- Сразу после суда, - продолжал Гидеон, - мне сообщили, что, если я передам властям сорок семь тысяч долларов, приговор будет более мягким. После вынесения приговора мне вновь дали понять, что у меня появятся хорошие шансы освободиться под залог, если я передам сорок семь тысяч долларов.
- И ни одно из этих предложений вы не приняли?
- Нет.
- Почему?
- Потому, - сказал Гидеон, - что я не знаю, где находятся эти сорок семь тысяч долларов. Я не мог их передать, если бы даже хотел это сделать.
- Поскольку вас освободили, - заметил Мейсон, - правительство, очевидно, потеряло к вам интерес.
- Вы шутите? - ответил Гидеон. - Сейчас, когда я на свободе, кровожадные гончие псы правительства идут по моему следу в надежде, что я приведу их к деньгам. Они хотят посмеяться последними, когда деньги будут в их руках. Фактически они говорят: "Ты не можешь побороть закон, Гидеон. Ты просидел в тюрьме много больше положенного, поэтому пожелаешь воспользоваться этими сорока семью тысячами долларов, когда выйдешь на свободу. Ты отсидел свой срок, мы получили свои деньги. Ха-ха-ха".
- Они преследуют вас? - спросил Мейсон.
- Конечно.
- Они следовали за вами и сюда?
- Да.
- Ясно, - сказал Мейсон, хмурясь.
- Понятно, почему вы хмуритесь, - сказал улыбаясь Гидеон. - Я пытаюсь преподнести вам свое дело вежливо, в хорошей упаковке, мистер Мейсон, даже если суть его будет довольно груба.
Видите ли, власти считают, что с мошенником можно и нужно обращаться как с человеком низшей категории. Когда правительство выставляет за таким человеком наблюдение, его действия бывают довольно наивными. В данном случае было организовано грубое наружное наблюдение.
- Грубое наружное наблюдение?
- С вашим опытом в криминальной области вы, конечно, понимаете, что это означает, - сказал Гидеон. - Суть грубого наружного наблюдения видна из названия. Это такое наблюдение, которое человек обязательно обнаружит. Если ваш секретарь сейчас откроет дверь в коридор, я думаю, она увидит человека из этой команды, стоящего в углу. При открытой двери он, очевидно, занервничает. Затем повернется и уйдет в дальний конец коридора, будет разглядывать там вывески на дверях, делая вид, что разыскивает какое-то учреждение.
- Это и есть грубое наружное наблюдение?
- Вот именно, - ответил Гидеон.
- Мне кажется, используя такую грубую тактику, власти вряд ли чего добьются.
- Наоборот, они могут добиться очень многого, - сказал Гидеон. - Грубое наблюдение всегда показное, но малоэффективное. Умному человеку очень легко от него уйти. Даже такой простой трюк, как проезд под меняющийся красный свет, дает прекрасные результаты.
Гидеон замолчал, следя за выражением лица Мейсона сквозь сигаретный дым. Его полузакрытые глаза внимательно изучали адвоката.
Спустя некоторое время он продолжил изложение мысли:
- После этого вступает в дело квалифицированное наблюдение. Оно всегда где-то позади, в тени. Я не видел его, да и не должен был видеть. Освободившись от грубого наблюдения, я, например, должен был бы с облегчением вздохнуть, поселиться в маленьком мотеле под вымышленным именем, затем глубокой ночью переехать в другой мотель или в меблированные комнаты, а затем, убедившись, что наблюдатели не висят у меня на хвосте, откопать эти сорок семь тысяч долларов. Во всяком случае, так думает эта правительственная служба.
- И затем они внезапно хватают вас?
- Да, конечно. Квалифицированное наружное наблюдение не будет покидать меня ни на минуту.
- Можно освободиться от него? - спросил Мейсон.
- Можно, хотя довольно трудно. Такая возможность есть. Это требует времени и определенной суммы денег. Честно говоря, мистер Мейсон, у меня есть время, но нет денег.
