было всего пятнадцать.
- Пятнадцать! - Графиня потерла пухлые ручки. Какой материал! - Он же совсем мальчишка.
- Да, миледи, напал на человека у таверны средь бела дня. Нанес ему рану глубиной двенадцать дюймов. - Когда они свернули к Воротам изменников, Элпью обернулась и увидела, что мистер Сиббер уходит со священником-ирландцем. - Не хотелось говорить в присутствии этого щеголя, но первой жертвой лорда Рейкуэлла был как раз актер.
- Актер? Известный?
- Нет, начинающий.
Графиня хранила молчание, пока под железной решеткой они не расстались с йоменом.
- Подожди, Элпью. - Со своего места на мосту, перекинутом через ров, графиня ясно видела фигуру давешнего пристава, который стоял на лужайке сразу за главными воротами. - Сегодня утром нам нанесли визит. - Она кивком указала в ту сторону. - Должно быть, он проследил за мной до Тауэра.
Элпью сразу же узнала знакомый силуэт. В конце концов, большую часть своей взрослой жизни она провела, спасаясь от приставов.
- На лужайку, мадам! Что же нам делать?
- Тот йомен сказал мне, что, пока мы находимся в Тауэре, арест нам не грозит. Так что ничего не поделаешь, - сказала графиня, вдыхая спертый воздух, идущий из королевского зверинца. - Уф, ну и вонь, однако, знакомясь с дикими зверями, можно неплохо провести время... - Она указала на афишу. - Мне всегда хотелось увидеть пуму.
- Мне тоже. - Элпью достала деньги заплатить за вход. - Я слышала, что они ужасно милые. А у сов, я слышала, глаза, как выпуклые стекла.
- Извини, Элпью. - Графиня взяла ее за руку. - Надеюсь, нам не придется торчать там слишком долго.
- Признаюсь, мадам, пахнет не очень-то заманчиво, - рассмеялась Элпью. - Но когда какая-нибудь большая группа пойдет на выход, мы сможем выскользнуть вместе с ними. Вы наденете мой плащ. И мы с вами сбежим из Тауэра не менее удачно, чем это проделывали до нас многие благородные узники.
Вечером того же дня экипажи и портшезы запрудили узкий северный подъезд к Йорк-Билдингс со стороны Стрэнда. Другие зрители прибывали с юга по реке и поднимались с берега по Йоркской лестнице.
Элпью со своей хозяйкой стояли напротив входа в концертный зал, рядом с Водными воротами. Как и обещала Элпью, они выбрались из Тауэра с большой группой посетителей. Пристав заметил графиню только у церкви Всех святых и бросился в погоню. Но за Таможенной набережной было достаточно закоулков и лазеек, чтобы сбить врага со следа.
Женщины укрылись в маленькой закусочной, полной матросов, где все блюда стоили девять пенсов, и потратили большую часть своего последнего шиллинга на дешевую, но сытную еду - пирог с устрицами и взбитые сливки с вином. Вдвойне теперь признательные Сибберу за предложение посетить лекцию, так как это давало им возможность посидеть в тепле, оттягивая возвращение домой до самого позднего времени, графиня и Элпью погуляли по берегу реки, пройдя по кипевшим жизнью набережным у Биллингсгейтского рынка, Рыбного рынка и Королевской пристани, прежде чем вернуться на городские улицы. К тому моменту, когда они подошли к Йорк-Билдингс и заняли свой пост, уже смеркалось.
- Скажи мне, если заметишь какую-нибудь знаменитость, Элпью. Зрение у меня уже не то, что в молодости.
Хотя время близилось к восьми часам вечера, у входа, освещенного множеством фонарей и факелов, которые держали слуги, факельщики и форейторы, было светло как днем.
- Я так волнуюсь, Элпью. - Графиня привстала на цыпочки, глядя поверх голов ожидающей толпы. - Снова оказаться в высшем свете!
Элпью не стала обращать внимание своей госпожи на то, что высший свет был разодет по последней моде, тогда как платье графини отражало вкусы четвертьвековой давности, и что высший свет сюда везли, а они пришли пешком, скрываясь от слишком сурового пристава.
- Нужно держать ухо востро, миледи. Кто знает, может, этим вечером нам подвернется материал на следующую неделю. - Элпью скрестила пальцы, воодушевленная неожиданной мыслью: если они принесут две статьи зараз, миссис Кью, возможно, выплатит им аванс за две недели и они смогут погасить долг графини - сколько бы там ни набежало. Внезапно ее охватила тревога, заставившая нервно завертеться на месте. А вдруг этот разнаряженный актер, с которым они утром познакомились в Тауэре, не явится с обещанными бесплатными билетами? Или придет с билетами, но потребует по две гинеи за каждый? Ее светлость будет унижена, а уж в какое бешенство придет она... Теперь, после стольких часов предвкушения, она будет весьма разочарована, если не попадет на эту лекцию о Страстях.
Всего несколько дней назад, когда графиня дремала у кухонного очага, Элпью вытащила "Левиафана" Гоббса из стопки книг, подпиравшей кухонный стол. Увлекательнейшее оказалось чтение! Начав с Блага и Зла, Гоббс разработал систему для определения чувств - от Надежды и Отчаяния до Соперничества и Зависти. Любовь, писал он, становится ревностью, когда появляется боязнь, что она не взаимна. Желание, соединенное с мнением, что желаемое будет достигнуто, называется Надеждой, а без такого мнения - Отчаянием. Любопытство Элпью к данному предмету было столь велико, что ей стало особенно приятно, когда Гоббс заметил, что именно любопытство отличает человека от животного.
- Пригнись! - прошипела графиня, отвернувшись и буквально уткнувшись в грудь Элпью.
- Где он, мадам? - Элпью приготовилась бежать. - В какой стороне?
- Он? - Графиня покачала головой. - Нет, это отвратительная старая карга, Гонория Бастл. Мы вместе ходили в школу, Элпью. Как ты знаешь, меня зовут Анастасия. Дорогая Гонория убедила всех называть меня Нэсти-Эсс.Ненавижу эту женщину. Отойдем вон туда, Элпью.
Графиня повернулась спиной к бурлящей толпе и поспешила в тень у реки.
- Но лекция, мадам! - Элпью следовала за ней. - Нам в другую сторону.
Раздираемая противоречивыми чувствами, графиня оглянулась на блестящее сборище.
- Ты права. Тогда скажешь, когда она войдет в зал. Мне невыносимо столкнуться с этой седой старой гарпией.
- Горяченькие! С дымком! - Освещаемый оранжевым светом жаровни мужчина продавал у Водных ворот имбирные коврижки. - Горячие коврижки. Полпенни кусок.