Вообще-то у сэра Чарльза очень приятный глубокий голос, и вместе с другими джентльменами Двора он часто поет для королевы. Просто мне неловко, что мужчина, по возрасту годящийся мне в отцы, но желающий стать мужем, исполняет для меня такую старомодную песню! Интересно, знает ли он какие-нибудь итальянские мадригалы?
Возле арены для турниров нас уже поджидали две оседланные лошади.
Я передала поводки конюху, и Генри немедленно принялся рычать на мою Ласточку, пытаясь укусить ее за ногу. Что еще раз говорит о глупости комнатных собачек!
Моя лошадь стала нервно дергать головой, и сэр Чарльз взял ее за уздечку.
- Успокойся, Ласточка, - сказал он, - успокойся! Ты можешь раздавить этого щенка одним копытом, просто это ниже твоего достоинства, так что стой смирно! Видите, миледи? Видите? Когда общаешься с лошадью, надо двигаться спокойно и осторожно.
Я спокойно и осторожно приблизилась к лошади, чтобы потрепать ее по шее. Потом сэр Чарльз подставил мне руку, и я умудрилась забросить себя в седло, не свалившись с него лицом вниз с другой стороны, что обычно со мной случается.
Едва я пристроила одну ногу спереди, а другой умудрилась попасть в стремя и взяла в руки хлыст, как сэр Чарльз, отдуваясь, взобрался на свою лошадь. И тотчас же превратился в совсем другого человека: решительного, полного достоинства и уверенности в себе. Могу поклясться, что именно так он выглядел во времена юного короля Эдварда, когда славился своими победами в турнирах.
- "За что, за что, моя любовь, за что меня сгубила ты…", - распевал мой наставник, пуская свою лошадь рысью, в то время как я, стараясь не нервничать и сохранять равновесие, пыталась двигаться в такт со своей.
Пока мы так прогуливались, разогревая лошадей, сэр Чарльз рассказывал мне о разных вещах. Он всегда так делает, чтобы я перестала думать о том, что вот-вот свалюсь.
Сегодня он сообщил мне очень печальную новость: его брат-близнец недавно погиб в религиозной войне во Франции.
- Я вчера получил письмо, - хмуро сказал сэр Чарльз. - В нем было только известие о его смерти, ничего больше. Увы, мы с Гектором не поладили, когда он уезжал, и теперь я об этом очень сожалею. Правду сказать, он всегда был паршивом овцой и частенько строил против меня козни, но все же он был моим братом!
- Мне очень жаль. Он сражался на стороне протестантов? - осторожно поинтересовалась я.
- Ну да, против этих грязных католиков Гизов, - мрачно ответил сэр Чарльз.
Услышав о Гизах, я нахмурилась. Я тоже их ненавидела, и у меня были на то свои причины: моя мама погибла в результате одного из их гнусных заговоров. Гизы только и мечтали убить нашу королеву-протестантку, и вместо нее возвести на английский трон монарха-католика.
Тут сэр Чарльз стал показывать мне, как правильно посылать лошадь в галоп, и отвлек от мрачных мыслей. Мы потренировались, потом я попробовала пустить Ласточку из рыси в медленный галоп сама.
Это ощущение очень напоминало езду на деревянной лошадке, и мне ни чуточки не было страшно. Я промчалась вокруг Арены, а потом вдоль изгороди и обратно. Я очень гордилась собой, ведь я впервые проскакала галопом и не свалилась!
При виде моего раскрасневшегося лица сэр Чарльз рассмеялся.
- "Я ваш, пока душа жива, Зеленые рукава!" - пропел он и поцеловал меня в лоб, помогая спешиться. - Отлично получилось, миледи! Вы еще научитесь ездить лучше самой королевы!
- Хорошо, что она вас не слышит! - сказала я и не могла не улыбнуться, заметив, как сэр Чарльз изобразил притворный испуг.
- Но ведь вы ей не расскажете? - воскликнул он. - Ради Бога, только не это! Хотите, я попрошу вас об этом на коленях?
Я изо всей силы старалась не рассмеяться.
- Ну что вы, пожалейте свои бедные колени!
Сэр Чарльз поднял на меня лукавый взгляд.
- А вы правы, миледи, колени стоит приберечь! Вы, наверное, ждете не дождетесь завтрашнего дня?
- Нет, - просто ответила я: мне было лень лгать и прикидываться вежливой. - Мне кажется, я еще не готова к замужеству!
- И я вас понимаю, - согласился сэр Чарльз. - Но не все дамы могут позволить себе поступать так, как Ее Величество! Если завтра вы выберете меня, дорогая Грейс, леди Кавендиш, клянусь, я стану относиться к вам так же, как и сейчас, пока вы не вырастете и не станете настоящей женщиной!
Я вздохнула. Сэр Чарльз мне очень симпатичен, но хотя королева и отобрала его мне в женихи среди прочих, я совершенно не хочу за него замуж!
