"Для Хару-то, может, и лучше", - заметил про себя Сано. Еще бы, теперь под подозрением оказался Мива. Если Тиэ отвергла его притязания, у Мивы мог появиться повод убить ее. Однако слишком уж кстати Хару устроила этот спектакль. Сано засомневался, так ли все было на самом деле.
- Кто-нибудь, кроме тебя, видел, как это случилось? - спросил Хирата.
Хару тряхнула головой.
- Там больше никого не было.
Как Сано и думал: ни одного свидетеля, способного подтвердить ее рассказ. Если доктор Мива станет отрицать свою ссору с Тиэ, придется из двух версий выбрать одну. Конечно лекарь вызывал больше доверия, нежели маленькая простолюдинка, но человеку с его сомнительным прошлым будет нелегко отмести даже ложные обвинения.
- Спасибо тебе, Хару-сан, - поблагодарил Хирата.
- Прошу, не наказывайте доктора Миву, - протянула она с обеспокоенным видом. - Он мне помогал, и я совсем не хочу ему неприятностей.
Сано смерил ее презрительным взглядом. Не далее как вчера она рассказала Рэйко о схватке между Оямой и Кумасиро. Теперь маленькая лицемерка взялась за доктора Миву в отместку за его нелестные суждения о ней.
- А вообще он не единственный, кто был зол на Тиэ, - добавила девушка.
- Кто же еще? - поинтересовался Хирата.
- Настоятельница Дзюнкецу-ин, - ответила Хару.
"На случай если одного Мивы будет мало, чтобы снять ее с крючка, - подумал Сано, - девчонка задумала очернить Дзюнкецу-ин, тем более что та тоже отзывалась о ней не лучшим образом".
- Она хотела выжить Тиэ из Черного Лотоса, - произнесла Хару. - Все время набрасывалась на нее. Я как-то спросила Тиэ, почему Дзюнкецу-ин так зло с ней обходится, а Тиэ мне сказала, что из ревности. - Вдруг Хару воскликнула, словно ее осенило: - О! Наверное, Дзюнкецу-ин убила ее, чтобы избавиться от соперницы.
- Или ты выдумала все от начала до конца, - вставил Сано, не в силах молча сносить ее россказни. Когда Хару испуганно воззрилась на него, он перешел в наступление. - О других ты рассуждать умеешь. Теперь обсудим, что говорят твои приютские подруги. Ханако и Юкико рассказали мне, как следили за тобой до самой хижины в ночь перед пожаром. Если верить им, ты отправилась туда намеренно, полностью сознавая, что делаешь.
Хару подползла ближе к Хирате, своему заступнику. Ее дыхание участилось.
- Все не так, - встревоженно прошептала она.
- Значит, Юкико с Ханако солгали?
Хару торопливо кивнула.
- А доктор Мива и настоятельница, они лгали, называя тебя смутьянкой?
Девушка снова кивнула, хотя и не так уверенно.
- А соседи, которые считают, что ты подожгла дом своего мужа, наверное, тоже лгут?
Хару застыла как громом пораженная.
- Итак, все врут за исключением тебя. - Сано саркастически хмыкнул. - Так вот, я в это не верю. Хватит с меня твоих сказок. Вернемся к событиям той ночи. На этот раз мне нужна правда.
Девушка умоляюще оглянулась на Хирату, но тот сочувственно произнес:
- Если не пойдешь нам навстречу, я ничем не смогу тебе помочь.
Хару вдруг странно переменилась. В ее позе появилась томность, в глазах - обольстительный блеск. Она приспустила кимоно, открывая голые плечи, провела языком по губам и с придыханием зашептала Хирате:
- Но ведь я невиновна! Почему же вы мне не верите?
С этими словами она прильнула к Хирате и коснулась его щеки своей.
- Эй, ты что делаешь? - Хирата ошарашенно вскочил на ноги.
Хару встала, скользнула к Сано и прижалась к нему всем телом.