- Понимаю.
- Я считал, что вы можете исправить это положение.
- Каким образом?
- Мне кажется, что мистер Уоррен не откажется сделать определенный вклад в мое перевоспитание.
- Вы полагаете, что мистер Уоррен - мой клиент?
- Я думаю, что вы его друг, иначе не появились бы на ужине прошлым вечером. Я также думаю, что ваше присутствие в этом узком кругу близких друзей было не без особого значения. Я полагаю, что у вас имелись официальные контакты с некоторыми из присутствовавших гостей, явно заинтересованных в этом. Но я не вижу причин ломать себе голову по поводу вопроса, который, по моему мнению, является совершенно очевидным. Суть его состоит в том, что мистер Уоррен примет любое ваше предложение, целью которого является не допустить обнародования прошлого его жены. Ведь общество безжалостно.
- Вы угрожаете...
Гидеон поднял руки:
- Нет, что вы, мистер Мейсон. Что вы!
- Очевидно, я неправильно понял вас, - подчеркнул Мейсон.
- Конечно. Суть вопроса, мистер Мейсон, в следующем. За каждым моим шагом следит правительственная служба. Мой приход сюда, несомненно, вызовет у нее массу вопросов. Зачем я здесь? Какое отношение я имею к вам или вы ко мне? Моя корреспонденция все эти годы была на контроле. Связей с вами я не поддерживал. Я вам не писал и от вас ничего не получал. Поэтому власти могут прийти к выводу, что вы, очевидно, представляете человека, у которого находятся эти сорок семь тысяч долларов, и я пришел к вам с намерением заключить сделку.
- Понятно, - произнес Мейсон.
- Поэтому правительственные службы начнут проверять ваших клиентов, особенно тех, с которыми вы контактировали в последние дни или будете общаться после того, как я покину ваш офис.
Вас удивит эффективность действий некоторых правительственных чиновников. Они также могут прибегнуть к правилу "дважды два", как это сделал я. Несомненно, они прочитали или прочтут колонку светских новостей в вечерних газетах.
- Ну и что?
- И задумаются над тем, почему вы отступили от своего твердого правила и присутствовали на, казалось бы, чисто светском мероприятии. Начнут копаться в прошлом присутствовавших на этом ужине лиц и в конце концов выйдут на хозяина и хозяйку. И это принесет значительные неприятности, мистер Мейсон.
Адвокат не проронил ни слова.
- Если, - продолжал Гидеон, - мистер Уоррен окажет мне финансовую помощь, это даст мне возможность освободиться от квалифицированного наблюдения правительственных служб и исчезнуть.
- А если нет? - спросил Мейсон.
- В этом случае я не выберусь из финансовых сетей. Они полностью очистили меня, как посадили в тюрьму. И выпустили с такой ничтожной суммой, которая называется "деньги, чтобы выйти из ворот тюрьмы".
Мейсон взглянул на одежду и сигару Гидеона.
- Кажется, вы неплохо преуспели за это короткое время?
Гидеон улыбнулся.
- Скажем, я изобретателен и не совсем глуп.
- И поэтому вы пришли ко мне?
- Вот именно.
- Если я не выполню вашу просьбу?
- Я буду приходить к вам каждый день, - заявил Гидеон. - Каждый мой приход будет вызывать все больше вопросов у правительственных служб. А после моих визитов вы будете связываться с мистером Уорреном или его женой, что вызовет необходимость проведения расследования, результаты которого сильно скажутся на благосостоянии ваших клиентов.
- Очень интересная форма шантажа, - заметил Мейсон.
- Пожалуйста, мистер Мейсон, не употребляйте это слово. Это не шантаж. Я очень уважаю Гораса Уоррена, и мне очень нравится его жена. Я желаю им счастья и стараюсь помочь им.
