Антропометрия, как наука, возникла ещё лет тридцать назад. Основой её стала теория бельгийского математика и статистика Ламберта-Адольфа Кетле, согласно которой нет двух людей размеры частей тела, которых полностью совпадают, а длина костей человека с определённого возраста, практически, не меняется. Полицейские многих стран сразу сообразили, что эта наука может пригодиться при регистрации преступников. Первым попытался применить её на практике Стивенс - директор тюрьмы в бельгийском городе Лувен. Он начал измерять голову, уши, ноги, грудь и длину тела заключённых. Через несколько лет попытки применения антропометрии были предприняты в Австрии, Пруссии, России. Но успехом все они не увенчались. Специалисты долго не могли прийти к единому мнению, что именно измерять. Одни предлагали проводить сорок измерений, другие - шестьдесят. А как записывать? Как потом всем этим пользоваться?
Альфонс Бертильон сумел детально разработать антропометрическую систему регистрации. Он предложил проводить всего лишь одиннадцать самых важных измерений тела - роста, высоты сидя, размаха рук, длины и ширины головы и правого уха, длины левой стопы и предплечья… Предложил он и очень удобную для работы карточку, куда заносились все эти данные. А также отмечались цвет радужной оболочки левого глаза и особые приметы - рубцы, пятна, татуировки.
- А как изящно решил он вопрос с картотекой! - восхищался Степанов. - Вместо того, чтобы располагать карточки по именам, предложил расположить по признакам. Те, у кого голова среднего размера - одна группа. Больше среднего - вторая, маленькая - третья. А внутри каждой группы ещё три подгруппы, в зависимости от длины указательного пальца и так далее. Вы представляете, насколько быстро можно уличить, преступника желающего скрыть своё имя?!
- Вот поэтому с марта нынешнего года система Бертильона в опытном порядке и введена в парижской полиции, - сказал Малинин и пояснил. - Я об этом недавно в "Фигаро" читал.
- Опять нас иностранцы обскакали, - вздохнул Степанов. - Эх, если бы его сиятельство помог увеличить штат!
- Дело не только в штате, - возразил начальник управления. - Толковых образованных людей нам не хватает. Один раз уже пробовали было ввести антропометрию. Слышали, наверное, чем всё кончилось?
… Об этой курьёзной истории, случившейся ещё в конце 60-х годов, они слышали.
Министр внутренних дел Александр Егорович Тимашев, приехавший в Москву, поинтересовался, помогает ли новшество установлению личностей преступников.
- Очень даже помогает, ваше высокопревосходительство! - бодро доложил, хорошо зарекомендовавший себя в делах сыска, помощник частного пристава, выслужившийся из простых будочников. - Как только попадется, какой неразговорчивый "Иван родства не помнящий", так я ему циркуль к роже и обещаю этой страшной штуковиной глаз на жопу натянуть. Сразу вспоминает, как его звать - величать и откуда родом.
Министр рассмеялся и приказал обер-полицмейстеру:
- Прекратить трату государственных денег на приобретение никому не нужных измерительных приборов. Такие орлы и подручными средствами, вроде кочерги, обойдутся.
- Антропометрическое бюро мы в самое ближайшее время создадим, - продолжил Муравьёв. - Заведовать им я поставлю тебя, Вася.
- Я с удовольствием, - обрадовался Степанов. - Но сразу заявляю - при бюро необходима фотографическая лаборатория. Предлагаю поручить её Володе Менгдену их 1-го участка Арбатской части.
- Согласен, - кивнул Муравьёв. - А кого вместо себя в стол приключений порекомендуешь назначить? Здесь нужен человек с головой!
Степанов вопросительно посмотрел на Малинина. И Муравьёв тоже.
- Нет, - отрицательно покачал головой Сергей. - Нет.
- Обижаешься до сих пор? - спросил Константин Гаврилович. - Да, признаю, погорячился тогда. Больно уж ловко этот подлец Байстрюков всё подстроил.
- Причём здесь обида? - не, совсем искренне, ответил Малинин. - Просто я понял - служба в полиции не по мне.
