Отношения были оформлены в центральном ЗАГСе города Кукуевскска, который перешел, как и многие другие учреждения, на коммерческую основу. За дополнительно-кругленькую сумму, жаждущим узаконить отношения, выдавалась справка, заверенная подлинной печатью и врачом, свидетельствующая, что невеста беременна и вот-вот должна родить. Получив эту справку из рук регистраторши, можно было сразу же из ее рук пожениться. Не беда, что возраст невесты как бы далек от детородного… В мире встречаются феномены и по-забавнее, достаточно полистать книгу рекордов Гинесса.
Все было сделано быстро и без излишней помпезности, жених подарил невесте золотое кольцо с парой-тройкой бриллиантиков чистейшей воды. Милый пустячок на штуку с лишним баксов. Ключи от трехкомнатной квартиры в центре Кукуевска. Для милых женских глупостей, типа девичников, портных и косметичек и открыл ей счет в банке со славным названием "Куркульбанк".
Свидетелей опять же за дополнительную плату, предоставил ЗАГС. На это счет существовал тариф: особо страшненькие молодые девушки шли подешевле, симпатичные по дороже. Интеллигентные дамы среднего возраста шли по особой цене. Чем интеллигентнее, тем платить приходилось дороже. Таких свидетельниц предпочитали выбирать братки. Они очень хорошо смотрелись на свадебных фотографиях, рядом с гоблинскими рожами жениха и гостей.
Михеич заплатил за свидетелей, но от их присутствия отказался. Нине Михайловне тоже было все равно. Какая в сущности разница.
Вместо свадебного пира Нина Михайловна потребовала отправиться по адресу владельца журнала. Позднее время не остановило ее, а убеждения Михеича оказались бесполезными. Над семейной лодкой появилась первая тучка семейного скандала. Все же ей удалось убедить, Михеича отправиться по этому адресу. Дома никого не оказалось.
– Ну, ты довольна дорогая, никого нет дома. Пойдем.
– Нет, а вдруг марка здесь. Вот за этой дверью. Я не смогу спать…
Нина Михайловна позвонила в дверь напротив. Ей открыла пожилая женщина со склочным лицом.
– Добрый вечер, – произнесла Мерзеева.
– Вы уверены, что он добрый, – ответила ей женщина.
– Не будете ли вы так любезны, сказать где ваши соседи…
– Нет…, а что их нет дома? Глаза мои на них не глядели. Семейка придурков, богадельня…
– Простите, – перебила ее еще раз Мерзеева, – мы из милиции… Нам нужно срочно узнать где ваши соседи.
При слове "милиция" женщина оживилась, глаза ее заблестели.
– Так я и знала. Я всегда чувствовала. Все люди как люди, они… Я сразу их раскусила… Вежливые такие, здрасьте-досвидания, все-то у них хорошо, все-то у них славно… Они на даче, вернуться завтра. Вечером и приходите, возьмете их тепленькими.
За спиной женщины, откуда-то из глубины комнаты раздался чей-то крик:
– Дура старая, дверь закрой, сквозит. Уродина поганая, когда ты сдохнешь. Заморозить меня решила. Жрать хочу…
Женщина ойкнула и захлопнула дверь.
– Вот видишь, – сказал Михеич. – Никого нет и не будет. Завтра придем и все выясним.
– Нет, – произнесла Мерзеева, посылая Георгию томный взгляд. – Я хочу что бы мы попали внутрь. Пусть это будет твоим свадебным подарком (бриллианты, квартира, вероятно, были не в счет). Я только полистаю журнал и все, они же ничего не знают про марку и не узнают…
Такого поворота событий Михеич не ожидал:
– Нина, ты соображаешь, что ты говоришь? Может тебе хочется провести медовый месяц на нарах? Уверяю: нас будут держать в разных камерах. Я на такие дела не подписываюсь, спасибо. Я свое сполна получил…
– Ну Жоржинька… Я не заставляю тебя делать это… Пусть это сделает кто-нибудь из твоих… Они наверняка умеют… Тут замок ерундовый, раз и все!.. Ты меня любишь? Ты же знаешь, как это для меня важно! Это столько денег, они тебе пригодятся…
Плоха та жена, которая не уговорит своего мужа. Михеич словно под гипнозом спустился вниз, вызвал по телефону специалиста по открыванию запертых помещений.
