- Один из клиентов мистера Гримбольда, сэр. Он живет примерно в пяти минутах ходьбы отсюда, по ту сторону поля. Он и раньше приходил сюда, и каждый раз от него одни неприятности. Я думаю, он задолжал мистеру Гримбольду деньги и хотел оттянуть с уплатой.
- Он здесь, в передней, - сказал Хенли.
- Хмурый небритый субъект в фабричном пальто пепельного цвета, заляпанном кровью? - спросил Уимзи.
- Он самый, милорд, - ответил дворецкий и снова повернулся к Паркеру. - Так вот, сэр, я направился было в библиотеку, но вдруг вспомнил, что не принес кларет - неслыханное упущение! Мистер Гримбольд был бы очень недоволен. Поэтому я вернулся в буфетную - вы знаете, сэр, где она, - взял кларет, который подогревался у огня, поискал поднос - недолго, не более минуты, оказывается я положил на него газету, - а потом вернулся в столовую. И тут я увидел, сэр, (его голос задрожал)... и тут я увидел, что мистер Гримбольд упал головой на стол, прямо в тарелку. Я подумал, может, ему стало плохо, и быстро подошел к нему. Но оказалось... оказалось, что он мертв, сэр, и на спине у него огромная рана.
- И нигде никакого оружия?
- Ничего такого, сэр, я не заметил. Единственное, что я увидел, так это целое море крови. Я чуть было не потерял сознание, сэр, и целую минуту простоял как столб, ничего не соображая. А как только пришел в себя, бросился к кухонному окошку и позвал кухарку. Она вбежала в комнату и ужасно закричала. Потом я вспомнил о мистере Пэйне и открыл дверь в библиотеку. Он сразу же накинулся на меня с вопросом, долго ли ему еще ждать. Я сказал: "Ужасное несчастье! Убит мистер Гримбольд". Он выбежал вслед за мной в столовую и сказал: "А как тут насчет окон?" И быстро отдернул штору на том окне, что ближе всего к библиотеке. Окно было открыто. "А, так вот как он ушел!" - закричал мистер Пэйн и хотел выпрыгнуть в окно. Я тоже закричал: "Нет, нет, вы не смеете!.." Я подумал, что он хочет улизнуть, и повис на нем. Сначала он обзывал меня всякими словами, а потом сказал: "Послушай, парень, ты только подумай: пока мы тут спорим, тот тип удирает со всех ног. Мы должны его поймать". На это я ему ответил: "Ладно, но я иду с вами, и без никаких..." Он согласился. Тогда я велел кухарке ни до чего не дотрагиваться и скорее звонить в полицию, а сам прихватил из буфетной фонарь и вместе с мистером Пэйном выскочил из дому.
- Мистер Пэйн ходил за фонарем вместе с вами?
- Да, сэр. Мы выскочили, обыскали весь сад, но не нашли никаких следов. Да и что можно найти? Все дорожки вокруг дома и площадка около ворот заасфальтированы. И никакого оружия мы тоже не обнаружили. Тогда мистер Пэйн и говорит: "Лучше нам вернуться, сесть в машину и обыскать дороги". Но я ему сказал: "А какой смысл? От наших ворот до Грейт Норт Роуд всего четверть мили, а мы раньше чем через пять-десять минут не выйдем. К тому времени он будет уже далеко". Пэйн со мной согласился, и мы вернулись в дом. Ну потом, сэр, пришел констебль из Уэпли, а немного погодя - инспектор и доктор Крофтс из Бодлока, они тут все обыскали и задали уйму вопросов, на которые я отвечал как мог. И больше мне сказать вам нечего, сэр.
- Вы не заметили, на мистере Пэйне не было пятен крови?
- Нет, сэр, не было. Когда я его увидел, он стоял вот тут, прямо под лампой, думаю, я бы заметил, если б что было, сэр. Это уж не сомневайтесь, сэр.
- Вы, конечно, осмотрели эту комнату, инспектор? Ну, я имею в виду пятна крови, оружие или, скажем, перчатки, одежду убийцы...
- Конечно, мистер Паркер. Осмотрел очень тщательно.
- А не мог ли кто-нибудь спуститься сверху, пока вы были в столовой с мистером Гримбольдом?