- Вот как? А некоторые наши общие знакомые считают иначе. - Муравьёв встал и направился к двери. - Да, чуть не забыл. Я сегодня с Аристархом Карасёвым разговаривал. Он сказал, что ты со своим приятелем-репортёром выполняешь какое-то личное поручение генерал-губернатора. Просил посодействовать, если какая помощь потребуется.
- Потребуется, - обрадовался Сергей. - Мне надо посмотреть аттестат и паспорта изъятые у Шалунка.
- Они в несгораемом шкафу у Чистякова. Приходи завтра утром. А на счёт моего предложения. Серёжа, на досуге подумай.
Глава 14. МЫ, ОРЛОВСКИЕ, ТАКИЕ
- Куда ехать-то, ваше благородие? - спросил Гирин, садясь на козлы. - В Петровско-Разумовский участок?
- К Ходынской водокачке, - распорядился Архипкин, по-хозяйски разваливаясь в пролётке. - Ипполит Андреевич там квартирует. А он уж сам решит, куда вас потом - в участок или сразу в полицейский дом.
Алексею было тесновато.
- А ну подвинься, - сказал он. Теперь, когда цель достигнута и они "арестованные", ехали к Робашевскому с липовым "их благородием" можно было не особо церемониться.
- Да я…, - начал Архипкин, но взглянув на Лавровского, осёкся. Торопливо отодвинулся на краешек сидения.
Околоточный надзиратель Робашевский жил с шиком. Он занимал половину длинного одноэтажного дома, построенного для служащих Ходынского водопровода. Небольшой ухоженный сад. Конюшня на два стойла.
Молодая, пышнотелая служанка встретила их неприветливо:
- Ноги вытирайте, ироды! Только полы помыла. А тебе, Колька, сколько разов говорено, не таскай суда кого попало!
- С тобой не спросился. Где Ипполит Андреевич?
- Где ж ему быть? В столовой, кофий пьёт с энтим охальником - цы…
- Цыц! Кобыла толстозадая! - оборвал её Архипкин. - Вот я расскажу Ипполиту Андреевичу, как язык распускаешь - вмиг с хорошего места вылетищь. Пойду доложусь. А ты покарауль задержанных.
Женщина, на всякий случай, отошла поближе к уличной двери.
Алексею вспомнились "Наставления для чинов сыскной полиции", которые на досуге сочиняли Сергей и его приятель регистратор стола приключений Василий Степанов. Как там у них написано? Кажется так: "Весьма полезно для дела установить приятельские отношения с прислугой в квартире подозреваемого. Ежели прислуга женского пола, то в случае необходимости не возбраняются и более тесные отношения". А что? Хорошая мысль.
- Да, ты, нас красавица не бойся, - улыбнувшись, как можно добродушнее, сказал он. - Мы люди мирные. Не обидим.
- Мирные, - проворчала служанка. - А у самого рожа чисто разбойничья.
- Что за напасть такая, - развёл руками Алексей. - Как только приглянется, красна девица, так сразу рожа моя ей не по нраву… Кисмет!
- Какой ещё кисет? - переспросила служанка.
- Кисмет. Судьба по-арабски.
- Так ты арап что ли?
- Нет, я из орловских.
- Ой, и я тоже! А ты откуда будешь?
- Елецкого уезда.
- Ой, и я оттуда.
- Да я сразу догадался.
- Почему это?
- Всю Россию обошел и нигде таких красавиц, как наши Елецкие, не встречал. Тебя как звать-то?
- Дарьей кличут.
Вернулся Архипкин. Злорадно ухмыляясь, сказал:
- Извозчику велено ждать, а тебя Ипполит Андреевич в кабинет требует. Ох, и не завидую я тебе, бедолаге.
Околоточный надзиратель в халате сидел за письменным столом. По его плохо расчёсанным рыжеватым бакенбардам и усам, помятому лицу чувствовалось - ночь он провёл бурно.
