Стоять прямо? В лодке? Различив в стене небольшой выступ, я наклонилась вперед и что было сил вцепилась в него.
- Отлично! - сказал Мазу и прыгнул мне на спину.
У меня вырвалось: "Ох!", и я чуть не упала. С виду невысокий и гибкий, Мазу все-таки был очень тяжелым!
- Я же тебе говорила, давай лучше я, - фыркнула Элли. - Я сильнее!
- Она выше! - ответил Мазу, ставя ногу мне на плечо. - Так, еще чуть-чуть, достаточно…
Лодка скрипела и раскачивалась.
Удерживая равновесие, Мазу встал мне на другое плечо. Как было больно! Я думала, плечи у меня сломаются! Потом я почувствовала толчок, и сразу стало легко.
Мазу примостился на выступе, заглядывая в окно. Потом разочарованно буркнул что-то, обогнул его, прижавшись к стене, и заглянул в другое окно. И снова буркнул.
Элли и я таращились на него, опасаясь, что все наши старания окажутся напрасными. Я заметила, что через спину Мазу перекинуто что-то длинное, узкое, завернутое в ткань, но не могла понять, что это.
Мазу перелез дальше и заглянул в следующее окно.
- Ага! Слава Аллаху!
Кажется он сидел там целую вечность, потом послышался отвратительный царапающий звук алмаза по стеклу и быстрый частый стук. С помощью пальцев и ножа Мазу вытащил из рамы большой кусок оконного стекла и швырнул его в Темзу. Потом просунул в дырку руку, нашел щеколду и приоткрыл окно. Дальше Мазу распустил веревку, которая была обмотана у него вокруг талии, и привязал один ее конец к оконному откосу.
- Лезьте сюда, леди Грейс, - негромко сказал он, глядя на меня сверху вниз.
Я совершенно не знала, как это делается! Тогда Мазу велел мне обмотать веревку вокруг талии и подтягиваться на руках, упираясь пальцами ног в уступы на стене.
Эта стена была такая скользкая! Дважды я чуть не свалилась в воду, но все-таки умудрилась влезть на выступ и сгруппироваться там. Сердце у меня билось бам-та-да-бам! - как барабан во время танцев.
Мазу перекинул веревку в комнату и спрыгнул вниз, я за ним. Внутри стоял отвратительный запах сырости и неопорожненного ночного горшка, а на соломе в самом углу, лежал, завернувшись в плащ, крупный мужчина.
Я подошла и тронула его за плечо. Он дернулся и вскочил, выставив кулаки. Я попятилась.
- Кто? Что? - прорычал он.
- Сэр Чарльз? - неуверенно спросила я.
Мазу в это время возился с огнивом. Когда он зажег свечу, у меня не осталось и сомнений - это действительно был сэр Чарльз, хотя выглядел он ужасно! Борода свалялась, волосы торчат в разные стороны. Он был без камзола, кутался в плащ, и вдобавок под глазом у него был синяк.
- О небо, леди Грейс! Господи всемилостивый! - воскликнул настоящий сэр Чарльз. И вдруг он недоверчиво сузил глаза. - Вас привел мой брат?
- Нет, нет! - я даже обиделась. - Я не знаю, что он за брат, но мы пробрались сюда, чтобы вас спасти!
Я объяснила ему, что мы разузнали и как здесь оказались. Сэр Чарльз, не веря своим ушам, только качал головой.
Мазу в это время сиял и разворачивал то, что было у него на спине. Потом поклонился сэру Чарльзу.
- Сэр, боюсь, окно для вас будет узковато, но у меня есть вот что! - Он вручил сэру Чарльзу острый стилет.
Сэр Чарльз схватил его, попробовал лезвие, затем отрицательно покачал головой.
- Я не смогу. Вот, - он приподнял ногу, и мы увидели у него на щиколотке кольцо, цепь от которого была вмурована в стену.
Мазу снова улыбнулся и достал небольшой футляр. Внутри были разные крючки и напильники. Он принялся что-то делать с кольцом на ноге сэра Чарльзе, а я в это время стояла у двери и прислушивалась, не идет ли стражник. Несколько царапающих звуков, скрежет напильника, щелчок - и сэр Чарльз вскочил на ноги со стилетом в руке. Несмотря на свою полноту и возраст, выглядел ом решительно и грозно.
