- Это точно, - отозвалась мисс Бристол.
Ведя меня к широкому переднему крыльцу, она показала рукой вправо.
- Там теннисные корты. И бассейн тоже.
Теннисные корты виднелись среди пальм, но бассейна нигде не было видно.
- Зачем вам нужен бассейн, если под боком океан? - спросил я.
- Мне не нужен, - ответила она и улыбнулась.
Дверь главного входа была не заперта, и мисс Бристол вошла в дом. Я последовал за ней. Внутри оказались темные деревянные и оштукатуренные стены с рисунками и гравюрами на морскую тематику. Потолок был выше, чем я ожидал, глядя на дом с улицы. Лестница без перил вела в спальни наверху. Слева я мельком увидел столовую с шикарно выглядевшей мебелью в викторианском стиле и большим восточным ковром, достаточно большим, чтобы улететь на нем. Везде были вазы со свежесрезанными белыми цветами.
Мисс Бристол поняла, что я заметил цветы, и сказала:
- Это для леди Юнис. Она любит лилии. Даже когда ее здесь нет, я ставлю свежие цветы.
Наши шаги эхом отзывались на паркетном полу, где я видел свое отражение, глядя вниз. Интересно, кто полировал пол? Тоже мисс Бристол, или она занималась только административными делами?
Мы прошли мимо открытой двери в ослепительно белую в современном стиле кухню на широкое чисто вымытое крыльцо. Здесь была кое-какая мебель из ротанга и пальмы в горшках; на склоне заднего двора, спускающегося к пляжу с белым песком и синему океану, виднелись лилии.
Мисс Бристол задержалась на крыльце и подарила мне еще одну из своих редких, но от того не менее ценных улыбок.
- Вам пора встретиться с сэром Гарри, - сказала она. - Пожалуйста, оставьте вашу сумку здесь.
Мы спустились с крыльца, и я услышал пыхтение и жужжание, которые не были шумом прибоя.
- А вот и сэр Гарри, - сказала она. Она уже не улыбалась, но в ее ореховых глазах играл озорной огонек. - Он сейчас, знаете ли, забавляется со своей любимой игрушкой.
Я не знал, но скоро все понял. Пальма, которая росла между тем местом, где стоял я, и окном, вдруг опрокинулась, как тростинка.
Я не сразу заметил массивную цепь вокруг основания дерева, которое было буквально вырвано с корнем небольшим красноватым трактором. Его колеса методично рыхлили аккуратно подстриженную траву, а трактор тащил за собой пальму с корнями, облепленными свисающими комьями земли, как лошадь тащит упавшего наездника. Только "наездник" - водитель трактора - и не думал падать. Он дергал рычаг переключения скоростей, переводя трактор на рыкающую нейтральную скорость, и подпрыгивал на своем сиденье, как лягушка.
Сэр Гарри, одетый в шляпу с широкими, опущенными вниз полями, красную с черным куртку, брюки для верховой езды цвета хаки и высокие сапоги оказался маленьким, но властным человеком с властным брюшком, которое он почесывал, пока шел ко мне.
- Проклятые деревья! - сказал он. Его неприятный, режущий слух голос перекрывал грохот трактора. - Какого черта иметь океан под окном, когда ни черта не видно из-за этих дурацких деревьев!
Моей первой мыслью было, не оскорбляет ли его непристойная речь мисс Бристол, но когда я повернулся, рядом никого не было. Потом я заметил ее - уже на полпути к дому.
Сэр Гарри сбросил шляпу и вытер лоб тыльной стороной рабочей перчатки, оставив на нем грязную полосу.
- Вы - Геллер?
У него были коричневые, волнистые волосы, лишь слегка тронутые сединой. Совсем молодые волосы над изрезанным морщинами лицом - лицом старика. У сэра Гарри были темные, широко посаженные свирепые глаза и выдающаяся вперед воинственная челюсть, которая придавала ему злобный вид. У него был луковицеобразный, похожий на шарик оконной замазки нос, который, казалось, вот-вот дотронется до тонких сжатых губ.
Но вообще-то сэр Гарри был даже чем-то симпатичен мне, какая-то эксцентричная дурацкая симпатия, знаете ли. Сейчас его гонкие губы искажались в вымученной улыбке.
