Девушка кивнула и поспешила убраться с глаз подальше, даже не взглянув в мою сторону.
"Видно пожалела о вчерашнем порыве", - мысленно заключил я, проводив ее взглядом.
Экипаж у Заречного был отменный, роскошествовал мой друг похлеще санкт-петербургских франтов, ясное дело, не хотелось ему с такою жизнью расставаться.
Колеса позолоченные, сбруя сафьяновая, возница в кафтане из изумрудного бархата, опушка бобровая, так и переливается.
- Богато, - отметил я.
Виктор вздохнул:
- На одного тебя и надежда! А то как бы мне со всем этим не распроститься!
- Не прибедняйся, - ответил я. - До аукционной продажи-то поди далеко!
- Эх, если так и дальше пойдет! - Заречный махнул рукой.
- Слушался бы Василия и не связывался с мошенниками!
Кинрю открыл дверцу и влез в экипаж, за ним по очереди забрались в карету и мы.
Кучер на козлах натянул поводья, стегнул лошадей, и мы тронулись с Пречистенки на Тверской бульвар, где располагался известный клуб.
Уже когда мы подъезжали к рассвеченному подъезду, я обратился к своему старому другу:
- У меня к тебе, mon ami, небольшая просьба!
- Слушаю, - Заречный обратился весь во внимание.
И я изложил ему суть дела, которая заключалась в том, чтобы он представил меня в клубе Запашного как одного из самых богатых людей северной столицы, страстно желающего испробовать свои силы в игре. Я уповал на то, что Гастролер не ведал еще о моих талантах.
- Так ты желаешь сойти за новичка? - переспросил поручик.
- Так точно, - ответил я, замыслив изобразить собой для шулера легкую добычу.
- Нет ничего проще, - ответил Виктор, когда карета уже остановилась.
Привратник приветствовал всех приезжающих величественным кивком седовласой головы.
У подъезда сгрудились экипажи всех мастей. Кинрю остался нас дожидаться в карете, сославшись на свою нелюбовь к занятиям подобного рода, при нем, как всегда, была его вездесущая решетчатая доска. Впрочем, мне грех было на это жаловаться, стоило только припомнить эпизод на станции в Торжке.
Заречный шел впереди, бряцая шпорами и поблескивая золотыми петлицами на воротнике. Я едва поспевал за ним по мраморным ступеням, ища глазами в толпе Матвея.
Мы миновали ряд шикарно обставленных комнат с карточными столами.
- Хочу представить тебя хозяину самолично, - шепнул мне Виктор на ухо.
- Вот и ладно, - согласился я.
Наконец, мы вошли в ярко освещенную комнату, зашторенную тяжелыми темными драпри. Почти всю ее занимал длинный стол, покрытый зеленым сукном, исчерченным белым мелом. За этим столом стоял широкоплечий красавец с глубокими мечтательными глазами и узкими светлыми бакенбардами. Исполненный истинно дворянского благородства, он хладнокровно и с достоинством метал банк.
- Андрей Запашный, - полушепотом сообщил мне Виктор. - сам хозяин этого дома.
Мы протиснулись сквозь ряд понтирующих игроков. Заречный ткнул меня в бок локтем, склонился надо мной и как можно тише сказал:
- Смотри, справа от тебя. - Я повернул свою голову в, указанную мне, сторону. - Господин Воротников, собственной персоной.
- И впрямь, - прошептал я в ответ, узнавая пройдоху по описанию Рябинина.
Взгляд у него был острый, пронзительный, узкие карие глазки так и бегали, цепко следили за всеми движениями банкомета.
- Позволь-ль-те по-о-ставить кар-ар-ту, - проговорил он, заикаясь и протягивая нежную холеную ладонь, унизанную сверкающими перстнями. Брильянты при свечах так и сверкали, отвлекая внимание от рук! Я готов был поспорить, что Матвей очень тщательно ухаживает за руками как за главным атрибутом своей специальности, бережет их и непременно ходит в перчатках. Я по опыту знал, какие чувствительные пальцы у шулеров.
