Эта книга - первое в нашей стране издание детективных рассказов Дороти Лей Сейерс, современницы Г.К. Честертона и Агаты Кристи. Созданный ею образ любителя детектива лорда Питера Уимзи в Англии, на родине писательницы, уже давно занял почетное место в ряду известных героев английского детектива - Шерлока Холмса, мисс Марпл, Эркюля Пуаро. Данный сборник знакомит читателя еще с одним популярным героем английского классического детектива.
Издание и оформление фирмы "Ф. Грег", 1993 г.
Содержание:
-
МЕЖДУ МОРЕМ И ПРОПАСТЬЮ, ИЛИ ИГРЫ КАПРИЗНОГО УМА - (Предисловие А.В. Ващенко) 1
-
ГДЕ-ТО СОВСЕМ В ДРУГОМ МЕСТЕ - (перевод Л. Серебряковой) 2
-
НЕВЕРОЯТНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЛОРДА ПИТЕРА УИМЗИ - (перевод А. Ващенко) 5
-
ГОЛОВА ДРАКОНА - (перевод А. Ващенко) 11
-
ЗАГАДКА ЧЕЛОВЕКА, У КОТОРОГО НЕ ОСТАЛОСЬ ЛИЦА - (перевод Л. Серебряковой) 16
-
ЧУДОВИЩНАЯ ИСТОРИЯ О ЧЕЛОВЕКЕ С МЕДНЫМИ ПАЛЬЦАМИ - (перевод А. Ващенко) 22
-
ОТРАЖЕНИЕ В ЗЕРКАЛЕ - (перевод Л. Серебряковой) 26
-
ШАГАЮЩАЯ БАШНЯ - (перевод Л. Серебряковой) 32
-
НЕДОСТОЙНАЯ МЕЛОДРАМА, ИЛИ ЯБЛОКО РАЗДОРА - (перевод Л. Серебряковой) 35
-
ЖЕМЧУЖНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ - (перевод А. Ващенко) 47
-
ЗАБАВНЫЙ СЛУЧАЙ С УПОМЯНУТЫМ ПРЕДМЕТОМ - (перевод А. Ващенко) 49
-
ЗУБЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ - (перевод Л. Серебряковой) 52
-
НАЗИДАТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ О ТЯЖЕЛЫХ ШАГАХ - (перевод Л. Серебряковой) 55
-
УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ ИЛИ ТАЙНА МАЛЕНЬКОЙ СУМКИ - (перевод О. Лариной) 58
-
СТРАННЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ - (перевод А. Кабалкина) 61
-
НЕБЛАГОВИДНАЯ ШУТКА ОДНОГО ШУТНИКА - (перевод Л. Серебряковой) 66
-
КОРОЛЕВА ЛЮБИТ СВОЙ ЦВЕТ - (перевод А. Кабалкина) 69
-
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА, СОСТАВЛЕННАЯ ПОЛОМ ОСТИНОМ ДЕЛАГАРДЬЕ - (перевод Л. Серебряковой) 73
-
Примечания 74
Дороти Л. Сейерс
Рассказы о лорде Питере
МЕЖДУ МОРЕМ И ПРОПАСТЬЮ, ИЛИ ИГРЫ КАПРИЗНОГО УМА
(Предисловие А.В. Ващенко)
Дороти Л. Сейерс (миссис Адертон Флеминг, 1893-1957) - звезда не последней величины в жанре классического английского детектива. Об этом красноречиво свидетельствует ее необычная личность, ее путь в литературе и прежде всего - художественные достижения. Современница великих мастеров этого жанра, Г. Честертона, У. Коллинза и Агаты Кристи, Сейерс стала одновременно наследницей их опыта и литературной соперницей (в частности, "королевы детектива", Агаты Кристи). Вместе с ними писательница основала в Лондоне "Детективный Клуб", в котором заняла пост президента (после Честертона). Ее особенно интересовала теория детектива, поэтому в Клубе основная энергия была направлена на интеллектуальные игры в целях развития жанра и ради наслаждения, получаемого от разгадывания волнующих тайн. Так например, ряд романов был совместно написан членами Клуба: начинал Честертон, продолжала Сейерс, а завершала Агата Кристи.
