Блондинка в озере - Раймонд Чэндлер 14 стр.


- А при том, что ее зовут вовсе не Мьюриел Чесс. Предположим, ее имя - Милдред Хэвиленд, и эта Милдред Хэвиленд работала медсестрой у доктора Олмора, Предположим, именно она укладывала в постель миссис Олмор накануне ее смерти в гараже. Именно она, если дело тут нечисто, могла знать, что к чему. И именно ее могли подкупить или запугать, чтобы она побыстрее убралась из города.

Уэббер взял сразу две спички и переломил их. Его маленькие холодные глазки не отрывались от моего лица.

Он молчал.

- И вот тут-то, - продолжал я, - мы натыкаемся на действительно интересное совпадение, пожалуй, самое важное во всей картине. Милдред Хэвиленд познакомилась с Биллом Чессом в Риверсайде, затем, по каким-то своим причинам, вышла за него замуж и перебралась на Оленье озерцо. Принадлежит оно человеку, чья жена была любовницей Лавери, а Лавери - это тот, кто первым обнаружил труп миссис Олмор. Вот где по-настоящему значимое совпадение, все же остальное - его последствия.

Уэббер встал из-за стола, взял бумажный стаканчик и выпил воды из охладителя. Смяв стаканчик, он бросил его в коричневую металлическую корзинку, потом подошел к окну и уставился на залив. Время затемнения еще не наступило, и гавань была вся в огнях.

Он вернулся к столу, снова сел и, приподняв руку, потер нос. Какая-то мысль не давала ему покоя.

- Не возьму в толк, - сказал он медленно, - какой смысл привязывать сюда дело полуторагодичной давности?

- Как знаете, - сказал я. - Спасибо, что уделили моей персоне столько времени.

Я встал, чтобы уйти, но тут же схватился за ногу.

- Болит? - спросил он.

- Есть малость. До свадьбы заживет.

- В полиции, - почти мягко сказал он, - масса проблем. Не меньше, чем в политике. Нам нужны самые чистые люди, а привлечь их нечем. Работаем с теми, какие есть. Вот и случаются разные неприятности.

- Знаю, - сказал я. - И всегда знал. Я не в обиде. Спокойной ночи, капитан Уэббер.

- Подождите, - сказал он. - Присядьте на минутку. Если уж нам не миновать дела миссис Олмор, давайте вытащим его на свет и как следует перетряхнем.

- Давно пора, - сказал я и сел.

27

- Некоторые думают, что у нас в полиции работает одно жулье, - тихо сказал Уэббер. - Человек, мол, убьет жену, позвонит мне и скажет: "Привет, капитан. Я тут не поладил со своей половиной. Труп в комнате. Но у меня завалялись пятьсот зелененьких. Не представляю, куда их деть". И я, мол, сразу отвечу: "Понятно. Молчите пока в тряпочку. Сейчас приеду и все улажу".

- Ну, это чересчур, - сказал я.

- Зачем вы искали встречи с Талли? - спросил он.

- У него были какие-то улики, связанные со смертью Флоренс Олмор. Ее родители наняли его расследовать дело, но он ничего им не рассказал.

- И вы решили, что уж вам-то он тут же все выложит, - язвительно бросил Уэббер.

- Попытка - не пытка, - сказал я.

- А может, Дегармо вас так здорово задел, что вы решили ему насолить?

- В какой-то мере и это верно.

- Талли был обычным мелким вымогателем, - с презрением процедил Уэббер. - Не один раз принимался шантажировать. Так что любой способ от него избавиться был хорош. Кстати, я могу вам сказать, какая это была улика. Ему удалось украсть с ноги миссис Олмор лодочку.

- Лодочку?

- Да, всего лишь лодочку, туфельку, - Уэббер слегка улыбнулся. - Позже ее нашли у него дома. Зеленая бархатная лодочка для танцев, расшитая бисером. Сделана на заказ одним голливудским мастером, который изготовляет обувь и все прочее для актеров. А теперь спросите меня, какого черта ему понадобилась эта лодочка.

- Так какого черта она понадобилась ему, капитан?

- У миссис Олмор их было две пары, совершенно одинаковых. Обычное дело. На случай, если одна лопнет или какой-нибудь пьяный осел оттопчет ногу. - Он замолчал и снова растянул губы в улыбке. - Судя по всему, одну из пар она ни разу не надевала.

