Глава седьмая
Сбраживание
Медленное преобразование вещества путем слабого нагревания.
Элпью с графиней добрались до лабораториума без происшествий.
- Знаешь, Элпью, мы только что приняли с тобой одно из самых необдуманных, безрассудных и отчаянных решений, которое когда-либо принималось мужчиной или женщиной. - Она откинула капюшон. - Когда этот жуткий тип с криком выскочил из таверны и бросился на нас, клянусь, я настолько перепугалась, что, если бы на мне была шляпа, мои волосы приподняли бы ее.
Элпью подавила зевок. Несмотря на возбуждение от прогулки, она выдохлась.
- Колокола бьют девять, миледи. У нас был длинный день. И что касается меня, я устала до крайности. - Она взялась за ручку двери. - Давайте как можно быстрее покончим с делами и вернемся домой, в нашу уютную кухню, к чашке горячего вина и славной теплой постели.
Едва они открыли дверь в лабораториум, Бетти виновато отпрянула от рабочего стола, на котором чем-то занималась. Когда девушка резко повернулась к ним, Элпью услышала, как за ее спиной зашелестели, переворачиваясь, страницы.
- Мистрис Бетти, - с улыбкой заговорила графиня, спускавшаяся по лестнице, на этот раз крепко держась за поручень, - надеюсь, наш приход тебя не удивил?
Подвал был освещен единственной свечой, которая стояла на рабочем столе. В ее неверном свете по всему похожему на пещеру подвалу плясали тени. В углу булькал на печке котел. Руки у Бетти были черными.
- Твою хозяйку повесят, Бетти. Как тебе эта новость?
Последовала секундная тишина, потом Бетти начала всхлипывать.
- Ну? - Графиня опустилась в кресло. - Тебе известно что-нибудь, что помогло бы нам ее освободить?
Девушка отерла рукавом лоб.
- Я больше ничего не знаю. Клянусь.
Элпью шагнула вперед и осмотрела рабочий стол. На нем был собран замысловатый прибор - большой медный аппарат с причудливыми трубочками, шедшими к пустой емкости. Рядом стояла огромная ступка, полная каких-то коричневых комков.
- Продолжаешь эксперименты? - Элпью взяла запыленную черную банку. Крышки на ней не было. Сыщица заглянула внутрь. - Что это за грязь?
- Угольный порошок. - Бетти словно пыталась заслонить прибор спиною. - Я обязана продолжать работу мистера Уилсона, это мой долг перед ним. Может, приду к его последнему открытию.
Элпью прошла дальше и остановилась возле печи, беря медные и свинцовые сосуды и разглядывая их.
- Как это называется?
- Не трогайте! - Подбежав, Бетти вырвала из рук Элпью емкость странной формы. - Это пеликан. Но им может пользоваться только тот, кто причастен алхимии. Адепт должен быть чист душой. - Она решительно поставила пеликана на каменный пол и загородила его. - Вы не посвященная.
Графиня схватила девушку за руку.
- А ты чиста душой, Бетти? Что ты приобретешь с помощью этого эксперимента? Ты сможешь освободить миссис Уилсон или найти убийцу ее мужа? Или тебя интересуют только деньги? Может, ты участвовала в заговоре, который и привел его к смерти?
- Нет! Нет! - затрясла головой Бетти. - Это не так. Я знала об этом, но не участвовала.
- Знала об этом? О чем?
- Зачем мне желать его смерти? - медленно заговорила девушка. - Моя жизнь была такой сладкой, пока он был жив. А теперь посмотрите на меня. - Она указала на мрачный подвал. - Я, как крот, живу под землей, выползая только на рассвете, чтобы добыть немного еды.
- Но зачем тебе так жить? - Элпью, вынюхивая и высматривая, шныряла по подвалу. - Остальные слуги живут по-прежнему. Ты могла бы, как и они, по-прежнему спать в своей уютной постельке в Эйнджел-Корте.
- Они остались? После убийства мистера Уилсона и покушения на миссис Уилсон? Не верю. Они не питали к этой семье никакой привязанности. Ни один из них. Они были современными слугами. Работали за страх, а не за совесть.