Детективное наследие Дороти Сейерс, однако, только приходит к русскоязычному читателю - и для столь позднего знакомства с классиком мирового детектива, каким является Сейерс, есть свои причины. В их числе, вероятно, определенная устремленность автора к интеллектуальности, быть может - явный интерес к религиозному аспекту, а то и чисто технические трудности перевода: проза Сейерс не менее усложнена, чем стиль Эдгара По и Честертона. И тем не менее чрезвычайно важно, чтобы это знакомство нашего читателя состоялось: творчество Дороти Сейерс - большая, настоящая литература; в детективном жанре ею были созданы непревзойденные произведения.
Сейерс написала двенадцать детективных романов и несколько сборников новелл, созданных в традиции Э. По, Коллинза и других мастеров классического англоязычного детектива; имея столь выдающихся соперников, нелегко занять собственное место в литературе. Однако Сейерс добилась этого, вписав яркую и неповторимую главу в историю детективного жанра.
Будущая писательница родилась в колыбели английской культуры - городе Оксфорде, в семье преподобного X. Сейерса, директора Школы Кафедрального хора Крайстчерча. В пятилетнем возрасте отец познакомил дочь с латынью; в тринадцать она изучила французский и немецкий; позднее, в ходе своей карьеры, и итальянский язык. Религиозное воспитание и мировоззрение наложили отпечаток на детективные произведения Сейерс. Традиция Коллинза, очень почитаемого ею автора (о нем она написала отдельное исследование) позволила ей соединить детектив с романом нравов.
По окончании Оксфорда Сейерс попробовала себя на разных поприщах, в том числе и в издательском деле. А в 1923 году романом "Чье тело?" начался путь Сейерс в детективном жанре. Больше того - родился персонаж, принесший ей славу. Конечно, у писательницы среди ее "расследований" есть и другие примечательные мастера сыска, но лорд Питер Уимзи популярностью затмил их всех.
"Она была крупной, широкой кости, неловкой в движениях, - писал о Сейерс современник. - Но точно так же, как мне не доводилось видеть женщины менее привлекательной внешности, мне не приходилось внимать более притягательной сказительнице и собеседнице".
Лорд Питер Уимзи, англичанин до мозга костей, аристократ, эрудит и интеллектуал, ироничного ума собеседник, погруженный в разгадывание запутаннейших тайн, способен сыграть смертельную шутку с самым мрачным и жестоким из злодеев, разбивая его замыслы. Вместе со своим неизменным, немногословным и исполнительным слугой Бантером он странствует из романа в роман, от новеллы к новелле, проявляя себя наследником Шерлока Холмса и отца Брауна, достойным коллегой Эркюля Пуаро; но немало в нем и от обаяния стивенсоновского Принца Флоризеля (обстоятельства, в которых действует лорд Питер, часто не менее экзотичны). Писательница снабдила своего героя превосходной родословной и примечательным девизом: "Как увлечет меня каприз" (основанном на игре слов: имя героя, Уимзи, созвучно английскому "уим" - прихоть, каприз остроумца).
Из романов, где действует лорд Питер, недостижимой вершиной в истории детектива высятся "Колокола" (1934), где герою приходится разгадывать не одну, а поистине бесконечное множество загадок. Впрочем, он фигурирует и в ряде других произведений большого жанра: "Неестественной смерти" (1927), "Неприятностях в клубе "Беллона" (1928), "Сильном яде" (1930) и некоторых иных. Однако ему же посвящено немало новелл писательницы. Она, как можно судить, была весьма увлечена созданным героем, подробности жизни и карьеры которого постоянно углублялись; друзья, участвуя в игре, помогали Сейерс в "становлении" персонажа.