– Ты можешь остаться внизу, – милостиво разрешила Мерзеева.
Но Нечитайло все же был настоящим джентльменом. Они проникли в квартиру, стараясь не оставлять отпечатков, не издавать лишних звуков. Искать один единственный журнал, в просторной и незнакомой квартире, напичканной мебелью и вещами было сложно. Они провозились пару часов, пока не нашли журнал. Нина Михайловна увидела его первой, она едва сдержала крик радости.
Мерзеева дрожащими руками взяла журнал, приговаривая:
– Вот он мой родной, мой мальчик. Я давно тебя искала, сокровище мое. Сейчас мамочка тебя отыщет и возьмет на ручки. Но сокровище не отыскалось, брать на ручки было нечего:
– Проклятье! Я же чувствовала… Она должна была быть здесь.
Нечитайло осторожно взял из ее рук журнал, перелистал, потряс – безрезультатно. Он положил его на тоже самое место.
– Не расстраивайся, у нас есть еще несколько номеров в запасе.
Они так же осторожно вышли из квартиры как и вошли, заперев за собой дверь. Никто бы не догадался, что здесь были гости.
– Ничего, золотце, поспим, а утречком пойдем по последнему адресу. У нас еще несколько попыток, – пытался утешить ее Михеич.
"А что будет если ее не существует этой марки дурацкой? Страшно подумать, что станет с Ниночкой" – подумал он тогда. Об этом думал Георгий Михеич пока курил, ожидая возвращения из телецентра Мерзеевой. С самого утра новоиспеченная жене начала преподносить сюрпризы. Она потребовала сделать смотр всех ребят, работающих на Нечитайло. Отобрала себе самых злобных и запершись в кабинете, о чем-то беседовала в течение получаса. Михеич решил не вмешиваться, чем бы дитя не тешилось, лишь бы…
Теперь этот отряд "особого назначение", беспрекословно слушался Мерзееву, готов был лизать ее руки, подавать голос по команде. Михеич был потрясен, как ей удалось приручить этих волкодавов.
Размышления его были прерваны., они оказались у цели своей поездки. Здание Кукуфильма было выстроено еще при Сталине, помпезное, с монументальными колоннами, массами коридоров и переходов оно напоминало средневековый замок. Хозяева которого живут только в одной третье помещений, все остальные им просто не нужны, неизвестны или не исследованы. В Кукуевске ходили легенды, что в этом здании можно заблудиться и не найти выхода. Известны были случаи, когда гости студии терялись и находились только через сутки. Причем никто из них толком не мог рассказать где он блуждал все это время.
– У тебя деньги есть, – поинтересовалась Нина Михайловна у Михеича, – Давай.
Георгий Михеич достал бумажник и вытащил пачку купюр:
– Хватит? – спросил он.
– А баксы? Баксы есть?
Георгий вытащил пачку потоньше. Мерзеева взяла несколько зеленых бумажек и приказав "волкодавам" сидеть в машине, позвала Михеича с собой.
– Сейчас найдем кого-нибудь из технического персонала, он нам живенько за бабки Лютотовского этого разыщет.
Внутри было полно народу. Кто из них кто различить было невозможно. Все передвигались быстро и озабоченными лицами, ладе те кто сидел в баре, сидели с озабоченными лицами. Среди этой толпы Нина Михайловна не заметила одного человека, пристально наблюдающего за ней. Это бы никто иной, как Костик Сивухин. Сидевший в данный момент в кафе и пытающийся решить тот же самый вопрос.
Нине Михайловне было не до Костика Сивухина. Она вгляделась в физиономии проходящих, зацепилась взглядом за сутулого паренька в джинсовом комбинезоне и кастетке одетой задом на перед.
– Эй, парень, заработать хочешь?
Мерзеева повертела перед его носом долларовой бумажкой. Паренек оказался смышленым и быстро понял, что от него хотят.