Пришлось пойти налить еще чернил. Начав писать, я и представить себе не могла, что о таком скучном дне можно столько всего рассказать!
Едва я вернулась с урока верховой езды, как мне передали, что королева требовала меня к себе. Я бросилась наверх, переоделась в дамастовый лиф и юбку и поспешила на зов Ее Величества.
Войдя, я присела в глубоком реверансе.
Один из портных личной Гардеробной комнаты Ее Величества стоял перед королевой на коленях и был очень взволнован.
- Почему торжественный наряд леди Грейс до сих пор не готов? - недовольно поинтересовалась королева. - Я вас не узнаю, мистер Бизли. Отчего так долго? Я хотела бы увидеть его прежде, чем леди Грейс его наденет!
- Но Ваше Величество! - в отчаянии затараторил портной. - Очаровательнейшая леди Грейс постоянно растет, чего не скажешь об ее одежде!
Я заметила, что королева чуть не рассмеялась, но, сдержалась и сказала портному, что дает ему личное разрешение зажечь вечером на десять восковых свечей больше, чтобы его помощники не испортили себе глаза, подрубая подол нарядов. Потом отослала мистера Бизли жестом.
Королева - женщина величественная и непредсказуемая. У нее рыжие волосы, живые темные глаза, и приятное бледное лицо с чуть заметными следами оспы - она болела ею, когда я была еще совсем маленькой, но они ее не портят. Она среднего роста, хотя и выглядит намного выше, особенно когда сердится! И у нее самые прекрасные наряды, какие только можно себе представить! Все их сшили портные личной Гардеробной комнаты Ее Величества.
Королева очень умна, и была весьма довольна тем, что я быстро научилась читать, писать и всякое такое. Она говорит, что ей надоели глупые девчонки, которые думают только о платьях и побрякушках. Она любит меня еще и потому, что знает с детства, а год назад моя мама спасла ей жизнь.
- Почему у тебя такие красные щеки, Грейс? - поинтересовалась Ее Величество.
- Я скакала галопом на Ласточке, - с восторгом сообщила я, - и ни разу не свалилась!
Королева хлопнула в ладоши.
- Тогда ты, наверное, очень устала. Съешь на ужин что-нибудь легкое и отправляйся спать. Завтра у тебя трудный день!
Вообще-то я не хотела уходить, но нельзя же спорить с королевой! Я легко поужинала отличными пирожками с мясом, кусочками соленой рыбы, парой колбасок, белыми хлебцами и тушеными овощами, а после этого направилась в нашу спальню.
Я в постели, в ночной сорочке. Горят три ночных свечи, и осталось только помолиться…
Тот же день, позже
Мне пришлось прерваться, потому что в дверь постучали, и в комнату с очень хитрым видом прокрались Мазу и Элли.
- Вы что? Представляете, что будет, если вас тут застанут? - шепотом воскликнула я.
- Подумаешь! - сказала Элли. - Посмотри, госпожа, какую славную сорочку я тебе принесла на завтра. Глянь, не красота ли?
- Фу! - фыркнул Мазу. - Это вовсе не сорочка! Это - ночная рубашка! Ну что за простушка эта Элли, не правда ли, миледи?
И Мазу нарочито погрозил Элли пальцем.
- Немедленно прекратите называть меня "госпожа" и "миледи"! - возмутилась я.
В ответ Элли показала мне язык.
- Ладно, давай уж посмотрю, - сказала я примирительно.
Рубашка и вправду была прелестная: льняная, с черной вышивкой по белому фону. Я догадалась, что именно над ней миссис Чемперноун и королева трудились всю осень, и улыбнулась - я была очень тронута.
Ее Величество так беспокоилась о завтрашнем бале Святого Валентина, словно я была ее собственной дочерью!
- Мы ее только что отгладили. А посмотри, какие кружавчики! Это я сама сделала, - сказала Элли.
Потом она аккуратно, как настоящая прачка, сложила рубашку и убрала ее в мой бельевой сундук.
Мазу подошел и уселся на мою кровать. В руках у него был маленький алебастровый горшочек.
- Взгляни, это тени для век, - сказал он, открывая горшочек. - Намажешь немножко вокруг глаз, совсем чуть-чуть, и они станут красивыми и сияющими.
- Я не люблю краситься, - сказала я и отстранила его руку.
Мазу рассмеялся.
- Это же не белила и не киноварь, просто твои глаза будут казаться больше.
- Мазу, дорогой Мазу, скажи лучше, что там придумала королева? - взмолилась я. - Она мне ни словом не обмолвилась!
Он прижал палец к губам и подмигнул.
- Мистер Соммерс лично приказал ни в коем случае тебе не говорить, и еще так строго на меня посмотрел… - прошептал он.
Я вздохнула. Мазу прав, он не может ослушаться руководителя труппы.
Потом он с Элли станцевал коротенький смешной танец, одновременно жонглируя дюжиной леди-Сариных баночек с гримом и притирками для лица.