Графиня была довольна. Какая проницательная девушка.
- Значит, ты не любила остальных слуг?
- Меня воспитали родители, которые сами были слугами прежней закалки. Они с умом выбирали себе хозяев и оставались с ними до конца.
- Как похвально. Может, ты сядешь, моя дорогая, - наклонилась к ней графиня.
Бетти покачала головой.
- Я слишком устала. Я могу уснуть.
- Кое-что меня озадачивает, Бетти, дорогая. Есть одна вещь, которая не дает мне до конца поверить, что ты говоришь чистую правду.
Глянув на нее, Бетти пожала плечами.
- Какая?
- Почему ты принесла сюда деньги, которые в то утро заплатила мистеру Уилсону таинственная дама, хотя ты знала, что мистер Уилсон мертв?
Выражение лица Бетти не изменилось.
- Я понимаю, почему ты делала так раньше. И не пытайся отрицать - мистрис Элпью видела, как ты со свертком под мышкой ушла во время той суматохи.
Бетти перевела взгляд на Элпью.
- Итак? Почему не оставить деньги в доме для его вдовы, которой они по праву принадлежат?
- Я растерялась. Я привыкла приносить их сюда по утрам, когда сделаю свою работу по дому.
Графиня хлопнула в ладоши.
- Не слишком правдоподобно!
- Золото нельзя было хранить в доме, иначе миссис Уилсон могла бы заподозрить неладное.
- Вот это больше похоже на правду. - Графиня загадочно наклонила голову. - А что происходило, Бетти? Ты знаешь гораздо больше, чем рассказала нам, я в этом уверена.
- Мистер Уилсон был очень строг в отношении той женщины. Он не хотел, чтобы его жена узнала.
- О чем?
- О вечерах. О том, чем он занимался ради денег.
- Неужели ты не понимаешь, Бетти, что теперь это не имеет никакого значения? Ты хочешь, чтобы твою госпожу повесили в Тайберне из-за глупого супружеского секрета? Или уж это действительно страшная тайна?
- Но что изменится, если я расскажу вам?
- Если мы узнаем, что происходило на самом деле, мы, вероятно, сможем узнать, кто убил Бо. Ты ведь не думаешь, что это была миссис Уилсон?
- Конечно, не думаю. - Бетти топнула. - Она его обожала. Кроме того, она весь вечер провела дома. Я тоже была там. Она сидела в своей комна те. Я слышала, как она плакала.
- Почему она плакала?
Бетти хранила молчание.
- Ясно, что ты знаешь причину. Не важно, ее ли ты нарушила приличия, подслушивая под дверью, или что уж там ты делала, но ты должна рассказать нам все, что случилось в тот последий день. Это единственная возможность спасти твое хозяйке жизнь.
Опустившись на скамеечку для ног, Бетт спрятала лицо в ладонях.
- Хозяин пришел домой из театра. Было около четырех. Он дал мне монеты, которые получил предыдущей ночью, и я, как обычно, спрятала их в своем грязном белье, под кроватью. А когда спустилась вниз, то услышала, как они ссорятся. Я стояла на площадке и слушала. Я испугалась что, может, они ссорятся из-за меня.
- Из-за тебя? А с чего им ссориться из-за тебя?
- Я все время помогала мистеру Уилсону книгами и разными другими вещами. Потому что умею читать. А она не умеет. Она ревновала и злилась. Миссис Уилсон в основном обращалась слугами как теперь принято. Она считает, что следует относиться к ним дружески, не следует вступать в разговоры, а лишь отдавать распоряжения. Но мистер Уилсон, он происходил из сельской семьи…
- И относился к тебе как к другу? - Графиня прекрасно знала, что старые патриархальные отношения между слугами и хозяевами вышли из моды, и нисколько этого не одобряла. Так что она целиком была на стороне мистера Уилсона. - Как и я к Элпью.
Бетти снова посмотрела на Элпью.
- А потом я подумала - если миссис Уилсон узнает, что я занимаюсь здесь с ним химией, она прогонит меня.
