КОРНЕЛИУС Ф. ХОЛЛ. ДОКТОР МЕДИЦИНЫ.
Его охватила великая радость. Он рывком распахнул калитку, промчался по дорожке, оставляя в снегу глубокие следы, и замолотил в дверь доктора.
- Боюсь, что сломанная нога и травма черепа - еще не самое серьезное, мистер Себастиан, - сказал доктор Холл, невысокий медлительный человек лет сорока с жесткими рыжими волосами и усталыми карими глазами. - Ногу я вправил, рану обработал, хотя еще какое-то время степень сотрясения определить не смогу. Но это сейчас далеко не самое главное.
Джон Себастиан с трудом улавливал слова невысокого врача. Шум в голове перерос в какой-то глухой рев, сквозь который еле пробивались звуки реального мира. Едва ли он мог вспомнить, как они освободили Клер, как донесли до дома врача. Более двух часов, он, скрючившись, просидел в холодной гостиной перед угарной печкой, пока врач и его узкогубая молчаливая жена - он вспомнил заверения доктора, что она квалифицированная медсестра - колдовали над Клер за закрытыми дверями. Чашка чаю, которую дала ему миссис Холл, так и остыла в его руках.
- А главное? - задал он глупый вопрос.
Врач внимательно посмотрел на него.
- Мистер Себастиан, вы уверены, что с вами все в порядке? Я, пожалуй, осмотрю вас, пока есть возможность.
- Нет. Жена. Женой займитесь. Нечего тут рассусоливать! Что с ней?
- Травмы, шок от аварии - в общем, мистер Себастиан, это вызвало потуги. У нее будут преждевременные роды, - безрадостно сказал Холл. - Миссис Холл там готовит все необходимое. Извините.
- Стойте, стойте, я не понял, - пробормотал издатель. Один из рисунков в стиле Гибсона-Коллиера, развешанных по стенам, висел как-то косо, все отвлекал его… - Вы хотите сказать, что жена будет рожать? Здесь? Сейчас?
- Да, мистер Себастиан.
- Но это невозможно! Она не должна!
Белое лицо доктора Холла покраснело.
- Человек предполагает, а Бог располагает, сэр. Боюсь, у вас нет выбора.
- Я не позволю! - Кровь билась в висках Себастиана. - Ее личный врач… Ри… Где у вас телефон?
- У меня, мистер Себастиан, нет телефона, - сказал доктор Холл.
- Тогда автомобиль - сани - что угодно! Чтобы всякому коновалу… Я отправляюсь за ним!
- Сэр, автомобиля у меня нет, а у саней полоз сломался сегодня, когда я возвращался от больного. Мой экипаж в сарае, но по такому льду ни вы, ни моя лошадь и пятидесяти ярдов не пройдете. - Маленький врач заговорил более решительно: - Каждая секунда, на которую вы меня задерживаете, мистер Себастиан, может стоить жизни вашей жене. Жена, конечно, ваша, но я бы предложил вам раздумывать не слишком долго.
Себастиан опустился в большое складное кресло. Доктор Холл угрюмо смотрел на него. Отворилась таинственная дверь. Миссис Холл весьма настойчиво позвала мужа:
- Доктор!
Себастиан перевел взгляд в ее сторону и дальше. Клер распростерлась на кровати как мертвая и как-то по-собачьи скулила. Миссис Холл исчезла. И снова дверь.
- Поспешите, мистер Себастиан. Так начинать мне или нет?
- Да, - прошептал издатель. - Вы ведь сделаете все возможное, доктор?
- Мистер Себастиан, поймите, ваша жена в крайне тяжелом состоянии.
- Понимаю. Ну, давай же, давай, иди к ней, ради Бога!
Прошла целая вечность.
Сначала Себастиану казалось, что у него голова лопнет, если крики не прекратятся, но, когда они стихли, он вдруг обнаружил, что молится об их возобновлении.