- Кажется, начинаю понимать, - сказал я. Он откинулся на спинку кресла и в ожидании забарабанил по подлокотникам.

- Дорожка от боковой двери к гаражу, - продолжал я, - залита бетоном. Шероховатым, грубым бетоном. Теперь предположим, она шла не сама, а ее несли. И предположим, тот, кто ее нес, нечаянно надел ей на ногу неношеную лодочку…

- Ну и?

- Пока Лавери дозванивался до доктора, который в то время мотался по визитам, Талли прикарманил ее, считая, что это доказательство убийства.

Уэббер кивнул:

- Лодочка и была бы доказательством, если бы он оставил ее на месте до приезда полиции. А так она доказывает лишь то, что Талли - подонок.

- Анализ крови ей делали?

- Да. - Он положил ладони на стол и уставился на них. - Морфий, само собой, нашли. Но, по мнению следователей, все выглядело нормально. К примеру, следов насилия на теле не было. Вот они и сделали заключение, что никого доктор не убивал. Вполне возможно, что ошиблись. Глубоко они не копали.

- И кто руководил группой?

- Думаю, вы уже догадались.

- А когда полиция подъехала, никто не заметил, что лодочки не хватает?

- Когда полиция подъехала, лодочка была на месте. Не забывайте, что благодаря Лавери доктор оказался у своего дома раньше полицейских. О пропавшей лодочке узнали только после обыска у Талли. Но эту неношеную лодочку он мог вынести и прямо из дома. Боковая дверь была не заперта, а служанки спали. Вы спросите, а откуда Талли мог знать о туфлях? Мало ли откуда. Человек он умный и пронырливый. Но это только мои предположения.

Мы смотрели друг на друга, размышляя.

- Правда, не исключено, - медленно произнес Уэббер, - что медсестра вступила с Талли в сговор, чтобы шантажировать Олмора. Такая возможность существует. Некоторые факты ее подтверждают. Другие - и их большинство - опровергают. А какие у вас основания считать, что из озера в горах вытащили именно медсестру?

- Их два. Каждое по отдельности не особенно убеждает, но вместе они практически неопровержимы. Несколько недель назад в Пумью Вершину заявился человек, по виду и поведению похожий на Дегармо, и показал кое-кому фотографию Милдред Хэвиленд. Лицо на фото напоминало лицо Мьюриел Чесс. Другая прическа, другие брови, но сходство чувствовалось. Помогать ему никто не стал. Назвался он Де Сото, полицейским из Лос-Анджелеса. Я проверил, таких полицейских в Лос-Анджелесе нет. Но когда Мьюриел Чесс услыхала о нем, она явно испугалась. Был ли это Дегармо, проверить легко. Теперь второе основание. В коробке с сахарной пудрой в доме Чессов был спрятан ножной браслет с сердечком. Его нашли уже после смерти жены и ареста мужа. На обратной стороне сердечка выгравировано: "Милдред от Эла. С любовью. 28 июня 1938".

- Может быть, это другая Милдред и другой Эл, - сказал Уэббер.

- Вы и сами не верите в то, что говорите, капитан.

Он наклонился и проткнул воздух указательным пальцем:

- К чему, собственно говоря, вы ведете?

- К тому, что жена Кингсли в Лавери не стреляла. Это убийство каким-то образом связано с Флоренс Олмор и с Милдред Хэвиленд, а возможно, и с самим доктором. Миссис Кингсли, видимо, сбежала, чего-то сильно испугавшись, и может знать нечто важное. Но сама никого не убивала. Если я это докажу, то заработаю пятьсот долларов. Имею право попробовать. Ничего противозаконного тут нет.

- Конечно, нет, - кивнул Уэббер. - И если бы вы меня окончательно убедили, я бы первый стал вам помогать. Правда, жену Кингсли мы пока не нашли, но и времени у нас почти не было. Однако помогать вам подсиживать одного из моих парней я не буду.

- Я слышал, как вы назвали Дегармо Элом, - сказал я. - Но я имел в виду Олмора. Его имя Альберт, сокращенно - тоже Эл.