- По правде говоря, вы мне очень нравитесь. Я всегда готова пойти вам навстречу, и еще как пойти. Может быть, это вас убедит, что я не сделала ничего дурного?
Сано опешил от такого бесстыдства и отпихнул Хару.
- Соблазном нас не подкупишь. Не на таких напала.
Хару казалась озадаченной, словно план, который никогда не подводил ее прежде, почему-то провалился. Она плаксиво скривилась и громко всхлипнула.
- Слезы тоже не помогут, - отрезал Сано.
Лицо Хару вдруг исказилось от ярости. Громко взвыв, она бросилась на Сано. Ее вес и толчок вывели его из равновесия, он пошатнулся, не сразу увернувшись от ее ногтей. На его щеке вспыхнули багровые полосы.
- Прекрати! - закричал Сано, защищаясь от ее выпадов.
Хирате удалось схватить ее сзади, но Хару извернулась и царапнула его по лицу.
- Ой! - вскричал он и выпустил девушку, хватаясь за левый глаз.
- Вот чертовка!
Сано сгреб Хару в охапку. Та оказалась сильнее, чем он ожидал, и дралась словно дикий зверь.
- Отстаньте от меня! - визжала она. - Ненавижу! Чуть что, кругом я виновата! Всех вас убью!
Снося град ударов локтями, кулаками и коленями, Сано все же чувствовал себя отмщенным. Ответов от Хару он не дождался, зато вынудил показать свою истинную суть. Хирата с кровью под глазом поймал ее за ноги и тотчас получил удар в живот. В этот миг в комнату ворвался Уэда в сопровождении трех стражей.
- Что здесь происходит? - поразился он.
Увидев, как Сано и Хирата сражаются с Хару, судья повелел сопровождающим усмирить ее. С их помощью Сано с помощником одолели девицу. И вот она уже стояла, извиваясь в руках охранников.
- Старик сам виноват, поделом ему! - возопила она с перекошенным от злости лицом. - Я не хотела идти за него, но меня заставили! Он обращался со мной как с рабыней, бил почем зря! Так ему и надо!
Судья Уэда нахмурился, Хирата открыл рот. Сано почувствовал, как на него накатывает ужас и предчувствие неотвратимого.
- Значит, ты убила своего мужа?
Хару теперь походила на помешанную - глаза ее безумно сверкали, волосы спутались.
- А пес-полицейский заставлял меня спать с ним в той хижине. Я рада, что он издох! - Ее выкрики перешли в бессвязный поток брани.
- Я буду расценивать это как признание в убийстве твоего мужа и начальника Оямы, - произнес Сано.
Тревога последних дней сгинула, сменившись облегчением. Теперь, когда вопрос вины Хару решился, их с женой ссора из-за расследования прекратится. Рэйко придется признать, что она ошиблась в Хару, и оставить сомнительную затею с разоблачением Черного Лотоса. Сано предвкушал возвращение к мирной жизни.
- Сумимасэн, извините, но это едва ли может считаться признанием. Ведь, по сути, мы не слышали от нее ни слова о поджоге или о покушении на чью-либо жизнь, - произнес Хирата.
- Раз она напала на нас, то способна причинить вред и другим, - возразил Сано, трогая кровоточащие царапины на щеке.
- Даже если принять ее слова как признание, - вставил судья, - оно не касается двух других жертв.
Сано обратился к Хару:
- Это ты погубила Тиэ и ребенка?
Силясь вырваться, Хару сотрясалась в рыданиях и как будто не слышала слов Сано.
- Что ж, во всяком случае, мы можем привлечь ее за убийство Оямы и мужа, - заключил Сано, движимый стремлением поскорее закрыть дело и восстановить справедливость. - Пока хватит и этого. Уверен, скоро мы добьемся полного признания.
- Сейчас она не в том виде, - тихо произнес судья Уэда, чтобы только Сано мог его слышать. - Кроме того, остается вероятность ее непричастности. Говорю для вашей же пользы: не дайте чувствам ослепить вас.