У него не было никаких сколько-нибудь связных мыслей. Все представало перед ним как в тумане - унылый фикус, олеографический портрет какого-то бородача над каминной полкой, дорожка с бахромой из шариков на пианино, стереоскоп с набором видов на столе, зеленые веревочные портьеры, за которыми скрыта убогая прихожая. Один раз оп даже встал с кресла и подправил рисунок "гибсоновской красотки", поскольку смотреть, как он косо висит, стало просто невыносимо. На стенах были и другие репродукции - динамичные сценки жизни Дикого Запада Фредерика Ремингтона, выполненные в оранжевых тонах. Но стоило ему на секунду отвернуться - и он уже не мог бы вспомнить, что на них изображалось.
Потом, как привидение, снова возник доктор Холл. Он подошел тихо, мелкими шажками, торопливо прихлебывая чай и поглядывая на Себастиана поверх чашки. На халате у него были длинные красные полосы, будто ему спешно понадобилось вытереть о халат руки.
Себастиан завороженно смотрел на пятна.
- У вас сын, сэр. В один час девять минут утра. Поздравляю.
- Утра, - громко произнес Себастиан. - А день какой?
- Можно сказать, пятница, шестое января, уже ведь за полночь. - Говорил доктор Холл оживленно, но в усталых карих глазах таилась настороженность.
- Он, мистер Себастиан, очень маленький, я сказал бы, фунта на четыре.
- Где мы? - пробормотал издатель. - Где ваш дом расположен?
- На окраине Маунт-Кидрон, рядом с Пэлем-Мэнор… Четыре фунта - совсем неплохо для недоношенного, и мальчишка крепок, как доллар… Знаете, мистер Себастиан, как только мы закончим, мне следует вас серьезнейшим образом осмотреть.
- Маунт-Кидрон. - Себастиан отвел глаза от окровавленного халата. - Жена. Как жена?
- Сэр, при таких обстоятельствах я не должен скрывать истинное положение вещей, - скороговоркой отвечал доктор Холл. - Состояние вашей жены критическое. Фактически… В общем, сэр, я делаю все, что в моих силах.
- Да, - сказал Себастиан. - Да, о Боже мой!
- И еще, сэр, вам нужно знать - у нее будет второй ребенок.
- Что? Что ты сказал? - прохрипел Себастиан.
- Видите ли, первые роды ослабили ее до опасного предела. Вторые же… - Себастиану показалось, что рыжие волосы доктора сами собой разлетелись в разные стороны. Но нет, доктор просто качал головой. - Теперь постарайтесь расслабиться, а я пойду к пациентке. Вот, допейте-ка этот чай.
- Но это же убьет ее!
Себастиан вскочил, дергая себя за воротник. Его выкаченные глаза ослепительно сверкали.
- Будем надеяться, что не убьет, мистер Себастиан.
- Вырежьте из нее ребенка. Пусть он умрет. Ей, ей жизнь спасите!
- При том состоянии, в котором находится ваша жена, любое хирургическое вмешательство почти наверняка будет фатальным. Кроме того, ребенок идет естественным образом.
- Я хочу видеть жену.
Доктор Холл посмотрел на Себастиана печальными карими глазами.
- Мистер Себастиан, - отчетливо произнес он, - она не желает вас видеть.
И он снова ушел.
Себастиан рухнул в кресло, чувствуя, что теряет последние остатки самообладания. Он даже не замечал, что горячий чай льется из чашки, поданной врачом, прямо ему на колено.
"Близнец…"
"Будь он проклят".
"Она не хочет вас видеть…"
"Будь он проклят, проклят!"
Себастиан выпустил чашку из рук, она ударилась о каминную решетку и разбилась вдребезги. Длинная струя плеснула в огонь, который злобно зашипел.
Но он воспринимал только какой-то голос, упрекающий его в безрассудстве. Заламывая пальцы в пароксизме отчаяния, он сидел, раздавленный собственной виной.
Себастиан поднял голову.
- Ну? - хрипло спросил он.
Миссис Холл, во всей своей бесполой неприглядности, до невидимости сжав тонкие губы, осталась у закрытой двери. Рука ее, сжимающая синюю дверную ручку из фарфора, была столь напряжена, что казалась обесцвеченной как старая кость.