Разнаряжен Воротников был словно рождественская елка: светлый фрак, панталоны короткие, с узорчатыми лампасами, белые чулки, жилетка двубортная в елочку, черные лакированные башмаки.
- Будьте любезны, - кивнул Запашный пепельными кудрями.
Карта Матвея легла на стол, и он написал над нею свой куш. Я подумал, что, верно, до Москвы еще не докатилась дурная слава Воротникова, иначе вряд ли он был бы принят в таком известном клубе, как этот. Хотя, если верить слухам… В общем, поговаривали, что промышлял здесь не только изгнанный из родных пенат франтоватый Гастролер.
Когда партия, наконец, закончилась, Запашный передал свои права банкомета невысокому близорукому господину в лорнете и вышел в буфет освежиться лимонадом. Лакей в парадной ливрее преподнес ему трубку с янтарным мундштуком, и хозяин закурил, присев на широкий диван с зеленой обивкой.
Виктор устремился за ним, подхватив под руку и меня.
- Андрей Александрович, - окликнул он хозяина клуба.
- Виктор Кондратьевич, очень рад! - заулыбался Запашный.
- Вот, хочу вам представить моего лучшего друга, - кивнул Виктор в мою сторону. - Яков Андреевич Кольцов.
Я поклонился.
- Очень приятно, - любезно сказал Запашный. - Хотите присоединиться? - он кивнул в сторону стола.
- Очень хочу, - воодушевленно ответил я.
- Ничто не мешает вам насладиться игрой, - сказал Запашный, отдал трубку лакею и проводил меня до стола, представив гостям.
Я присоединился к понтирующим и тоже сделал довольно приличную ставку.
Тем временем Виктор в кругу своих приятелей распространялся относительно моих несметных богатств и неопытности в игре. Краем глаза я заметил, что и Воротников подошел к компании Заречного, заинтересовавшись разговором.
Моя карта оказалась бита, и я проиграл довольно приличную сумму ассигнациями. Мне показалось, что Заречный встревожился. Но я сделал вид, что не замечаю его волнения, чтобы невзначай не спугнуть свою дичь, и снова поставил семпелем тысячу рублей.
- По-моему, этот человек сошел с ума, - услышал я шепот у себя за спиной, но не придал ему значения. И снова оказался в проигрыше. Изобразив на своем лице великое огорчение я отошел от карточного стола.
- Что происходит? - обеспокоенно осведомился Зареч- ный. - Что-то идет не так?
- Доверься мне, - попросил я его, взял у официанта мороженое и уселся за столиком у окна. Матвей Воротников долго себя ждать не заставил.
- Скуч-ч-аете? - обратился он ко мне, подсев на краешек облюбованного мною дивана.
- Да вот игра не заладилась, - горестно пожаловался я ему. - А говорят еще, что новичкам везет!
- Фортуна - да-а-ма измен-н-чивая! - философски заметил шулер, не подозревая, что я вижу его насквозь. - А в вист сыг-г-рать не хоти-и-те?
- С удовольствием, - обрадовался я.
Пухлые губы Матвея расплылись в довольной улыбке. Он проводил меня за отдельный стол и распечатал карточную колоду. Я не отрываясь следил за каждым его движением. Однако, надо отдать ему должное, действовал он уверенно.
Матвей сдал карты на четыре кучки по тринадцать карт каждая. Я просмотрел свои карты, сбросил их и взял тогда те, что лежали справа.
Матвей своих карт не менял, потому с полным правом пользовался козырями.
Я сделал первый ход, и игра пошла своим чередом. За первую партию мне снова выпало проиграть около тысячи, и роббер я закончил почти банкротом.
Ко мне подошел Заречный.
- Игра не клеится, - пробормотал он грустно и остался стоять у меня за спиной. Мы начали новый роббер, я поставил на кон шестьдесят тысяч. Те, кто это видел, затаили дыхание.
- А есть-ть ли у в-вас т-та-к-кие день-нь-ги? - Мошенник стал заикаться еще сильнее. Я извлек из кармана сафьяновый бумажник, выложил на стол пачку банкнот и с серьезным видом проговорил:
- Не извольте беспокоиться, сударь!