- Люди думают, что я ненавижу деревья, потому что я всегда выворачиваю их к такой-то матери трактором. - Он остановился и ткнул меня в грудь своим толстым пальцем (рабочих перчаток на нем уже не было).
- У меня есть трактор и побольше, чтобы вырывать эти ублюдочные деревья.
- Не сомневаюсь.
Мы снова двинулись вперед. Волны прибоя легко накатывались на берег, и мне казалось, будто мы шли мимо живописной открытки, вдруг ставшей реальностью. Но несколько маленьких отвратительных крылатых сукиных детей пытались пообедать мною.
- Москиты, - сказал сэр Гарри и прихлопнул одного на щеке. Это был увесистый удар, будто он отвечал на личное оскорбление. - Они безвредны, если убьешь их.
Вот это да, настоящий трюизм!
Но тут он снова заговорил о деревьях.
- Я собираюсь посадить сегодня пару пальм, - произнес он, примирительно махая рукой. - Я люблю, чтобы деревья росли там, где хочу я. Я хочу, чтобы они не мешали мне, черт побери. Не заслоняли мне дурацкий обзор. Понимаете?
- Понимаю, - ответил я.
- И что вы думаете о моем острове?
Он был по меньшей мере прав на треть: мисс Бристол упоминала, что Оукс владел третью острова Нью-Провиденс.
- Очень симпатичный, - сказал я, целя в москита и сильно шлепая себя по щеке.
Он остановился и уставился на океан, как будто океан был тоже его владением.
- Это Кэйбл Бич, где проходят подводные телефонные кабели и соединяют нас с цивилизацией. Иногда мне кажется, что все это - какая-то дурацкая ошибка.
- У вас есть на то основание.
Сэр Гарри снял шляпу и принялся отгонять ею москитов. Он опять улыбнулся своей скупой улыбкой.
- А что вы думаете о моей маленькой мисс Бристол?
- Очень полезная эффектная молодая особа.
- Это точно. А хорошенькая у нее черненькая попка, а?
Как бы я не восхищался задом мисс Бристол про себя, этот предмет не вдохновлял меня на дискуссию.
- Ты не так меня понял, парень.
Мы опять остановились, и он покровительственно положил руку мне на плечо. Его жадные маленькие глазки превратились в узкие щели, а дыхание стало горячим, как печка. Моя профессиональная наблюдательность детектива подсказала мне, на завтрак он ел сыр и омлет с луком.
- Я никогда и пальцем не дотрагивался до этой девочки, - отрезал он. - И никогда не дотронусь. Она умна, предана мне, знает свою работу и кое-что еще! Ты должен запомнить одну вещь, сынок.
- Какую?
- Никогда не трахай наемную прислугу!
- Постараюсь это запомнить.
Я старался говорить ровным голосом, но его внимательные глаза золотоискателя все равно впились в мое лицо в поисках признаков иронии.
- Ты, кажется, еврей, парень?
- Вообще-то я не исповедую веру, но мой отец - еврей. Какие-то проблемы с этим, сэр Гарри?
Его смех был оглушительным.
- Черт, нет. Но здесь, в Нассау, есть масса узколобых фанатиков. Когда на маленьком острове собирается столько негров и так мало белых, расизм всегда показывает свое уродливое лицо.
Сказанные человеком с таким лицом, как у него, эти слова поражали своей логичностью.
- Дело в том, Нат... Можно, я буду звать тебя Нат?
- Конечно.
- Да, а ты называй меня Гарри. Черт с этим дерьмовым "сэром". Мы же будем хорошими друзьями, верно?
- Хорошими.
Мы снова двинулись вперед. Москиты продолжали кусать меня, а прибой неумолимо набегал на берег и отступал назад.
- Дело в том, Нат, что на острове тебе придется побывать в разных местах... Особых местах.
- Вы имеете в виду, куда не пускают евреев?
- Точно. Для меня любой человек - это человек.
Я признаю только одну религию - золото. Но о Господи! Не говорите моей жене, что я сказал так. Юнис верит во всю эту чепуху о загробной жизни.
