- Годфри! - крикнули за занавеску Элпью с графиней.
- Ай-яй-яй, Годфри, - прорычала госпожа, - тебя надо наказать. Ты очень, очень плохой мальчик.
Годфри только успел взвизгнуть и исчез во мраке.
- Отлично, - сказала графиня, потирая руки. - А мы во время его сеанса можем зайти в какой-нибудь славный индийский магазин и перекусить и выпить шоколада.
- Нет, не можем, - ответила Элпью. - Надо отнести на проверку аптекарю наш образец.
- Какой образец?
Элпью показала порошок, который она стянула из лабораториума Бо Уилсона.
- Таким же отравилась миссис Уилсон.
- Как ты его раздобыла?
- Не спрашивайте.
Аптекарь рассмотрел порошок, понюхал его, положил чуточку на стекло и смочил водой, поднес к свету, бросил щепотку в огонь и, наконец, попробовал.
- Определенно не сурьма, - провозгласил он. Графиня с Элпью добрались до аптекаря как раз вовремя - он уже собирался закрывать свою лавку. - Но вещество в ее чашке определенно ею было.
Графиня посмотрела в окно на дом Уилсонов. Парадная дверь была открыта. Свечи в подвесных подсвечниках освещали вестибюль, отбрасывая тени на темную улицу.
На верхней ступеньке крыльца сидел камердинер и курил трубку, выпуская клубы дыма в и без того туманный вечерний воздух.
- Что же тогда это такое, если не сурьма? - Элпью с подозрением посмотрела на темно-коричневый порошок.
- Понятия не имею. - Аптекарь ткнул в него небольшим металлическим зондом. - Похоже на соединение различных веществ. Посмотрите, видно, что одни крупинки меньше и иного цвета по сравнению с другими. - Взяв щепотку, он понюхал. - Если не ошибаюсь, одна из составляющих - порошок мышея.
- Чего?
- Распространенного сорняка. Растет в этой стране на всех навозных кучах. Он обладает тайной магнетической способностью укреплять матку и таким образом изгоняет из нее все болезни. Также хорош для головы. Известен как цефалик, а все цефалические травы помогают матке.
- А может женщина принимать такую смесь, чтобы обеспечить зачатие?
- Конечно. Если порошок предназначался для этого, я бы предположил, что остальные ингредиенты таковы: клиноног, мята болотная, тимьян, богородская трава, буквица, дикий бадьян, кровохлебка, пиретрум, полынь, шалфей, корень пиона, ягоды можжевельника, корень горечавки. Любые из них. - Подцепив немного порошка на палец, лизнул. - М-м-м. Последние две составляющих объясняют его темный цвет. Смотрите, как, намокнув, он становится фиолетовым. Это из-за горечавки.
- Значит, яда нет? - Элпью была разочарована. - Это исключительно целебный порошок?
- О да. - Он указал на полки за своей спиной. - Такие же я делаю здесь сам. На порошки большой спрос.
- А тот, другой… Как по-вашему, то был настоящий яд? Он не мог применяться в лечебных целях?
- Сурьма? - Аптекарь сгреб порошок в кучку и снова завернул его в пакетик. - Нет. Ее нельзя принимать ни при каких обстоятельствах. В сущности, это металл. Используется для производства сплавов и в алхимических опытах.
- И вы продали Бо Уилсону сурьму за день до его смерти?
Аптекарь кивнул, листая большую книгу счетов, которая лежала на прилавке. Он указал пальцем на запись на предыдущей странице.
- Правильно. Два скрупула.
- Так как же эта сурьма попала в чашку миссис Уилсон и кто ее туда положил? Вот что я должна выяснить.
Элпью поблагодарила аптекаря и, взяв пакетик, вышла из лавки, он проковылял на своих костылях следом и запер за ней дверь.
Элпью обнаружила графиню сидящей на ступеньке, где ранее курил камердинер. Парадная дверь была закрыта.
- Дела здесь очень плохи, - сказала ее светлость. - Сегодня днем дом ограбили, а прислуга получила сообщение от адвоката миссис Уилсон, что той суждено висеть на Тайбернском дереве, так что им лучше отсюда уходить.
- Он имеет в виду, что ее повесят?