- Теперь молитесь и полезайте обратно, - приказал он нам.
- Но сэр Чарльз, мы же можем вам помочь… - начала я.
- Леди Грейс, это зрелище не для вас! Встретимся у сходней, - решительно повторил сэр Чарльз.
Мазу почтительно поклонился ему, держа веревку, чтобы я могла подняться и спуститься - это было еще труднее, чем в прошлый раз, потому что ладони у меня горели.
Мы спрыгнули в лодку и стали ждать.
Вдруг до нас донесся звук глухих ударов в дверь и крик сэра Чарльза:
- На помощь! Помогите! Я задыхаюсь…
И хотя прозвучало это не очень правдоподобно, мы услышали звук открываемой двери и голос Стивенса:
- Тебе что, мало? Ах ты…
Последовал удар, какая-то возня, отвратительный хруст, короткий вскрик - и тишина. Через несколько минут мы услышали, как сэр Чарльз, тяжело дыша, спускается по сходням и увидели его мощный силуэт.
Он осторожно влез в лодку, которая осела почти по самые борта, и сполоснул в воде стилет и руки. Потом протянул оружие Мазу, но тот покачал головой. Все это происходило в полной тишине. Правду сказать, меня слегка подташнивало.
Керси медленно повел лодку назад, к Уайтхоллу, по поскольку теперь мы плыли против течения, путь должен был занять больше времени.
- Что с вами случилось, сэр Чарльз? - спросила я, чтобы не думать о своем бунтующем желудке и темной воде, подступавшей к самому борту лодки.
Сэр Чарльз повернулся ко мне.
- Миледи, все, что я помню - в день Святого Валентина после нашей прогулки я лег вздремнуть, а очнулся в этом отвратительном месте с кольцом на щиколотке. Я едва мог поверить в реальность происходящего, когда появился мой брат-близнец и стал выпытывать у меня, где я храню бумаги на дом и как веду свои дела на Королевской бирже.
Сэр Чарльз стер пот со лба: несмотря на холод и сырость, его трясло, как в лихорадке.
- Мой брат-близнец Гектор всегда ненавидел меня, хотя я никогда не отказывал ему в деньгах, сколько бы он ни попросил. Я думал, он во Франции сражается с папистами. Потом я получил известие о его смерти, помните, я вам рассказывал. И вдруг он здесь, угрожает мне голодом и даже хуже, если я не выполню его требований. Конечно, я не пошел на это - узнав все, что нужно, он тут же убил бы меня, это ясно как день! И тогда он прислал своего прихвостня избивать меня и запугивать…
- Что вы сделали со Стивенсом? - спросила я.
Сэр Чарльз отвел глаза.
- Я воздал за нанесенные мне побои и унижение, как того требуют правила мести. Он мертв.
- О Боже! - вот и все, что я смогла сказать.
Трудно было представить, что кругленький, добродушный сэр Чарльз, который учил меня ездить верхом, распевая "Зеленые рукава", убил кого-то своими собственными руками. Даже если на то была веская причина.
- Правильно, - сказала Элли. - Так ему и надо!
Я подняла голову к небу и увидела, что уже светает. Сердце у меня ушло в пятки. Сэра Чарльза мы спасли, но - ох, что теперь будет!
Сэр Чарльз заметил выражение моего лица и сказал очень мягко:
- Не бойтесь, леди Грейс. Ее Величество будет вами довольна. Я поговорю с ней и всё улажу.
И лицо его снова закаменело.
Больше никто из нас не проронил ни слова до самого Уайтхолла.
Когда мы поднялись по ступеням пристани, нас встретило крайне изумленное лицо дворцового стражника. Он преградил нам дорогу.
Керси, высадив нас на берег, быстро погреб к тому причалу, что у кухни.
Я узнала стражника, иногда сопровождавшего королеву.
- Доброе утро, Митчелл, - сказала я. - Не пошлешь ли ты к Ее Величеству сказать, что я спасла из заточения сэра Чарльза Эймсбери, похищенного его собственным братом, и привезла сюда?
