Он понимал, что оставаться на месте нельзя. Одно пальто стоило достаточно дорого, чтобы попытаться отобрать его. Алан мог бы схватиться с одним нападавшим, даже вооруженным, но не с дюжиной.
Росс поспешил к двери, за которой скрылась Кристина. В конце концов, он приехал сюда для того, чтобы выяснить, куда она ходит и для чего. Дверь оказалась запертой. Если бы Алан сумел войти и оказался лицом к лицу с Кристиной, что бы тогда сказал? Он хотел, чтобы она узнала о его глупом желании выследить ее? Да и что он мог сделать? Посадить под замок? Лишить всех благ? Или прогнать, как… как кого? Именно за этим она приехала сюда?
Воображение заработало вовсю, но ведь на самом деле Алан так ничего и не выяснил. Он достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что теперь деваться некуда и надо во всем разобраться. Как знать, может, он несправедлив по отношению к ней… Может, она не виновата в том, о чем он сейчас думал…
За спиной послышался шум. Росса затрясло от страха, словно в него плесканули ледяной водой. Другие жертвы убийцы из Девилз-акр были такими же чужаками, как и он, людьми, которых здесь не желали видеть, - вот и изрезали на куски? Его рука подняла колотушку и яростно опустила ее.
Текли секунды. Шаркающие шаги приближались. Росс колотил и колотил в дверь, потом обернулся. Двое мужчин направлялись к нему. Сражаться с ними ему было нечем; он даже не захватил с собой трость.
Росса прошиб пот. Он уже решил пойти к ним и завязать драку, чтобы все быстро закончилось. Алан решался даже подумать о том, что после смерти его кастрируют.
Внезапно дверь открылась. Он потерял равновесие и шагнул через порог.
- Да, сэ-эр?
Росс отогнал страх, взял себя в руки и всмотрелся в мужчину, который стоял перед ним в темном коридоре, держа в руке свечу. Небритый, с толстым животом, нависающим над ремнем брюк, в грязных рваных шлепанцах. Крупный мужчина, он отделял Росса от лестницы, ведущей на второй этаж.
- Да, сэ-эр? - повторил он ровным голосом.
Алан сказал первое, что пришло в голову:
- Я хочу снять комнату.
Мужчина, сощурившись, оглядел его с ног до головы.
- Тока для собя, ага?
- Не ваше дело, - огрызнулся Росс. - Вы сдаете комнаты? Я видел молодую женщину, которая вошла сюда несколькими минутами раньше, и она точно здесь не живет.
- Не ваше дело, - мужчина в точности передал интонации Росса, только его голос переполняло презрение. - Здеся народ не сует шнобель в чужие дела, а занимаецца тока своими. Тады у них никто ничё не отрежет. Много всякого можа случицца с тем, кто забывает об этом и пытаецца пролезть туда, куда не лезет его тумкалка…
Росса вновь обдало холодом страха. Он попытался забыть про убийства, понимая, что держаться надо уверенно. В горле у него пересохло, голос стал визгливее.
- Меня не интересует, зачем она сюда пришла, - он попытался пренебрежительно усмехнуться. - Мне без разницы, с кем она здесь встречается. Я просто хочу получить то же, что и она.
- Этта не так-то запростяк, миста, потому шта она приходит, шобы встретицца с жельтменом, которому принадлежат все эти дома. - Мужчина хрипло рассмеялся и сплюнул на пол. - Теперича, када его братана уже нет с нами… Похоже, Акрский рубака оказал ему услугу.
Росс замер.
- Да чё это с тобой? Испужался? Боисси, что рубака идет по твоему следу? Можа, и идет… - Он фыркнул. - Можа, те лучше убрацца отсель подобру-поздорову, покуда все причиндалы еще при тебе… ты, грязный мелкий ублюдок! - В его голосе слышалось отвращение, и Росс почувствовал, как кровь прилила к лицу. Этот негодяй подумал, что он какой-то извращенец и пришел в Акр, чтобы…
Алан выпрямился во весь рост, вскинул подбородок, мышцы напряглись. Потом вспомнил темных личностей на улице. Плечи поникли. Он не мог позволить себе гордость, не следовало ему производить впечатления, будто он что-то вынюхивает.
