Ухов как мог подгонял поставщиков бетона, норовивших то послать машины на другие объекты, то сослаться на отсутствие цемента, щебня и прочих строительных материалов, но ни в какую не признававших своей нерасторопности. Словом, поставщики работали ни шатко ни валко, в то время как Ухову приходилось держать своих ребят в постоянной готовности: машины могли прийти в любую минуту.
Вот поэтому, когда утром бригадиру доложили, что бетоновозы прибыли и ребята к приему строительного материала готовы, он вздохнул с облегчением. И тут вдруг выяснилось, что на работу не вышел Олег Сливко. От злости Ухов прямо закипел. В его бригаде такого никогда не было. Даже "старожилы" редко позволяли себе самовольные отлучки: строгий порядок был установлен для всех однажды и навсегда. Случалось, конечно, что кто-то неожиданно заболевал и ему срочно требовалось в больницу или была какая-то другая объективная причина. Но бригадира об этом предупреждали первым. А что с Олегом Сливко? Заболел? Тогда почему никто ничего не знает?
"Ну, я ему сейчас выскажу…" - с раздражением подумал Ухов и набрал номер мобилки Олега. В ответ послышались долгие гудки и противный голос оператора: "Абонент вне зоны доступа. Позвоните позднее". Нет уж, злился бригадир, позднее пусть набирает сам. На том поставил точку и вместе с бригадой стал принимать бетон и укладывать его в фундамент будущего коровника.
"Позднее… - обдумывал сложившуюся ситуацию Ухов, работая с бетоном, и сам себя спросил: - Что значит это "позднее"? Теперь вместо Сливко придется искать другого человека. Правда, до сих пор этот парень нас не подводил, и особых претензий к нему нет. Не сачковал, работал даже с каким-то ребяческим рвением и задором. Может, для начала все же выяснить, что случилось? Что, в принципе, могло произойти? Вечером бетоновозы не пришли, поэтому работу закончили раньше, и все ребята вернулись в палатки. До моря далеко, да и не до купания, тут бы лишний часок поспать…"
Мысли Ухова прервал мобильник. "Ладно, немного подожду. Возможно, Сливко все же объявится", - решил он и нажал на кнопку ответа. Звонили из города по поводу доставки бетонных перекрытий. Так в привычных хлопотах у бригадира прошел день.
Но и вечером Олег Сливко в лагере не объявился. Его телефон по-прежнему находился "вне зоны доступа".
Ухов побеседовал с ребятами, которые жили в одной палатке с Олегом. Те рассказали, что с вечера Олежек был вполне здоров и ни на что не жаловался. Вроде бы уходить или уезжать не собирался. Сообща осмотрели вещи Сливко - все было на месте, а на дне сумки даже нашлось потертое портмоне с деньгами и документами.
Парни вспомнили, что после ужина все легли спать пораньше. Олег вроде тоже лег. Но тут ему кто-то позвонил, и он вышел из палатки. Кто это был и о чем шел разговор, они не слышали. Олежке звонили многие: и мать, и разные девушки, и друзья-товарищи. Поговорив, он вернулся и стал переодеваться в чистые вещи. Сказал, что идет в сельский магазин. Ну, потом все заснули, а утром было уже не до Олега…
- Нет, просто так, без всякой причины, он исчезнуть не мог, - вступился за Сливко один из "ветеранов" Юра Сидоров. - С этим хлопцем наверняка что-то случилось. Помнишь, Иван, - обратился он к бригадиру, - в прошлом году в селе драка была? Местные с приезжими схлестнулись. Тогда трех ребят подрезали. Быть может, и Олег попал под такую разборку и теперь скучает в ментовке или же отлеживается в больнице. А что не звонит, так его телефон могли забрать или вообще разбить в драке. Давайте-ка до завтра подождем. Если Олег не вернется, заявим об исчезновении в милицию.
- Добро, - согласился Ухов.
На утреннем совещании в евпаторийском городском отделении милиции все шло своим чередом. Начальник отдела майор Зайчук сидел за облезлым столом и зачитывал подчиненным оперативную сводку происшествий в районе.