Вернув баночки на место, ребята выскользнули в коридор, где моментально приняли серьезный и благовоспитанный вид. Я даже рассмеялась!
Ужасно, что не удалось узнать, что придумала королева, хотя она никогда не была со мной жестока, как порой с другими придворными…
О Боже, только бы мне не пришлось танцевать! Или петь!
А теперь пора спать.
Февраль,
Четырнадцатый день,
год от Рождества Христова
1569
Служба в честь Святого мученика Валентина
Вообще-то сейчас писать нельзя. Мы в королевской часовне, и уже часа четыре, не меньше, придворный капеллан читает проповедь. Ну, может, и не четыре, но я уверена, что время уже обеденное! Я притворяюсь, что записываю слова службы (ха - ха!).
Утром, во время торжественного шествия в церковь, мы проходили мимо Большого зала. Казалось, там собралась вся прислуга: кто-то развешивал шелковые алые полотнища, кто-то носился туда и обратно с лестницами, кто-то прикреплял сердечки из мишуры.
При виде этой суеты, не знаю, разволновалась я или испугалась, но сердце мое забилось чаще.
Ее Величество тоже не слушает проповедь, а читает какие-то бумаги и тихонько фыркает. Она всегда берет с собой в церковь красные кожаные ящички с документами. Как она мне говорила, посещать службу, конечно, необходимо, но Бог, видя, сколько у нее забот с этими идиотами из Тайного Совета, простит ей, если она будет проводить это время с пользой. Не сомневаюсь, что она нрава.
Пожалуй, пора остановиться. Запели мальчики-хористы, так красиво, точно птички. Надо убрать чернила, служба вот-вот закончится.
Тот же день, позже
Сижу у окна с дневником и чернильницей, хотя не должна этого делать НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! Я уже в торжественном наряде из розового бархата, и если я капну на него чернилами…
Мне страшно, сердце колотится, а руки холодные, словно слизни, и надо хоть чем-то заняться… Больше всего я беспокоюсь о белых рукавах - на них любое пятнышко будет заметно. Можно, конечно, попросить Фрэн отшнуровать эти и пришнуровать другие, но неизвестно, какая из моих пар подойдет.
После службы я поела, хоть и не была голодна, а потом миссис Чемперноун позвала меня в Гардеробную комнату Ее Величества, чтобы камеристки помогли мне одеться. Но сначала я выкупалась с розовым кастильским мылом в личной ванне королевы, а когда вытерлась, надела новую сорочку.
Я думала, мне придется одеваться в нашей комнате, а леди Сара с Мэри Шелтон будут суетиться вокруг, обсуждать вышивки и вставки для юбок, ругаться по поводу своих баночек с косметикой. А в Гардеробной королевы было так тихо, что мне не оставалось ничего другого, как начать нервничать.
Я подождала за ширмой, пока один из королевских слуг вынес ванну, а потом миссис Чемперноун сказала, растирая руки, чтобы согреть их:
- Приступим! И будьте любезны, леди Грейс, не вертитесь!
Одеваясь, Элли зашнуровывает поверх сорочки лиф, надевает обе юбки, верхнюю и нижнюю, закалывает чепец, потом надевает башмаки, а на них деревянные кломпы - вот она и готова!
Но меня одевали к балу на-а-много дольше! Сначала миссис Чемперноун расчесала мне волосы, потом ее личная горничная принесла мне новую шемизетку, всю расшитую цветочками, из такой тонкой ткани, что я боялась ее порвать, когда продевала голову в ворот! Как я не люблю эти завязки под мышками - они щекочутся! Королева подарила мне новую пару шелковых чулок - белых, с розовыми шерстяными подвязками, и новые вышитые туфли для танцев. Еще мне сделали новый корсет, во французском стиле - он так стиснул талию, что я едва дышу.
Даже металлический каркас для юбки и фарзингейл у меня новые, хотя нижняя юбка и юбка на каркас перешиты из маминых. А верхняя юбка на фарзингейл из белой парчи, вся расшитая розами. Просто потрясающе! И еще - мой наряд такой тяжелый, что в нем я не иду, а плыву!
Я вынырнула из ворота шемизетки всклокоченная, с болтающимися как у куклы руками.
Миссис Чемперноун и Фрэн потребовалась целая вечность, чтобы все это уложить, привязать и пришнуровать. Серебряные наконечники шнуров украшали розочки, это шнуры моей мамы. У меня перехватило горло - вот если бы это мама одевала меня к первому балу…
- Ну-ну, дорогая, - сказала миссис Чемперноун, вытирая мне глаза и нос. - Если нос у тебя покраснеет, придется замазывать его белилами, имей в виду!
Я кивнула, заставив себя думать о другом.
Наконец они закончили и повернули меня к большому и ужасно дорогому зеркалу из венецианского стекла (на эти деньги можно было бы купить лошадь!).