Особо следует сказать о роли, которую Сейерс отводила новелле. Писательница высоко ставила этот жанр, отдавая себе отчет в его трудности для повествователя и потому именуя новеллу "городом, стоящим между морем и пропастью: с одной стороны его постоянно "размывают" писатели, а с другой - не жалуют издатели". Гамма настроений, пронизывающих ее новеллы, простирается от мрачной гротескности до легкой развлекательности: они отличаются причудливостью обстоятельств и необычайностью разрешения конфликтов. Мы как бы постоянно присутствуем при увлекательной, хотя и опасной по характеру игре: здесь Сейерс широко и свободно использует весь опыт Э. По, Честертона; вслед Коллинзу, она пытается в сюжетике соединять интеллектуальный детектив с литературой нравов.
Писательницей было создано несколько сборников новелл, посвященных целиком расследованиям лорда Питера Уимзи. Это дало возможность позднее выпустить все рассказы о нем отдельной книгой под названием "Лорд Питер": полное собрание рассказов о Лорде Питере Уимзи" (1972). Он пользовался неизменным успехом у читателей, во многом и потому, что следовал богатой традиции однотомников "Рассказов о Шерлоке Холмсе" и "Полному собранию рассказов об отце Брауне". Это издание и легло в основу настоящей книги. Наилучшими в наследии Сейерс-новеллистки считаются "Чудовищная история о человеке с медными пальцами", "Яблоко раздора" и "Голова Дракона", хотя среди прочих имеется немало блестящих экстраваганц вроде "Дела вкуса".
Действие большинства детективных произведений Сейерс разворачивается в небольших городках английской провинции. Лорд Питер, объединяющий все сюжеты этой книги, в отличие от привычных схем, не является частным профессионалом или экс-сыщиком. Будучи любителем, он виртуозно расследует запутанные преступления ради интеллектуальной игры ума, из "чисто спортивного интереса". Хотя, конечно, это и не вполне так: посреди других ежедневных забот, герой оказывается вовлеченным в опасные приключения, вмешиваясь в дела, "которые лучше оставлять в покое", по словам одного из персонажей. Но невозможно оставлять в покое злодеяния - это слишком дорого обходится людям, человечеству и человечности. Поэтому, даже без лишних слов, когда что-то привлекает "определенный интерес" лорда Питера, читатель уже знает, что его интерес - на стороне добра, против всякой несправедливости. И, к тому же, как Эркюль Пуаро, лорд Питер - детектив путешествующий: по маленьким английским ли приходам, по иным ли странам, или просто находится среди гостей, с временным визитом. Он - всегда в пути, в поисках нового, сложного, опасного - "между морем и пропастью".
Скопив достаточно денег, Дороти Сейерс обратилась к издавна желанному ей научному поприщу и к большой прозе. Ею был создан ряд драм на религиозную философскую тематику, в том числе радиодрама "Человек, рожденный стать Царем" - о жизни Христа. На склоне дней Сейерс осуществила перевод "Божественной Комедии" Данте и оставила о поэте два тома исследований. Она писала стихи, музицировала и переводила англо-норманских поэтов - и царила в жанре детектива, сочетая творчество с церковно-административной деятельностью.
Хотя Сейерс всегда считала себя ученым-медиевистом (специалистом по культуре средневековья), лорд Питер Уимзи, по ее собственным словам, "принес ей хлеб". И навсегда остался в умах поколений читателей мира, пораженных игрой его всепобеждающего и непредсказуемого ума.
ГДЕ-ТО СОВСЕМ В ДРУГОМ МЕСТЕ
(перевод Л. Серебряковой)
Лорд Питер Уимзи сидел со старшим инспектором криминальной полиции Паркером и инспектором Бодлокской полиции Хенли в библиотеке на вилле "Сирень".
- Итак, вы видите, каждый подозреваемый в момент совершения преступления находился где-то совсем в другом месте, - сказал Паркер.
- Что значит "где-то совсем в другом месте"? - несколько раздраженно спросил Уимзи. (Паркер вытащил его в Уэпли еще до завтрака, что и отразилось, конечно, на его настроении.) - Вы хотите сказать, что преступники могли оказаться на месте преступления, только если бы перемещались со скоростью света? Если же вы имеете в виду что-то иное, получается, что их не было абсолютно нигде. Ведь "где-то совсем в другом месте" - понятие относительное.