Старший лейтенант Виктор Белоконь рассеянно слушал шефа.
Ничего особенного в сводке не было. На проспекте Мира неизвестным автомобилем сбита и легко травмирована женщина. Водитель скрылся. На "цыганском" поселке снова активизировались наркоторговцы. В трамвае четвертого маршрута у некой Виктории Петровны Малаховой, тридцати семи лет от роду, разрезали сумочку и вытащили деньги с документами. Ушел и не вернулся рабочий строительной бригады… На этой информации старший лейтенант Белоконь неосознанно застопорился.
Усмехнувшись, он почему-то вспомнил, как в детстве мама читала ему стихи Маршака из тонкой яркой книжки с картинками:
Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
лет двадцати…
- Вы случайно не спите, старший лейтенант? - голос майора Зайчука вернул его к действительности.
- Товарищ майор, я вас внимательно слушаю. И уже мысленно составляю план действий по розыску всех преступников, о которых вы упомянули, честное слово! Если не верите, спросите у капитана Селезнева.
Белоконь повернулся в сторону капитана, но тот не оценил шутку и отмахнулся.
- Вы, старший лейтенант, лучше займитесь делом. Я в курсе ваших следственных действий по ограблению магазина. Боюсь, хозяину, учитывая его возраст, в этой жизни вряд ли доведется встретиться со своими вещами. И вообще, - майор выдержал паузу, - со старшими по званию будьте, пожалуйста, скромнее, товарищ Белоконь, договорились?
- Договорились, товарищ майор! - виновато отчеканил тот и опустил голову.
Зайчук продолжил:
- Повторяю еще раз: ночью при неизвестных обстоятельствах пропал один из рабочих строительной бригады, которая сооружает фермерские объекты в нашем районе. Его имя и отчество Олег Рудольфович, а фамилия… Сливко. Парень двадцати двух лет от роду, студент института культуры. Кажется, все.
Майор перевел дыхание и снова посмотрел на старшего лейтенанта Белоконя, после чего налил в стакан минералки и залпом выпил.
- Теперь займемся распределением дел и обязанностей по каждому перечисленному пункту. Начнем вот с чего…
Белоконь уже не слушал своего начальника: все его мысли были о пропавшем без вести Олеге Рудольфовиче Сливко.
Не тот ли это парень, насчет которого ему звонили неделю назад и за которым настоятельно просили присмотреть, а еще лучше найти предлог и посадить в КПЗ. К тому же намекали на приличное вознаграждение. И где его теперь искать? А главное, как свою промашку аргументировать, если Олег Сливко вдруг понадобится до того, как его найдут? Да и найдут ли? Поиском без вести пропавших никто и никогда усердно не занимался.
Старший лейтенант лихорадочно соображал, что делать дальше.
После окончания оперативки, подумал он, надо будет срочно отзвониться и сообщить об исчезновении "клиента", только предварительно хорошенько все продумать, чтобы не подставиться. Ничего, успокаивал себя Белоконь, выкручивался и не из таких передряг, не зря столько лет в органах. Найду, что придумать и как "отмазаться".
Но как бы он ни хорохорился, прекрасно понимал, что одними объяснениями ему не отделаться. Приказ "закрыть" этого работягу из строительной бригады поступил еще неделю назад. А ему все было некогда!
На душе стало тревожно и как-то страшновато, а в голове, мешая сосредоточиться, звучали строки прилипчивого детского стишка:
Ищут пожарные,
Ищет милиция…
Ищут давно,
Но не могут найти…
Глава 19
Противоядие таки действует
134-63 до н. э.
- Не может быть!
Еле заметный шрам на лице царя побагровел. Так было всегда, когда Митридат VI Евпатор впадал в ярость. Его лицо наливалось кровью, и шрам выделялся бордовой полоской.
- Кроме меня, повелитель, тебе мало кто скажет правду, - Диофант почтенно склонил голову. - В своих преступных мыслях, как ни странно, она нашла единомышленников.
