- Госпожа графиня желает сделать крупный заказ (любезность мадам достигла такого градуса, что уже грозила выбросом пара). Графиня Мари прибыла из имения налегке, и теперь ей срочно нужны наряды на все случаи жизни. Прежде всего два-три милых домашних платья и два-три костюма для визитов… Бального платья на первый случай хватит и одного, это лучше заказывать к каждому конкретному празднеству специально и с учетом характера бала, а вот вечерних платьев сделайте несколько и еще парочку туалетов для малых приемов. Теперь не забыть бы деловые костюмы (графиня много сил отдает общественной деятельности), костюмы для спорта и загородных поездок (графиня придерживается прогрессивных взглядов на стиль жизни современной женщины). Особо прошу обратить внимание на костюм для автомобильной езды, графиня сама водит авто (мадам Бертье взглянула на Марусю с таким безумным восторгом, что я стала тревожиться за рассудок модистки - не слишком ли сильным потрясением для бедной женщины будет наш заказ), а также наряд для яхт-клуба. Из верхней одежды пока ограничимся летним кружевным пальто, темным регланом для дождливой погоды и парой жакетов. Причем жакеты должны быть без всяких ненужных излишеств, но безупречного кроя, то, что называется дорогая простота. Один из жакетов можно отделать мехом. Если у вас есть готовые модели, мы с удовольствием их посмотрим, а остальное будете доставлять ко мне на Арбат по мере изготовления, но только прошу вас, мадам, поспешить. В расходах особо не стесняйтесь, но, конечно, в пределах разумного, я хорошо знаю существующие расценки на ткани и работу.
Мадам Бертье вооружилась карандашом, и мы приступили к обсуждению деталей.
- Что касается вечернего платья, я помню, у вас была одна очень милая модель - платье на атласном чехле розовато-сиреневого цвета с широкими, вершков в шесть-семь, кружевными воланами. Кажется, его взяла младшая Сабашникова, я видела ее на балу в похожем. Сделайте что-либо в этом стиле, конечно, не копируя фасон и цвет. Но чтобы на шелке было много дорогого кружева, это очень нежно и трогательно смотрится.
- У вас изумительный вкус, мадам Ростовцева. Какую ткань предпочитает госпожа графиня - атлас а-ля рэн, атлас ренессанс, атлас мервей или, может быть, шелк дюшес?
Маруся растерянно посмотрела на меня. Думаю, даже когда ей прежде доводилось покупать дорогое платье, она меньше всего интересовалась сортом шелка, и теперь вопросы модистки ставили ее в тупик. Бедная девочка! Раньше выбором ткани занималась за нее бабушка, старая графиня, а оставшись без ее опеки, Маруся решила высокомерно презирать дамские штучки. Придется прийти ей на помощь…
- Мервей и дюшес слишком плотные, бальное платье должно быть воздушным. Давайте остановимся на атласе ренессанс.
- Какой вы желаете цвет? В этом сезоне самые модные тона - "зеленый Нил", "майская роза", "индийское небо" и "северная заря".
Девушки из салона размотали перед нами несколько штук тончайшего атласа, отливающего перламутровым блеском.
- А какое кружево вы предпочитаете? Брюггское, малинское, валансьен, венецианское, брюссельское?
- Я полагаю, для такого платья лучше всего подойдет алансон. Только, мадам Бертье, очень прошу вас, чтобы кружево было настоящее, а не имитация…
- Ах, госпожа Ростовцева, вы меня обижаете! Я бы еще предложила госпоже графине бальную накидку из белого кашемира на шелковом подбое, со скромной отделкой из лебяжьего пуха. Мы как раз только сегодня закончили над ней работу. И не откажите взглянуть на наши готовые платья. Девушки, Эмма, Ирма, извольте показать ее сиятельству лучшие модели!