Если мое финансовое положение останется затруднительным, то рано или поздно мне придется выдать себя. Появятся какие-то улики, и власти узнают настоящее имя Лорны Уоррен. Конечно, в настоящее время у них против нее ничего нет, но они задержат Лорну и будут допрашивать. В скором времени станет известно, что она не кто иная, как Маргарет Лорна Нили, которая находилась под судом по обвинению в тайном сговоре в целях получения обманным путем денег, но была оправдана. Я думаю, - продолжал Гидеон, - вы не хотите, чтобы это случилось. Тем более этого не хочет мистер Уоррен, учитывая его высокое положение в свете и деловые контакты.
Я не хочу никаких финансовых обязательств с вашей стороны за мое молчание. Это было бы шантажом. Я просто хочу исчезнуть. Для этого мне нужны деньги: мне необходимо купить автомобиль.
- Зачем? - осведомился Мейсон.
- Чтобы уйти от квалифицированного наблюдения и скрыться.
- Но ведь правительственные службы будут наблюдать и за передвижениями автомобиля.
- Конечно. Делать это нетрудно, особенно с учетом имеющихся электронных приспособлений. Они просто поставят на мой автомобиль приборчик, который будет подавать сигналы и позволит правительственным службам следовать за этим автомобилем, не попадая на глаза его владельцу. Им даже не нужно приближаться к нему. Они могут находиться за три-четыре квартала и тем не менее легко контролировать его движение.
- Тогда, может быть, вы объясните, зачем вам нужен автомобиль, - спросил Мейсон.
- Я попытаюсь проделать такой же трюк со службой наружного наблюдения, который она хочет проделать со мной. Другими словами, они хотят сделать меня излишне самоуверенным, подобное я попытаюсь проделать с ними.
Послушайте, мистер Мейсон, я не буду покупать новую машину. Я приобрету подержанную за наличные. Затем я возьму инициативу в свои руки. Судя по моему опыту, все можно сделать лучше, если держишь инициативу в своих руках.
Деньги, которые я заплачу за автомобиль, естественно, заинтересуют правительственных чиновников, которые попытаются установить, где я их взял. Поэтому мне бы хотелось получить деньги в старых пяти- и десятидолларовых банкнотах. Будет выглядеть так, как будто я поймал кого-то в ловушку и этому человеку пришлось залезать в свои наличные сбережения, чтобы дать мне эту сумму.
- Продолжайте, - сказал Мейсон.
- Купив автомобиль, я создам у властей впечатление, что не имею понятия об установленном за мной квалифицированном наблюдении. От грубого наружного наблюдения я освобожусь очень просто. Об этом я вам уже говорил.
- Продолжайте.
- Квалифицированное наблюдение будет уверено, что у меня не осталось никаких сомнений в отсутствии за собой наблюдения. Для ведения наблюдения они могут использовать до пяти машин, даже вертолеты.
- То есть они будут держать вас в поле зрения? - спросил Мейсон.
Гидеон ухмыльнулся и сказал:
- Конечно.
- Они в состоянии сделать это? - спросил Мейсон.
- Они очень умные, - пояснил Гидеон, - и у них все козыри. Конечно, я проделаю все известные им трюки, с тем чтобы детективы поняли, будто я уверен, что освободился от грубого наружного наблюдения. Затем я пойду в ресторан, оставив, естественно, машину на парковке. Пока я обедаю, детективы поставят на мою машину "жучок", с тем чтобы вести наблюдение, находясь от меня за два-три квартала.
- Как же вы используете эту ситуацию? - спросил Мейсон.
Гидеон улыбнулся:
- Мистер Мейсон, могу же я не раскрывать всех своих секретов. Будьте уверены, использую. Детективы больше никогда не увидят меня. Как раз в то время, когда они будут упиваться успехом, я дам им по мягкому месту и скроюсь.
- Вы уверены, что можете это сделать?
- Конечно.
- У властей есть очень хорошие, высококвалифицированные специалисты, - заметил Мейсон.
Молчание Гидеона было красноречивым.
- Другими словами, - продолжал Мейсон, - если вы получите деньги, я никогда больше вас не увижу.
- Вот именно.
- А если не получите?