- Но?… - прошептала графиня.
Последовало краткое молчание - только тени плясали по стенам. Элпью не шевелилась. Она добралась до книги записей, переплетенной в шагреневую кожу, и теперь тихонько листала ее, стоя у рабочего стола.
- Но они ссорились не из-за меня. - Бетти говорила тихо. Она была явно расстроена. - Мистер Уилсон сказал ей, что вечером ему нужно уйти по делам. Она не поверила, обвинила его в том, что у него есть любовница, содержанка, ради которой он собирается ее бросить. Они, может, даже подрались. Я слышала, как что-то разбилось, и по его голосу поняла, что он, присев, собирает осколки. Она все кричала, что знает - он тратит все свои деньги на эту таинственную женщину, "его шлюху", как она ее назвала. А ведь все было совсем не так, понимаете? Бедный мистер Уилсон. Он здорово разозлился и сказал, что все делается только ради нее, его жены. И что они оба разбогатеют.
- Значит, он сказал ей, как собирается это осуществить?
- Конечно нет. - Бетти теребила обтрепавшиеся края рукавов. - Мне он тоже не сказал. Я думала, что речь идет об обычном вознаграждении, но нет, он говорил о целом состоянии. Гораздо большем, чем он обычно получал.
- Обычно?
- За то, что обычно делал, когда не ночевал дома.
- И что он делал?
- Иногда…
Графиня подняла ладонь.
- Ты рассказала нам, как он проводил здесь свои эксперименты, но в те шесть ночей, о которых ты говорила - что он делал тогда?
- Иногда днем он получал записку. Всегда неожиданно. Ее могли передать в любом месте, где он находился: за обедом, в театре, везде, где могли найтись желающие отнести за пенни записку.
- И что было в этих записках, Бетти?
- Время и место. Встречи всегда происходили в тот же день. Но каждый раз он должен был идти в новое место. Там ему завязывал глаза человек, которого он назвал Подлец.
- Подлец?
- Он не знал, как его зовут, но это был большой, страшный бандит, порождение лондонского дна. Поэтому он и окрестил его Подлецом, просто чтобы как-то называть в наших разговорах.
- А после того, как Подлец завязывал ему глаза?…
- Его сажали в какую-нибудь повозку, обычно в карету. Но в предпоследний раз это была…
- Лодка.
- Откуда вы знаете? - подскочила испуганная Бетти. - Вы не…
- Мы его видели. Мы с Элпью. Были на пристани Дорсетского парка, совсем рядом, и видели, как Подлец завязал ему глаза и посадил в лодку.
- Он сказал, что поездка в лодке была очень короткой. Всего несколько минут. Потом его высадили, помогли подняться по ступенькам и запихнули в наемную карету.
- Откуда он знал, что это была наемная карета?
- Мистер Уилсон был убежден, что каждый раз карета была другая. Другой запах, другие сиденья. Он сказал, что запах там был как в общественных экипажах. Подлец платил кучеру и шепотом давал указания, зашторивал боковые окна, чтобы мой хозяин ничего не увидел, даже если повязка сдвинется, и они отправлялись в ночь.
- Неужели кучеров не удивляло, что в их карете везут человека с завязанными глазами?
- О, миледи, а как же маскарады, приемы и другие ночные увеселения? - Прочитав, что ей было нужно, Элпью присоединилась к графине и Бетти. - Полагаю, они не подозревали дурного. Мужчина не протестовал, а кучер получал плату вперед. Так о чем вознице беспокоиться?…
Графиня вздохнула. Элпью была права.
- И куда же он ездил в этих наемных каретах?
- Куда-то за город. Слышно было птиц, коровы мычали. И там он…
- Да?
- Делал за деньги что-то ужасное. Что-то ужасное с той женщиной.
- Говоря "ужасное", - вставила Элпью, - ты, видимо, подразумеваешь, что он занимался тем самым?
Бетти кивнула.
- За деньги.
- А кто была та женщина?
- Не знаю, потому что и он не знал. Он никогда ее не видел.