- Вполне возможно, сэр. Но тогда преступники должны были попасть в дом до половины восьмого, сэр, и где-то прятаться. Так оно, наверное, и было. Хотя спуститься по черной лестнице они не могли, сэр, потому что тогда им пришлось бы пройти мимо кухни, и кухарка услышала бы их - коридор выложен плиткой, но вот парадная лестница, сэр... Нет, просто ума не приложу, как они сюда попали...
- Как-никак, а попали, это уж будьте уверены, - сказал Паркер. - Не расстраивайтесь так, Хэмворти. Вы же не можете каждый вечер обыскивать все шкафы и все буфеты - не сидит ли там кто-нибудь. Теперь, я думаю, нам стоит взглянуть на двух племянников. Полагаю, дядя и племянники ладили друг с другом?
- О да, сэр. Никогда ни одного грубого слова или чего-нибудь такого. Для них это был удар, сэр. Прошлым летом, когда мистер Гримбольд заболел, они тоже ужасно переживали.
- Мистер Гримбольд болел?
- Да, сэр, сердечный приступ, в прошлом году, в июле. Ему пришлось тогда совсем худо, мы даже послали за мистером Невиллом. Он просто чудом выкарабкался, но только никогда уже не был таким веселым, как прежде. Я думаю, сэр, он понял, что не молодеет. Но кто бы мог подумать, сэр, что он умрет такой смертью?
- А кому достанутся его деньги? - спросил Паркер.
- Не знаю, сэр. Думаю, этим двум джентльменам, сэр, хотя у них и своих денег хватает. Но вам расскажет все мистер Аркур. Он исполнитель завещания.
- Очень хорошо, его и спросим. А братья в хороших отношениях?
- О да, сэр, они очень привязаны друг к другу. Я уверен, мистер Невилл сделал бы для мистера Аркура все, что угодно, а мистер Аркур для него. Очень приятные джентльмены, приятней не найти.
- Спасибо, Хэмворти. Пока достаточно. Хотя, может, у кого есть вопросы?
- Скажите, Хэмворти, много он съел от фазана?
- Нет, милорд, не много - я хочу сказать, не все, что было у него на тарелке. Но кое-что съел. На это у него ушло, наверно, минуты три или четыре.
- А не могло быть так, что кто-то подошел к окну и прервал его обед или, допустим, ему пришлось встать и впустить кого-то?
- Этого никак не могло быть, милорд, я бы увидел.
- Когда мы прибыли сюда и вошли в столовую, его стул был вплотную придвинут к столу, - вступил в разговор инспектор, - салфетка лежала у него на коленях, а нож и вилка - прямо под руками, видно, он уронил их, когда его ударили. Как я понимаю, тело не было потревожено.
- Конечно, сэр, я до него и не дотрагивался, кроме как убедиться, что он мертв. Но когда я увидел эту жуткую рану у него на спине, я уже и не сомневался. Я только приподнял его голову, а потом опустил - как было раньше.
- Ну тогда все, Хэмворти. Попросите мистера Аркура.
Мистер Аркур, энергичный мужчина лет тридцати пяти, сразу объявил, что он биржевой маклер, а его брат, Невилл, служит в Министерстве общественного здравоохранения и что дядя воспитывал их соответственно с десяти и одиннадцати лет. Он понимает, у его дяди было много врагов, но сам он, кроме добра, ничего от него не видел.
- Боюсь, не смогу вам помочь в этом ужасном деле, потому что приехал сюда только в 9.45, когда все уже свершилось.
- Немного позже, чем собирались здесь быть, не так ли?
- Совершенно верно, но так уж получилось. Как раз между Уэлвин Гарден Сити и Уэлвином меня остановил бобби - погас мой задний фонарь. Пришлось отправиться в ближайшую мастерскую - оказалось, отошла лампа. Неисправность, конечно, устранили, но я потерял на этом еще несколько минут.
- Отсюда до Лондона около сорока миль?
- Немного больше. Обычно в вечернее время я добираюсь, от двери до двери, за час с четвертью. Я, знаете, не лихач.
- Вы сами водите машину?
- Да, шофер у меня есть, но я редко беру его сюда.
- Во сколько вы выехали из Лондона?
- Думаю, около 8.20. Как только Невилл кончил говорить по телефону, он сходил в гараж и подогнал машину, а я тем временем укладывал зубную щетку и все прочее.
- И до отъезда вы не знали о смерти своего дяди?