- Буду приходить к вам ежедневно.
- Вы понимаете, что после этого контакта я не захочу больше вас видеть, - сказал Мейсон. - Будете охлаждать свои горячие чувства в приемной, пока не устанете.
- Нет, - сказал Гидеон, затягиваясь сигарой, затем вынул ее изо рта, повернул к себе, чтобы видеть, как тлеет огонек. - Наоборот, я думаю, вы захотите видеть меня. Я полагаю, что вам будут даны также инструкции.
- Инструкции делать что?
- Дать мне денег.
- Сколько?
Гидеон сделал выразительный жест руками.
- Несомненно, вы захотите, чтобы я с пользой их употребил. Не хотите же вы, чтобы я сразу попал к ним в руки. Естественно ваше желание больше не видеть меня в своем офисе, поскольку, когда я уйду из-под квалифицированного наблюдения, они обложат вашу контору.
- И будут считать, что я дал вам деньги на покупку машины? - спросил Мейсон.
- Могут.
- И могут даже допросить меня?
- Да, можете рассчитывать и на это, - сказал Гидеон. - Думаю, что они обязательно допросят вас. Когда до них дойдет, что их перехитрили, они придут в крайнее раздражение. Они подумают, что это вы разработали план, как ввести их в заблуждение. Они будут говорить вам об отказе от уголовного преследования, если вы передадите им деньги, о том, что вы оказались соучастником преступления. Они могут быть неимоверно грубы. Но, как я понимаю, вы будете спокойно сидеть в своем кресле, загадочно улыбаясь. Скажете им, что, если они полагают возможным привлечь вас к уголовной ответственности, пусть делают это. В противном случае им придется убираться вон из вашего офиса, оставить вас в покое.
- Все это было очень интересно, - сказал Мейсон. - Но так обстоят дела, Гидеон, что я не знаю никого, кто был бы готов дать вам какую-то сумму денег.
- Вы не знаете? Уоррены.
- Я не знаю их достаточно хорошо, чтобы предложить им поддаться на...
Гидеон вновь поднял руки вверх.
- Пожалуйста, мистер Мейсон, пожалуйста, не употребляйте этого слова. Оно имеет отвратительное значение. Не нравится мне. Это грубо.
- То, что вы делаете, разве не так называется?
- Я просто выкладываю свои карты на стол.
- Вы требуете денег за молчание.
- Нет, я не требую. Я просто советую вам связаться с людьми, которые, возможно, пожелают дать вам денег для моего исправления.
- А в случае неполучения денег вы будете угрожать.
- Нет, нет. Никаких угроз, - сказал Гидеон. - Ведь я вам не угрожал, мистер Мейсон, не так ли?
- Вы сказали, что будете постоянно приходить сюда.
- Я довольно настойчив, мистер Мейсон, - сказал Гидеон. - В конце концов, нет закона, который запрещал бы мне приходить сюда, когда я пожелаю. Это общественное место. Мои действия основываются на предположении, что вы или посоветуете своим клиентам или, скажем, некоторым из своих друзей дать мне определенную сумму денег, с тем чтобы я не болтался здесь, или эти люди проинструктируют вас дать мне достаточную сумму денег, чтобы я мог убраться отсюда.
Я не хочу больше задерживать вас, мистер Мейсон. Вы занятой человек, очень занятой.
Гидеон поднялся с кресла.
- Не пытайтесь оказывать на меня давление, Гидеон, - сказал Мейсон. - Мне приходилось иметь дело не с одним вымогателем. Если я приду к выводу, что вы занимаетесь шантажом, мне придется действовать соответствующим образом.
- И как же? - спросил Гидеон, зловеще улыбаясь, стоя около дверей.
- У нас есть несколько методов обращения с шантажистами, - ответил Мейсон.
- Да, у вас есть средства, - сказал Гидеон. - Но мне бы не хотелось, чтобы вы относили меня к этой категории лиц. Однако мне хотелось бы знать из чистого любопытства: как же вы справляетесь с вымогателями?