- Чушь! - Графиня вздела руки. - Он занимался с ней делом и ни разу не взглянул ей в лицо?
- Это правда, мадам. Так он мне говорил. Повязку с его глаз не снимали. Подлец предупредил его, что если он подсмотрит, ему конец. Ему перережут горло.
- И где жила эта женщина?
- Это он тоже не смог определить. Когда его забирали в карете из города, то поездка была очень долгой. Около часа.
- В каком направлении?
- Как он мог узнать? У него же были завязаны глаза, и темно было.
- А как он вычислил время?
- По церковным часам на всем пути. А позднее пытался отсчитывать время. Хотел узнать, куда же его каждый раз возят.
- И всегда это было одно и то же место?
- Да. Он понял - по полу под ногами, по скрипу половиц, расположению комнат и лестниц, по которым его вели.
- А как он в первый раз получил такое предложение - за деньги… делать это с какой-то женщиной за деньги? - Графиня была шокирована при одной мысли о том, что женщина платит мужчине за плотские утехи.
- В тот день ему передали первую записку в театре. Подписано было всего лишь "Знатная дама". И она предложила оплачивать его алхимические опыты.
Элпью не замедлила с вопросом:
- А откуда она знала, что он занимается алхимией, если он держал это в тайне?
- Никогда не задумывалась. - Прижав пальцы к вискам, девушка погрузилась в размышления. - Этим занимаются многие мужчины. Весь Лондон словно опутан огромной сетью. Все они знакомы друг с другом. Может, кто-то, кто бывал у этой женщины раньше, рассказал о мистере Уилсоне. Не знаю.
Поднявшись, графиня стала прохаживаться, разминая ноги.
- Так что же пошло не так? Почему этот идиллический план по получению денег перестал работать? Бо стал слишком жадным? Или подсмотрел? - Элпью спрятала улыбку.
- Не знаю. Но что бы там ни произошло в последнюю ночь, он изменился с той ночи, когда уплыл на лодке. Стал очень напряженным и возбужденным. После ссоры с женой он пришел сюда. Чтобы закончить свои записи, как он сказал. Затем ненадолго вернулся в Эйнджел-Корт, чтобы переодеться, и отправился на свою роковую встречу. Тогда он и сказал мне, что сделал настолько важное открытие, что оно может потрясти страну, и, если он с умом воспользуется своим знанием, станет баснословно богатым.
Элпью с графиней смотрели на алхимическое оборудование, жалея, что оно не может ожить и заговорить.
- Вы правильно догадались, чем я тут занимаюсь. - Бетти подошла к печке и открыла заслонку, давая пламени разгореться сильнее. - Я просматриваю книгу записей, пытаясь воспроизвести его последние эксперименты, чтобы узнать, не могу ли и я сделать то же открытие.
- А почему именно ее?
- Все записывалось туда. Таким образом, ничего не теряется. Никаких заметок на клочках бумаги, только книга.
- Ты, очевидно, в этом убеждена, Бетти. - Графиня по-прежнему считала - что-то не совсем сходится. - Но как ты можешь быть уверена, что тайна сокрыта в книге записей?
- А где еще? - Бетти прилаживала к печке кожаные мехи. - Он сказал мне, что волнуется из-за предстоящей встречи, и на всякий случай оставил мне сообщение. - Она обвела мехами помещение. - Я смотрела везде. Записки нет. Значит, сообщение в книге.
- Тогда нам ничего другого не остается. - Элпью подвинула табурет. - Мы должны ее просмотреть.
- Я работаю над последними страницами. - Бетти указала на аппарат на стойке. - Это немецкая реторта. Ее наполняют старой мочой…
Ее светлость развернула веер, обмахнулась им и плюхнулась в кресло.
- Какая, наверное, от нее вонь.
- На плите стоит емкость, которую я должна наполнить водой и поместить туда немецкую реторту.
- И что же ты надеешься получить? - Элпью закатала рукава.
- Аструм Луна ре Микрокосмикум. - Бетти принялась отмерять угольный порошок. - Мне нужно получить его для следующей стадии эксперимента. Это искусственная самосветящаяся субстанция.