- Гарри, как я смогу выполнить для вас работу в Нассау, если свободы здесь ограничены?
- Легко. Этот чертов Нассау - мой, Нат. В доме у меня есть для тебя специальная карточка. В ней говорится, что ты - мой гость. В городе нет ни одного клуба, ресторана или отеля, куда бы тебя с ней отказались впустить.
- А, если так...
- Кроме того, ты не похож на еврея.
- Вот здорово, спасибо, Гарри.
- Ты похож на чертового ирландца с этими рыжими волосами.
Он положил руку мне на плечо в то время, как наши ноги мягко ступали по белому песку.
- Ты хороший парень, Нат. А теперь я расскажу тебе о нехорошем парне, этом ублюдке - моем зяте.
- Зяте? Так вот в чем дело? Какая-то семейная ссора?
- Ты не женат, Нат?
- Нет.
- Так, значит, у тебя нет детей - по крайней мере, о которых ты знаешь, ха-ха. - Он грубо засмеялся. - Что ж, когда у тебя будут дети, я гарантирую тебе одно: они разобьют твое чертово сердце.
Я ничего не ответил. Он снял руку с моего плеча. В этот момент ему даже не требовался его замечательный отпрыск: стальные глаза Оукса сделались мокрыми.
- Ты отдашь им все, все. А что они дают тебе взамен? Чертово разбитое сердце.
Оказалось, Нэнси - его "чертова любимица" меньше года назад выказала свою признательность за безграничную щедрость папочки, выйдя замуж "за этого проклятого жиголо - охотника за состояниями".
- Знаешь, сколько лет ей было, когда он начал... Он запнулся, но затем слово вырвалось у него само.
- Трахать ее! Семнадцать. Семнадцать! А он, елейный ублюдок, был вдвое старше...
Я ничего не сказал, только шлепнул москита на рукаве пиджака. На этот раз я попал, и на пиджаке осталось небольшое кровавое пятно.
- Он хочет, чтобы его называли графом, этот де Мариньи.
Пока он говорил, я не мог понять, как звучит эта фамилия: у него это получалось "ди Махрини".
- Проклятый плэйбой - яхтсмен. Он дважды был женат, жил за счет своих жен.
Оукс остановился, сел на песок. Уставился на темных пеликанов, которые пикировали на море в поисках ленча. Было около полудня, и мне тоже не мешало бы пообедать. Я сел рядом с ним.
- Мы всегда были так близки, Нэнси и я... Она любила слушать мои рассказы о тех днях надежд... говорила, что хочет написать мою биографию, когда вырастет. - Он засмеялся почти тоскливо. Странно было слышать такой смех этого тертого калача. - Может, не стоило разрешать ей вольности в таком раннем возрасте. Эту поездку в Англию, чтобы учиться танцам. Она ходила в школу в Лондоне, а потом - в Торрингтон Парк. У нее были частные учителя по танцам и искусству. У нее было все, что она хотела. В ее четырнадцатый день рождения я сделал ей особый подарок: я разрешил ей год не учиться и отправился с ней и ее матерью в круиз по Южной Америке. А там я подарил ей что-то особенное...
Он, наверное, хотел, чтобы я спросил "что", и я спросил:
- А что это было, Гарри?
Он взглянул на меня и улыбнулся шире, чем, казалось, могли улыбнуться его тонкие губы. Я подумал, что его пергаментная кожа лопнет.
- Я взял ее в Долину Смерти, Нат. Ну, конечно, о чем же еще могла мечтать юная девушка?
Он уставился на песок и принялся чертить на нем линии пальцем.
- Мы повторили мои странствия тех времен, когда я искал золото и чуть не загнулся там. Я по-своему учил ее... Показывал ей, чего стоило заполучить все это. И я думал - я думал, может, потом у нас появится какое-то взаимное уважение...
Пеликаны кричали, будто издевались над ним.
- А потом она бросила меня ради этого лягушатника.
Сейчас он был больше похож на отвергнутого просителя, чем на любящего отца, но я не сказал это вслух.
Его лицо снова превратилось в горькую маску.
