- Во всяком случае, ты рискуешь жизнью… Вначале я так не считал, Ари, в противном случае не вовлек бы во все это твоего отца. Я предполагал провокацию, отдельное убийство. Но теперь я знаю, что они готовы на все.
- Кто "они"?
- В этом-то и загвоздка, - произнес Шимон, пожевывая зубочистку. - Мы, Шин-Бет, не знаем, кто они. То, что я тебе скажу, - довольно невероятно, но это, тем не менее, правда. Похоже, они появляются только для убийства. Выполнив задачу, они исчезают, и мы даже не знаем куда.
- Израиль - небольшая страна, и спрятаться тут нелегко…
- Ошибаешься, Ари. За два года многое изменилось.
- А именно?
- Открыты границы с Иорданией, да и в Египте проложено немало тайных троп, агентов у нас предостаточно, но все же мы не контролируем ситуацию… Вчера, например, подняли по тревоге военно-воздушную базу Рамат-Давид, в Мегиддо. Ты понимаешь меня?
- Очень хорошо, - ответил я.
- Вот почему я и прошу тебя быть крайне осмотрительным, Ари. Очень осторожным. Я прав, Джейн?
На следующий день Джейн, мой отец и я снова встретились в отеле, откуда собирались отправиться в Масаду.
Я так и не понял, ни почему отец решил отвезти нас туда, ни что он задумал, но я доверял ему и знал, что он ждал благоприятного момента, чтобы посвятить нас в свои планы.
Ведя машину по крутой дороге, выходившей из Иерусалима и терявшейся в Иудейской пустыне, он отвечал на вопросы Джейн, сидевшей рядом.
- Масада известна тем, что там находился опорный пункт зелотов, отважно сопротивлявшихся римлянам после падения Второго храма в семидесятом году. Видя, что римлян им не одолеть, они предпочли коллективное самоубийство.
Произнося последние слова, отец сделал такой резкий вираж, что мотор заглох и машина остановилась. Нас обогнала другая, с затемненными стеклами. Отец включил стартер и поехал за той машиной, мчавшейся на полной скорости.
- Что за штучки? - удивился я.
- Я преследую тех, кто преследовал нас.
- Зачем? - тревожно спросил я.
- Так мы мешаем им ехать за нами, - только и ответил отец, прибавляя газу.
- Да, но если это люди из Шин-Бет? - возразил я и рассказал ему о микрофоне.
- Не думаю, - проворчал отец, склонившись к рулю и не отпуская педаль акселератора.
Мы уже ехали на скорости сто шестьдесят километров в час; извилистая дорога петляла вдоль Мертвого моря. Джейн нервно теребила ремень безопасности, а я обеими руками вцепился в сиденье.
Отец в ярости ерзал, стараясь найти в стекле просвет, чтобы видеть дорогу.
- Кто там впереди? - выкрикнул он.
- Ничего не видно, стекла запылились… вот разве что…
Джейн вытащила из своей сумочки небольшой приборчик, похожий на бинокль.
- Инфракрасные очки, - заметил отец, давя на педаль акселератора.
- На них красные куфии… Они… О черт!
Прозвучали выстрелы, ветровое стекло разбилось, Джейн сползла на пол. На осколках ветрового стекла виднелись капли крови.
- Джейн! - завопил я.
- Все в порядке, - вздохнула она и села.
Отец сбавил скорость, и машина пошла медленнее.
Он остановил ее на обочине, и мы, задыхаясь, вышли.
Я бросился к Джейн - ее рука, задетая пулей, сильно кровоточила. Отец достал из бардачка аптечку. Джейн закатала рукав и я, перевязав рану, сделал ей бандаж.
- Ничего… - сказала она. - Пуля прошла по касательной. Но машина, она…
Стекло было разбито вдребезги.
- Это тоже ничего… - усмехнулся отец. - Но, думаю, раз уж вы хотите продолжать расследование, разумнее было бы вооружиться. Держи, Ари, - сказал он, подтвердив слово делом, и протянул мне небольшой револьвер. - Шимон передал его для тебя.
- Калибр семь шестьдесят пять, - удовлетворенно сказал я. - Спасибо.
- В следующий раз они наверняка нас убьют, - вздохнула Джейн.
- Как? - удивился я. - А эта пуля?
- Я видела их. Видела и их оружие. Они из группы элитных стрелков. Захоти они меня убить, им это раз плюнуть, этот выстрел был предупреждением.
- Одним больше, - вздохнул я.
- В тот раз Шин-Бет и близко не было, - добавил отец.
- Не уверен. Мне кажется, кто-то старается привлечь внимание именно к нам.
- Что ты говоришь, Ари?
- Почему Шимон приходил к нам?
- Потому что только мы можем помочь в расследовании…
- Это, он так сказал.