Из представленных мадам платьев мы отобрали пять, сидевших на Марусе так, словно они на нее и были сшиты. Прекрасно подошел и деловой костюм - модный жакет с отворотами и большими пуговицами и укороченная прямая юбка, едва доходящая до щиколоток (смело, но не вызывающе!). Еще четыре платья нужно было немного подогнать по фигуре, остальные наряды мадам обещала сшить за неделю из выбранных нами тканей.
Ввиду срочности и важности заказа мадам Бертье собиралась запереть парадную дверь своего салона и усадить за работу весь персонал. Я уверена, что, когда через неделю в салоне появятся другие клиентки, имя и титул Маруси станут для мадам Бертье хорошей рекламой. Так и представляю себе, как, обслуживая очередную жаждущую преображения даму, мадам щебечет:
- Как, вам, дорогая мадемуазель, не нравятся буфы? Я не буду спорить о вкусах, но вот молодая графиня Терская (а она одевается в моем салоне) предпочитает именно такие рукава…
И доверчивая клиентка попросит модистку воспроизвести наряд аристократки, чтобы олицетворять собой хороший тон. Ну что ж, талантливая модистка имеет право на свои маленькие слабости и хитрости. Я, как борец за всевозможные права всех женщин, в том числе и модисток, признаю за ними и такое право.
Когда-то Оскар Уайльд позволил себе следующее замечание: "Первый долг женщины - угождать своей портнихе. В чем состоит ее второй долг, до сих пор не выяснено".
Если в первом утверждении есть рациональное зерно, то второе отдает самым беззастенчивым мужским шовинизмом, впрочем, что еще можно было ожидать от Уайльда? Не стоит излишне вдаваться в эту щекотливую тему…
Пока девушки из мастерской подгоняли отобранные нами наряды, в том числе и очень миленькое серо-голубое платье из гродетура со вставочкой из валансьенских кружев, мы с Марусей посетили еще шляпную мастерскую, обувные лавки, салон дамского белья и магазин кожевенных изделий, в котором выбрали несколько сумочек и три пары лайковых перчаток. В парфюмерном салоне у Мюра и Мерилиза, перенюхав все образчики новых духов, мы приобрели ParfumKechi парижской фирмы ParfumerieModerne.
Все купленные нами товары, за исключением широкополой светлой шляпы и летних туфелек, мы велели доставить на Арбат.
По возвращении в салон мадам Бертье Маруся переоделась в то миленькое шелковое платье с кружевом (я всегда была уверена, что валансьен ей очень к лицу), на голову она водрузила новую шляпу, а ноги всунула в только что купленные туфли. Мадам Бертье рассыпалась в таких изысканных французских комплиментах, что их даже невозможно точно перевести на русский язык.
Остальные готовые вещи и ту одежду, что Маруся сняла с себя, должен был отнести к нам домой разносчик. А мы с подругой отправились немного пройтись, чтобы она привыкла к своему новому облику.
На улице я специально перешла на другую сторону, чтобы издали как следует оценить Марусю в серо-голубых шелках. Красота увиденной мною картины превосходила все самые смелые ожидания.
Маруся шла по Кузнецкому Мосту, как фея, спустившаяся на московские улицы из своего зачарованного замка, а встречные мужчины… О, трудно описать, что с ними творилось! Они расступались перед Марусей, как Красное море перед Моисеем, а потом, онемевшие и остолбеневшие, долго смотрели ей вслед.
Да, кажется, я не прогадала с выбором модистки для подруги. Хотя, признаться откровенно, далеко не каждое милое платье вызывает у прохожих на Кузнецком то восхищение, на которое рассчитывает его обладательница. Красота платья должна соединяться с красотой дамы в единое гармоничное целое. Ведь в Марусиной внешности не изменилось ничего, кроме появления новой оболочки из серо-голубого гродетура, а каков эффект! Я буду не я, если наш художник не лишится дара речи при виде своей музы!
Пожалуй, мы спровоцируем расцвет творчества господина Щербинина, и потомки будут благодарны Марусе, мне и мадам Бертье за бесценные шедевры, на которые мы вдохновили творца.