Доктор Холл медленно подошел к сидящему. Он был без халата, в рубашке с засученными выше локтя рукавами. Его веснушчатые руки были сморщены и белы, как будто он только что долго и тщательно их мыл. Смывая с них смерть.
- Ну? - спросил Себастиан тоном выше.
- Мистер Себастиан, - маленький врач немного помолчал. - Второй сын, близнец, родился в два семнадцать…
- К черту его! Как жена?
Доктор Холл сказал деревянным голосом:
- Мне очень жаль, сэр. Она скончалась.
Последовала мертвейшая тишина.
- Если желаете посмотреть на нее…
Себастиан дважды резко мотнул головой.
- Тогда, может быть, младенцев… - сказал врач.
- Нет. - Он вскочил на ноги. Лицо его закаменело. - Который час, пожалуйста?
Доктор Холл вынул из жилета никелированные часы.
- Две минуты пятого. - Он откашлялся и снова сказал: - Мистер Себастиан…
- Если вы волнуетесь об оплате, назовите сумму, я выпишу чек.
- Нет, сэр, не в этом дело…
- Свидетельство о смерти готово?
- Еще нет. Сэр…
- Составьте, пожалуйста. Я прослежу, чтобы похоронная служба приехала как можно скорее. Что же касается ребенка, я вынужден просить вас и миссис Холл принять на себя заботы о нем, пока я не организую его перевозку. Несомненно, врач миссис Себастиан пожелает прислать сюда квалифицированную сиделку для доставки ребенка в Ри.
- Ребенка? - доктор Холл моргнул. - Вы, конечно, хотели сказать, детей?
- Я сказал, ребенка, - повторил Джон Себастиан. - Первенца.
- Но, сэр…
- Доктор, моя жена родила мне только одного сына. Второй убил ее. Он не может быть мне сыном. Я не желаю о нем знать. Мне и так будет очень тяжело… даже с первым… - Он отвернулся.
Доктор Холл обменялся взглядами с женой через гостиную.
- Вы это серьезно, мистер Себастиан?
Себастиан засмеялся.
- Где тут можно одолжить или купить сани с лошадью?
- Как же вы можете, вот так вот взять и отвергнуть вашу собственную плоть и кровь?
- Где вам понять, - с презрением сказал издатель. - Этот гаденыш убил мою жену.
Доктор промолчал. У дверей осторожно шевельнулась миссис Холл.
- У вас, должно быть, есть какие-то намерения относительно… второго ребенка, - наконец произнес врач. - Как вы собираетесь с ним поступить?
- Я заплачу вам, чтобы он побыл у вас, пока мои поверенные не пристроят его куда-нибудь. Конечно, если вам это затруднительно…
- Нисколько не затруднительно, - мгновенно отреагировала миссис Холл.
- Нисколько, - воодушевленно подтвердил муж. - Возможно, мистер Себастиан, это и есть перст Судьбы. У нас с миссис Холл никогда не было детей. Мы от этого очень страдали. Если безвременная кончина миссис Себастиан на самом деле побуждает вас признать только перворожденного сына…
- Иными словами, миссис Холл и вы, доктор, хотели бы оставить второго себе?
- Если вы отдадите.
Себастиан в сердцах махнул рукой.
- Он ваш. И пусть вам он принесет больше счастья, чем мне.
Миссис Холл негромко вскрикнула, а затем тихо, как мышь, исчезла.
- Это надо бы оформить по закону, - сказал доктор Холл. - Еще передумаете потом, а это было бы чересчур жестоко. Вы меня понимаете, сэр? Бумаги - вы должны дать нам бумаги.
- Получите вы свои бумаги. Я на него даже счет по доверенности открою. Все, что угодно, доктор, но в разумных пределах. При первой же возможности поговорю об этом с моими поверенными.
- Спасибо, мистер Себастиан. И от миссис Холл и от себя лично - большое спасибо!
- Да на здоровье, - сухо сказал Себастиан и, внезапно пошатнувшись, ухватился за спинку кресла.