Уэббер посмотрел на свой большой палец и спокойно сказал:

- Но доктор не был женат на этой девице. А Дегармо был. Она ему, кстати, устроила веселую жизнь. После ее штучек в нем и завелась вся эта дрянь.

Я замер и, помолчав, сказал:

- Я и не подозревал. Кое-что теперь ясно. Что это была за девушка?

- Стерва, правда умная и привлекательная. С мужчинами делала что хотела. Могла заставить их валяться у себя в ногах. Но скажите против нее хоть слово, и этот бешеный придурок тут же оторвет вам голову: не может ее забыть, хоть она с ним и развелась.

- Он слышал, что она мертва?

Уэббер с минуту молчал.

- Говорить он об этом не говорил. Но, видимо, слышал, если в горах погибла именно она.

- Насколько мне известно, он ее там так и не нашел.

Я поднялся на ноги и наклонился над столом:

- Вы меня не разыгрываете, капитан?

- Ни капельки. Такие мужчины тоже встречаются, и женщины вьют из них веревки. Только не подумайте, будто он искал ее, чтобы убить.

- Ничего я не думаю, - сказал я. - Но чем черт не шутит. Интересно, хорошо ли он знает тамошнюю местность. Тот, кто ее убил, знал досконально.

- Все это, надеюсь, останется между нами, - сказал Уэббер.

Я кивнул, но ничего не пообещал. Затем, еще раз попрощавшись, ушел. Он смотрел мне вслед, и вид у него был недовольный и грустный.

"Крайслер" стоял на полицейской стоянке сбоку здания. Ключи были на месте, а крылья не покорежены. Слова своего Куни не сдержал. Я доехал до Голливуда и поднялся в свою квартиру в "Бристоле". Часы показывали около двенадцати.

В зеленом со слоновой костью коридоре было пусто и тихо, только в какой-то из квартир трезвонил телефон. Когда я подошел к своей двери, звук стал громче. Я ее открыл. Надрывался именно мой телефон.

Я прошел в темноте через комнату к дальней стене, где на дубовой полочке стоял аппарат. С тех пор как я открыл дверь, он выдал не менее десяти звонков.

Я поднял трубку. Звонил Дерас Кингсли, Голос у него был напряженный, ломкий:

- Черт! Где вас носит? Который час не могу дозвониться.

- Теперь дозвонились, - сказал я. - В чем дело?

- Она объявилась.

Я крепко сжал трубку, медленно втянул в легкие воздух и так же медленно выпустил его:

- Дальше.

- Я почти рядом. Буду у вас через пять-шесть минут. Готовьтесь в дорогу, - сказал он и нажал на рычаг.

Я стоял как столб, зажав трубку в руке. Затем положил ее на место и посмотрел на свои пальцы. Они были напряжены и полусжаты, словно все еще что-то держали.

28

В дверь осторожно постучали, и я пошел открывать. Кингсли выглядел огромным, как бегемот. Он был в вязаном спортивном жакете кремового цвета и желтом с зеленым шарфе под поднятым воротником. На голове низко сидела шляпа коричневатых оттенков, глаза под мягкими полями казались больными, словно у раненого животного.

Рядом с ним, в брюках, сандалиях, темно-зеленом плаще и без шляпки стояла мисс Фромсет. Ее черные волосы зловеще поблескивали, в ушах болтались маленькие сережки в виде цветков гардении - два цветка под каждой мочкой. Вместе с ней в квартиру ворвался запах "Жемчужины Гиллерлейнов. Королевы благовоний".

Я закрыл дверь, махнул рукой в сторону кресел и сказал:

- Выпивка, думаю, никому из нас не помешает.

Мисс Фромсет села, положила ногу на ногу и осмотрелась в поисках сигарет. Найдя пачку, она закурила, размашистым, эффектным жестом потушила спичку и холодно улыбнулась в потолок.

Кингсли застыл посередине комнаты, крепко сжав губы. Я отправился на кухню, смешал три коктейля и, подав их гостям, устроился со своим бокалом на стуле у шахматного столика.

- Чем были заняты и что у вас с ногой? - спросил Кингсли.

- Меня лягнул страж закона. Подарок от полиции Бей-Сити. Такие подарки раздают там направо и налево. Что касается занятий, то я просто посетил тюрьму - за вождение машины в пьяном виде. И, судя по выражению на вашем лице, мне не миновать ее снова.