- Совершенно верно!
- Что-то очень быстро, миледи, вам не кажется? Эту женщину арестовали только сегодня утром. А дом уже ограбили! Что унесли?
- Ценные вещи - драгоценности миссис Уилсон, картины, часы, белье, посуду и серебро. Но в доме все перевернуто вверх дном, такой ужасный беспорядок.
- А где были слуги? - Элпью толкнула дверь. - Они ничего не слышали?
- Думаю, узнав о своем увольнении, они все набросились на крепкие напитки из погреба покойного. Так что пока воры устраивали разгром, верные слуги пировали на кухне.
Сыщицы стояли на пороге, глядя в глубь коридора. Обои везде были ободраны, стены, увешанные ранее картинами, казались бесстыдно голыми.
Они прошли на кухню. Камердинер, бросавший вещи в большой мешок, поднял виноватый взгляд.
- Если их не заберу я, заберет кто-нибудь другой! - воскликнул он, показывая сахарную голову, завернутую в синюю бумагу. - А если не кто-нибудь, тогда съедят крысы. Знаете, они прямо чуют, когда дом пустой.
Кухня тоже не радовала глаз. Стол был заставлен грязными чашками и тарелками, на которых табачный пепел смешался с застывшей подливкой, стулья перевернуты, дверцы буфета нараспашку, а сам он зияет пустотой.
- Неужели больше не существует такого понятия, как верность слуг? - спросила графиня, поднимая стул и усаживаясь.
- Только не тогда, когда хозяин мертв, а хозяйка обречена на смерть. - Камердинер закатал столовые приборы в отрез зеленого сукна и бросил в мешок поверх сахара. - И нам не платили уже две недели. Так что это своего рода плата.
- Ты думаешь, твоя госпожа убила хозяина? - Элпью взяла баночку специй и положила в мешок.
- Не знаю, что и думать. Что-то тут происходило. Была здесь служанка - Бетти ее зовут, - так она что-то знала. Думаю, про хозяина и какую-то его зазнобу. Ну и хозяйка тоже могла об этом проведать и положить конец его забавам.
Выдвинув ящик буфета, он пошарил там в надежде еще чем-нибудь поживиться.
- А теперь шли бы вы со своим любопытством куда-нибудь в другое место, мне еще нужно кое-что сделать до того, как я уйду отсюда.
- Ясно. - Графиня встала. - Что ж, желаю вам удачи в поисках нового места. Надеюсь, ваша новая хозяйка посчитает вас таким же надежным, как последняя. - Графиня была уже в дверях. - Идем, Элпью, мы должны дать этому человеку возможность собрать вещи миссис Уилсон.
Элпью закрыла кухонную дверь и пошла за графиней через вестибюль.
- И что вы думаете?
- Думаю, что мир стоит на краю пропасти и что любое общество, где инстинкт самосохранения берет верх над преданностью другим, обречено на страдания и ненависть.
- Да будет вам, миледи, мы с Годфри вас не покинем. - Она оглянулась на закрытую кухонную дверь. - Идемте быстро, посмотрим, что там наверху.
Графиня заглянула в небольшую гостиную, но Элпью уже поднималась по лестнице.
- Поспешим, миледи, пока этот брюзга занят обеспечением своего будущего, осмотрим еще раз спальню.
Они на цыпочках поднялись наверх. Комната миссис Уилсон подверглась еще большему разорению, чем вестибюль. Ее очистили по-настоящему. В центре на полу лежал еще один пакетик с порошком, помеченный тем самым символом, который, по словам Бетти, означал женщину: ♀. Элпью подняла его и тряхнула. Он оказался полным.
- И его проверим, почему нет?
- Кто бы ни учинил этот грабеж, основные свои усилия он, похоже, сосредоточил здесь, как думаешь? - Графиня заглядывала в ящики - вынутые из комода, они стопкой лежали в ногах кровати. - Смотри! - Она показала на гардеробную, где они прятались только сегодня утром. Карманы пальто и плащей были вывернуты. Все сумки перевернуты.
- Я бы сказала, что кто-то занимался здесь не только грабежом. - Графиня посмотрела на книги, которые все были раскрыты и брошены на пол, словно каждую из них перед этим пролистали. - По-моему, эта комната подверглась методичному, если не сказать организованному, обыску.