- А ты как считаешь?
- Что, если Шимон использует нас в качестве приманки?
И мой вопрос остался без ответа.
- Что будем делать? Возвращаться? - спросил отец.
Если смотреть с севера, то видно огромную скалу, прорезанную трещинами по склонам, и труднодоступную, за исключением двух мест с извилистыми тропинками. Как Кумран, подумал я, подойдя к подножию скалы, - высокий отрог, но выше, чем в Кумране: крепость, неприступная крепость.
- Под руководством Йигаэля Ядина, который был командующим армией и археологом, - объяснил отец, - исследователи обнаружили Масаду на следующий день после начала войны за независимость в тысяча девятьсот сорок восьмом году, тогда же - и дворец Ирода. В развалинах нашли монеты, глиняные кувшины с именами владельцев, фрагменты пятнадцати древнееврейских текстов. Когда спустя двенадцать лет, в шестидесятом году, опубликовали некоторые из Кумранских свитков, то их сходство с фрагментами из Масады настолько поразило ученых, что невольно возник вопрос: не являлись ли свитки Мертвого моря делом рук некой обособленной секты, проживавшей в Масаде? Другие утверждали, что ессеи Кумрана присоединились к защитникам Масады в последние месяцы Второго восстания евреев в семидесятом году нашей эры. Но лично я так не считаю.
- А как?
- Я полагаю, что именно зелоты, в конце концов, присоединились к ессеям или же, точнее, укрылись у них. Описание Иосифом Флавием условий осады Иерусалима римлянами доказывает, что Галилея полностью покорилась завоевателям, за исключением зелотов. Отряд из Масады, сопротивлявшийся так долго и отважно, показал слабость римлян и выставил их на посмешище. Вся страна знала о происходившем в Масаде. Призывам зелотов поддались как молодежь, так и ессеи, жившие неподалеку. В таких драматических условиях у жителей Иерусалима не оставалось выбора: они спрятали свои богатства, книги, талисманы с отрывками из Библии; их в огромном количестве нашли в пещерах Кумрана. Осада и ее угроза объясняют, почему свитки надо было искать далеко, в труднодоступных местах.
- Но ведь в Кумране нашли только копии…
- Причина простая: жрецы Кумрана предчувствовали, что должно произойти. Они осознавали, что после разрушения Храма уже не его культ будет основой иудаизма, а единственная Книга в совокупности с другими книгами, на чем и основывалась духовная и интеллектуальная жизнь иудаизма. Вот почему они и попытались спрятать пергаменты.
- А сокровище? - спросила Джейн.
- Давайте поднимемся на Масаду, - предложил отец, не ответив на ее вопрос.
- Но, - возразил я, - уже почти полдень. - Не воспользоваться ли нам канатной дорогой?
- Видишь ли, Ари, - отрезал отец, - такой дорогой мы никогда не пользовались.
- Тогда, может быть, Джейн! - воскликнул я. - Она же ранена!
Джейн покачала головой. Я знал ее упрямство и понял, что этой фразой ущемил ее гордость. Отец загадочно улыбнулся.
- Пойду куплю воды, - предложил я.
У киоска, где продавали воду, выстроилась очередь.
- Пойдемте же, - настаивал отец. - Не будем терять время.
Мы начали поход, следуя по тропе, названной змеиной, которая и в самом деле напоминала змею своей длиной и изгибами. Мы обливались потом, нас давила жара, руки и ноги отяжелели. Мы оказались, словно в тисках: с одной стороны земное притяжение тянуло нас вниз, с другой - прессовало солнце, только воля помогала нам продвигаться.
На нас не было головных уборов, и роковой солнечный удар был нам обеспечен. От высоты, напряжения и жажды у меня кружилась голова. Отец же поднимался спокойно, почти не прилагая усилий, временами даже говорил, рассказывая истории о бунте зелотов против римлян. Карабкаясь за ним, мы понимали, почему римляне не смогли добраться до вершины. Джейн задыхалась, и я намеренно сдерживал шаг; холодный пот тек по спине.
Под полуденным солнцем никто не рисковал подниматься по крутой тропе. Мы были одни. Несколько раз Джейн оглядывалась, взглядом измеряя пройденный путь, но земля никак не хотела удаляться.
- Еще не поздно спуститься, - предложил я ей.
- Да уж полдороги позади, - вставил отец.
Джейн не произносила ни слова. Она побледнела, красные пятна выступили на ее щеках. Она заметно отставала. Опередив ее, я приблизился к отцу.
- Что ты хочешь доказать? - обеспокоенно проговорил я. - Ты хочешь убить ее?
Он не ответил. Он упрямо лез вверх, не сходя с тропы. Безумие - подъем под полуденным солнцем, без воды… Да, это было безумием, и он это знал.