Мы погуляли, пообедали в ресторане "Прага", куда две дамы могли спокойно зайти и без кавалеров, не вызывая осуждения, ввиду семейного и благопристойного характера этого заведения. Кухня в "Праге" была превосходной и недорогой - легкое меню, подходящее для парочки воздушных фей: бутылка французского вина, консоме риш, цыплята кокет Монте-Карло, перепелка с латуком и цветной капустой, на десерт - груши жуанвиль; по счету - 7 рублей 80 копеек. Пообедав, мы вернулись домой.
Вся передняя была завалена коробками и свертками с доставленными на дом покупками, а посыльные все прибывали и прибывали.
- Елена Сергеевна, голубушка, мы так волновались, - защебетала Шура. - Встали утром, а ни вас, ни Марии Антоновны нет! Мы туда, сюда, нету! И след простыл… Что думать прикажете? Ну а как разносчики из магазинов с коробками прибывать начали, так мы хоть бояться за вас перестали.
- Шурочка, мы сегодня очень устали, но эта усталость приятная, не то что вчера. Нам с Марией Антоновной нужно часок отдохнуть. А тебе вот деньги на извозчика, съезди к Неопалимой Купине, попроси господина Щербинина быть вечером у нас. Господин Хорватов-второй тоже должен быть там. И его зови. А потом пригласишь мадам Здравомыслову с сыновьями. И кухарку предупреди, что к вечеру будут гости. Женя дома?
- Да.
- Очень хорошо. Пусть никуда не уходит, а вечером присоединится к нам. У нас есть новости для всей нашей честной компании. Ну а сейчас мы с мадемуазель Мари будем отдыхать - мы просто валимся с ног.
Глава 20
Явление Маруси в новом платье. - "Господа, у меня для вас приятный сюрприз!" - Немая сцена. - "Это послужит последним штрихом в нашем частном расследовании". - Обморок. - Хотелось бы надеяться, что мы все делаем правильно.
Я задернула в своей спальне шторы и позволила себе немного подремать. Ей-Богу, как только мы перестанем бороться за наследство графини Терской, я всерьез подумаю о тихой, спокойной жизни без тревог и приключений. Кажется, мне стало не хватать именно этого.
К вечеру стали собираться гости. Первыми пришли, как и следовало ожидать, Щербинин и Михаил. Они тоже провели день с пользой - Андрей успел написать пару эскизов к "распятому разбойнику", а Миша несколько часов безропотно позировал, воображая, что обращается к Иисусу с последней мольбой.
Явление Маруси в новом платье (темный шелк, падающий свободными складками, на шее - скромная, но очень дорогая ниточка жемчуга) вызвало восторг. Андрей, кажется, только усилием воли удержался от того, чтобы не пасть ниц у ног своей богини.
Домашние вечеринки обычно предоставляют широкие возможности для демонстрации новых нарядов, но нам предстоял званый вечер иного толка - деловая встреча товарищей по борьбе, и я посоветовала господам не отвлекаться.
Пока вся наша компания не собралась в гостиной, Миша не выходил к обществу - его первое появление перед членами нашего Клуба должно было стать значительным и по-театральному эффектным событием. На этом настояла я, хотя кое-кто (не буду называть имен, некоторые красавицы легко попадают в цепкие лапы беса гордости) полагал, что это пустая суетность, и упрекал меня в пристрастии к вульгарной помпезности.
Итак, в креслах и на диванах гостиной разместились члены нашего Клуба - Маруся в жемчугах, Щербинин, ошалевший от ее красоты, бледная и какая-то замученная Женя, мадам Здравомыслова в дорогой блузе, загадочно изменившей выражение ее лица, Коля и Даня в новых форменных тужурках и я в скромном платье от мадам Бертье и с парочкой небольших, совсем неброских брильянтиков в ушах.