- Есть у вас комнаты или нет? - тихо спросил он.
- Есть у тя деньга? - Мужчина потер друг о друга грязные большой и указательный пальцы.
- Разумеется. Сколько?
- На кой срок?
- На всю ночь, разумеется. Или вы думаете, что я хочу выйти на улицу в темноту и столкнуться с теми, кто поджидает меня и смотрит на часы?
- Тока для собя? - Брови мужчины поднялись. - Чёй-то те не запереть дверь и не занимацца этим дома? Уж не знаю, чё ты любишь…
Россу очень хотелось ударить его. На мгновение он сумел подавить искушение. А потом злость, страх и предательство Кристины сделали свое черное дело: Росс потерял самообладание и от души врезал кулаком. Мужчину отбросило назад. Он ударился головой о стену, сполз на пол и застыл.
Алан повернулся, распахнул дверь и вышел на улицу. Кто бы там его ни ждал, он соглашался встретиться с ним лицом к лицу. Не мог оставаться под этой крышей. На этот раз он не колебался. С гулко бьющимся сердцем, сжав кулаки, быстро зашагал прочь, готовый ударить любого, кто заступил бы ему дорогу. На углу столкнулся с нищим, отбросив его в сторону. Мужчина выругался, но Росс прошел мимо, даже не посмотрев на него. Он знал, в каком направлении Вестминстерский дворец, и спешил добраться до хорошо освещенных улиц, где ему уже ничего бы не грозило.
Шаги за спиной заставили его прибавить прыти. От цели его отделяли несколько сотен ярдов. В дверных арках стояли люди, мужчины и женщины. Кто-то рассмеялся в темноте. Кому-то отвесили оплеуху. Из окна выплеснули ведро помоев, распугивая крыс. Росс побежал.
Двумя днями позже, уже после полудня, служанка вошла в кабинет Росса, чтобы сказать, что пришел некий мистер Питт и желает поговорить с ним.
Питт? Никакого Питта он не знал.
- Ты уверена?
- Да, сэр, - на ее лице отразилось сомнение. - Очень странная личность, сэр. Прошу прощения, но он настаивал. По какой причине пришел, не сказал, сэр, но говорит, что вы его знаете.
- Он, должно быть, ошибся.
- Он не уходит, сэр. Мне позвать Дональда, чтобы он его выпроводил, сэр? Я не решаюсь сказать ему сама. Он какой-то… одежда у него, словно он не знает, как ее носить, если вы понимаете, о чем я, но говорит, как джентльмен, совершенно пра…
Внезапно Росс вспомнил.
- Господи! Да, приведи его сюда. Я его знаю.
- Да, сэр. - Служанка сделала реверанс и, переполненная облегчением, выскочила из кабинета.
Несколькими мгновениями позже вошел Питт, улыбаясь, словно прибыл по приглашению.
- Добрый день, мистер Росс. Отвратительная погода.
- Ужасная, - согласился Алан. - Что я могу для вас сделать, мистер Питт? Присядьте.
Воспользовавшись предложением радушного хозяина, Томас сел, потом придвинулся к огню. Верхнюю одежду он отдал служанке, так что остался в черных брюках, чистой, но мятой рубашке и в перекошенном, застегнутом не на те пуговицы пиджаке с набитыми - похоже, всякой всячиной - карманами.
- Благодарю вас, - он потер руки, протянув их к языкам пламени. - Полицейская работа в большинстве своем такая скучная…
- Я уверен, что так оно и есть. - Росса особенности полицейской работы не интересовали, и жалости к этому человеку он не испытывал.
- Бесконечные вопросы, которые приходится задавать не самым приятным в общении людям, - продолжил Питт. - И, разумеется, у нас есть некие личности, которые дают нам знать, если происходит что-то необычное.
- Разумеется. Но, боюсь, я к ним не отношусь. Я не знаю ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Извините.
Питт повернулся к нему. Глаза у него были удивительные. Они светились. Словно солнечные лучи пробивали толщу воды.