Я очень старалась, чтобы моя просьба прозвучала так же властно и убедительно, как у королевы, хотя мой старый и грязный наряд вряд ли тому способствовал!
Вот что значит "не буди лиха, пока оно тихо"! Поднялась жуткая суматоха.
Королеву разбудили, и ей пришлось готовиться к аудиенции. Через какое-то время нас всех проводили в приемный зал, где на троне сидела совершенно разъяренная королева, а рядом с ней стоял лорд Уорси.
Из-за возвышения за троном выглядывали леди Сара и Мэри, и видно было, что они сгорают от любопытства. Наверно, их вызвали подержать шлейф Ее Величества, а потом они притворились, что очень заняты вышиванием!
Королева даже не взглянула на меня. Я надеялась только, что ее ярость показная, для соблюдения приличий. Если она и в самом деле устала от моих похождений - ох, и худо мне придется!
Сэр Чарльз выступил вперед, опустился перед королевой на колени и рассказал Ее Величеству все то, что рассказывал нам в лодке. Королева слушала молча. Потом она послала за человеком, называвшим себя его именем.
Вошел Гектор Эймсбери, нервно покусывая ус.
Сэр Чарльз шагнул к нему, положив руку на стилет. На первый взгляд братья были похожи как две капли воды, но когда они встали рядом, я заметила, что Гектор выше на пару дюймов, кроме того, сэр Чарльз был полуодет и неприбран.
- Я вижу, мой бедный безумный братец сбежал, - презрительно заметил поддельный сэр Чарльз. - Бедняга думает, что он и в самом деле я! А он убедителен, клянусь!
- Как ты мог, Гектор? - мрачно спросил настоящий сэр Чарльз. - Я давал тебе деньги, я помог тебе отправиться во Францию, и как ты отплатил мне?
Гектор пожал плечами:
- Он не в себе, Ваше Величество, это ясно как день! Неудивительно, что ему удалось одурачить эту юную фрейлину, леди Грейс.
Королева перевела взгляд с одного сэра Чарльза на другого, потом нахмурилась.
- Ну и как же тут разобраться, господа? - спросила она.
Я так разволновалась, что даже забыла встать на колени.
- Ваши Величество! Я знаю, как!
После моих слов в зале повисла нехорошая тишина.
- Ну? - осведомилась королева, не очень-то ободряюще.
- Надо спросить у лучшего друга сэра Чарльза.
Странно, наверное, выглядела вся наша процессия, направлявшаяся в денник.
Заслышав ржание Ласточки, сэр Чарльз улыбнулся, наверное, впервые за много дней. А Гектор Эймсбери неуверенно позвал:
- Эй, лошадка… Лошадка…
Один из мальчиков-конюхов вывел Ласточку из денника. Проходя мимо Гектора, она плелась уныло, опустив голову. Потом, видимо почуяв запах сэра Чарльза, оживилась, вскинула голову и радостно заржала, потянув конюха прямо к нему.
Сэр Чарльз потрепал ее по шее и позволил себя обнюхать. Его избитое лицо прояснилось, и он снова стал похож на того добряка, которого я знала.
- Видите? - торжествующе сказала я. - Лошадь сразу узнала сэра Чарльза!
Гектор шагнул к Ласточке.
- Ну же, лошадка, ты ведь меня знаешь, - пробормотал он, протягивая руку к уздечке.
Ласточка мотнула головой, прижала уши, недовольно фыркнула и куснула его протянутую руку.
Гектор дернулся и отступил назад, переведя взгляд с лошади на своего брата, а потом на королеву. Но никто не пришел ему на помощь.
Тогда негодяй понял, что его песенка спета, оттолкнул стоявшего рядом конюха и что есть силы помчался к Дворцовым воротам.
Двое стражников бросились следом. Один прыгнул ему на спину, а другой схватил за камзол и прижал к земле. Гектор Эймсбери вывернулся и вскочил на ноги, потрясая кулаками и вопя, что это нечестно. Вокруг валялось все, что выпало из его камзола.
Стражники подвели Гектора к королеве. Она подняла на него холодные, словно два кусочка льда, глаза, а губы ее были так крепко сжаты, что почти не видны. От одного взгляда на королеву становилось жутко.
