Возвращаясь домой после таинственного путешествия на лодке, он казался беспечным, даже подошел к графине поболтать о лекции, состоявшейся накануне в Королевском обществе. В театре он тоже выглядел спокойным и собранным. Не напуганным. Посмотрел первое действие и ушел в антракте, но в этом не было ничего удивительного, многие приходят посмотреть второе действие в другой день или вообще не приходят, если им не понравилось первое. Продавщица апельсинов, передавшая ему записку, засунутую под кожуру апельсина, ничего странного в этом не усмотрела. Обычное дело.
А что она знает о связанных с Бо людях?
Начать с его подозрительной жены. Элпью ни капли ей не доверяла. Всем известно, что большинство убийств совершается внутри семей.
В местах, где бывал Бо, Элпью часто видела головореза с бычьей шеей. Он зашел в "Амстердамскую кофейню", но вышел довольно быстро - поесть он бы не успел. Наверняка именно его силуэт она видела и на причале Дорсетского парка. Она не разглядела толком, но, скорей всего, мужчина, толкнувший ее сегодня вечером, - тоже был он. Лицо Элпью под маской вспотело. Подняв маску, она полезла втсарман за платком.
Достала его, и перед ней разлился странный свет. Это был тот заколдованный, светящийся платок, который она подобрала, прежде чем они с графиней обнаружили тело Бо. Она сунула квадратный кусок ткани в карман и покинула кладбище.
Зайдя на Стрэнде в ярко освещенную закусочную, Элпью рассмотрела рецепт Бо. Он был выписан в аптеке напротив его дома. При ближайшем рассмотрении это оказался не рецепт, а неоплаченный счет. Внизу неразборчивым почерком было нацарапано: "Прошу срочно оплатить". Бо купил один галлон старой мочи, под этой строчкой значился ряд непостижимых символов.
Элпью перевернула листок. На обороте счета были неуклюже выведены два слова. "Alles Mist!"
Что бы это могло значить?
Сложив счет, сыщица засунула его в ложбинку между грудей - самое надежное из известных ей мест; должны же быть преимущества и в обладании большой грудью!
Она вдруг ощутила, насколько устала - все кости ломило от холода и изнеможения. Но спать было некогда. Она поспешно покинула таверну и побежала по Стрэнду. Ей захотелось увидеть, как миссис Уилсон примет весть о смерти мужа.
Парни эти понесут тело не спеша. Сначала они зайдут в участок и пошлют за повозкой, затем уложат тело понадежней, впрягут пони и двинутся на восток. Учитывая особый характер своего груза, они также станут избегать центральных улиц, удлиняя тем самым свое путешествие. Без сомнения, по дороге они раза два остановятся, чтобы подкрепиться кружкой-другой пива. Элпью понимала, что окажется на месте раньше их, если не станет мешкать.
Приладив маску, она зашагала в направлении Ладгейт-хилл.
По пути она думала о графине. Сомнений нет, мирового судью подняли с постели, и он уже отдал какому-нибудь тюремному надзирателю письменный приказ держать ее под стражей, пока не назначат суд. Иногда на это уходит несколько месяцев. Иногда все завершается в течение недели.
Когда она добралась до Эйнджел-Корта, дом Уилсонов был погружен во тьму. Элпью притаилась в тени у входа в аптеку и стала ждать.
Закрыв глаза, она время от времени погружалась в дрему. Поэтому и не смогла бы сказать, в котором часу крепкие помощники констебля с грохотом подвезли к дверям тело Бо Уилсона. Бидл успел, по-видимому, благополучно водворить ее светлость в тюрьму и явился с ними, чтобы сообщить новость миссис Уилсон.
Он три раза постучал в дверь.
Через минуту или две Элпью увидела, как вниз по главной лестнице движется дрожащий огонек свечи. Служанка, решила она.
Послышался звук отодвигаемых засовов, и дверь приоткрылась. Сторож прошептал несколько слов, и служанка захлопнула дверь. Элпью смотрела, как свеча поднимается. Через какое-то время на верхней площадке зажглись еще свечи, и Элпью разглядела быстро спускавшийся вниз женский силуэт. Снова отворилась парадная дверь.