- Есть три метода, - ответил Мейсон.
- Да?
- Во-первых, - загибая указательный палец, произнес Мейсон, - выплачивается затребованная сумма.
- Очень разумно.
- Во-вторых, - сказал Мейсон, загибая второй палец, - обращаются в полицию. Она защитит секреты заявителя. Шантажиста ловят на месте преступления и сажают в тюрьму.
- Очень хорошо, если это срабатывает, - сказал Гидеон. - И каков же третий метод?
Мейсон встретился с его взглядом.
- Третий метод, - сказал он, - состоит в том, что вы приканчиваете этого сукина сына.
Гидеон отшатнулся.
- Вы не пойдете в полицию, и мне трудно представить вас в роли убийцы, - сказал он.
- Пошевелите мозгами, - ответил Мейсон. - Вы же сами говорили, что безжалостный человек имеет преимущества в этом мире.
- Ну хорошо, - откликнулся Гидеон. - Я не шантажист, и наша дискуссия носит чисто академический характер. Однако время от времени я буду наведываться к вам, мистер Мейсон, и чувствую, что вы проявите интерес к моему, скажем так, исправлению.
Он слегка поклонился.
- Спасибо, что приняли меня, мистер Мейсон. - Он повернулся и снова слегка поклонился. - Мисс Стрит. - В его глазах можно было прочесть восхищение.
Затем он открыл дверь и, не оглядываясь, вышел в коридор.
Делла Стрит в недоумении посмотрела на Мейсона.
- Почему вы сказали, что убьете его?
- У него будет о чем подумать, - ответил Мейсон.
- Не попытаться ли мне разыскать мистера Уоррена?
- Конечно нет, - сказал Мейсон. - Вспомни, Уоррен сказал, что телефонные звонки к нему проходят через коммутатор, что очень трудно найти его, что наши беседы будут краткими.
- Вы хотите сказать, что не собираетесь рассказывать ему об этом разговоре?
- Вот именно, - ответил Мейсон. - Он платит мне, чтобы я справился с ситуацией, и я сделаю это.
Глава 7
Около пяти часов зазвонил телефон. Трубку взяла Делла Стрит.
- Да, Герти. - Ее лицо внезапно нахмурилось. - Ты же знаешь, что по личным вопросам мне сюда не звонят. Подожди минутку.
Делла Стрит закрыла ладонью трубку, повернулась к Перри Мейсону и сказала:
- Какая-то женщина, отказывающаяся назвать себя, заявляет, что она хотела бы поговорить со мной относительно Джадсона Олни. Что мне делать?
Мейсон поднял трубку своего телефона и сказал:
- Соедини меня с этим клиентом, но не говори ей, что я тоже слушаю.
- Хорошо, Герти, - сказала Делла Стрит. - Я буду разговаривать.
Мейсон услышал взволнованный резкий женский голос:
- Послушайте, Делла Стрит. Я хочу знать ваши планы относительно человека, которого вы намереваетесь увести. Кстати, я проверила список пассажиров парохода "Королева Ямайки", когда на нем плавал Джадсон Олни. Так вот: в этом списке вас нет. Я сразу подумала, что все это выдумки, когда впервые услышала этот рассказ. Сейчас я бы хотела просто знать, что вы собираетесь выиграть?
Не думайте, что вам удастся увести у меня этого мужчину. Я собираюсь бороться и использую для этого все, даже грязные средства. А сейчас не скажете ли мне, что все это значит?
Мейсон сделал Делле Стрит знак положить трубку, одновременно положив свою на рычаг телефона.
- Да, - сказала Делла Стрит, - еще одно осложнение. Боже, шеф, она же кипела от возмущения. Совсем сошла с ума.
- Так и случается, - сказал Мейсон, - когда позволяют любителю разрабатывать сценарий и затем пытаются действовать по нему. Кто, ты думаешь, это был, Делла?
- Мне кажется, Розали Харвей или Аделла Честер. Я не узнала по голосу.