- Мистер Эймсбери, у вас есть минута, чтобы признаться и избежать обвинения в государственной измене!
Голос у нее тоже был ледяной.
Гектор сдался. Он упал на колени и закрыл лицо руками.
- Я не виноват, что я захотел лучшей доли! Этот ублюдок похитил все мое состояние! Он возомнил себя первенцем, наследником всего, тогда как старший из близнецов - я! Это я должен был жить в роскоши, а он - отправиться во Францию сражаться с гугенотами!
Королева объявила, что мы немедленно должны вернуться в приемный зал, поскольку все грумы и конюхи высунулись уже из окон конюшни и с любопытством прислушивались к происходящему.
Гектора окружили стражники, а сэр Чарльз галантно предложил Ее Величеству опереться о его руку. Она вежливо отказалась (и я ее не виню - от сэра Чарльза после его длительного заточения, исходил та-акой запах!).
В приемном зале Мазу, Элли и я устроились у стены, а королева послала за клерком (чтобы тот записал все, что расскажет Гектор) и моим дядей, доктором Кавендишем. Мэри Шелтон и леди Сара снова достали свое вышивание и притаились в углу, надеясь, что королева не заметит их и не отошлет.
Сэр Чарльз встал и рассказал драматическую историю их с братом рождения, которая произошла задолго до появления на свет Ее Величества. Много лет назад чета Эймсбери произвела на свет близнецов, и первенцу, сразу после рождения, повязали на запястье красную нитку. Случилось все это глубокой зимой, в мороз, поэтому повитухе, мамаше Корбетт, пришлось затопить в спальне роженицы камин.
- К несчастью, пеленки, развешанные перед камином, вспыхнули, - рассказывал сэр Чарльз, - и в мгновение ока вся спальни оказалась охвачена огнем. Отец вынес из огня мать, а младенцев подхватила и спасла повитуха. Все мужчины деревни, передавая ведра по цепочке, тушили огонь, и в конце концов, они его одолели, хотя часть дома была уничтожена. Но во всей этой суете красная ниточка с моего запястья затерялась, и только со слов повитухи было установлено, что первенец именно я. Мамаша Корбетт помнила, что старшего из близнецов она несла на правой руке, а младшего - на левой.
Гектор фыркнул: "Поверить старой пьянчуге!"
- Но она ясно помнила и никогда не сомневалась, - сказал сэр Чарльз.
- Будь ты проклят! - выкрикнул Гектор, казалось, вложив в этот вопль все свои чувства. - Это я - первенец, а ты - самозванец! Я знаю это с девяти лет. С тех самых пор, как старуха Корбетт рассказала мне эту историю! Но ты всегда всё отрицал!
- Я отрицал, потому что это неправда, - сдержанно ответил сэр Чарльз.
- Итак, - сказала королева, - каким же образом, мистер Эймсбери, вы решили восстановить попранную справедливость?
Гектор уставился на ковер, лицо его нервно подергивалось, а по подбородку стекала слюна.
- Меня чуть не разорвало на куски в той чертовой битве! И я принял свое спасение за знак свыше. Почему я должен был сражаться там, во Франции, в крови и грязи, когда здесь, в Англии, меня дожидалось мое по праву наследство? Я уговорил командира сообщить брату о моей гибели, и тайно вернулся в Лондон.
Гектор поднял глаза. Его широкое, как у сэра Чарльза, лицо искажала злоба.
- Я заплатил пажу Чарльза шиллинг, чтобы он добавил опия в вино моему брату. Пока Чарльз был без сознания, я перетащил его в одну из телег, что доставляют во Дворец сено для лошадей, и отвез в заброшенный коттедж у кладбища Святой Марии Ронсевальской. А потом занял его место. Правда, мне пришлось купить себе новую обувь (его была мне мала), да подкладывать что-нибудь в камзолы, которые были мне велики. Так я провел всех!
Гектор рассмеялся и пригрозил кому-то невидимому пальцем:
- Но и они были до смешного слепы. Не зря говорят: "Встречают по одежке…" Потом, чтобы сберечь собственное состояние, я решил жениться на девчонке Кавендиш. Но для этого мне надо было…
- Убить сэра Джеральда? - резко закончила королева.