- Я говорил совсем о других людях, мистер Росс. Вроде старика, который сообщил мне сегодня, что пару вечеров тому назад какой-то джентльмен пытался снять комнату на Дрейк-стрит. Многие джентльмены так поступают, по тем или иным причинам. Но этот джентльмен, хорошо одетый, правильно говоривший, очень расстроился, когда прокомментировали причины его визита. Вот это и показалось в высшей степени необычным. Большинство джентльменов, которые пользуются такими местами, прилагают все силы для того, чтобы не привлекать к себе внимания.
Питт вроде бы ждал ответа. Росс внезапно почувствовал себя совершенно разбитым, словно отшагал долгие мили и плохо спал.
- Наверное, прилагают, - потупившись, согласился он. Вспомнил темный коридор, запах грязи, отвратительную ухмылку мужчины. Горло перехватило.
- Он совершенно вышел из себя, - в голосе Питта послышалось удивление. - Ударил человека!
Росс глотнул.
- Ему досталось?
Питт улыбнулся, уголки рта чуть опустились.
- Трещина в черепе, сломанная ключица. Он, конечно, очень разозлился и дал знать другим, что этому джентльмену, если он вновь появится в Девилз-акр, надобно преподать урок, которого он не забудет до конца своих дней… Так я и услышал об этом: пошли разговоры. - Тут он пристально посмотрел на Росса, и тот понял, что глаза Питта светятся умом. - Но вы его не убили, если вас это тревожит.
- Слава богу, я… я… - Алан замолчал, но слишком поздно. - Я ходил туда не для того… - Он не мог вынести, чтобы кто-либо, даже этот полицейский, подумал, будто он собирался снять проститутку и привести ее в эту комнату.
Лицо Томаса оставалось дружелюбным.
- Нет, мистер Росс, у меня и мыслей таких нет, что у вас могли возникнуть подобные намерения. Но зачем вы туда пошли?
Боже! Это еще хуже. Он не мог рассказать ему о Кристине. Его сердце гулко забилось, глаза застлал красный туман.
- Не могу сказать… это личное дело. - Питт мог думать, что угодно. Правда все равно была хуже.
- Это очень опасно, сэр. - Голос Питта становился мягче и мягче, словно говорил он с человеком, которому грозила серьезная опасность. - В Девилз-акр убили уже троих. Но, я уверен, вы это знаете.
- Разумеется, знаю! - воскликнул Росс.
Питт глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
- Это не то место, куда ходят осматривать достопримечательности, мистер Росс. Там отвратительно и опасно, и в последнее время людям приходится платить высокую цену за тамошние удовольствия. Что именно привело вас в тот дом?
Росс замялся. Этот человек напоминал хорька, выслеживающего его по всем тоннелям страданий, чтобы загнать в угол и вырвать из него правду. Лучше поделиться с ним какой-то ее частью, чтобы полицейский отстал раз и навсегда. Тогда не придется говорить то, чего он сказать никак не мог.
- У меня возникла идея насчет того, кому принадлежит этот дом, - ответил Росс, глядя прямо в светящиеся глаза Питта. - Я захотел узнать, правда ли это. Меня мутило от мысли, что один мой знакомый живет с доходов от таких мест.
- Ваша идея нашла подтверждение? - полюбопытствовал Питт.
Росс сглотнул слюну.
- Боюсь, что да.
- И кто же он, мистер Росс?
- Бертрам Эстли.
- Однако. - Питт разом расслабился. - Однако… Вот, значит, откуда Эстли шли деньги. И теперь, разумеется, хозяином стал сэр Бью.
- Да. - Росс выдохнул. На душе полегчало. Питт никогда не узнает о Кристине, о том, что она ездила в это грязное место, чтобы встретиться с Бью Эстли. Его жена… лежащая там… Он вышвырнул это видение из головы, выгнал пинками. Любая боль легче, чем эта. - Да, именно так. Возможно, это поможет вам в расследовании. Извините, наверное, мне следовало сказать вам раньше.
Питт встал.