После этих слов Сано смятенно осознал, что в своей вражде к Хару и стремлении вычеркнуть ее из их с женой жизни растерял прежнюю беспристрастность. Он, всегда считавший себя поборником чести, борцом за правду, чуть не предал собственные убеждения. И даже Рэйко была здесь ни при чем, как бы ему ни хотелось убедить себя в обратном. Он один был виновен в том, что произошло.
- Благодарю за совет, достопочтенный тесть, - ответил Сано скрепя сердце.
Вместе с мрачными раздумьями о нынешнем следствии, которое грозило лишить его самого ценного в жизни, Сано посетила новая печаль. Он стал сомневаться, что обвинение против Хару наладит его отношения с Рэйко. И хотя его вера в причастность Хару не ослабела, он с ужасом думал, как сообщит жене об аресте. Отправив девчонку в тюрьму, ему придется поехать в храм Черного Лотоса - переговорить с первосвященником Анраку и проверить ее слова насчет доктора и настоятельницы. Прежде чем опровергать собранные женой свидетельства в пользу Хару, он намеревался тщательнейшим образом исследовать все стороны этого дела.
- Я предъявлю Хару обвинения в убийстве мужа и Оямы и устрою разбирательство, где установлю ее участие в этих преступлениях, остальных убийствах и поджоге, - заключил Сано. - Суд произойдет лишь по окончании следствия. Хару будет арестована и время до заседания проведет в тюрьме.
- Нет! - вскрикнула Хару и забилась сильнее. - Не хочу! Нет! Не надо! - Под эти крики стража выволокла ее из комнаты.
19
Я вышлю сотни верующих:
Монахов и монахинь,
Мужчин и женщин непоколебимой веры.
Да понесут они мой закон.
Сутра Черного Лотоса
Синагавой называлась деревушка к югу от Эдо, вторая из пятидесяти трех почтовых станций путевого тракта Токайдо. Паланкин, нанятый в районе Дзодзё, доставил туда Рэйко к полудню. На пути, пролегающем между заливом Эдо и лесистым взгорьем Дворцового холма, то и дело попадались чайные, заполненные горожанами, встречающими или провожающими родню в дорогу. Путники толпились у конюшен и порогов лавок, выстраивались в очереди для проверки у конторы станционного смотрителя. Разносчики зазывали проезжих в постоялые дворы. Сквозь оконце паланкина Рэйко поглядывала на скачущих мимо самураев из близлежащих провинций и толпы монахов, прибывших в Синагаву ради недозволенных увеселений. Вдруг она заметила несколько флагов с гербом Токугавы, выделяющихся над толпой в междурядье жмущихся друг к другу домиков.
- Остановите там! - крикнула она носильщикам.
Те подчинились, и Рэйко ступила на землю. Туман уже рассеялся, но небо было облачным, а воздух - холодным. Сырой ветер доносил дым жаровен и запах конского навоза с тракта. Рэйко и ее стража взяли направление на флаги. Толпу составляли рабочие, женщины с младенцами и любопытные дети. В самой гуще слышались гневные мужские голоса.
Когда стража расчистила Рэйко путь, она увидела министра фугатами в сопровождении своих самураев и кучку пожилых обывателей в темных одеждах, окруживших колодец - небольшой квадратный сруб с ведром и воротом. Фугатами поприветствовал Рэйко сдержанным кивком. Когда же он переключился на своих спутников, его лицо выглядело еще более суровым, чем накануне.
- Вот один из трех колодцев, которые, как мы полагаем, отравил Черный Лотос только в этом году, - произнес один из селян, осанистый седовласый старик.
Рэйко посчитала его главой местных старейшин, собравшихся отчитаться перед Фугатами в происшествиях, связанных с сектой. Старик опустил ведро в воду и вынул, полное до краев.
- У воды странный запах.
Фугатами понюхал и наморщил нос.