Она посмотрела на кровать. Подушки вспороты, простыни разрезаны, матрасы выпотрошены.
- Похоже скорее на спальню после безудержного ночного веселья. - Графиня улыбнулась, вспоминая собственные ночи с королем Карлом. - Любовный водоворот всю ночь напролет. - Она вздохнула. - Как давно это было - все эти бурные наслаждения.
- Годфри! - воскликнула Элпью, имея в виду вполне определенный вид любовных утех. - Сколько времени? Его уже, наверное, запороли до смерти!
К Райскому дому миссис Бирч, этому эдему бичевания, они подбежали, как раз когда Годфри, спотыкаясь, выходил на улицу. Он выглядел разбитым, но безмятежным: подобное настроение Годфри обеспокоило как Элпью, так и ее светлость.
- Ну? - загородила ему дорогу графиня.
- Что - ну? - искоса глянул на нее Годфри.
- Не нужно ли проводить до дому, госпожа? - Размахивая факелом, графиню потянул за рукав маленький мальчик. - Ночь страшная, сырая и туманная, в двух шагах ничего не видно.
Графиня дала ему пенни.
- На Джермен-стрит! - воскликнула она. - Самым быстрым, самым прямым путем.
Мальчик двинулся вперед. Годфри привалился к стене.
- Идем, Годфри, догоняй! - Ее светлость резко ткнула его. - Ты напился?
Элпью привела старика в движение толчком плеча.
- Ты развлекся, Годфри. Давай выкладывай. Кто там был? - Она не была расположена терпеть дурачества Годфри.
Усмехнувшись, Годфри потер нос.
- Не могу сказать. - Он хрипло закудахтал и побрел за колыхающимся пламенем.
- Соберись, старина. - Графиня взяла его под руку. - Ты что-то знаешь. Я вижу это по твоему взгляду. Так кого ты видел?
- Никак не могу сказать. - И Годфри с неожиданной энергией рванул вперед.
На улице было полно народу, невзирая на серый туман, висевший плотными клочьями.
- Я думала, у тебя болит спина, Годфри. - Графиня отдувалась, пытаясь поспеть за ним. Мальчик-факельщик теперь ровнял свой шаг по Годфри.
- Я тоже думал, графиня. И что с того? - Годфри снова издал кудахтанье, которое перешло в трескучий кашель. - Очень скоро вы узнаете, кто там был.
- Это хорошая для нас новость? - почти взмолилась графиня. - Мальчик! Мальчик!
Остановившись, факельщик обернулся.
- Умоляю, помедленнее. Этот туманный воздух не способствует прогулке.
Мальчик поднял факел и пошел шагом. Безмятежно улыбавшийся Годфри тоже замедлил шаг, женщины следовали за ним.
- О да, миледи. Очень хорошая для вас новость.
- Мальчик!
Маленький факельщик снова остановился. Графиня подняла руку.
- Секундочку, пожалуйста. - Она загородила Годфри дорогу, когда они уже собирались пройти между синих столбов-тумб в конце переулка, ведущего на Лестер-Филдс. - Немедленно выкладывай, Годфри. Я должна написать этот материал и отнести его Кью, иначе ужина не будет.
- Пустая трата времени, если хотите знать мое мнение, - пресыщенно вздохнув, пожал плечами Годфри. - Но если бы я сказал, что Роберт Смит - любимый клиент миссис Бирч, это вам пригодилось бы?
- Нет! - Графиня принялась размахивать руками, создавая туманные завихрения. - Кто он такой - этот Роберт Смит?
- Известный член парламента, - сказала Элпью и потянула Годфри за рукав к графине.
- От Стратфорда-на-Эйвоне, - ухмыльнулся Годфри. - В Уорикшире.
- Довольно географии, благодарю. - Элпью толкнула Годфри мимо столбов-тумб в непроницаемую белесую пелену, скрывавшую Лестер-Филдс - Это нам вполне подходит. Спасибо, Годфри. Ступай-ка домой. - Элпью повернулась к графине. - Пусть возвращается своей гнусной дорогой один, грязный мошенник! - Она окликнула факельщика. - Разворачивай свой пылающий факел, мой мальчик. Ибо мы идем к Флитской тюрьме.