- Кто эти предатели? - Митридат, чуть подавшись вперед, привстал с трона.
- Хеймон и Кризес. Они не скрывали, что их гарнизоны готовы к мятежу, но не знали даты твоего возвращения.
- Хеймон… Он один из лучших…
- Ты верно подметил, именно с ним в твое отсутствие царица часто коротала вечера. В том, что они вместе составляли план предательства, нет сомнения. Но я не уверен, что это было их единственной целью.
Гримаса ненависти исказила лицо царя.
- Да, мой повелитель! Можешь казнить меня, если тебе не по вкусу такая правда. Но звуки страсти из ее уст слышал не я один… Там не было других женщин…
- Я долго отсутствовал. Очень долго, чтобы рассчитывать на преданность своих слуг. Но жена…
- Я жду твоего решения, мой повелитель! В моем подчинении есть три гарнизона, готовые обезоружить мятежников и доставить их для исполнения справедливого приговора.
Диофант смотрел прямо в глаза царю, но царь его словно и не видел. В голове Митридата крутилась только одна мысль: "Те, кто не может противостоять силой, будут противостоять хитростью".
Пауза затянулась, и Диофант осмелился обратить на себя внимание.
- Повелитель… Если мы первыми не нанесем удар…
Митридат поднял голову:
- Да, ты прав. Действуй немедленно. Мне не нужны их головы, доставь их живыми. Царицу заключить под стражу. И еще… Прикажи изготовить для меня медную кольчугу. Такую, чтобы не была видна под одеждами. Клеарх говорил: береги спину, царь!
На следующий день на главной площади Синопа царский глашатай объявил приговор изменникам - понтийскому магнату Кризесу и полководцу Хеймону. Толпа восторженными криками встретила палача. На сей раз место казни выглядело необычно: посреди площади пылал костер, на котором был установлен сосуд с длинной ручкой.
Заговорщиков привязали к лавкам, а затем подняли в вертикальное положение и поставили напротив друг друга. Каждому из них в рот вставили железную воронку. Толпа затихла. Такого зрелища ей до сих пор не приходилось видеть.
Взяв ковш за ручку, палач через воронку стал лить расплавленный металл в глотку Кризеса. Имя осужденного означало "золотой". Это и навело Митридата на мысль совершить такую изощренную казнь: "Так пусть же от золота он и погибнет!". Благородный металл медленно лился в горло предателя, наполняя его тело судорогами боли.
Второму изменнику была уготована участь наблюдать за происходящим. Когда зловонный запах закипающей плоти дошел до ноздрей Хеймона, тот потерял сознание.
Знаком руки Диофант велел палачу привести приговоренного в чувства, и тот окатил его водой. Едва послышался стон Хеймона, ему в рот тоже полился желтый расплавленный металл.
Толпа ревела от наслаждения - вернулся повелитель и подарил им зрелище!
Как только изменники перестали корчиться в судорогах и люди начали расходиться, обсуждая подробности увиденного, снова вышел глашатай и стал зачитывать приговор бывшей царице и супруге царя понтийского Митридата VI Евпатора Лаодике.
На площадь приговоренную вывели в том же одеянии, в котором накануне ее вытащили из ложа верные повелителю солдаты, то есть почти нагой. Сквозь прозрачную рубашку просматривалась стройная фигура. Распущенные черные волосы не давали возможности увидеть ее лицо: она шла с опущенной головой.
Некоторые из зрителей даже усомнились, а царица ли перед ними? До казни она всегда появлялась в красивом убранстве и с собранными сзади волосами. Но, когда палач пронзил ее тело мечом и голова откинулась назад, все увидели: это она.
Пока солдаты укладывали на повозку еще теплые тела заговорщиков, глашатай дочитывал последние строки приговора: "Милостью своей повелитель Митридат VI Евпатор бывшей любимой супруге в благодарность за четырех сыновей и двух дочерей даровал быструю смерть. Любого же другого, кто посмеет явно или тайно предать повелителя, ждет такая же смерть, которой были преданы изменники Кризес и Хеймон!".