- И правда странный. - Затем он зачерпнул воду ладонью, осмотрел струйку, сбегающую с пальцев, и сказал подчиненным: - Прошу также заметить, что вода слегка вязкая, словно масло, и имеет зеленоватый оттенок.
- Люди жаловались на ее необычный привкус. У пятидесяти трех после питья начался понос. К счастью, никто не погиб и мы вовремя запечатали испорченные колодцы, но как бы такое не повторилось…
Толпа согласно загудела, раздались гневные выкрики. Где-то заплакал ребенок. Однако под суровыми взглядами старейшин зеваки примолкли.
- Почему вы решили, что виноват Черный Лотос? - спросил Фугатами, пока его помощники записывали показания.
- Наши беды с колодцами начались лишь после того, как в Синагаву зачастили их бонзы и монахини. Постовые видели, как те вились возле колодцев, впоследствии загубленных.
Услышанное испугало и обрадовало Рэйко. Массовое отравление людей было серьезным довеском к перечню обвинений, предъявленных Черному Лотосу, и еще одним поводом исследовать деятельность секты для Сано.
- Кроме того, нам четырежды докладывали о появлении на улицах едкого дыма, - добавил глава старейшин, - вдыхание которого вызывало грудные боли, кашель и одышку. Последний такой случай произошел три месяца назад. Здешний лавочник видел рядом с тем местом, откуда дымило, двух убегавших монахинь Черного Лотоса.
- Удалось ли определить источник? - спросил Фугатами.
- Да. Идемте, я покажу.
Вслед за старейшиной министр, его свита и толпа зевак отправились по улице к крошечной синтоистской кумирне. Рэйко со стражей еле протиснулись сквозь ворота-тории. Внутри располагался примитивный алтарь со свечами, палочками благовоний и жертвенной пищей, а также гонг, чтобы призывать божество.
- Вот здесь мы нашли горящую кучу тряпья, - сказал старейшина, указывая в угол возле ограды. - От нее и шел этот дым. Караульный, что обнаружил все это, чуть не задохнулся.
Сострадая чужому несчастью, Рэйко все же не могла не порадоваться новому доказательству злонамеренности секты.
- Никто не погиб? - спросил Фугатами.
- Нет, - ответил старейшина. - Но если такое повторится, боюсь, смертей не миновать. В начале месяца после посещения членами секты четырех местных семей люди жаловались на рвоту и рези в животе. Видимо, священники разносят какую-то заразу.
"Или травят пищу и воду в домах, куда их имели неосторожность позвать", - подумала Рэйко.
- Но самым опасным происшествием был взрыв, - сказал старик.
Толпа потянулась за ним по мосту через речку Мэгуро, за которой располагался квартал бедняков. Там в ряду чайных и лавчонок Рэйко заметила зияющий провал, в котором виднелась груда обугленных досок и планок, черепицы и горелого хлама. Над пожарищем витал резкий запах серы.
- Строение принадлежало Черному Лотосу, - пояснил старейшина. - Там они собирались для молитв и вербовали приспешников. Шесть ночей назад постройка с грохотом взорвалась, а на обломках вспыхнул пожар. К счастью, ни внутри, ни снаружи никого не было и пожарной команде удалось потушить пламя до того, как оно распространилось.
- Развалины после осматривались? - спросил министр.
- Да. Мы нашли там пустые кувшины и несколько кованых сундуков, разорвавшихся на куски, но так и не выяснили, что стало причиной взрыва.
Должно быть, сектанты устроили там склад отравы и штаб для своих действий в Синагаве. И все же Рэйко не понимала, зачем им понадобилось портить собственное имущество.
- Кто-то мог умереть или остаться калекой, - сказал деревенский старейшина. - Вдобавок участились похищения, приписываемые Черному Лотосу. Целых девять за последний месяц. Нам и без того пришлось туго, а когда мы пошли в храм - разбираться, - сектанты заявили, что знать ничего не знают. Очень просим, господин министр, помогите нам защитить людей!