Мальчик сморщился.
- Мы должны поговорить с миссис Уилсон. Должны держать ее в курсе, - прошептала своей госпоже Элпью.
Графиня тяжело опустилась на синюю тумбу.
- Да, Элпью, это было бы очень полезно! Но, если ты не обратила внимания, уже ночь. И мы пойдем к нашей леди в этот темный и страшный час, чтобы сообщить, что зашли в тупик, а ее тем временем ждет ночлег на сыром каменном полу и кошмарные сны о веревке и виселице.
Элпью сообразила, что графиня права. Они ничуть не продвинулись вперед. Более того, положение даже ухудшилось по сравнению с утром. Начать с того, что дом миссис Уилсон ограбили. Мысли графини шли тем же путем.
- Подожди-ка, Элпью. Ты права. Она должна узнать о погроме в доме. - Она сердито глянула на факельщика. - Ты слышал меня? Флитская тюрьма.
- Нужно доплатить. - Мальчик протянул свободную руку.
- Разумеется, - согласилась графиня, кладя ему на ладонь еще два пенни.
У тюремной решетки было не так многолюдно, как обычно. Боковые улочки по соседству с Флитской тюрьмой окутывал даже еще более едкий смог, чем висел над Ковент-Гарденом. Дым тысяч очагов, идущий из труб и оседавший на холодный воздух, стоял как раз над улицами, вниз его не пускал густой туман, который поднимался от зловонного канала.
Факельщик кашлянул. Кашлянула Элпью. К ним присоединилась графиня.
- Не сомневаюсь, что в этом месяце кашель и одышка доконают многих.
- Ты меня чрезвычайно утешила, Элпью. - Выхватив у мальчика факел, графиня со всей силы ткнула им в решетку на оконце. - Эй, есть кто-нибудь? Нам нужно поговорить с миссис Элизабет Уилсон. Это срочно.
- Катись отсюда, чумная шлюха, - последовал ответ выглянувшего одинокого заключенного. - Ты уже стара для этого, бабуля.
Графиня протиснула лицо между прутьями.
- Ах ты, гнусный вонючий пес, начхать мне на твой поганый брех. Приведи сюда миссис Уилсон.
Узник скрылся с выражением изумления на лице. Элпью и мальчик стояли как громом пораженные - открыв рот и вытаращив глаза. Глянув на них, графиня подтянула шарф, закрывая нос.
- Не хочу, чтобы грязные тюремные испарения проникли в мои легкие, - пробубнила она из-за шарфа.
Через несколько минут к решетке подошла миссис Уилсон. Она выглядела обессилевшей и измученной.
- Нам нужно кое-что узнать… - Графиня встала на колени, чтобы они могли поговорить без лишних свидетелей. - Было ли у вас в доме нечто такое, что кто-нибудь захотел бы теперь взять?
- Да много чего, - фыркнула миссис Уилсон. - Ценные картины, драгоценности…
- А что-нибудь рукописное? Завещание Бо, например? Клочок бумаги, который кто-то хочет найти теперь, когда… - Она не закончила фразы.
Дрожащий свет факела падал на решетку, и лицо узницы, покачавшей головой, казалось расчерченным в клетку.
- Завещание у адвоката. Бо все оставил мне. - Она беззвучно заплакала. Лицо ее ничего не выражало, но по серым щекам катились огромные слезы. - Подобно фуриям, призраки моих прошлых грехов возникли и терзают мое беспокойное воображение.
- Грехи? - Графиня прильнула к решетке.
- Я была жестокой. Холодно обращалась с людьми. Даже с Бо. Я хотела, чтобы он добился успеха. Разбогател. Я ненавидела его неудачи. - Она всхлипнула. - Я виновата. Я его убила. Это была я.
Элпью перестала дышать. Она только молилась, чтобы мальчик не издал ни звука и не нарушил создавшуюся атмосферу.
Через решетку миссис Уилсон взяла графиню за руку.
- Меня гложет вина. Вина! Тайная рана, которая кровоточит внутри.