- Да, сэр, думаю, вам, возможно, следовало сказать. Но теперь, когда я это знаю… - Его лицо вдруг расплылось в обаятельной улыбке. - Будь я проклят, если понимаю, куда это меня ведет!
Росс промолчал. Он чувствовал себя совершенно опустошенным: не осталось никаких эмоций. Просто наблюдал, как Питт направляется к двери и выходит в коридор, чтобы взять пальто, шляпу и шарф у служанки.
Глава 8
В темноте Питт спустился по лестнице и открыл дверь. Снаружи, в свете фонаря маячил констебль, поблескивая мокрым от дождя плащом; вода потоками лилась по нему и падала на брусчатку. Стояла ночь, небо на востоке даже не посерело.
Питт моргнул и содрогнулся от холодного воздуха, ворвавшегося в дверь.
- Давай заходи! - раздраженно бросил он. - Что теперь?
Констебль нерешительно переступил порог; на полу тут же начала собираться лужа, но Питту не хотелось больше мерзнуть. Грейс еще не встала и не разожгла камин.
- Закрой за собой дверь и проходи на кухню, - распорядился Питт и пошел первым, показывая дорогу. Для босых ног линолеум казался льдом. По крайней мере, на кухне пол был деревянным и хранил хоть какое-то тепло. И плита наверняка растоплена с вечера, как и всегда. При удаче жара могло хватить для того, чтобы вскипятить воду. Чашка обжигающего чая пришлась бы очень кстати. О том, чтобы вернуться в постель и снова заснуть, не приходилось и мечтать.
- Ну, что теперь? - вновь спросил Томас, яростно вороша угли в плите. - И сними это, - он указал на плащ полисмена, - пока ты нас не утопил.
Констебль послушно снял плащ и отнес в посудомойню. Человек семейный и домовитый, он обычно знал, что нужно сделать, без напоминаний, но новости, которые он принес, вымели из головы наставления матери и жены.
- Еще один, сэр, - сообщил он тихим голосом, вернувшись на кухню и протягивая Питту ведерко с водой, за которым тот уже собрался потянуться. - И все даже хуже, чем прежде.
Питт и так догадался, почему пришел констебль, но слышать такое определенно не хотелось. Пока же слова не прозвучали, оставалась надежда, что повод все-таки другой.
Давление на него нарастало: вновь к нему заходил Этельстан, газеты нагнетали панику. И он знал, что Шарлотта, пусть и прикидывалась невинной овечкой, использовала социальные контакты Эмили, чтобы выяснить имена женщин Макса и подробности жизни Берти Эстли. Если бы он обвинил Шарлотту во лжи, началась бы ссора, которая могла навредить им обоим. Кроме того, он не мог доказать свою правоту. Просто знал ее достаточно давно, чтобы понимать, что в такой ситуации она не будет сидеть сложа руки. И он хотел найти Акрского рубаку раньше, чем она!
Питт все еще стоял посреди кухни с ведерком в руке.
- Хуже?
- Да, сэр. - Голос констебля дрогнул. - Я служу в Акре с тех пор, как пришел в полицию, но никогда не видел ничего подобного.
Томас налил воду в кастрюльку. В воздух поднялся ароматный пар. Питт достал половину батона из большого деревянного ларя. Что бы ни ждало его, ужасное или еще ужаснее, в холодное зимнее утро встречаться с этим на пустой желудок не стоило.
- Кого убили?
Констебль протянул Питту нож для резки хлеба.
- Мужчину. Судя по содержимому карманов, его звали Эрнест Поумрой. Его нашли на ступенях у двери приюта. Он называется "Сестры милосердия" или что-то такое. Не католический - официальной церкви, - торопливо объяснил он. - Женщина, которая его нашла, никогда не будет прежней. Она билась в истерике, бедняжка, побледнев, как полотно, и орала в голос. - Он покачал головой, словно все еще не мог в это поверить, и принял из рук Питта фаянсовую кружку с чаем. Автоматически сжал в ладонях, чтобы согреть онемевшую плоть.