В этот раз в выигрыше оказался я, и Заречный бросился меня обнимать после того, как ошеломленный Воротников рассчитался со мною. Дело с его долгом было мною благополучно разрешено. И все-таки Матвею захотелось реванша, на это-то я и рассчитывал. Он распечатал еще одну колоду и снова начал сдавать. Наметанным глазом я без труда определил, что его карты крапленые.
В перерыве между партиями последнего роббера я вышел из-за стола и предложил своему противнику переговорить в коридоре наедине. Зрители напряженно ожидали, что за этим последует.
- Эт-то еще к ч-чему? - встревожился Матвей.
- Уверяю, что вы не пожалеете, - ответил я, улыбаясь.
И мы удалились с ним в коридор для конфиденциальной беседы. У стола остался Заречный с приятелями.
- Чт-то т-так-кое? - завозмущался мошенник. - Что происходит.
- Вы шулер, - сказал я спокойно. - У вас карты крап- леные!
- Д-да к-как вы с-смеете?! - воскликнул он.
- Так вы желаете скандала? - невозмутимо осведомился я. - Я легко смогу предъявить свидетелям неоспоримые доказательства вашего мошенничества. К тому же, - добавил я, - у меня при себе имеется письмо от князя Львова к господину Запашному относительно вашей персоны с полным перечнем учиненных вами санкт-петербургских подвигов!
Относительно письма я, разумеется, блефовал. Однако последние слова произвели на моего визави неизгладимое впечатление. Он холодно спросил:
- Т-так что в-вы от меня х-хоти-ите?
- Вот это уже по-деловому, - сухо ответил я. - Знакомы ли вы со Строгановым?
При упоминании фамилии Виталия заика вздрогнул.
- К-какое от-тношение эта и-история им-меет к в-вам? - осведомился он.
- Самое непосредственное, - ответил я. - Однако учтите, что теперь вы только отвечаете на вопросы, а не задаете их.
- И уг-гораз-здило же м-меня так в-вляп-паться! - подосадовал Гастролер.
- Не повезло, что и говорить, - заметил я. - Итак?
- З-знаком. В-вы об-бещаете молчать, ес-сли я в-вам от-ткроюсь?
- Даю вам слово, - ответил я. - Вас кто-то нанял для того, чтобы вы поставили этого юношу в затруднительное положение?
- Д-да, - ответил Матвей. - Н-но он не наз-звался. П-по-помоему, это оп-пасный че-е-ловек!
- Вы не могли бы выражаться яснее?
В этот момент мимо нас, смеясь и оживленно беседуя, прошли два молодых человека, один из которых бросил на Матвея красноречивый взгляд и что-то шепнул на ухо приятелю. Я понял, что наш конфиденциальный разговор становится в клубе самой популярной темой для разговоров. В коридоре стали появляться первые любопытные.
Не успели те двое удалиться, как меня едва не сбил с ног официант с серебряным подносом в руке.
- М-мне ка-ажется, ч-что это - не с-самое под-дхо-одящее место д-для разг-говора, - заметил Воротников.
И я был вынужден с ним согласиться.
- Вернемся к игре, а позже в экипаже Заречного переговорим, - сообщил я Матвею свое решение.
Мы возвратились в зал и довели прерванную партию до конца. Я проиграл своему противнику для вида две тысячи, и на этом игра закончилась. Наш разговор для присутствующих так и остался неразрешимой загадкой.
- В г-гор-рле пе-ересох-хло, - пожаловался Воротников как можно громче, так, что даже некоторые из гостей Запашного обернулись. - Я п-пройдуйсь д-до бу-уфета.
Ничего не оставалось делать, как отпустить его одного, так как в этот момент к нам подошел хозяин дома, и ни у меня, ни у моего старого друга не было никакой возможности отказаться от разговора с ним. Так мы и потеряли из вида Матвея Воротникова.
Отделавшись, наконец, от Запашного, я устремился на поиски мошенника. Но в буфете Матвея не оказалось, так же, как и в других комнатах, которые я сумел осмотреть. Время приближалось к полуночи, игра в клубе была в самом разгаре, но не мог же Гастролер провалиться сквозь землю!