- Так, - пробасил он. - Злостное неповиновение представителю власти при исполнении служебных обязанностей. Ты понимаешь, что тебе за это грозит согласно "Уложению о наказаниях"?
Алексей молчал. Его внимание очень привлекли несколько бумаг, лежащих на столе. Очень уж похожи они на аттестаты, которые коннозаводчики выдают при продаже лошадей.
- Что молчишь, мазурик?
- Насколько мне известно, в штате Московской городской полиции нет должности старшего делопроизводителя околоточного надзирателя, да и младшего тоже.
- Я же докладывал - смутьян, - подал голос Архипкин. - Не из студентов ли?
- Какой из него студент. Скорее каторжник беглый, - околоточный отодвинул бумаги в сторону.
А он не так прост, как кажется, подумал Алексей. Под бумагами лежал массивный полицейский "Смит-Вессон".
- Документ у тебя имеется? Или беспаспортный?
- Имеется, - сказал Лавровский и достал свой открытый лист.
Прочитав его, Робашевский сперва побледнел, а потом побагровел. Вскочив из-за стола, он отвесил звонкую оплеуху своему "делопроизводителю":
- Ты, что творишь, паскуда?! Ты кого посмел задержать? Вон отсюда! Потом я с тобой разберусь…
Околоточный, пинком под зад, вышиб проштрафившегося Архипкина из кабинета. Повернувшись к Лавровскому, залебезил:
- Простите, бога ради, господин Лавровский. Виноват.
Алексею припомнилось, как недавно Владимир Андреевич Долгоруков распекал в своём кабинете заводчика Гужона:
- Что мне с вашей вины?! Как вы посмели?!
Всё-таки приятно иногда оказаться в роли большого начальника. Но надо знать меру, а, то Робашевского кондрашка хватит, тогда уж точно ничего интересного не расскажет. С крика Алексей перешёл на спокойный, сочувственный тон:
- Право не знаю, что делать. Ваш башибузук сорвал мне очень важную встречу. Как Владимиру Андреевичу теперь докладывать, ума не приложу… Чем вы можете объяснить подобный произвол?
- Понимаете, я получил приказ обер-полицмейстера - в связи с возможным посещением Всероссийской художественно-промышленной выставки высочайшими особами запретить стоянку извозчиков вдоль Петербургского шоссе. Вот и послал помощника, навести порядок, велел построже с нарушителей спрашивать… Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт.
- Позвольте узнать, это, с каких пор в околотках должности помощников или делопроизводителей ввели?
- Да нет таких должностей, - вздохнул Робашевский. - А что делать? Вы инструкцию околоточного видели?
- Доводилось.
Когда Алексей впервые увидел этот документ, то, глазам своим не поверил. "Инструкция околоточным надзирателям Московской городской полиции" представляла собой увесистую книгу в триста с лишним страниц. Притом набранных довольно мелким шрифтом. В сотнях пунктов и подпунктов излагались обязанности околоточного по "наблюдению за наружным порядком и надзору за народонаселением". Наружный порядок и надзор за народонаселением трактовались весьма широко. Сюда входило всё! От недопущения проживания на подведомственной территории незарегистрированных жильцов до выявления случаев ремонта домов, производящегося без разрешения городских властей, от присмотра за вывозом домовладельцами снега и нечистот до поимённого знания всех женщин, тайно занимающихся сводничеством. Околоточному предписывалось в дневное и ночное время, как можно чаще, притом только пешком, обходить околоток, проверять несение службы городовыми, дворниками и ночными стражами. Он обязан был составлять протоколы о мелких или требующих незамедлительного устранения нарушениях порядка, а остальных задержанных правонарушителей доставлять для разбирательства в участок… Действительно, хлопот полон рот. А кроме всего этого, какие-то "умники" из Министерства внутренних дел возложили на околоточных личное вручение жителям города всех казенных бумаг, направляемых в их адрес - повесток о вызове в участок, к мировому судье, податному инспектору… До реформы, между прочим, этим занимались "хожалые" - младшие полицейские служащие, имевшиеся при каждом квартале.