Часа через два мы достигли вершины.
Последним усилием воли Джейн преодолела заключительный отрезок и без сил повалилась на одну из скамей, едва прикрытую тенью от временного тента. Я побежал за водой и заставил ее пить маленькими глотками. Понемногу бледность сошла с ее щек, вернув им естественный цвет, и она улыбнулась. Оставив Джейн приходить в себя, я отвел отца в сторону.
- Ну и как? Ты доволен? - спросил я. - Можешь ты мне сказать почему? Почему ты так поступил с ней?
Отец не ответил.
- Скажешь ты, наконец, какой смысл во всем этом?
- Я думаю, Джейн прошла специальную подготовку.
- Специальную подготовку? Но… что ты городишь? И что ты знаешь о таких вещах?
- Ари, ты же понимаешь, что никто не выдержал бы и половины того, что вынесла она, раненая и без воды.
- А точнее?
Увы! Ответа я не получил: Джейн уже подходила к нам.
- Ну как? - спросил я ее.
- Все в порядке. Может, продолжим?
- Вот, смотрите, - произнес отец, показывая рукой на удивительный пейзаж Масады. - Вон там - Кумран, а слева - Мертвое море. А вот здесь - Иродиум, бывший дворец Ирода Великого. Этот дворец, во время Второго восстания против римлян в сто тридцать втором году, стал резиденцией нового - и последнего - принца Израиля, которого звали Бар-Кохба. Отсюда же вы можете видеть все тайники с сокровищем, упомянутым в Медном свитке.
- Правда? - удивилась Джейн. - И вы это знаете наверняка?
- Для того чтобы суметь прочитать Медный свиток, надо хорошо знать религиозную литературу, и тут не поможет никакая компьютерная техника… В первой фразе, например, "в опустошениях долины Ахор" намекается на особую географическую и геологическую местность.
Тут-то мой отец и прочитал нам удивительный доклад о ценностях, перечисляемых в Медном свитке, который он, казалось, знал наизусть. Он будто развернул свиток перед нами, с величественным спокойствием раскрывая его содержание. Будто сам отец стал живым, говорящим свитком, а бескрайний пейзаж, разворачивавшийся перед нами, предстал палимпсестом, который отец соскребал, чтобы открыть нам более древний и более священный текст, непохожий на текст переписчика; наши глаза будто видели, а уши слышали, как таинственный свиток одну за другой раскрывает свои ценности.
- В первой колонке Медного свитка, - начал отец, указывая пальцем поочередно на восток, запад, север и юг, - упоминаются развалины Хорева, находящегося в долине Ахор. Под его ступенями, спускающимися к востоку, лежит сундук с серебром весом в семнадцать талантов.
В каменной могиле лежит золотой слиток весом девятьсот талантов, прикрыт он щебнем, на дне большого водоема, во дворе перистиля, на холме Кохлит зарыты священнические облачения. В отверстии большого резервуара в Маносе, если спуститься налево, - сорок талантов серебра. Сорок два таланта находятся под лестницами соляной шахты. Шестьдесят слитков золота - на третьей террасе, в гроте мойщиков. Семьдесят семь серебряных талантов спрятаны в деревянной посуде в водоеме погребальной комнаты во дворе Матиас. В пятнадцати метрах от Восточных ворот в канале водоема запрятаны семь серебряных слитков, ближе к краю скалы, на северной стороне бассейна, к востоку от Кохлита - два таланта серебряных монет. Священные сосуды и облачения - на северной стороне Милхама. Вход находится на западной стороне. Тринадцать талантов серебряных монет спрятаны в люке могилы к северо-востоку от Милхама. Продолжать?
- Да, пожалуйста, - попросила Джейн, которая, вынув блокнот, уже начала рисовать в нем план местности с тайниками.
- Четырнадцать талантов серебра зарыты под опорой с северной стороны большого бассейна в Кохлине. В нескольких километрах, рядом с каналом, находятся сорок пять талантов серебра. В самой долине Ахор зарыты два горшка с серебряными монетами. На вершине пещеры Асла спрятаны двести талантов серебра. Семьдесят семь талантов серебра находятся в туннеле к северу от Кохлина. Под надгробным камнем в долине Сакака - двенадцать талантов серебра. Бесполезно записывать.
Джейн прекратила, рука ее слегка дрожала.
- Почему?
- Под водопроводом, к северу от Сакака, - продолжил отец, - под широкой плитой в верхней части спрятаны семь талантов серебра. Священные сосуды находятся в расщелине Сакака, на восточной стороне бассейна Соломона. Двадцать три таланта серебра зарыты рядом с каналом Соломона, около большого камня. Больше двух талантов серебра находятся под могилой, в русле высохшей реки Кепах, находящейся между Иерихоном и Сакака.