- Я послал ее в Калифорнию на каникулы, хотел, чтобы она уехала от этого вкрадчивого сукина сына. Но он полетел туда и встретился с ней... Всего два дня, как она стала совершеннолетней. Два маленьких дня ей было восемнадцать, а потом он женился на ней в Нью-Йорк Сити.
- Это было тяжело для вас, Гарри?
Он уставился на океан пустым взглядом.
- Я старался устроить все как можно лучше. Предлагал им деньги. Предложил ему землю. Работу. А он послал меня к черту. Гордый ублюдок! Как будто деньги ничего не значат... Как будто ему все равно, что я умру, и Нэнси унаследует миллионы...
Он сжал горсть песка, как будто хотел задушить его, но песок лишь просыпался между его толстыми пальцами.
- Теперь этот сукин сын пытается столкнуть меня с Сидни!
- С Сидни?
- Это мой сын! Он впечатлительный мальчик, а этот французик говорит так гладко. Он такой... чертовски очаровательный.
В этом слове сквозил сарказм.
- С этими его яхтами и россказнями о Европе и его фальшивым титулом...
Сэр Гарри, должно быть, знал все о фальшивых титулах. Он погрозил кулаком океану.
- Он настроил Сидни против меня! Ублюдок! Грязный ублюдок!
Обветренное лицо сэра Гарри залилось румянцем.
- А потом, это последнее оскорбление... Он заставил Нэнси написать это жестокое письмо ее матери. Написать, что она порывает с нами "до тех пор, пока" мы не примем ее обожаемого супруга обратно в лоно семьи...
Я рискнул коснуться рукава его рубашки.
- Гарри, похоже, ничего нельзя сделать с этим злосчастным сукиным сыном.
У него даже ноздри покраснели.
- На этот раз можно! - Его глаза сузились, а тонкий рот искривился в усмешке, когда он наклонился ко мне и таинственно зашептал: - Моя дочь сейчас проводит лето с матерью в Бар Харбор. Изучает там танцы и какие-то дурацкие штуки. А знаешь, чем занимается этот проклятый гулящий французик каждую ночь, пока его жены нет рядом?
- Нет, Гарри.
Он откинул голову назад и проревел:
- Снимает девок!
Расшнуровывая ботинок и вытряхивая оттуда песок, я размышлял, все ли баронеты Британской империи так красноречивы.
Он схватил мою руку. Его хватка была как тиски.
- Я хочу, чтобы ты добыл улики против этого складно говорящего ублюдка!
- Улики?
Он говорил сквозь сжатые зубы, ехидно улыбаясь.
- Я хочу, чтобы ты достал мне кучу откровенных снимков, на которых был бы этот фальшивый граф, чтобы я мог бы бросить их в лицо моей дочери, и она упала бы в обморок!
Пока Оукс гоготал над своим гениальным планом, я мысленно поставил его в номинации "Отец года" на первое место.
- Мистер Оукс... Сэр Гарри... Я обычно не занимаюсь такого рода работой...
Он сердито покосился на меня - хотя с его рожей трудно было определить, смотрит ли он сердито.
- Не нужно этих высоких фраз, Геллер. Я проверил тебя. Я знаю твою репутацию.
Он опять ткнул широким пальцем в мою грудь.
- Почему, черт возьми, ты думаешь, я позвал тебя сюда?
Я схватился за воздух ладонями.
- Да нет, мое агентство просто живет делами о разводах. Просто я не занимаюсь этим лично. - Тут я гордо ткнул себя в грудь сам. - Я президент своего агентства, мистер Оукс...
Он фыркнул от смеха.
- Черт, парень, сэру Гарри Оуксу не нужен неквалифицированный ассистент - мне нужен главный детектив, понятно! Ты бы послал этому чертову Генри Форду своего помощника?
- Конечно, нет, сэр Гарри...
Он положил руку на мое плечо.
- Просто Гарри, Нат.
- Отлично. А почему бы вам не нанять какого-нибудь местного сыщика? Зачем посылать за мной, в Чикаго, когда...
- Здесь, в Нассау, только два частных детектива Нат. И обоих хорошо знает этот "граф" Альфред де Мариньи. Ты же, напротив, сможешь смешаться с туристами, военными и американскими авиационными инженерами... Ты же знаешь, многие офицеры часто не носят свою форму, когда они не на дежурстве.