- Не понимаю, о чем вы, - резко сказал он. - Совершенно не понимаю. Нашли время шутить!

- Хорошо, не буду. Так что она сказала и где она?

Не выпуская своего бокала, он сел, пошевелил пальцами правой руки и, сунув ее во внутренний карман жакета, вытащил длинный конверт.

- Нужно ей это передать. Здесь пятьсот долларов. Она просила больше, но сейчас негде взять. И так с трудом дали по чеку в ночном клубе. Ей надо срочно уехать из города.

- Из какого? - спросил я.

- Из Бей-Сити. Где она там остановилась, не знаю. Но с вами у нее встреча в "Ленивом павлине" на бульваре Аргуелло, около Восьмой улицы.

Я посмотрел на мисс Фромсет. Она все еще глядела в потолок, словно ее ничего не касалось.

Кингсли бросил конверт на полированный шахматный столик. Я заглянул в него. Все нормально - там действительно были деньги. Я их оставил лежать, где лежат, и в недоумении спросил:

- А почему бы ей не снять свои собственные? Чек на наличные обменяют в любом отеле. Или ей уже закрыли счет?

- Все эти разговоры ни к чему, - веско сказал Кингсли. - Она в беде. Правда, не пойму, откуда она узнала, что ей грозит опасность. Разве полиция уже объявила о розыске?

Я ответил, что не знаю, мне было недосуг слушать их сообщения.

- Я вел беседы с самими полицейскими, лицом к лицу.

- Ей рискованно куда-либо соваться со своими чеками. Раньше было можно, а теперь нельзя, - ответил Кингсли и, медленно подняв глаза, посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

- Ну хорошо, Пусть так. Хотя, честно говоря, не вижу тут никакой логики. Значит, она в Бей-Сити. Вы-то с ней сами говорили?

- Нет. Разговаривала мисс Фромсет. Кристл позвонила в контору как раз в конце рабочего дня, но у меня сидел полицейский из Бей-Сити, некий капитан Уэббер. Мисс Фромсет, естественно, попросила ее перезвонить чуть позже. Свой телефон Кристл не оставила.

Я посмотрел на мисс Фромсет. Она оторвала взор от потолка и перевела его мне на макушку. Глаза у нее были словно задернуты занавесками.

- Я и не хотел с ней говорить, - продолжал Кингсли. - А она не хотела говорить со мной. Видеть ее я тоже не хочу. Теперь нет сомнений, что именно она застрелила Лавери. Уэббер в этом уверен.

- Одни слова. Ему не обязательно говорить то, что он думает на самом деле. Но все же - откуда она узнала, что полиция ее разыскивает? Вот вопрос. Не подслушивала же она ради удовольствия их переговоры по рации. Ладно, оставим. Итак, она перезвонила позже. И что?

- Было уже полседьмого. Пришлось сидеть в конторе и ждать звонка, - сказал Кингсли и повернул голову к девушке. - Сами ему расскажите.

- Я сняла трубку в кабинете мистера Кингсли, - сказала мисс Фромсет. - Он сидел рядом со мной. Она потребовала, чтобы деньги подвезли к "Павлину", и спросила, кто их доставит.

- Испуга в голосе не было?

- Ни капельки. Он звучал совершенно спокойно. Даже показался мне каким-то ледяным. Она все до мелочей продумала. Например, догадалась, что деньги, скорей всего, привезет кто-то посторонний, не Дерри… я хотела сказать - не мистер Кингсли…

- Можете звать его Дерри. Я пойму о ком речь.

Она чуть улыбнулась и продолжала:

- В общем, миссис Кингсли будет заходить в "Ленивого павлина" каждый час, в первые десять-пятнадцать минут. Я… я подумала, что поедете вы, и описала ей именно вас. Но вы должны надеть шарф Дерри. Я ей про него сказала. Он держит кое-какие вещи у себя в конторе, а этот шарф вполне приметный.

Приметный? Не то слово. Точно в яичные желтки воткнули ярко-зеленые стручки фасоли. Я был бы менее приметен, если бы вломился туда с красно-бело-голубой тачкой.

- Не такая уж она и дура, - сказал я. - Все рассчитала.

- Сейчас не до шуток, - оборвал меня Кингсли.