– Вы меня здесь подождите, я его мигом разыщу…
Мигом затянулось на целый час. Михеич пару раз уже порывался уйти, т но Нина Михайловна, стояла на своем. Паренек все же появился.
– Я его нашел, вы мне сейчас даете половину суммы, а вторую так сказать по факту получения своего Лютотовского. Годиться.
Михеич еле сдержался, чтоб не влепить этому маленькому балбесу. Но Нина Михайловна ухмыльнувшись сказала:
– Наш человек! Не доверяй, но проверяй.
Они шли за пареньком довольно долго, сворачивая, поднимаясь, опускаясь, входя и выходя… Наконец-то они добрались до конечного пункта. Все это время за ними неотступно следовал Сивухин.
Лютотовский оказался высоким, худощавым, молодым человеком, с сережкой в ухе и тоненьким клинышком растительности на бороде.
– Вы Кирилл Лютотовский? – сходу спросила Мерзеева.
– Ну? А что…
– Тетенька, тетенька, вторую половину отдайте, – дернул Мерзееву за локоть пацан.
– Чего? – грозно спросила она. – Ты уже получил свое, брысь мелочь пузатая, пока то что дали не отобрали.
Пацан выскочил за дверь комнатки, крикнув пару нелестных эпитетов, самым мягким среди которых была – "собака женского рода".
– Журналы, вы купили журналы "Вестник Механизатора" некоторое время назад, в магазине "Букинист". Я хочу купить их у вас.
Товарищ Лютотовский тоже был сообразительным молодым человеком.
– Штука – сказал он.
– Рублей? – удивилась Мерзеева. – За пару старых журналов?
– Баксов, – уточнил молодой человек, – Спрос рождает предложения. Цена колеблется между спросом и предложением, на рынке формируется средний уровень цен… – оттараторил будто заученный урок Лютотовский. – Вы мамаша, пургу не гоните. Я все-таки, как-никак один курс на экфаке отучился. Дебет от кредита отличить смогу.
– Пятьсот, – произнесла Мерзеева, не мигая глядя на Лютотвоского.
– Семьсот пятьдесят, – ответил ей парень.
– Шестьсот, – снова назвала свою цену Нина Михайловна.
– Семьсот.
– А подавись ты своими журналами, Гобсек недоделанный, – произнесла Мерзеева и направились к выходу.
– Эй, вы куда, – остановил ее Лютотовский. – Я согласен на шестьсот пятьдесят.
– Шестьсот двадцать пять и ни центом больше, – ответила Мерзеева.
– Готовьте тугрики, сейчас принесу, – произнес молодой человек и удалился.
Вернулся он минут через двадцать в сопровождении дюжего парня с добродушным лицом.
– Иван, чемпион по самбо. Зубами консервные банки открывает. Шутить не советую. Вот журналы, давайте деньги.
Мерзеева поморщившись отсчитала нужную сумму.
– Где бы нам уединится, полистать их, – спросила она у Лютотовского.
– А идите в 13 павильон, туда сроду никто не заходит. Сидеть можно хоть до по синения. Ваня вас проводит.
Ваня проводил их до этого павильона. Он находился на самом отшибе. Здесь, вероятнее всего снимали дикие джунгли или сказочные леса. Помещение по размерам напоминало хороший склад, с высокими потолками., метров в пять-шесть высотой.
Нина Михайловна и Мерзеев присели на импровизированный пенек и принялась разглядывать журналы. Второй, третий, четвертый,… следующий и ничего… Мерзеева начала истерично хохотать, в ее руках был последний журнал. Марки не было.
– Посмотри еще раз, внимательнее, – пытаясь успокоить жену произнес Михеич.
В этот момент дверь павильона растворилась и в него ворвался Костик. Он отпихнул Михеича, притормозил возле Нины, ловким движение подхватил журналы и кинулся в глубь павильона. Среди искусственных зарослей можно было затеряться.