Калисто ласкала своего повелителя так, как ни одного мужчину до этого. Их было немного, и она помнила каждого. В эту ночь выбор пал именно на нее, дочь бедных родителей, которая только и умела, что красиво петь. Оттого она и вела себя как кошка, которой представился единственный шанс быть подобранной на улице людьми.
Она позволяла себя ласкать и гладить, отдавая бесконечные поцелуи своему знатному любовнику. В страсти выгибалась и стонала, как будто все сладострастие сегодня было только для нее. А Митридат все не отпускал и не отпускал. Он наслаждался юной девушкой, как настоящий повелитель. Делал это иной раз так сильно и грубо, будто хотел отомстить всем женщинам сразу. Тем, которые уже предали его, и тем, которые только готовились сделать этот рискованный шаг.
- Ты хороша… Я не встречал тебя раньше…
Удовлетворенный царь лежал на тонких простынях, а маленькая хрупкая Калисто гладила его по груди так, как это может делать в знак благодарности за полученное удовольствие только взрослая женщина. Она понимала, что это вино сделало Митридата таким темпераментным и ласковым, но ее прежние мужчины тоже пили вино и угощали ее, но такой страсти она не испытывала никогда. Повелитель лучший во всем! Он честен, он храбр, он настоящий воин и прекрасный мужчина!
- Я не достойна твоего внимания, мой царь! Но каких богов я должна благодарить за эту ночь?
- Благодари не богов. Это верный Диофант выбрал тебя.
- Я понимаю, ублажать повелителя - большая честь для бедной девушки, но я вижу, что ты по-прежнему печален… - Калисто снова стала покрывать поцелуями мощный торс Митридата.
- Печаль моя не от тебя, нет. Стоит мне довериться кому-то, как этот человек сразу становится другим. Мать - уж кому, как не ей, я должен был бы верить? - предала вместе с братом. Жена? Я сам избрал ее среди других, но и она предала, с любовником. И ты предашь…
Ни на минуту не прекращая своих ласк, Калисто тихо ответила:
- Нет большего счастья, чем быть твоей избранницей, пусть даже на короткое время. Предать тебя - это лишить себя радости быть твоей. А мне ничего иного и не нужно.
- Ты умна не по годам или опытна? - Митридат встал и направился к столу, на котором стоял кувшин с вином.
- Я не могу похвастаться опытом, я молода, а об уме не мне судить - тебе виднее, повелитель.
Царь наполнил кубки и подал один из них девушке.
- Ты умна, без сомнения. Пей! Тебе нечего бояться. Я выпью вместе с тобой. Хотя нет… - Митридат вдруг на мгновение застыл. - Выпьем из моего кубка по очереди!
Девушка сделала пару глотков и передала вино:
- Слаще этого напитка я ничего в жизни не пила.
Митридат маленькими глотками допил оставшееся вино и не спеша отставил кубок в сторону.
- Теперь я точно знаю, что ты меня не предашь, - произнес он, обнял девушку и стал гладить ее так, будто укладывал спать.
- Ах, какое оно хмельное… - Калисто почувствовала, что теряет равновесие, и прислонилась к нему. - Но я опьянела не от вина, а от тебя, мой царь.
Ее глаза сомкнулись, тело стало ватным. Митридат подхватил девушку и перенес на ложе. Царь знал, что она уже не проснется, а он никогда не будет искренним, пусть даже после хмельного вина.
Сегодня он убедился, что противоядие Клеарха действует.
Диофант вызвал стражника и приказал ему тайно вывезти из дворца тело Калисто.
- Сегодня повелитель стал другим. Молчание - гарантия твоей жизни, солдат, будь благоразумен!
Глава 20
Поминальный ужин
30 июля 2013 года
- Он у нас, Иван Сергеевич. Все нормально, мы успели, - Виктор с плохо скрываемой гордостью докладывал Черепанову об итогах поездки в Крым. - Сегодня вечером заеду за вами, и поговорим с гостем уже на нашей территории. Думаю, это лучший вариант. Согласны?