- А мой околоток особенный, - продолжал сетовать Робашевский. - Это по числу жителей он, как и все прочие. А по территории побольше некоторых участков. О бойких местах и сами знаете - бега, скачки… Если я буду работать круглые сутки, без сна и отдыха, то и тогда всех дел не переделаю. Вот и пришлось на нарушении идти - помощника нанять. Из своего жалования плачу.
- Насчёт этого не верю, - усмехнулся Лавровский. - А во всём остальном… Так и быть - замнём эту историю. Только хама своего гоните в шею.
- Сегодня же прогоню и в околотке запрещу появляться, - заверил, обрадованный Робашевский и предложил. - Не угодно ли коньячку, Алексей Васильевич?
- Угодно. Только мне сперва рапорт генерал-губернатору написать надо. Где бы присесть?
- Пожалуйте в моё кресло. Вот бумага и чернила. А я не буду вам мешать. Когда закончите, в колокольчик позовите - Дарья, всё, что надо принесёт и меня позовёт.
Плотно закрыв за собой дверь, Робашевский вышел. Алексей принялся перебирать бумаги на письменном столе. Так и есть - аттестаты. Два на жеребцов меншиковского завода - братьев Непобедимого-Молодца. Очень модный нынче товар! А третий за подписью самого Александра Васильевича Колюбакина. Оказывается у знаменитого колюбакинского Варвара, дети которого в последнем сезоне очень резво бегут на московском и петербургском ипподромах, тоже есть никому не известный родной младший брат. Больше ничего заслуживающего внимания на столе и в его ящиках обнаружить не удалось. Алексей позвонил. С подносом, на котором стояли две бутылки очень дорогого французского коньяка "Финна-Шампань" и тарелочки с сыром и лимоном, вошла служанка. На Лавровского она смотрела восхищенно и изумлённо. Ещё бы! Всего четверть часа назад почти арестант, а сейчас дорогой гость самого хозяина.
- Мы, орловские, такие, - подмигнул ей Алексей. - А скажи, красавица, с кем сегодня Ипполит Андреевич кофий пил?
- С цыганом. Михаем его звать. Такой охальник! Так и норовит ущипнуть или облапить.
- Я ему руки-то укорочу, - пообещал Алексей. - Дашенька, а выходные тебе хозяева дают?
- А вам на что?
- Хотел тебя в "Фантазию" пригласить или к "Саксу", - сказал Алексей, имея в виду увеселительные сады в Петровском парке, любимое место отдыха модисток, цветочниц и горничных. - Там чай замечательный, музыка играет.
- Ой, и не знаю даже, - засмущалась женщина. - Разве в эту субботу. Я по субботам вечером к тётке в гости хожу.
- В семь часов вечера буду ждать тебя у "Фантазии". А сейчас позови своего хозяина… И вели, пусть Семёна угостят, а то эта скотина Архипкин ему поесть толком не дал…
Глава 15. НОВЫЙ СЛЕД
Лавровский и Малинин прогуливались вдоль фигурной металлической решётки, отделяющей партер от бегового круга. Обсуждали события вчерашнего дня. Сергей рассказал о своём визите в сыскное. Алексей, в лицах, передал разговор с Карасёвым, напрочь развеявший возникшие было надежды на скорое завершение дела о мнимых детях Непобедимого-Молодца.
… - Робашевского в оборот надо брать, Аристарх Матвеевич.
- Ну и, что, Лёша, мы ему в вину поставим?
- Фальшивые аттестаты. Где он их взял?
- Где, где… На улице нашёл, когда околоток обходил.
- Михай-цыган у него на квартире прячется.
- Экое преступление! Приютил на несколько дней приятеля без прописки.
- Не просто приятеля - скрывающегося мошенника. Михай недозволенной игрой занимается, деньги, поставленные на Полкана, присвоил… Да его сейчас десятка два игроков ищут.
- Про обвинение в недозволенной игре забудь - его ни кто за руку не поймал. Жалобы о присвоении чужих денег в полицию не поступали. Потерпевших нет, а значит, не было и никакого преступления.