- Ну...
Он встал, его ступни утопали в песке, как ноги статуи.
- Сколько ты хочешь за эту работу, Геллер?
Я тоже приподнялся, отряхивая песок со своей задницы.
- Честно говоря, я считаю, что это будет общая работа, и мне придется вызвать одного из моих оперативников...
Я пожал плечами. Ткнул пальцем в небо. В высокое небо.
- Три сотни в день и расходы.
Сэр Гарри тоже пожал плечами и указал в сторону дома.
- Как насчет чека на десять тысяч долларов в качестве предварительного гонорара? Плачу прямо сейчас.
- Хорошо, - быстро сказал я, пораженный. - Просто здорово.
- Я выпишу тебе чек, - сказал он. - Я не думаю, что будут проблемы с тем, чтобы обналичить его.
Глава 4
Марджори Бристол ждала на крыльце. Она выглядела веселой и бодрой в своем голубом платье, сложив руки перед собой, будто держа в них невидимый букет.
Широкополая соломенная шляпа исчезла, обнажив правильной формы голову с коротко подстриженными темными, курчавыми волосами.
- Я разогрела кое-что на обед для мистера Геллера, - сказала она.
- Хорошая девочка, - произнес сэр Гарри, ударяя шляпой по бедру. - Гарольд уже закончил?
- Да, сэр Гарри. Он ждет вас в биллиардной.
Сэр Гарри повернулся ко мне и протянул руку. До сих пор мы еще не пожали друг другу руки, я не удивился, когда его загрубелая лапа мощно сжала мою. Обветренное, изрезанное морщинами лицо растянулось в подобие улыбки.
- Я оставлю вас с моим очаровательным управляющим, - произнес он и слегка поклонился мне. Он ведь все-таки был баронетом. В дверях Оукс обернулся и сказал: - Заходите ко мне, прежде чем приступите к делу. Я выпишу вам чек.
И он исчез в доме.
- Мисс Бристол, - сказал я. - Мне вовсе не обязательно есть...
- Я уже разогрела вам обед. Ничего особенного - вчерашний черепаховый суп и блинчики с мясом мидий.
Она указала мне на ротанговый стул и пододвинула ко мне черный столик на ротанговых ножках. Потом она исчезла, а через мгновение появилась с подносом в руках. На подносе были чашка ароматно пахнущего супа и тарелка с горкой маленьких, круглых блинчиков. Еще на нем была салфетка из ткани, серебряный прибор и большой стакан чая со льдом, заправленного листьями мяты.
Я попробовал суп. Он был очень вкусный, и я сказал ей это.
- Вы сами готовите здесь, не так ли, мисс Бристол?
Небо покрылось тучами, но океан был таким же игривым, как всегда.
- Нет. Здесь есть специальный повар. Сейчас она покупает продукты для небольшой вечеринки, которую устраивает сегодня сэр Гарри. Я потягивал свой чай со льдом.
- А как же ленч вашего босса?
- Сэр Гарри и его друг мистер Кристи собираются перекусить в загородном клубе.
Я отметил, что он не пригласил меня обедать в этот клуб.
- Почему бы вам не посидеть со мной, мисс Бри-стол?
- О нет, я не могу. Приятного аппетита, мистер Геллер. Я пойду на кухню, и когда вы поедите...
- Никуда вы не пойдете! Двигайте сюда ваш стул и садитесь, составьте мне компанию.
- Ну... - Она задумалась. Я знал, что прислуга - особенно цветная прислуга - не должна обедать с гостями - особенно с белыми гостями (как будто в "Вестбурне" бывают какие-то другие!). Но я ведь и не просил ее есть со мной. Просто посидеть и поддержать разговор.
Она присела.
- Приближается шторм.
- Вы думаете? Вроде не очень темно.
- Понюхайте воздух. Чувствуете, шторм приближается?
По-моему, в воздухе была лишь соленая свежесть моря. Я был только рад, что наконец-то подул ветер, отдаленно напоминающий бриз.
- А сколько всего слуг в поместье, мисс Бристол?