Элпью была хорошо видна хозяйка дома, освещенная факелами доставивших тело людей. Бидл угодливо поклонился и пробормотал несколько слов. Несколько секунд лицо миссис Уилсон оставалось неподвижным, затем ее взгляд метнулся к повозке с телом Бо.
Лицо женщины исказилось, словно она вот-вот закричит, но она молча сбежала к повозке и, вскарабкавшись на нее, сдернула парусину, укрывавшую останки ее мужа. Резкий рывок заставил тело Бо шевельнуться, его голова скатилась набок. Свесившаяся с повозки рука раскачивалась на фоне колеса, как маятник.
- Видите, он не умер, - сказала миссис Уилсон, кладя его голову себе на колени и целуя в губы. - Он просто замерз. - Она взяла в ладони другую его руку и принялась растирать. - Просто замерз.
Она подняла глаза на мужчин.
- Вы свободны. Спасибо, что привезли его домой. Теперь можете идти.
Бидл протянул руку к обезумевшей женщине, но она закричала, отпихивая его:
- Идите, идите, идите. Вы здесь не нужны. Голова Бо запрокинулась, явив во всей красе смертельную рану: нож практически отделил голову от тела. Миссис Уилсон глянула вниз и наконец осознала реальность - тяжелая голова покачивалась, держась всего лишь на позвоночнике и лоскутке кожи, - и заголосила.
На улицу выскочили служанки и лакей. Бидл сказал им несколько слов, и женщины, ласково приговаривая, убедили вдову спуститься с повозки и увели в дом.
- Я пошлю за врачом, - сообщил бидлу лакей. Слуги тем временем вносили тело Бо в дом.
- Мне придется с ней поговорить, - пропыхтел бидл. - Это убийство, и мы должны поговорить с ней. Мировой судья уже предъявил злодейке обвинение и посадил ее под замок…
- Приходите утром, - сказал лакей. - Я должен помочь своей госпоже.
Тело внесли, и Элпью увидела, как его положили на стол в столовой. Лакеи, возчики, рассыльные топтались, освещаемые неверным светом единственной тонкой восковой свечи. Суетился, зажигая подсвечники и люстры, камердинер Бо, а лакей вернулся в дом и захлопнул за собой дверь.
- Даже выпить не предложили, - проворчал бидл, - и это за все наши старания.
Мужчины со своей повозкой загрохотали вниз по Ладгейт-хилл.
Перейдя дорогу, Элпью подобралась к дому Уилсонов. Реакция миссис Уилсон, без сомнения, казалась вполне искренней, но было бы интересно узнать, что думает по поводу безвременной кончины своего хозяина домашняя прислуга.
Столовая теперь была залита светом, но никто не подумал задернуть шторы. Спрятав лицо за черной маской, Элпью, которую от комнаты отделяло только оконное стекло, прекрасно видела и слышала все, что там происходило.
- Получил, нечего сказать! - воскликнул камердинер. - Как основательно с ним расправились!
- А вырядился-то как - всегда так одевается для своих таинственных отлучек… - Это сказал другой слуга.
- Может, какой рогоносец решил проучить нашего покойного хозяина.
Мужчины невесело усмехнулись.
- Но он все же хорошо к нам относился… - расплакалась старая женщина, наверное, кухарка.
- Поди принеси из кухни воды, Абигайль, - велел камердинер. - Надо его обмыть.
Плачущая старуха ушла, и Элпью постаралась теснее прижаться к стеклу.
Мужчины заговорили между собой.
- Мадам знала, - сказал кучер, указывая пальцем на потолок. - Она наняла кого-то за ним следить. Я ее туда возил. В Сент-Джеймс.
Они замолчали, когда, распахнув дверь, в комнату вбежала молоденькая служанка. Кинувшись к столу и увидев жалкие останки Бо, девушка вскрикнула и бросилась на труп, сжимая ладонями лицо хозяина.
- Ах, сука! - провыла она. - Это все она сделала. Я знала, что она это сделает.