- Не повторяйтесь, - сказал я. - Вы что, действительно думаете, будто я поеду и передам ей деньги на отъезд, когда у нее на хвосте полиция?

Он помял рукой колено, и его лицо исказила кривая улыбка:

- Рискованно, согласен. Ну так как, поедете?

- Мы все делаемся соучастниками преступления, укрывателями. Муж и его личная секретарша еще как-нибудь да выкрутятся. А куда они отправят отдыхать меня, никого не волнует.

- Я готов заплатить за риск, - сказал Кингсли. - К тому же мы не будем соучастниками, если она невиновна.

- Тут вы правы. Иначе я бы с вами и не разговаривал. Кроме того, если я решу, что она убийца, то сдам ее в полицию.

- Говорить с вами она не станет.

Я взял со стола конверт и сунул в карман.

- Станет, иначе не получит деньги. - Я посмотрел на свои часы. - Если отправиться прямо сейчас, можно успеть к пятнадцати минутам второго. В баре к этому часу ее уже успели разглядеть с ног до головы. Чертовски приятно!

- Она перекрасилась в каштановый цвет, - сказала миссис Фромсет. - Может быть, это хоть как-то поможет…

Я прикончил коктейль и встал. Кингсли проглотил свой одним махом, тоже встал и, сняв с шеи шарф, протянул мне.

- Почему к вам в Бей-Сити привязалась полиция? - спросил он.

- Мисс Фромсет любезно раздобыла мне кое-какую информацию, и я взялся за поиски некоего Талли, который расследовал дело миссис Олмор. В результате угодил в каталажку - полицейские следили за его домом. - Я повернулся к стройной темноволосой мисс Фромсет:

- Сами объясните мистеру Кингсли что к чему, у меня сейчас нет времени на подробности. Да они и не имеют особого значения. Вы, друзья, останетесь пока здесь?

Кингсли отрицательно помотал головой:

- Поедем ко мне и будем ждать вашего звонка.

Мисс Фромсет поднялась и зевнула:

- Я устала, Дерри. Хочу домой и спать.

- Придется поехать со мной, - сказал он, как отрезал. - А то я с ума сойду в одиночестве.

- Где вы живете, миссис Фромсет? - спросил я.

- Здание "Брайзон" на Сансет-плейс, квартира 716. - Она окинула меня оценивающим взглядом. - А зачем вам?

- Мало ли что понадобится.

Лицо у Кингсли было раздраженным, но глаза все еще оставались печальными, как у раненого животного. Я накрутил его шарф себе на шею и отправился в кухню, чтобы выключить свет. Когда я вернулся, они оба стояли у двери. Кингсли обнимал ее одной рукой за плечи. Она казалась усталой и не особенно довольной.

- Я… я надеюсь… - начал было он, затем вдруг шагнул ко мне и протянул руку. - Вы отличный парень, Марло.

- Бросьте, - сказал я. - И катитесь отсюда.

Он как-то странно посмотрел на меня и вышел.

Я подождал, пока они вызвали лифт, захлопнули двери и уехали вниз, затем сам сбежал по лестнице в подвальный гараж и снова сел в "крайслер".

29

Узкий фасад "Ленивого павлина" выходил на бульвар рядом с магазинчиком подарков, в витрине которого поблескивали маленькие хрустальные зверюшки. Облицованный черепицей вход украшал мягко подсвеченный витраж с павлином. Я зашел внутрь, обогнул китайскую ширму и, оглядев бар, сел с краю в маленькой кабинке. Янтарный свет, ярко-красная кожа кресел, пластиковые столики. В одной из кабинок, уныло, с остекленевшими от скуки глазами потягивали пиво четыре солдата. Напротив них за столиком разговаривали две девушки и двое разодетых мужчин. Никого, кто бы отвечал моим представлениям о Кристл Кингсли, я не заметил. Худой официант с лицом, как обглоданная кость, и злыми глазками положил на мой столик салфетку с вышитым павлином и принес коктейль "бакарди". Я сделал глоток и посмотрел на янтарный циферблат часов над баром. Стрелка слегка перевалила за пятнадцать минут второго.

Один из мужчин, сидевших с девушками, внезапно встал и вышел.

- Зачем ты его обидела? - раздался голос второго мужчины.

Назад Дальше