- Мистер Себастиан! - Доктор Холл подскочил к нему.
- Нет, нет - все в порядке. Просто голова кружится… Нервы…
- Вам бы прилечь, сэр.
- Нет. - Себастиан овладел собой. - Вы не ответили. Так где я могу взять сани?
Доктор Холл пристально посмотрел на него, потом пробормотал:
- Да, возможно, так лучше будет. По почтовому тракту около мили…
Пожилая горничная сказала плаксивым голосом:
- Мистер Себастиан, пришел мистер Манчи. Вам не следовало бы никого принимать. Позволили бы вы нам вызвать врача…
Лежащий в постели Себастиан отозвался:
- Кончайте зудеть и давайте сюда Манчи.
Это происходило днем 11 января 1905 года, в среду. Лежа в кровати с пологом на четырех столбах, Джон Себастиан мог видеть, как на берег Ри накатывают огромные волны, холодные, как холод в его душе. Холодные, как Клер… если бы она ощущала холод…
- Ну-с, мистер Себастиан, - раздался жизнерадостный голос.
- Заходи, Манчи, садись.
- Говорят, мистер Себастиан, вы больны. - Адвокат уселся возле кровати. - И они не преувеличивают. Вид у вас неважный.
Себастиану это не понравилось.
- Манчи…
- Насколько мне известно, у вас и до похорон были приступы головокружения, а потом они усилились. И за эти же пять дней у вас появились отчетливые провалы памяти. Почему вы не позволили вызвать врача?
- Не нужен мне врач! Манчи, я хочу составить новое завещание.
- Сейчас? - Адвокат явно был в замешательстве.
- Конечно, сейчас! Что, по-английски перестал понимать?!
- Не разумнее было бы, мистер Себастиан, подождать, пока вы не оправитесь окончательно после аварии?
- Намекаешь, что я недееспособен? - Себастиан гневно посмотрел на адвоката.
- Нет, нет, - поспешно сказал Манчи, открывая "дипломат". - Итак, какие именно изменения вам бы хотелось внести в существующее завещание, сэр?
- Оставьте без изменения суммы, завещанные мной слугам, сотрудникам "Себастиана и Крейга" и прочим. Но доход от основной части моего имущества - и имущества жены, когда закончится вся эта юридическая дребедень, и оно перейдет ко мне - будет принадлежать моему сыну Джону. - Себастиан слегка приподнялся. - Вы знаете, Манчи, о каком сыне я говорю?
- Разумеется, - адвокат был изумлен. - Ребенок в детской, на попечении сиделки, и на вид - просто молодцом. - Он кашлянул. - Может быть, сэр, оставим все это на потом?
- Ребенок в детской, - пробормотал Себастиан. - Верно, Манчи, мой сын Джон. Мой единственный сын. Именно так и запишите: моему единственному сыну, запятая, Джону".
- "…единственному сыну, запятая, Джону", - пробормотал адвокат.
- Он будет получать доход до двадцати пяти лет. В двадцать пять к нему переходит основной капитал. Записал?
- Да, мистер Себастиан.
- Если я умру до достижения сыном этого возраста, он поступает под опеку моего компаньона и друга Артура Б. Крейга. Крейг уже согласился принять эту ответственность на себя. Крейг также будет душеприказчиком и управителем имущества - это есть и в нынешнем завещании. Если мой сын умрет до достижения им двадцати пяти лет, я завещаю имущество Крейгу. Это все, Манчи. Составить немедленно.
- Я подам вам на подпись завтра же, мистер Себастиан.
- Ты подашь мне на подпись сегодня же! - Себастиан в изнеможении откинулся на подушку.
- Я не уверен… Мистер Себастиан, дело-то ведь не такое уж безотлагательное? - Он выдавил из себя смешок. - Даже если бы мы имели несчастье потерять вас сей же час, сэр, ваш сын все равно все унаследует, будучи естественным наследником…
Себастиан прошептал:
- Я хочу, чтобы все это было на бумаге, с моей подписью, Манчи, именно так, как я сказал. - Он приподнялся и крикнул: - Ясно, черт тебя дери!