Камердинер оттащил девушку от Бо.
- Бетти, уходи. - Показав на потолок и покачав головой, он тихо добавил: - Не сейчас.
Обратив к нему перепачканное кровью Бо лицо, Бетти набросилась на слугу.
- Иди к черту, предатель! - Она снова повернулась к телу хозяина. - Дайте только мне до нее добраться. Я и ее прикончу за то, что она его убила. - Она нежно погладила Бо по мертвенно-бледной щеке. - Я отомщу за вас, сэр. Вы знаете, что отомщу.
Элпью осознала, что уже минуту или две не дышит, и с жадностью глотнула воздуху. Вот где страсти-то, не то что этот гнусный театр.
Слуги как один повернулись к окну. Элпью отпрянула в тень, повернулась и быстро зашагала прочь, как раз когда лакей задернул шторы.
- Я требую немедленного освобождения, - громко протестовала графиня. - Вы можете считать меня старой глупой дурой, которую ничего не стоит обмануть, но я знаю свои права.
Ее светлость кричала сквозь решетку, ни к кому конкретно не обращаясь. Она сидела в камере в тюрьме Чаринг-Кросс. Надзиратель принял ее неохотно и теперь вернулся в свою постель.
- Это ошибка. Зачем мне убивать этого человека? Он был источником моего заработка, - прохрипела графиня. Если она продолжит в том же духе, голос у нее пропадет еще до утра, по крайней мере надзиратель на это надеялся.
Графиня издала еще один душераздирающий вопль и привалилась к грязной тюремной стене.
Долговая тюрьма - это одно, а сидеть по обвинению в убийстве - совсем другое. Графиня знала, как это бывает: обвиняемый предстает перед судьей и присяжными, которым достаточно сказать, что это он совершил убийство, и в силу закона его признают виновным в содеянном. Конечно, дорогой адвокат может вызволить даже настоящего убийцу. Но в большинстве случаев суд плюет на презумпцию невиновности, руководствуясь простой формулой: "Виновен, пока не доказано обратное".
А как ей доказать, что она невиновна? На руках ее была кровь этого человека, а орудие убийства и тело лежали у ног.
Она выругалась, вспомнив Элпью. Так удрать! Покинуть ее в беде.
Вероятно, она уже никогда больше не увидит эту мерзавку.
Однако как же передать на волю весточку? Как найти помощь?
- Миледи?
Услышав хриплый шепот, она сразу же узнала голос Годфри. Он, похоже, доносился из-за вентиляционной решетки, находившейся на уровне пола, так что графине пришлось встать на четвереньки, чтобы ответить.
- Годфри? Это я. Меня арестовали за убийство. Это ошибка, но мне нужна помощь.
- Помощь стоит денег, мадам, - проворчал Годфри. - А у нас нет ни гроша.
У графини закружилась голова.
- Обратись к Кью, - сказала она. - Придумай, что мы с Элпью раскапываем для них огромный скандал. Грандиозный. Политический. В высшем свете. Все что угодно. Пусть это прозвучит эффектно. - Годфри не ответил. - Кстати, где Элпью?
- Не видал ее, мадам. Но она прислала какого-то мальчишку, который сказал мне, что вас засадили сюда.
Ее светлость до некоторой степени пересмотрела свое мнение об Элпью.
- Попроси ее, когда увидишь, вызволить меня отсюда. И предупреди, чтобы сидела тихо. Я подслушала их разговор. Ее ищут как сообщницу. Если ее поймают, это будет катастрофой для нас обеих.
Годфри снова тихонько заворчал.
- А пока мне нужна книга, - просипела графиня. - Это очень для меня важно. Такая большая, коричневая, подложена вместо ножки подо что-то из мебели на кухне.
- Не очень-то здесь светло для чтения, мадам, если вас интересует мое мнение.
- Вообще-то не интересует, Годфри. Эта книга может оказаться моим спасением.
- Не думаю, чтобы книга…
- Думать не твое дело, Годфри, - сказала графиня. - Просто принеси мне эту книгу.
Элпью проделала обратный путь на Джермен-стрит за рекордно короткое время.