- Во имя всего святого, давайте не будем взывать к Эддингтону. Говоря по-человечески, где-то же они были, и, если мы хотим поймать хоть одного, нам совершенно не нужно рассуждать об их перемещении с точки зрения преобразований Лоренца и утруждать себя размышлениями о коэффициенте сферического изгиба. Думаю, инспектор, лучше вызывать их поодиночке, одного за другим. Я еще раз послушаю, что они скажут, а вы сможете проверить, не отклоняются ли они от своих первоначальных показаний. Начнем, пожалуй, с дворецкого.
Инспектор высунул голову в коридор и произнес:
- Хэмворти.
Дворецкий был человек средних лет, чей сферический изгиб живота определенно заслуживал внимания. Его большое лицо было бледным и одутловатым, по-видимому он неважно себя чувствовал. Начал он, однако, довольно бойко:
- Джентльмены, я был в услужении у покойного мистера Гримбольда двадцать лет и всегда считал его хорошим хозяином. Он был строг, но справедлив. "Крепкий орешек", - говорили о нем, хотя я-то думаю, в его деле по-другому и нельзя. Он был холостяк и воспитал двух племянников - мистера Невилла и мистера Аркура, и всегда был очень добр к ним. Я бы сказал, что в личной жизни он вообще был человеком заботливым и внимательным. Его профессия? Ну, мне кажется, его можно назвать ростовщиком.
Да, да, сэр, понимаю, о событиях прошлой ночи. Как обычно, я запер дом в 7.30. Все было сделано точно по часам: мистер Гримбольд был человеком очень строгих правил. Он любил порядок. Сначала я закрыл все окна на первом этаже - так я всегда делаю в зимнее время. Да, я уверен, что не пропустил ни одного. На всех окнах надежные запоры, и, можете не сомневаться, сэр, будь что не так, я бы сразу заметил. Я запер также парадную дверь, задвинул засов и накинул цепочку.
- А дверь в оранжерею?
- Там, сэр, автоматический "американский" замок. Я его проверил и убедился, что все в порядке. Нет, задвижку я не задвигал. Я так всегда делаю - чтобы мистер Гримбольд, если он задержится в городе по делу, мог попасть в дом не беспокоя слуг.
- А вчера вечером были у него в городе дела?
- Нет, сэр, не было. Но эту дверь мы никогда на засов не закрываем, через нее все равно без ключа не войдешь, а ключ у мистера Гримбольда.
- И второго ключа не существует?
- Я думаю (дворецкий кашлянул), я думаю, сэр, хотя точно сказать не могу, есть еще один, сэр... У леди, которая сейчас в Париже.
- Понимаю. Мистеру Гримбольду было, кажется, около шестидесяти? Да, точно. Как фамилия этой леди?
- Миссис Уинтер, сэр. Вообще-то она живет в Уэпли, сэр, но с тех пор как в прошлом месяце умер ее муж, она живет за границей, я так понимаю, сэр.
- Ясно. Обратите на это внимание, инспектор. Пойдем дальше. Как насчет комнат наверху и задней двери?
- Окна наверху закрываются так же, как и все остальные, сэр. Кроме спальни мистера Гримбольда, кухаркиной комнаты и моей, сэр. Но до них без лестницы не добраться, а лестница заперта в сарае.
- Верно, - вставил слово инспектор Хенли. - Вчера вечером мы все осмотрели. Сарай был заперт и, более того, между лестницей и стеной скопилась нетронутая паутина.
- Я обошел все комнаты в половине восьмого, сэр, и никакого беспорядка не заметил.
- Можете мне поверить, - снова вмешался инспектор, - с замками все было в полном порядке. Продолжайте, Хэмворти.
- Хорошо, сэр. Значит, так пока я обходил дом, мистер Гримбольд спустился в библиотеку выпить стакан шерри. Это его правило, сэр. В 7.45 был подан суп, и я позвал мистера Гримбольда к столу. Он сел как всегда - лицом к окошку, через которое из кухни подают еду.
- Спиной к двери в библиотеку, - уточнил Паркер, делая пометку на грубо нарисованном плане комнаты, который лежал перед ним. - А дверь была закрыта?
- Да, конечно, сэр, все двери и окна были закрыты.