Томас порезал хлеб и положил ломти на плиту, чтобы поджарить. Взял две тарелки, масло из холодной кладовой, джем. Попытался представить себе женщину, посвятившую себя добрым делам - уходу за бездомными и заблудшими. Она не могла не привыкнуть к смерти, в Девилз-акр это обычное дело. И непристойности окружали ее со всех сторон, но, возможно, она никогда не видела голого мужчину… даже не представляла себе, как он выглядит.
- Его изуродовали? - задал он ненужный вопрос.
- Да, сэр. - Констебль помрачнел, вспомнив увиденное. - Порубили на куски… в каком-то смысле… ну… его словно рвал какой-то зверь… с когтями. - Он глубоко вдохнул, на шее вздулись вены. - Словно кто-то пытался голыми руками оторвать его хозяйство.
Констебль не ошибся - действительно, все стало хуже. Берти Эстли нанесли только поверхностную рану, лишь обозначив стремление отрезать половые органы. Вернулась мысль, что Берти - жертва другого убийцы, что Бью Эстли увидел шанс занять место брата, свалив вину на безумца, который далеко заступил за границу человеческих приличий. Эту мысль он ранее отгонял, потому что ему нравился Бью. Близко он его не знал, но тем не менее чувствовал, что человек он хороший.
Гренки задымились. Питт ловко перевернул их и отпил чая.
- Его тоже убили ударом ножа в спину? - спросил он.
- Да, сэр, примерно в то же место, что и остальных, с той же стороны от позвоночника и под лопатку. Должно быть, умер сразу, сэр. - Лицо констебля скривилось. - Кто же делает такое, мистер Питт? Это что-то нечеловеческое.
- Тот, кто верит, что его обидели сверх всякой меры, - ответил Томас. Слова словно сами слетели с языка.
- Думаю, вы правы, сэр. И у вас горит гренок.
Питт снял с плиты оба гренка и передал один констеблю. Тот взял, с удивлением и благодарностью. Он не ожидал получить завтрак, пусть и в виде подгоревшего гренка. Съел его стоя. Хороший хлеб, вкусный джем.
- Может, если бы кто-то убил мою маленькую девочку, я бы захотел, чтобы он умер мучительной смертью, - говорил констебль с набитым ртом. - Но я бы никогда… уж извините, сэр… не стал бы вырывать его хозяйство.
- Могло зависеть о того, как бы он убил твою девочку, - ответил Питт, потом нахмурился, и гренок выпал из руки, словно "картина", нарисованная воображением, повергла его в дикий ужас. Он подумал о Шарлотте и своей дочери, Джемайме, спящих наверху.
Констебль смотрел на него, его светло-карие глаза округлились.
- Полагаю, вы правы и в этом, сэр, - едва слышно прошептал он.
Сверху не доносилось ни звука. Шарлотта не шевельнулась, когда он вставал, лишь в детской горел ночник.
- Вам лучше доесть завтрак, сэр, - предложил констебль, умудренный житейским опытом. Знал, что целый день на пустой желудок - удовольствие маленькое. - И оденьтесь потеплее. Надеюсь, вы не подумаете, что я лезу не в свое дело…
- Нет, - рассеянно ответил Питт. - Нет. - Поднял гренок и доел его. Побриться он уже не успевал, но мог допить чай и последовать совету констебля: тепло одеться.
Труп ужасал. Томас не мог представить себе ярости человека, сотворившего такое с себе подобным.
- Ладно. - Питт медленно поднялся. Он уже увидел все. То же самое, что и прежде, только хуже.
Эрнест Поумрой выглядел очень даже обыкновенно, разве что рост не дотягивал до среднего. Одежда неприметная, из хорошей материи, но далеко не модная. Лицо худое, простоватое. Питт не мог сказать, отличало его при жизни обаяние или остроумие. Если и так, то эти особенности натуры внешне ничем себя не проявляли.
- Вы знаете, откуда он пришел? - спросил он.
- Да, сэр, - без запинки ответил сержант. - В карманах найдены несколько писем, и все такое. Сибрук-уок. Очень пристойный район, примерно в двух милях отсюда. Моя сестра служит у леди, которая живет неподалеку. Небогатый, но респектабельный, если вы понимаете, о чем я.