- Я знаю. - Графиня сжала ладонь миссис Уилсон. - Знаю.
- Если бы я не настаивала, чтобы он стал чем-то, кем-то… - Закрыв глаза, она заскулила. - Я не должна была толкать Бо в объятия того, кто его убил. И тогда смерть не закрыла бы его глаза, не сдавила бы своей ледяной рукой сердце моего супруга.
Молчание нарушалось только слабым потрескиванием факела.
- Я послала записку своему адвокату и сообщила в ней, что это я виновата. Я убила Бо.
Прежде чем заговорить, графиня проглотила комок в горле. Так вот почему известие о том, что эта женщина обречена на смерть на виселице, так быстро после ареста дошло до ее слуг. Она признавала себя виновной в преступлении, которого, была уверена графиня, не совершала.
- Миссис Уилсон, вы любили своего мужа. Он любил вас. Я буду тысячу раз дура, если позволю повесить вас за преступление, которого вы не совершали и даже, я в этом убеждена, не замышляли.
Миссис Уилсон не ответила. Но из ее покрасневших глаз продолжали катиться слезы.
- Миссис Уилсон, вы должны послушаться меня. - Графиня обернулась к Элпью. - Мы с мистрис Элпью сделаем все, чтобы спасти вас. Но, ради Бо, пожалуйста, не сдавайтесь, не позволяйте себя повесить. - Графиня знаком попросила Элпью помочь ей подняться. - Теперь Элпью задаст вам несколько вопросов. Разрешите нам хотя бы попытаться. Где-то в этом городе бродит на свободе истинный убийца вашего любимого Бо. Задумайтесь об этом хотя бы на минутку. Если вы позволите казнить себя за это преступление, он будет торжествовать, что убил его, а затем избежал заслуженного наказания.
Элпью опустилась у решетки на колени.
- Вы доверяете своей служанке Бетти? - Элпью решила сразу перейти к делу.
- Да.
- А своему камердинеру?
- Своекорыстный человек.
Элпью не могла не согласиться.
- Скажите, не был ли Бо владельцем или, может, арендатором недвижимости в переулке у Солсбери-Корта?
- В "Эльзасе"! - Миссис Уилсон сардонически улыбнулась. - Уверена, что нет!
- Были у него другие интересы, помимо деловых - торговых?
- Он совался в новую экспериментальную философию.
- Вы знаете, что эта экспериментальная философия - дорогое удовольствие?
- Не такое уж дорогое, если не заниматься практической стороной, а только ходить на лекции и диспуты.
- Где он взял порошки, которые давал вам от ваших женских заболеваний?
- Он приготовлял их сам.
- Это и есть практическая сторона экспериментальной философии, миссис Уилсон. Для которой ему нужны были оборудование и место.
Миссис Уилсон осмысливала услышанное. Элпью буквально воочию видела, как в голове у нее лихорадочно закрутились мысли.
- И именно туда, - добавила она, желая усилить впечатление, - отправилась ваша пропавшая мебель.
- Ее взял Бо? Не для того, чтобы обставить дом своей любовницы?
- У него был лабораториум. В Брайдуэллском переулке. В подвале. Это часть старых складов позади театра в Дорсетском парке. Там он занимался экспериментальной философией. И там спряталась Бетти, когда вам стало плохо.
- С ней ничего не случилось?
Элпью кивнула.
- Но она напугана.
- Вы с ней встречаетесь?
Элпью снова кивнула.
- Попросите Бетти прийти сюда и поговорить со мной. Пожалуйста. - Миссис Уилсон закрыла глаза и пошатнулась.
К ней опять наклонилась графиня.
- Вы устали, миссис Уилсон. Мы вернемся завтра. Идите спать. Какой бы ужасной ни была здесь постель.
Миссис Уилсон слабо улыбнулась и медленно исчезла во мраке Флитской тюрьмы.
- Так, мальчик… - Графиня пошарила в кармане. - Ты доведешь нас еще за несколько пенсов до Солсбери-Корта?
- До Солсбери-Корта? Этого логова грубых и жестоких дикарей? Поздно ночью? В туман? И без мужской защиты? - Мальчик скорчил гримасу и пустился наутек, крича на ходу: - Ни за что на свете!