Утешая себя этой мыслью, я спустился по лестнице на первый этаж и пристал к швейцару с расспросами.
- Да не видел я никакого Матвея в панталонах с узорами! - взмолился он. - А, вспомнил, - он стукнул себя по лбу. - Это вы господина Воротникова разыскиваете?
Я кивнул в надежде на чудо.
- Так он точно отсюда не выходил, - уверил меня швейцар. - Вон его карета стоит, - и указал мне пальцем на экипаж.
Почти бегом я вернулся в комнату, где оставил Заречного.
- Ну что? - поинтересовался он.
- Словно провалился сквозь землю! - констатировал я в ответ.
- Будем искать, - решительно заявил Заречный. Но у меня появились дурные предчувствия, которыми я пока не осмеливался с ним поделиться. Черный человек, так мысленно окрестил я убийцу, мог при желании выследить меня и в Москве. Ему могла также прийти в голову мысль отделаться и от Гастролера, который, по его мнению, знал слишком много. Хотя, - рассуждал я, - Матвей мог просто сбежать, решив таким образом избежать позора, а заодно и избавиться от рискованного разговора со мной, который мог стоить ему жизни, попади он на глаза Черному человеку.
Но тем не менее я с радостью принял помощь друга, и мы бросились обыскивать дом Запашного.
Посетители клуба косились на нас с нескрываемым подозрением. Действия наши, действительно, выглядели довольно странно.
Ко мне подошел Андрей Александрович, закончив очередную талью, и поинтересовался:
- Кого это, господа, вы так усиленно разыскиваете?
Спас положение Виктор, ответив хозяину:
- Да так, блажь одна в голову пришла, привиделось мне, что с час назад приметил я среди гостей одного своего старого знакомца. Да видно показалось, - вздохнул он разочарованно.
- А я уж, грешным делом, подумал, что господин Воротников забыл вам долг отдать, - сказал Запашный, смерив нас своим проницательным взглядом светлых глаз.
- Ну что вы, - возразил я ему. - Возможны ли недоразумения среди людей благородных и порядочных?
Андрей Александрович ответом моим остался, по-видимому, удовлетворен и снова отошел к карточному столу.
- Что будем делать? - спросил у меня Заречный.
- В последний раз осмотрим все комнаты, - сказал я ему, и мы снова взялись за свои поиски, правда, теперь действуя по-отдельности. Я направился в левое крыло, а Виктор спустился на первый этаж по мраморной лестнице.
Я уже совсем было отчаялся, как заметил одну неприметную комнату, дверь в которую, остававшуюся в тени, в прошлый раз разглядеть мне не удалось. Я слегка подтолкнул ее, и она отворилась. Мне не хотелось идти во тьму, и я поднял с консоли подсвечник с тремя свечами. Невольно я пожалел, что не взял с собою Кинрю.
Я передвигался по комнате, почти что на ощупь. Кажется, она использовалась здесь в качестве кладовки. Тени от свечей плясали на стенах. Неяркий свет слегка озарил тесное помещение. В углу на полу темнела чья-то фигура. Я подошел поближе и направил свет в ее сторону. Теперь я мог заключить, что вижу перед собою чье-то мертвое тело. Мне бросились в глаза пюсовый фрак и панталоны с лампасами.
- Не успели! - вырвалось у меня.
Я склонился над трупом, и пламя свечей озарило испуганное лицо Матвея с отвисшей губой и остекленевшими глазами. Горло у жертвы было с ловкостью перерезано. Мне показалось, что я стою в луже крови, и я отшатнулся. К счастью я не успел весь перепачкаться.
Теперь я не знал, что делать дальше. Не дожидаться же прихода полиции! Я, конечно, сумел бы уладить это дело, но как быть со временем?
В конечном итоге я все же посчитал, что лучше всего пока не оповещать собравшихся о своей печальной находке, а поспешить убраться отсюда подобру-поздорову. Я прекрасно понимал, что подозрение в убийстве прежде всего падет на меня, так как именно меня видели в обществе Воротникова последним, да и игра протекала у нас не слишком гладко! А чего только стоил наш конфиденциальный разговор, привлекший к себе всеобщее внимание!