Ну и денек! И завтра она будет очень занята. Надо найти того, кто убил Бо, и таким образом освободить графиню. Только вот с чего же начать? В кармане у нее лежит счет от аптекаря. Можно навестить его, это сослужит ей двойную службу, так как даст возможность понаблюдать, что происходит в Чейл-хаусе.
Но для начала Элпью должна была наконец-то поспать. Она прошла на кухню. Годфри, по-видимому, не было. Раздевшись, она забралась в теплую постель и теперь лежала в темноте, предаваясь невеселым размышлениям о графине.
Мысли ее обратились затем к миссис Уилсон, в памяти всплыло застывшее тело Бо и драматичная сцена со служанкой - Бетти. А что, если эта служанка и была той шлюхой, которую искала миссис Уилсон? Девушка убивалась так, как не убиваются просто по доброму хозяину; при этом, что характерно, никто из слуг особенно не удивился такому потоку слез.
Слуги не произносили этого вслух, но теперь Элпью знала, что все они считали Бо бабником. И разумеется, у них были основания для таких подозрений: горничные должны были знать, что он регулярно ночевал вне дома, лакеи - что он тщательно наряжался, носильщики портшеза - что хозяин предпочитал держать в тайне свои визиты, иначе бы не ходил так часто пешком, не брал бы наемный экипаж, хотя платил им жалование за то, чтобы они носили его по городу. Получается, что оправдались подозрения, возникшие у Элпью с графиней с самого начала этого дела, только ко всему надо добавить еще загадочное поведение Бетти и ее обещание отомстить миссис Уилсон.
Завтра, решила Элпью, она нанесет визит аптекарю и задаст ему несколько вопросов. В конце концов, его счет был ее единственной ниточкой. Пока она будет там, ей, может, удастся поболтать с кем-нибудь из прислуги.
Кроме того, тем или иным способом она передаст ее светлости сообщение о том, как продвигается расследование.
И когда она наконец начала отходить ко сну, в кухню ввалился Годфри.
- Нужно отнести ей какую-то книгу, - пожаловался он. - Называется "Коук против Литтлтона". - Опустившись на колени, он осмотрел пол кухни. - Придется вам вылезти из кровати.
Он с надеждой посмотрел на Элпью, и она подтянула простыню повыше, прикрывая тонкую ночную рубашку.
- Я не могу поднять вас вместе с кроватью, - добавил он, указывая на книгу под одной из ножек.
Элпью угрожающе засопела и, подняв простыню до подбородка, выбралась из кровати. Годфри вытер стекавшую по подбородку слюну и вытащил книгу, отчего кровать опасно накренилась.
- Давай хоть взглянем на нее. - И Элпью протянула из-под простыни руку. Годфри бросил книгу, надеясь, что Элпью придется выпустить простыню, но она одним ловким движением поймала фолиант и снова села.
- Все на латыни, - хмыкнула она. - Должно быть, свод законов. Я так и думала. - Потом посмотрела на Годфри, который все еще пялился на нее, пуская слюни. - Ну-ка, отправляйся спать, престарелый слабоумный развратник!
Годфри еще шире разинул рот, но, фыркнув, попятился.
- Что ж, тогда завтра вам самой придется ее нести.
- И как ты себе это представляешь? Сидеть в тюрьме по обвинению в убийстве - это тебе не фунт изюму, знаешь ли. Мне не позволят просто так, за здорово живешь, войти и передать ей книгу.
- Нет, точно не позволят. Тут же схватят за шкирку.
- О чем это ты? - воззрилась на него Элпью.
- Они приходили сюда, искали вас - Он скинул пальто и сел. - Думаю, это вас они имели в виду: полногрудая девка, волосы каштановые, глаза голубые…
Поддерживая простыню, Элпью угрожающе стала надвигаться на Годфри.
- Надеюсь, ты сказал им, что не знаешь такой?
Годфри пожал плечами, пожирая взглядом ее торс.