Джейн и я теперь только слушали его, удивляясь не столько его памяти, сколько разнообразию мест и значительности сокровищ, которые, казалось, выставляли себя напоказ в нескольких километрах отсюда.
Отец повернулся и, указывая в сторону Кумрана, продолжил:
- Сорок два таланта серебра находятся под свитком в урне, закопанной под входом в грот с колоннами. Есть два входа. Сокровище - под тем, который смотрит на восток. Двадцать один талант серебра находится под входом в грот, под широким камнем. Семнадцать талантов серебра спрятаны под западной стеной Мавзолея царицы. Под могильным камнем у жилища Верховного жреца - двадцать два таланта серебра. Четыреста талантов серебра находятся под водопроводом Кумрана, ведущим к северному четырехугольному водоему. Под гротом Бет-Кос - шесть слитков серебра. Под восточным углом цитадели Док - двадцать два таланта серебра, под насыпью из камней у реки Козибаш - шестьдесят талантов серебра и два таланта золота. Серебряный слиток, десять священных сосудов и десять книг находятся в акведуке на восточной дороге Бет-Ашор, к востоку от Ахзора. Под надгробным камнем у входа в овраг Поттер - четыре таланта серебра. Под погребальной камерой на юго-западе долины Ха-Шов - семьдесят талантов… Я же сказал, бесполезно записывать.
На этот раз Джейн, снова было принявшаяся за свои записи, спрятала блокнот.
- Под небольшим лазом на берегу Натафа - семь талантов серебра. В подземелье Шаза - двадцать три с половиной таланта серебра. В гротах, выходящих на море, там, где жилище Хорона, - двадцать два таланта серебра. На краю водопровода, на восточной стороне водопада, - девять талантов серебра.
Отец сделал паузу, потом повернулся лицом к Иерусалиму и продолжил:
- Шестьдесят два таланта серебра зарыты в семи шагах от водохранилища Бет-Хакерем, триста талантов золота - в начале пруда в долине Зак, начало его находится на западной стороне около черного камня на двух подставках. Восемь талантов серебра - под западным краем гробницы Авессалома. Семнадцать талантов - под водопроводом, в нижней части отхожих мест. Золото и священная посуда спрятаны в четырех углах бассейна. Недалеко оттуда, у северного угла портика гробницы Цадока, под колоннами - десять священных сосудов с дарами. Золотые монеты и дары находятся под угловым камнем рядом со столбами около трона и наверху скалы в западной части сада Цадока. Сорок талантов серебра запрятаны в гробнице, под колоннадой. Четырнадцать священных сосудов из янтаря спрятаны под гробницей в память народа Иерихона. Посуда из алоэ и белой сосны - в Бет-Эсдатене, в водохранилище, находящемся у входа в малый бассейн. Больше девятисот талантов серебра хранятся около водохранилища, куда впадает ручей, у западного входа в гробницу. Пять талантов золота и еще шестьдесят талантов лежат под черным камнем у входа. Восемьдесят два таланта серебряных монет - поблизости от черного камня гробницы. Шестьдесят серебряных талантов и священная посуда хранятся в сундуке под ступенями верховного туннеля горы Гаризим. Шестьдесят талантов серебра и золота - около ручья Бет-Шам. Семьдесят талантов золота находится под подземной трубой гробницы.
Отец замолчал и сел на камень.
- Сокровище огромное и, как видите, пришлось немало потрудиться, чтобы спрятать его. То, что произошло…
Он перевел дыхание. Глаза его заблестели от возбуждения. Это означало, что он только что совершил с нами одно из своих сказочных путешествий во времени, потому что никто, кроме моего отца, не умел рассказывать истории из прошлого, перенося их в настоящее время.
Вокруг нас уже собралась группа из туристов и гуляющих израильтян, которых привлек рассказчик, говоривший о несметных сокровищах, существовавших на самом деле или только на словах.
- Это было в давние времена, около семидесятого года нашей эры, через сорок лет после смерти Иисуса, - начал отец. - Римляне осаждали Иерусалим. Город был охвачен отчаянием, шум стоял великий, пыль и пламя окутали Иерусалим. Тит подошел к городу с шестью тысячами солдат. Штурм начался с севера и запада, в ход пошли тараны. После того как была пробита первая брешь, Тит послал Иосифа Флавия с предложением о капитуляции, но защитники отказались. Римляне взяли город в кольцо, возведя вокруг него стены; начался голод. Потом римляне стали таранить башню Антония, и евреи вынуждены были отступить за крепостные стены Храма, под защиту неприступных стен, началась настоящая осада. Шесть дней римляне наносили по ним удары своими таранами, но ничего не могли поделать: стены выстояли. Построенные неутомимым строителем Иродом, они оказались очень надежными. Они были сложены из белого камня, каждый блок весил тонну.