Остальные старейшины наперебой повторяли его мольбу.
Министр Фугатами ответил:
- Вы правильно поступили, что обратились ко мне. Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы прояснить обстановку и положить конец бесчинствам Черного Лотоса. А теперь я должен отбыть в Эдо.
Когда толпа рассеялась, старейшины горячо поблагодарили Фугатами. Министр взглянул на Рэйко и кивнул ей. Она в сопровождении стражников вернулась к носилкам, села в них и принялась ждать. Вскоре в оконце показалась голова министра. Он церемонно поприветствовал ее, а затем произнес:
- Жаль, что сёсакан-сама не смог приехать.
- Мой супруг также сожалеет, что дела задержали его в городе, - вежливо солгала Рэйко, - и спасибо вам, что разрешили вместо него понаблюдать за ходом расследования.
- Я получил достаточно улик вкупе с вашей историей о монахе, чтобы убедить верхи запретить Черный Лотос, - удовлетворенно заключил Фугатами. - Даже его покровителям будет нечем оправдать секту, на счету которой столько преступлений.
Рэйко очень не хотелось его разочаровывать, но министр должен был знать о вчерашних подвижках в расследовании.
- Видите ли, мой муж осмотрел храм Черного Лотоса, но не смог обнаружить там Истинное Благочестие. Если верить сектантам, у них нет монаха с таким именем. По словам мужа, ничего похожего на застенки, пыточные камеры и подземелья он тоже не видел.
- Неудивительно. - Фугатами помрачнел. - Полагаю, монаха заставили умокнуть, и навсегда.
- Вы думаете, они убили его из-за нашего разговора?
Казалось, в воздухе разлился холод, а смех и гомон в придорожных гостиницах прервала зловещая тишина.
- Именно, - сурово отозвался Фугатами. - А без показаний очевидца мои доводы против секты будут почти невесомыми. Впрочем, все не так безнадежно, если я смогу привлечь вашего мужа в союзники. Завтра в полдень я представлю совету старейшин подробный доклад по делу Черного Лотоса. Не попросите ли вы сёсакан-саму почтить нас присутствием? Я был бы очень признателен, если бы вы убедили супруга поддержать меня на совете, когда я поставлю вопрос о роспуске секты и уничтожении храма.
- Постараюсь, - пообещала Рэйко, не очень-то веря, что ей удастся хоть в чем-нибудь убедить Сано по возвращении.
И все-таки, если Истинное Благочестие еще жив, она должна постараться спасти его, а если убит - отомстить за его смерть. Рэйко надеялась, что после роспуска храма им удастся найти улики в оправдание Хару. Ей делалось тошно при мысли, что она выгораживает убийцу, хотя бы и обличая других. Кроме того, интуиция продолжала твердить, что Хару не виновата, и Рэйко была не в силах ей противостоять.
- Все эти случаи, множащиеся день ото дня, указывают на то, что Черный Лотос неотвратимо склоняется ко злу и готовит напасть куда больших масштабов. Чего именно ждать, не знаю, но, боюсь, Синагава - это только начало.
20
Я принесу счастье в мир,
Словно дождь, изливающий всем свою влагу:
Людям разных чинов,
И ума,
И достатка, -
Никого не обделяя.Сутра Черного Лотоса
Дзюнкецу-ин стояла у раскрытого окна и со второго этажа настоятельского флигеля взирала на храм Черного Лотоса. Двор под матово-серым полночным небом укрывали древесные кущи. Колокол в храме пробил одиннадцать ударов, пламя в каменных фонарях вдоль тропинки колыхнулось на холодном ветру. Дневные паломники убрались восвояси, монахини и священники закрыли за собой двери обителей. Кусая губы, Дзюнкецу-ин наблюдала, как сыщик Сано и его подчиненные отправились к главным воротам. Она еще не отошла от недавних расспросов, касающихся ее отношений с сиделкой Тиэ.
- Не бойся сёсакан-самы, - раздалось у нее за спиной.