- Господа, у меня для вас приятный сюрприз. Я хочу представить вам человека, который по праву должен занять подобающее ему место в нашем обществе. - Я встала и откинула портьеру, закрывающую выход в соседнюю комнату. Из-за портьеры вышел Михаил. - Знакомьтесь, господа! Михаил Хорватов, настоящий Хорватов, двоюродный брат нашей Маруси. Прошу любить и жаловать!
Такую немую сцену, которую изобразили мои гости, за исключением, конечно, посвященных в суть моего сюрприза Маруси и Андрея, мне не доводилось видеть в лучших сценических постановках.
По и так бледному лицу Жени разлилась такая голубизна, словно ее умыли синькой, мадам Здравомыслова по-рыбьи хватала ртом воздух, а у Коли и Дани почти синхронно отвисли подбородки. Мыто все уже привыкли к характерным особенностям внешности Михаила, а на неподготовленного человека он, безусловно, производит сильное впечатление. Ну ничего, пусть гости приходят в себя, а я продолжу:
- Итак, господа, позвольте кратко изложить вам последние новости. Нашелся кузен Маруси, имеющий все права на свою долю наследства…
- А вы уверены, что… хм, молодой человек… ну вы понимаете… в смысле… хм… настоящий?
Не могу сказать, что мадам Здравомысловой удалось гладко выразиться, но в целом ее беспокойство можно признать обоснованным.
- Не сомневайтесь, дорогая Варвара Филипповна! Историю и причины замены одного юноши на другого, постороннего, мы вам потом подробнейшим образом представим. Итак, даже если нам и не удастся доказать, что завещание графини Терской поддельное, ее настоящий внук вступит в свои права и, учитывая желание покойной бабушки, выделит прочим родным и близким положенные им суммы… Но должна сказать, нам удалось добыть важные документы и свидетельские показания (они хранятся в моем тайном сейфе), которые могут уличить лжеМишеля в ряде преступлений, в том числе и убийстве старой графини…
- Как? Она была убита? - в один голос закричали те, для кого этот факт был новостью.
Я кратко поведала собравшимся о результатах беседы с доктором Шёненбергом. По лицу Варвары Филипповны катились капли пота, мальчики нервно шептались. Женя продолжала синеть, а ее искусанные губы покрылись каким-то серо-лиловым налетом. Удивительно впечатлительная девушка!
- Женя, вы хорошо себя чувствуете? Может быть, желаете воды или каких-нибудь капель, в моей аптечке богатый выбор лекарств, я распоряжусь…
- Нет-нет, благодарю вас, я просто слегка разволновалась, это пройдет…
- А мне, если можно, воды и капель, - попросила мадам Здравомыслова. - Я тоже разволновалась, и раз уж вы предложили… Валерьяночки, а можно и чего-нибудь посильнее.
В качестве более сильного средства я приказала подать графинчик коньяка. Мадам Здравомыслову вполне устроила подобная замена.
- Позвольте мне вернуться к интересующим всех нас событиям. Человек, известный нам как Михаил Хорватов, на самом деле оказался Нафанаилом Десницыным, братом хорошо известного в нашем узком кругу Варсонофия Десницына, поэта-декадента, чьи стихотворные вирши только разгоряченная фантазия самого автора позволяет считать поэзией.
Здравомыслова хлопнула еще одну рюмочку, а Женя молча вцепилась дрожащими пальцами в край стола, возле которого сидела.
- Поскольку у нас веские основания предполагать, что Нафанаил имеет очень жестокого и хладнокровного сообщника, необходимо усилить слежку за ним и за его братом. Они встречаются в номерах "Дон" у Смоленского рынка, где проживает Варсонофий. Причем имеют обыкновение беседовать между собой по-английски. Господин Хорватов выразил согласие переехать в "Дон" и, поселившись рядом с Варсонофием, последить за деятельностью братцев Десницыных, а также постараться понять, о чем идет речь в их приватных беседах. Я полагаю, это послужит последним штрихом в нашем частном расследовании, данные которого подлежат передаче в полицию для возбуждения уголовного дела…
Раздался грохот падающего стула и еще каких-то предметов обстановки. Женя в глубоком обмороке очутилась на полу. Мужчины, конечно же, растерялись (я всегда была уверена, что эти слабые создания ни на что не годны в любой сложной ситуации), мы с Варварой Филипповной кинулись к распростертому на полу телу несчастной девушки, пытаясь привести ее в чувство, а Маруся побежала за слугами, что было самым разумным, ибо вместе с Шурой и кухаркой в гостиной появились холодная вода, полотенце, нашатырь, уксус и свежий ветерок из открытой форточки.