Костик придерживая журналы огляделся по сторонам. Над полом, на расстоянии человеческого роста висела люлька. Вроде той, которой пользуются маляры, красящие фасады зданий. Она были замаскирована растительностью, и и не выглядела среди буйной зелени чужеродным предметом. Сивухин одной рукой уцепился за лианы подергал, проверяя прочность – слабовато, не выдержит. Пошарил рукой по стене и нащупал канат. Канат был привязан к этой самой люльке, выкрашенный в такой же зеленый цвет он сливался и искусственными лианами. Сивухин дернул канат на себя, люлька немного опустилась. Поняв в чем весь фокус, Костик еще пару раз потянул канат, бросил в люльку журналы, и зацепившись, подтянулся и шлепнулся внутрь. Канат он предусмотрительно замаскировал среди зеленых отростков.
Люлька плавно поехала в верх. Через пару секунд Костик оказался на самом верху. И во время, так как внизу уже стояли Мерзеева и Нечитайло.
– Ку-ку? – поддразнил он их сверху. Вот они журнальчики, вот они у меня. И совершенно бесплатно…
– Спускайся, – приказал Мерзеева.
– Щас, только шею помою и шнурки поглажу, – огрызнулся Сивухин. – Сама сюда лезь, если сможешь.
Мерзеева кинулась к стене, схватилась руками за лиану и тут же шлепнулась на пол, зеленый отросток, словно змея шевелися в ее руке.
– Ничего, гад сам слезешь, жрать захочешь и слезешь.
– Не дождетесь.
– Срезай, придурок, нет там марки, – поддержал Мерзееву Михеич.
– Тогда тем более, не понимаю, зачем я вам нужен, – ответил Сивухин. Он продолжал листать журналы, не веря Михеичу и Нине.
– И правда, Нина, зачем он нам нужен. Пусть висит себе, пока не созреет.
– Да как ты не понимаешь, он нам всю дорогу мешал. Выслушивал, вынюхивал. Мы должны его проучить.
* * *
В то утро Максим и Филимон проснулись поздно. И когда их соперники уже приближались к киностудии, они только умывались, завтракали и приводили себя в порядок. Утро, это уже стало традицией, началось с маленького спора приятелей.
– Что теперь? – задал свой обычный вопрос Филимон Аркадьевич.
– А теперь на студию. Найдем твоего Лютотовского и попытаемся у него добыть журналы.
– Интересно. Как ты это сделаешь?
– Опять ты за свое. Как как, как-нибудь. Доберемся до места, интуиция нам подскажет.
Приятели поймали так и отправились на местную телестудию. В последнее время на Кукуевской телестудии было полно народу, аренда павильонов здесь стоила гораздо дешевле. Сюда приезжали не только на натурные съемки: лес, речка, глиняные склоны, подходили для любого фильма. От приключений и боевиков, костюмной мелодрамы. Столичных знаменитостей в Кукуеве принимали хорошо. Мэр города был большим поклонникам искусств, слыл меценатом и т. д. и т. п.
В павильонах телестудии толкалось много разного народу, что узнать где снимается нужный фильм было сложно. Когда они наконец-то добрались до нужного места, то оказались последними.
В павильон снимали перестрелку главный бандит – против главного милиционера. Все вокруг были заняты своим делом и некто не мог подсказать где найти товарища или господина Лютотовского.
Охрипший режиссер орал в матюгальник откуда-то сверху:
– Не верю. Больше ненависти. Ты же бандит, посмотри на твою рожу. Тебе даже играть особо не придется, за тебя родители постарались с гримерами. Рявкни, рявкни что-нибудь.
Главный бандит, у которого и вправду рожа была ужасно свирепой, с бритой головой и толстой шеей, что-то крикнул главному милиционеру. Вышло не убедительно и совсем не страшно.
– Стоп, опять заорал режиссер. Ты у него, что время спрашиваешь или как пройти к Кремлю? Ты его ненавидишь, еще минута и ты убьешь его…
– Как это убьешь? – возмутился Главный милиционер, мне еще три дня обещали. Я из-за вас от гастролей в Венгрии отказался…
– Господи! Да я это образно выразился! – заорал режиссер. – Чтоб ему понятнее было. Начали…
Бандит снова крикнул:
– Убью, гнида…
Однако по интонации получилось что-то типа – "добрый вечер".