- Добро, жду к семи, - согласился Черепанов. - Вы уж там, пожалуйста, с ним аккуратнее.
- Обижаете, Иван Сергеевич. У нас он как самый дорогой гость. Как говорится, напоен, накормлен и спать уложен. Правда, сначала порядком перетрухнул и пока не понимает, что к чему и где находится, - хохотнул в трубку Виктор, явно довольный своими действиями. - Но, когда сообразил, что не у ментов, сразу успокоился. Ха-ха, а еще говорят, что наша милиция нас бережет…
- Это я уже где-то слышал. Ладно, не будем о милиции всуе, - прервал философствования Виктора Черепанов и положил трубку.
В кабинете было тихо. И вдруг, движимая легким июльским ветром, в окно стукнула ветка каштана. Он выглянул: внизу, на улице, в полную силу разгулялось лето - пора очередных отпусков и веселых развлечений. Иван уже и забыл, когда в последний раз выезжал куда-нибудь вместе с Ольгой и Лешкой. Половина сотрудников его телекомпании - в летних отпусках, а он, как двадцатилетний пацан, без устали работает и работает.
В молодости Иван всегда руководствовался принципом: сначала ты работаешь на авторитет, а потом авторитет работает на тебя. Так уже и молодость давно прошла, и авторитет вроде бы заработал, а остановиться все не можешь. Или работа стала первой необходимостью, основным, так сказать, инстинктом? Говорят, миллионеры и миллиардеры продолжают много работать не из-за денег - ну сколько человеку нужно? Работают, потому что уже не могут по-другому жить. У них в организме вырабатывается особый фермент азарта, неуспокоенности, дальнейшего успеха - в общем, черт знает чего, но уж точно не желания самих денег. Вот так и у него: казалось бы, не имей он с этой работы ни копейки, все равно бы продолжал пахать, ну а тяга к приключениям и дополнительной порции адреналина - это как наркотик, без которого Черепанов себя уже не представлял.
Наверное, в прошлой жизни, если она, конечно, существовала, он был буревестником - покорителем морских просторов и вечным скитальцем. Или постоянно ищущим новых берегов крапчатым лососем, мечущимся по водам среди морских хищников, но всегда возвращающимся к родным истокам умирать.
Черепанов снял трубку и набрал номер Заборского.
- Привет, сыщик! - привычно поздоровался он. - Докладываю: сынок на месте. В шесть сорок пять сбор в моем в кабинете - выезжаем на рандеву. Кстати, "Шипром" можешь не одеколониться и галстук под цвет китайских кроссовок можешь тоже не подбирать: девушек за сорок, таких как ты любишь, там не будет, так что расслабься.
- Понял, - отозвался Виталий и, выдержав паузу, в свойственном ему стиле парировал: - Я так понимаю, что и вам, Иван Сергеевич, тоже ничего не обломится по этой части. Радуйтесь, что по этому случаю вам не придется доставать из пыльной коробочки дедовские ордена за трудовые подвиги на стройках пятилеток и прикалывать к своему двубортному пиджаку. Мне почему-то кажется, что наше рандеву произойдет в стороне от городского пенсионного фонда или же такого милого вашему сердцу клуба для тех, кому за пятьдесят.
Черепанов хотел было ответить в том же духе, но в это время с документами на подпись в кабинет вошла Аня, и "содержательный" разговор с Виталием завершился.
Одноэтажный особняк, к которому их привез "квадратный" водитель беляковского "порша", ничем особым не выделялся среди других строений на улице и, как большинство здешних домов, был спрятан за высоким бетонным забором серого цвета с неизменными перекрестными видеокамерами по углам.
- Это наш так называемый загородный филиал, - пояснил Виктор, заметив вопросительные взгляды гостей, и чему-то усмехнулся.
Пропустив автомобиль во двор, автоматические ворота тотчас закрылись.