- А продажа жеребца герцогу Лейхтенбергскому?
- Так он не продавал, а только покупателя с продавцом свёл. Хотел, скажет, герцогу услужить и деньжат заработать. А его, бедолагу, самого вокруг пальца обвели. Цыган, ведь, даже комиссионные вернуть согласен… Гехта надо искать.
- Так и он, как Михай выкрутится - такой же посредник.
- Как бы ни так! У него неправильная опись меншиковского завода была. Он её подельнику, при свидетеле, передал, чтобы покупателя дурить. Тем более у нас письменные показания Евсеева имеются. Он от своих слов не откажется?
- Пусть только попробует!
- Это хорошо.
- А со "Щебневым" что делать?
- Ловить. Он нам в первую очередь и нужен. Только, ежели верно угадал приятель твой насчёт "червонных валетов", дело это не простое…
Разговаривая, репортёр и помощник присяжного поверенного не упускали из вида происходящее на беговых дорожках. Алексей, время от времени, делал пометки в записной книжке, секундомер держал наготове. Он пытался вычислить основных претендентов на призы Главного управления государственного коннозаводства и Московского бегового общества в отсутствии мазуринских Арфы, Удачной и Шипки.
С кобылами старшего возраста сомнений не возникало. Серая Зима выгодно выделялась среди всей компании. В прошлом году она легко выиграла долгоруковский приз. Хорошо показала себя на зимних бегах. Удачно начала и нынешний летний сезон - с двух побед. Среди пятилеток, несомненно "фаворитом" была вороная Отвага с конюшни Молостова. А вот четырёхлетки подобрались ровные - трудно было отдать предпочтение одной из пяти лошадей.
- А вот эта мне нравится, - сказал Сергей. - Что-то я её раньше не видел.
По средней дорожке размашкой - крупной свободной рысью, шла очень изящная гнедая кобыла.
- Чаруса, собственного завода князя Вяземского. Её недели две назад на бега привели, - пояснил товарищу Алексей. - Мелковата, на мой взгляд, но резвая. Матвей Кучинин говорил, что ему такие четырёхлетки давно не встречались.
Возле призового столба наездник потянул вожжи на себя, потом немного ослабил их, и Чаруса сразу пошла полной рысью. Алексей щелкнул секундомером.
- Как идёт! - восхищался Малинин. - Лёша, ты посмотри, как идёт! Просто летит… Эх, заскакала…
Выходя из левого поворота Чаруса, перешла на галоп. Сделала один скачок, второй, третий… Только после девятого наезднику удалось поставить её на рысь.
- Матвей сам виноват. Лошадь бежит в полную силу, а он её всё посылает и посылает, - проворчал Лавровский, - А Чаруса кобыла классная! Но мазуринская Шипка всё равно лучше.
- Мазуринская, - задумчиво повторил Малинин. - Мазуринская… А ты не допускаешь, что неожиданная продажа мазуринских кобыл это ещё одна проделка мошенников, которых мы ищём?
- По-моему, мой друг, ты чересчур увлёкся - все аферы, случившиеся в Москве за последние месяцы готов записать на счёт "последнего из валетов", - не согласился с ним Лавровский.
- Увлёкся? Ничего подобного. Вчера я внимательно перечитал судебные отчёты, которые печатались в газетах. Одним из 49 обвиняемых по делу о "Клубе червонных валетов" был Алексей Сергеевич Мазурин. Чистым из этой истории он вышел чудом…
… Алексей Мазурин обвинялся в том, что вместе со Шпейером и ещё двумя "валетами" вовлёк в кутежи и разгул молодого купца Клавдия Еремеева. Когда тот допился до чёртиков (он действительно заболел "белой горячкой"), его в очередной раз заставили подписать векселя. Долговые обязательства были выданы на имя Мазурина. Не последнюю роль сыграл Алексей Сергеевич и в обмане конеторговца Николая Попова, в результате чего мошенники получили восемь превосходных рысаков.