– Нет, – снова возмутился режиссер, – Петров, ты, понимаешь, ты кровожадный бандит. Так крикни же ему так, чтоб в зрительном зале все обделались.
– Я не могу, и вообще, требую перерыва! – оскорбленным голосом заявил бандит.
– Вот снимем эту сцену будет тебе и перерыв, и чай с какавою. Последняя попытка. Представь себе, что перед тобой твоя теща! Которая теперь будет жить с вами, всегда, в одной комнате. А ты должен сказать ей – "нет!".
Слова режиссера оказали магическое действие:
Главный бандит как-то подобрался, набычился, глаза его налились кровью и он наконец заорал так, что по спине у Филимона Аркадьевича поползли мурашки, а волосы на руках стали дыбом.
"Его, теща, наверное, похлеще моей будет", – подумал Лоховский и затосковал по дому и Маше. "Вот как найдем марку, сразу же схожу домой. Заберу ее от туда и заживем. Ничего немножко осталось!" – подумал Лоховский.
Тут к ним с Максимом подлетала невысокая девушка, в джинсах и водолазке. Девушка была рыжая-рыжая, с россыпью веснушек на носу и щеках:
– Вы из массовки – скорее утвердительно:, чем вопросительно, произнесла она. – Чего же тут стоите. Быстрей, вас там ждут. Там уже вся банда собралась, только вас не хватает.
– Девушка, мы собственно не банда и не массовка, – попытался было отказаться Максим, но девушка его не слышала:
– Быстрее, а то режиссер голову мне оторвет. Эпизод стоит, денежки капают.
– Девушка, вы ошиблись. Мы человека ищем, мы не из ваших…
Девушка затормозила, растерянно перевела взгляд с Максима на Филимона и умоляюще произнесла:
– В кино сниматься хотите? У нас в массовке очень хорошо платят… Давайте вы мне сейчас поможете, а я вам человека вашего разыщу. Вам кто нужен?
– Некто Лютотовский, – произнес Максим.
– Кирилл? Где-то был. Пойдем-те к костюмерам, я скажу что делать…
Девушка потащила их за собой по узким коридорам, то и дело сворачивая в разных направлениях.
Максима и Филимона усадили в кресла перед толстухой с короткой стрижкой.
– Так этого можно не гримировать, сразу одевайте, – сказал она, указывая на Максима, – А вот с этим придется повозиться. Уж больно лицо у него простоватое, с таким старушек через улицу переводить, а не бандита играть. Закройте глаза и не шевелите лицом, – строго сказала Лоховскому.
Филимон Аркадьевич несколько обиделся, такому отзыву о своей внешности. Но подумав пару секунд решил, что это скорее комплимент. Пусть лучше старушек переводить, чем на гоблина смахивать. Руки у толстухи были мягкими и теплыми, ее прикосновения были приятными, почти ласковыми. Лоховского и он чуть не заснул убаюканный неподвижным сидением в кресле.
– Ну-с, готово, ну и мерзейшая рожа получилась. – произнесла гримерша, – Открывайте глаза.
Лоховский открыл глаза и вздрогнул. Из зеркала на него смотрел урод с крючковатым носом, шрамом во всю щеку, морщинистым любом и неровной кожей.
– Красавец, просто красавец, – поддакнула девчушка, заманившая их сюда. – Катюша ты волшебница, тебе бы в Голливуде работать… Так, теперь быстро в павильон. Я по дороге объясню что вам делать.
Девчушка рассказала, что сейчас будет сниматься сцена сходняка. Бандиты собрались, чтобы послушать Главного Бандита, по поводу предстоящей операции ограбления инкассатора, который повезет деньги шахтерам-стахановцам… Эпизод по времени относился к 30–40 годам. Макс и Филимон в числе прочих должны были сидеть и внимательно слушать, время от времени вставляя реплики. У каждого была своя. Девушка сунул приятелям по узенькому листочку с отпечатанным текстом и дала пару минут, на ознакомление с текстом…