- Грудь как грудь, ничего особенного. В свое время видал и побольше. Сказал, что был бы так счастлив…
- Значит, завтра мне лучше подыскать себе другое место. - Она окинула кухню взглядом. Жаль будет отсюда выметаться. Здесь тепло и действительно довольно-таки удобно. - Куда уходила графиня, когда ей надо было скрыться от кредиторов?
Элпью знала, что это не пустой вопрос. Во многих домах по-прежнему сохранялись поповские убежища, оставшиеся со времен Английской республики, когда католики были объявлены вне закона и священники вынуждены были скрываться, чтобы совершать подпольные службы: мессы, крещения, венчания.
- Обычно она прячется у Пигаль, у этой своей подружки-лягушатницы.
Герцогиня де Пигаль! Когда Элпью в последний раз видела эту женщину, она, облаченная в мужской костюм для верховой езды, дралась на дуэли с молодым человеком в Гайд-парке.
Но это было двадцать лет назад, еще до того, как сэр Питер насильно увез Элпью в Новый Свет.
Взбешенная этим воспоминанием, Элпью сердито посмотрела на Годфри.
- А книга? Как же тогда ты передашь ее своей госпоже?
- Я собирался сунуть ей книгу завтра, - пропыхтел снимавший свои древние сапоги Годфри. - Когда завтра днем ее будут перевозить из Чаринг-кросской каталажки в Ньюгейтскую тюрьму.
Элпью резко обернулась.
- Ее перевозят?
- Ну конечно же! - На Годфри уже не было ничего, за исключением нижней рубахи и носков. - В этих каталажках, знаете ли, там и повернуться-то негде.
Элпью прикусила нижнюю губу и плюхнулась на кровать, которая, лишившись устойчивости, скинула ее на пол.
Схватив лежавшую рядом стопку бумаг, Элпью подоткнула толстую рукопись, озаглавленную "Последнее дыхание любви" - автор "Небесный Купидон", под короткую ножку.
- Точно! И значит, ее провезут по улицам, - прошептала она. - Это же совсем другое дело.
На следующее утро Элпью стояла у аптеки, дожидаясь ее открытия. Поднялась она рано и забежала на Сенной рынок поболтать с друзьями.
Один ломовой извозчик был ей кое-чем обязан, и она собиралась с него должок востребовать.
В доме Уилсонов, похоже, царило оживление, но этого и следовало ожидать: владелец похоронной конторы и другие мастера похоронных дел занимались кто чем - швеи шили саван, гробовщики сколачивали гроб, ювелиры изготавливали траурные кольца, печатники предлагали образцы приглашений на похороны… Похороны! А вот это будет интересно. Кто придет, пришлет цветы?
Дверь дома Уилсонов снова открылась, и туда вошел мужчина в темно-коричневой одежде.
- Чем могу служить, сударыня? - В дверях лавки стоял жилистый маленький аптекарь, придерживая открытую дверь костылем и склонив голову набок. У него была только одна нога.
Пока Элпью разворачивалась, мужчина проковылял назад в свою лавку и забрался за прилавок. Сыщица извлекла из-за выреза счет и шагнула в аптеку.
- Мне нужно узнать вот про это. - Она расправила листок на прилавке.
- Они его до сих пор не оплатили. - Аптекарь водрузил на крючковатый нос пенсне. - А что, кстати, там происходит? - спросил он, указывая на дом Уилсонов. - Кто-то выиграл в лотерею?
- Нет, - покачала головой Элпью. - Там кое-какие неприятности. Вы можете рассказать мне про этот счет?
- Вы новенькая? Раньше я вас тут не видел… - Аптекарь резко втянул воздух сквозь желтые зубы. - Они уже несколько недель мне не платят. Даже не знаю, почему я позволил ему взять эти вещества в кредит… Элпью улыбнулась.
- Я пришла заверить вас, что все счета будут оплачены. Но сначала мне нужно узнать, какой из них за что выписан.
Аптекарь взял клочок бумаги и принялся писать, от зазубренного гусиного пера во все стороны по прилавку полетели брызги чернил.
- Всего-навсего обычное оборудование для лабораториума. - Он пристально посмотрел на Элпью поверх пенсне. - Оно используется при работе с металлами.