- Бедная Женечка! Она так много работала в конторе Вишнякова, днем и ночью! Ей, конечно же, было там страшно, хоть она и храбрилась, но вот нервы не выдержали. Нужно врача! - заявила Маруся, гладившая очнувшуюся Женю по голове выше холодного компресса.
- Можно позвать господина Шёненберга, теперь он нам не откажет и даже почтет за честь оказать услугу, - предложила я.
- Нет! - вдруг истерически закричала Женя. - Нет! Умоляю, умоляю вас, только не Шёненберга, ради всего святого, только не Шёненберга!
- Ты с ума сошла, Леля! - укоризненно прошептала Маруся. - Этого соучастника убийства?
- Ну он, положим, не соучастник…
- У бедной девочки плохо с нервами, а ты предлагаешь отдать ее в руки доктора, покрывавшего убийц ее бывшей хозяйки. Врачей, что ли, в Москве мало?
Я признала Марусину правоту. Заседание нашего Клуба пришлось считать закрытым в связи с неожиданной болезнью Жени. Бедняжку уложили в постель и вызвали к ней совершенно постороннего врача, прописавшего микстуру, порошки и постельный режим с хорошим питанием дня на два, а после осторожные прогулки на свежем воздухе, фрукты и полное отсутствие всяких волнений.
Члены Клуба обойденных разошлись. Михаил и Андрей отправились в мастерскую художника, планируя посвятить еще один вечер работе над образом разбойника. Мадам Здравомыслова предложила нам свои услуги по уходу за больной и, получив вежливый отказ, раскланялась. Мальчики ушли с мамой.
На следующий день, с раннего утра, Михаил должен был вселиться в "Дон". Надеюсь, его отчет о наблюдениях за братьями Десницыными будет последним документом в нашей синей папке и скоро ее сможет перелистать полицейский пристав или судебный следователь… Хотелось бы надеяться, что мы все делаем правильно.
Глава 21
"Странная она какая-то, эта Женя". - Петр Никодимович рассказывает страшные вещи. - "Как можно быть такими легкомысленными и беззаботными?" - Сейф пуст. - Внутренний голос не заткнешь! - Приходится иногда разочаровываться в людях. - Жизнь Миши в смертельной опасности.
Утром Маруся уговорила меня отправиться в Голицынскую больницу навестить бедного Петра Никодимовича. Шуру мы взяли с собой, вручив ей объемистую корзинку с гостинцами для больного.
Кухарка, собиравшаяся на рынок, упросила нас подвезти ее на извозчике до Смоленской-Сенной. Обычно, во избежание ненужного баловства, я позволяла ей только возвращаться с рынка на извозчике, чтобы не тащить самой тяжелых корзин, а с пустыми руками к рынку можно и прогуляться - движение и физические нагрузки очень важны для женского организма. Но сегодня мне хотелось быть доброй.
Петр Никодимович на этот раз чувствовал себя гораздо лучше. Он не только давно пришел в себя, но и успел окрепнуть. Дело явно шло на поправку.
Марусе он очень обрадовался, и я решила, что надо оставить их одних - мы с Шурой люди для старика посторонние, а Маруся - внучка его любимой хозяйки, девочка, выросшая у него на глазах и превратившаяся во взрослую даму. Пусть Петр Никодимович пообщается с ней без всякого смущения. Мы с Шурой вышли в больничный парк, нашли скамью в тенечке и уселись ждать Марусю.