- Что это за штука?
- Это что-то вроде огня, который не горит.
Элпью выхватила из кармана заколдованный сияющий платок.
- Как этот? Бетти ахнула.
- Где вы его взяли?
- Он лежал на кладбище, рядом с телом Бо. Бетти осмотрела платок.
- Да, вещество то самое, несомненно. Но платок принадлежит его жене.
- К слову о жене, - проговорила графиня из глубины удобного кресла, - почему ты пыталась ее отравить?
- Убирайтесь. Ведь я уже говорила! - Захлопнув книгу записей, Бетти указала на дверь. - Я бы никогда так не поступила ни с одним из моих хозяев.
- А как же тогда вот это, мистрис Бетти? - Элпью проворно достала из кармана пакетик, который подобрала на полу в комнате миссис Уилсон.
Бетти посмотрела на него.
- А где другой?
- Другой? - Элпью рассмеялась. - Ты же можешь, при желании, сделать их сколько угодно. Вчера ты это продемонстрировала.
- Должно быть два таких пакетика. Мистер Уилсон купил сразу два в тот день, когда покупал этот. - Она указала на бумажный квадратик в руках Элпью.
- Мистрис Уилсон приняла один из тех, что ты для нее сделала, но что касается другого…
- Нет-нет! - закричала Бетти. - Миссис Уилсон этого не принимала. Это яд.
- Но это же то самое снадобье, которое ты каждый день для нее заворачивала. - Элпью указала на банку, помеченную "Венера".
- Нет, не то. - Бетти выдвинула ящик и достала оттуда лист бумаги. - Позвольте, я покажу.
Она сложила бумагу, как и раньше, затем перевернула пакетик и пометила его значком?.
- Смотрите. - Она снова перевернула пакетик. - Это лицо, это обратная сторона. Дайте мне ваш.
Взяв пакетик у Элпью, она перевернула его.
- Верх, низ. - Потом показала лицевую сторону, помеченную значком 6. - Вот! Знак сурьмы.
Элпью присмотрелась к пакетикам: для того, кто разбирался в подобных вещах, разница была очевидна.
- Какая путаница. Ничего не понимаю. - Почти забыв о присутствии графини, молча сидевшей в кресле, Элпью теперь изучала пустую обертку, которую она взяла в ящике ночного столика миссис Уилсон и все это время носила в кармане. - Должно быть, это второй.
- Видите? - Бетти выхватила бумагу и положила рядом с пакетиками - Элпью и своим. Стало ясно, что обе обертки из комнаты миссис Уилсон - и пустая, и с порошком - были сложены одинаково и не так, как это делала Бетти. В обеих была сурьма.
- Я приготовила для нее питье, как обычно, днем. Понимаете, порошок нужно растворить в бокале вина за несколько часов до приема. Должно быть, во время ссоры он уронил порошки, которые купил, а она разлила приготовленное мной питье, и тогда, вероятно, сама приготовила его снова, но не с тем порошком.
Элпью пыталась снова сложить обертку.
- Скажи мне, Бетти, почему просто не написать "сурьма" на лицевой стороне?
- Сложенный пакетик слишком мал, и писать символы быстрее. И если вы не умеете читать, то уж символ узнаете.
- Но не в случае с миссис Уилсон. Она чуть не убила себя, приняв за Венеру перевернутую Венеру, которая на самом деле оказалась сурьмой.
- Но зачем, Бетти, дорогая, - спросила из кресла графиня, - мистеру Уилсону вообще понадобилась сурьма?
- Но это же очевидно.
- Только не для меня, Бетти, - вздохнула графиня, вспоминая лекцию в Грэшам-колледже. - Я так невежественна в отношении новой экспериментальной философии, как выросший в пещере готтентот.
Бетти указала на маленькую пустую банку.
- Он хотел сделать альфу Льва.
- Боюсь, это мне тоже ни о чем не говорит. - Графиня уставилась на ряды загадочных бутылок и банок, удивляясь, что кто-то может тратить время на столь нелепое занятие.