Адвокат спасся бегством.
Вечером Манчи вернулся с двумя клерками. Резким, обиженным голосом он зачитал завещание Себастиану. Издатель с интересом слушал, кивая на каждую фразу. Когда адвокат закончил, лежащий схватил ручку и тщательно расписался в обоих экземплярах. Затем клерки расписались как свидетели, и все трое направились к выходу.
- Благодарю вас, джентльмены, - сказал Себастиан. - Да, Манчи!
Адвокат обернулся.
- Извините, если я был чересчур категоричен. Вы проявили необычайную отзывчивость.
- Что вы, что вы, мистер Себастиан, - сказал адвокат, несколько распрямляя спину. - Однако дело сделано. Еще что-нибудь?
- Да, надо бы заняться одним делом… счет один открыть… бумаги кой-какие составить…
- Может быть, это подождет до завтра? - улыбаясь, спросил Манчи. - Я бы серьезно посоветовал вам обратиться к врачу, прежде чем утруждать себя чем-либо еще.
- Возможно, вы правы, - еле слышно произнес издатель. - Утром я приглашу доктора Уэсткота. А дело, о котором я говорю… Ладно, Манчи, после как-нибудь…
Голос его замер. Адвокат подождал немного и вышел.
Довольный Джон Себастиан отвалился на подушку. Убийца был отмщен - в завещании о нем ни слова не говорилось, ни Манчи, ни Крейг, никто, связанный с Джоном Себастианом, издателем и вдовцом, никто, кроме супругов Холл, не знал о существовании маленького убийцы, а у этой парочки было достаточно оснований держать язык за зубами.
Себастиан заснул.
И умер во сне. Утром пожилая горничная нашла его уже остывшим. По настоянию друга и компаньона покойного, Артура Бенжамина Крейга, патологоанатом произвел вскрытие. Он обнаружил гематому в мозгу. Выпав из перевернувшегося "пирса", Себастиан получил внутричерепную травму. Его отказ прибегнуть к медицинской помощи после аварии и послужил, вероятнее всего, причиной смерти. Также был сделан вывод, что его необъяснимое поведение в последние пять дней жизни было прямым следствием травмы.
Джона Себастиана похоронили на семейном участке кладбища в Ри, рядом со свежей могилой его жены.
Когда доктор Корнелиус Ф. Холл прочел о смерти Себастиана, он сказал жене:
- Нам повезло больше, чем мы предполагали. Этот тип был на все способен.
Миссис Холл вздрогнула и устремилась в комнату, где умерла Клер Себастиан. Теперь там была детская.
Доктор Холл осторожно навел справки и удостоверился, что Себастиан умер, так и не успев открыть обещанный счет. Когда были опубликованы условия завещания, маленький доктор внимательно прочел их. Второму сыну ничего не причиталось, более того, о нем даже упоминания не было. Доктор Холл улыбнулся. Насколько ему было известно, никто в целом свете не знал, что, помимо одного младенца мужского пола, который находился в детской Себастианов в Ри, жена Джона Себастиана родила кого-то еще.
- Слава Всевышнему! - сказала жена доктора и с такой радостью принялась за новые для себя материнские обязанности, что доктор Холл даже завел обыкновение мурлыкать песенки, трясясь в саночках по дорогам нижнего Вестчестера.
Он зарегистрировал рождение в муниципалитете Маунт-Кидрон вместе с городским писцом. Доктор выждал, пока ему не довелось принять еще семь родов в Маунт-Кидрон и окрестностях и не набралась целая стопка записей. Городской писец был глух и наполовину слеп. За сорок пять лет службы он столько рождений записал в свой гроссбух, что частности в его мозгу уже не запечатлевались.
- Ну вот мы и обезопасились, - заметил доктор Холл жене.
- От чего, Корнелиус?
Он пожал плечами.
- Кто знает?
Эти события произошли в тот год, когда на свет появился Эллери Куин, и ровно за четверть века до того, как он согласился принять участие в необычайных рождественских торжествах в Элдерхаузе, штат Нью-Йорк.