- Именно! - как-то странно восторженно согласился Гектор. - И по возможности так, чтобы подозрение пало на лорда Роберта, а я остался единственным из претендентов на ее руку. Если бы потом все раскрылось, это ничего бы не изменило - ее состояние принадлежало бы мне, как супругу!
Он засмеялся еще громче, и это уже напоминало истерику.
- Я не просто хитер, я гениально хитер! Незаметно проникнув в апартаменты лорда Роберта, я отрезал пуговицу от одного из его камзолов. Потом отправился к сэру Джеральду, который был так пьян, что даже не пошевелился при моем появлении. Я взял лежавший на сундуке нож, вонзил его ему в спину и оставил на подушке пуговицу лорда Роберта. Так одним ударом я избавился от обоих соперников.
- А потом вы вернулись в банкетный павильон, и танцевали там и спокойно разговаривали с лордом Робертом? - осведомилась королева.
Гектор высокомерно кивнул.
- Неужели вам было так легко убить беспомощного человека? - Королева говорила тихо, но голос у нее был стальной.
Гектор пожал плечами.
- Но Боже мой, Гектор! - вмешался сэр Чарльз. - Во имя Господа, отчего ты решил, что твой ужасный план удастся?
- А что ему было не удасться? Никто не заподозрил бы старого доброго Чарльза Эймсбери в убийстве сэра Джеральда, у которого столько врагов, и в первую очередь лорд Роберт… А уж после моей женитьбы на наследнице Кавендиш это и вовсе перестало бы иметь значение. Став богачом, я обезопасил бы себя навсегда. Никакой борьбы за существование, никакой войны во Франции…
Гектор, казалось, забыл, что его кто-то слышит, в том числе королева.
Он ткнул в меня пальцем:
- И все шло хорошо, пока эта докучливая девчонка не стала совать нос не в свои дела!
Я фыркнула. Смею заявить, что любого, кто бы его разоблачил, Гектор Эймсбери назвал бы "докучливым!"
- Леди Грейс, - сурово заявил сэр Чарльз, обращаясь к Гектору - смелая и умная девушка, она вызволила меня из того страшного места, куда ты меня заточил!
- Лорду Роберту стоит хорошенько подумать, прежде чем жениться на девчонке, которой может прийти в голову шляться по ночам неизвестно где и кого-то там спасать!
От этих слов у королевы глаза на лоб полезли. Заметив это, Гектор замолчал, и лицо его исказилось гримасой.
После долгой и многозначительной паузы королева сказала:
- Мистер Гектор Эймсбери, вы будете отправлены в тюрьму Флит, а лорд Роберт немедленно освобожден. Впоследствии вы будете привлечены к суду за убийство сэра Джеральда Уорси…
Я закашлялась. Просто пришлось - никто не имеет права прерывать королеву!
Она взглянула в мою сторону и вздохнула.
- Да, леди Грейс. Ты хочешь что-то добавить?
Я встала. Ох, если бы мой вид был хоть чуть поприличнее!.. Но я была просто обязана это сказать, потому что тот, кто однажды воспользовался ядом, может сделать это еще и еще раз!
- Ваше Величество, вряд ли это Гектор Эймсбери убил сэра Джеральда, даже если сам Гектор так думает! Видно, он так хотел избавиться от своего соперника, что не заметил, что сэр Джеральд был уже мертв!
- Что? - воскликнул Гектор, и глаза у него, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
- Что ты имеешь в виду, Грейс? - сдержанно поинтересовалась королева.
- Там был кто-то до него, Ваше Величество! Мой дядя, доктор Кавендиш, заметил, что рана на спине сэра Джеральда не кровоточит. Значит, к тому моменту, когда сэра Джеральда пырнули ножом, он уже был мертв, - объяснила я.
Дядя бросил на меня признательный взгляд.
- А потом, когда я… э-э… стояла у тела сэра Джеральда… я заметила зеленовато-желтый след вокруг его губ и почувствовала отвратительный горький запах.
Королева изменилась в лице, прекрасно поняв, о чем идет речь.
- Горетрав, - мрачно заключила она.