Я огляделся по сторонам, везде мне мерещился убийца. Тем не менее я вышел из комнаты, поплотнее прикрыл дубовую дверь, поставил на место подсвечник и отправился на поиски Заречного, которого повстречал в буфете. Виктор уже закончил осматривать первый этаж. Выглядел он разочарованным.
- Ну как успехи? - поинтересовался у меня Виктор. - Почему ты так побледнел? Лицо у тебя белее мела!
- Мы немедленно уезжаем отсюда! - воскликнул я.
- Что-то случилось? - встревожился мой старый товарищ.
- Большие неприятности!
- Но…
- Не спрашивай меня ни о чем! - перебил я его. - Я все объясню тебе по дороге.
Мы наспех распрощались с хозяином, сели в карету, и я велел кучеру везти нас по адресу, что мне накануне указала Мариша.
- Ну как, Яков Андреевич, отыгрались? - осведомился Кинрю, потягиваясь. Он сладко дремал в карете все это время.
- Ага, - усмехнулся я. - Да еще как!
- Да что же произошло? - недоумевал Заречный.
- Нашел я нашего Гастролера, - ответил я.
- Так в чем же дело? - изумился Виктор. - Почему мы тогда убегаем отсюда, как преступники? Почему ты его ни о чем не выспросил? Или я чего-то не понимаю?
Глаза у Кинрю сверкнули, знакомым мне огоньком.
- Неужели человек в бурнусе? - догадался он.
- Какой еще человек в бурнусе? - возмутился Заречный. - Господа, не говорите загадками!
- Господина Воротникова мы больше никогда не увидим, - констатировал я печально. - По крайне мере, в живых.
- Как?! - воскликнул Заречный. - Не может быть! Мы же только около часа назад…
- Вот именно, - ответил я. - Убийца меня опередил, и я не успел Матвея ни о чем расспросить.
- Совсем ни о чем? - протянул японец разочарованно.
- Он только подтвердил, что его нанял какой-то опасный человек для того, чтобы Строганова обыграть. Остальное обещал в экипаже рассказать. Да, видно, не судьба! Единственная надежда на то, что нам удастся отыскать что-нибудь в его квартире, если, конечно, Черный человек не опередит нас и здесь.
- Какой еще Черный человек? - продолжал удивляться Заречный. - Яков, ты когда-нибудь расскажешь мне все по порядку?!
- Все, я, к сожалению, не могу! Но речь идет об убийце, который охотится за мною.
- Отличненькое дельце! - воскликнул Виктор.
- Дело к тому же осложняется тем, что так или иначе придется объясняться с полицией. Хотя это, конечно, отнюдь не самое страшное, - заметил я и передал своему товарищу пятьдесят тысяч.
- Яков, но это же твои деньги! - смутился Виктор. Я видел, что в его душе боролись противоречивые чувства.
- Бери! - Я хлопнул товарища по плечу. - Они попали к мошеннику бесчестным путем, и я просто-напросто возвращаю тебе награбленное. С моей стороны в этом случае тоже, некоторым образом, без ловкости рук не обошлось, - усмехнувшись, добавил я.
Экипаж остановился, и мы вышли на улицу. Это был не самый блестящий район столицы, но тем не менее кое-где попадались комфортабельные дома.
Квартира, которую снимал Матвей, располагалась в одном из самых лучших особняков.
Я предложил подняться в нее с черного хода, (если, конечно, ключ, который мне одолжила горничная Заречного, подойдет к замку) для того, чтобы не объясняться с хозяйкой. Со слов Мариши мне было известно, что дама она неуступчивая и раздражительная, по каждому поводу впадающая в истерику. Вряд ли мне удалось бы найти с этой особой общий язык. Да и ночное время не располагало к общению!
Кинрю и Заречный согласились с моими доводами. Лестница, ведущая в дом, оказалась скользкой, и я едва не вывихнул себе ногу, поднимаясь по неровным ступеням. Кинрю прихватил с собой фонарь, который по такому случаю одолжил у кучера.