- Комната, можно сказать, на семи ветрах, - заметил Уимзи. - Продувается со всех сторон: две двери, окно для подачи пищи, два французских окна - иначе говоря, еще две двери, только стеклянные.
Совершенно верно, милорд. Но все двери хорошо пригнаны и завешаны портьерами.
Его светлость подошел к двери, ведущей в столовую, и открыл ее.
- Действительно, - заметил он, - хорошая тяжелая дверь и открывается, я бы сказал, со зловещей бесшумностью. Люблю такие плотные портьеры, но у этих довольно грубый рисунок.
Уимзи закрыл дверь и вернулся на свое место.
- На суп мистер Гримбольд потратил не более пяти минут, - продолжал дворецкий. - Затем я все убрал и положил ему на тарелку немного тюрбо. Из комнаты я не выходил, блюда подавались через кухонное окошко. Вино, это было шабли, уже стояло на столе. С рыбой мистер Гримбольд расправился так же быстро, как с супом. Я снова убрал все и подал мистеру Гримбольду жареного фазана. Я как раз собирался добавить овощей, как вдруг зазвонил телефон. Мистер Гримбольд сказал: "Подойдите лучше к телефону, я управлюсь и сам". Конечно, не кухарке же отвечать по телефону.
- А других слуг в доме не было?
- Только женщина, которая приходит убираться. Я подошел к телефону, закрыв за собой дверь.
- Какой это был телефон: тот, что в передней, или этот?
- Тот, что в передней, сэр. Я всегда к нему подхожу, если, конечно, в это время случайно не оказываюсь в библиотеке.
Звонил мистер Невилл Гримбольд из города, сэр. Я узнал его по голосу. Они с мистером Аркуром снимают квартиру на Джермин-стрит. Он спросил: "Это вы, Хэмворти? Одну минутку. С вами хочет поговорить мистер Аркур" - и положил трубку. Затем к телефону подошел мистер Аркур. "Хэмворти, - сказал он, - я собираюсь сегодня вечером навестить дядю, если он, конечно, дома". Я ответил: "Хорошо, сэр, я ему передам". Молодые люди часто приезжают сюда на денек-другой, сэр. У нас всегда готовы для них две спальни. Мистер Аркур сказал, что выезжает сейчас же и будет у нас, по всей вероятности, около половины десятого. Пока он говорил, я услышал тихий перезвон часов в их квартире - эти часы достались им еще от их дедушки, - затем часы пробили восемь. Тут же начали бить и наши часы в передней. Потом со станции сказали: "Три минуты" - и дали отбой. Видно, когда телефон зазвонил, было без трех минут восемь.
- Слава Богу, хоть со временем все ясно. И что же дальше, Хэмворти?
- Потом мистер Аркур снова заказал разговор и сказал: "У мистера Невилла есть к вам небольшой разговор" - и к телефону опять подошел мистер Невилл. Он сказал, что скоро собирается в Шотландию и хотел бы, чтобы я отослал ему его костюм для прогулок, гетры и несколько рубашек, которые он здесь оставил. Но сначала он попросил отдать костюм в чистку, ну и начал давать всякие другие указания, поэтому ему пришлось попросить еще три минуты. Значит, было уже, наверное, 8.03, сэр. И примерно через минуту - мистер Невилл еще говорил - позвонили в парадную дверь. Я не мог отойти от телефона, так что тому, у двери, пришлось немного подождать, и в 8.05 в дверь снова позвонили. Я уже собирался было извиниться перед мистером Невиллом и положить трубку, как увидел, что из кухни вышла кухарка и направилась к парадной двери. Мистер Невилл попросил меня повторить его указания, а потом с телефонной станции нас снова прервали, и мистер Невилл повесил трубку. Когда я повернулся, то увидел, что кухарка закрывает дверь в библиотеку. Я пошел ей навстречу, и она сказала: "Снова этот мистер Пэйн, хочет видеть мистера Гримбольда. Я оставила его в библиотеке, но его вид мне очень не нравится". "Ладно, я за ним присмотрю", - успокоил я ее, и кухарка ушла на кухню.
- Минуточку, - сказал Паркер, - кто этот мистер Пэйн?