- Откуда же? Как я понял, они вообще мне не звонили. Позже полиция пыталась связаться с Невиллом, но его не было - то ли он ушел в клуб, то ли еще куда-то. Я уже сам позвонил ему отсюда, и сегодня утром он приехал.
- Ну хорошо, мистер Гримбольд. А не могли бы вы теперь рассказать нам что-нибудь о делах вашего покойного дяди?
- Вы имеете в виду его завещание? Кто выигрывает и все такое прочее? Так вот: во-первых, я; во-вторых, Невилл. И кроме того, миссис... вы слышали о миссис Уинтер?
- Так, кое-что.
- И в-третьих, она. Ну и, конечно, старый Хэмворти: он получает хорошенький капиталец на черный день. Кое-что достается кухарке и пятьсот фунтов клерку в лондонской конторе моего дяди. Но основной капитал переходит к нам и миссис Уинтер. Я знаю, о чем вы хотите спросить, - а сколько это? Не имею ни малейшего представления, но знаю, что сумма должна быть значительной. Старик не говорил об этом ни одной живой душе, да нас это никогда особенно и не интересовало. У меня довольно приличный оборот, а что касается Невилла, то его зарплата ложится тяжелым грузом на плечи налогоплательщиков. Так что наш интерес к этому делу довольно умеренный, я бы даже сказал - чисто академический.
- А как вы думаете, Хэмворти знал, что ему кое-что отписано?
- Конечно, это ни для кого не было секретом. Он должен был получить сто фунтов сразу и двести фунтов годовых в пожизненное владение, если, конечно, он будет находиться в услужении моего дяди, пока он - я имею в виду дядю - не умрет.
- А его не собирались увольнять или что-нибудь в этом роде?
- Н-нет, н-нет... Ничего такого я не знаю. Правда, мой дядя имел обыкновение раз в месяц предупреждать каждого об увольнении - чтобы все держались на уровне. Но этим все и кончалось. Совсем как Червонная Королева в "Алисе", которая, как вы знаете, постоянно говорила о казни, но никогда никого не казнила.
- Понимаю. Впрочем, лучше мы спросим об этом самого Хэмворти. Теперь об этой миссис Уинтер. Вы о ней что-нибудь знаете?
- Да, конечно. Милейшая женщина и уже целую вечность подруга дяди Уильяма. Муж у нее слегка тронулся от пьянства, так что едва ли ее можно в чем-нибудь винить. Я телеграфировал ей сегодня утром и вот только что получил ответ.
Он вручил Паркеру телеграмму, отправленную из Парижа, которая гласила: "Потрясена, скорблю. Немедленно возвращаюсь. С любовью и сочувствием. Люси".
- Вы были с ней в хороших отношениях?
- О Боже! Конечно. А почему бы и нет? Мы всегда ужасно ей сочувствовали. Дядя Уильям мог бы куда-нибудь с ней уехать, но она не хотела оставлять Уинтера. Я думаю, у них было практически решено, что они поженятся, как только этот Уинтер соизволит отправиться на тот свет. Ей всего около тридцати восьми, и пора бедняжке повидать в жизни что-нибудь хорошенькое.
- Значит, если не говорить о деньгах, она ничего не выиграла со смертью вашего дяди?
- Абсолютно ничего. Если, конечно, она не собиралась выйти замуж за кого-нибудь помоложе, опасаясь при этом потерять деньги. Но, я думаю, она искренне любила старика. Во всяком случае, убийство не ее рук дело хотя бы потому, что она в Париже.
- Хм, полагаю, что так, - сказал Паркер. - Хотя проверить никогда не мешает. Позвоню-ка я в Скотланд Ярд, пусть присмотрят за ней в порту. Этот телефон соединен прямо с коммутатором?
- Да, - ответил инспектор, - можно говорить и по нему, и по тому, что в передней; они параллельные.
- Пока все, мистер Гримбольд, не смеем вас больше задерживать. Сейчас позвоню и вызовем следующего свидетеля. Уайтхолл, 1212, пожалуйста... Я полагаю, инспектор, вы проверили, в какое время Аркур Гримбольд звонил сюда из города?
- Конечно, мистер Паркер. Разговор состоялся в 7.57 и был вновь заказан в 8.00 и 8.03. Маленький довольно дорогой счетец. Мы говорили и с констеблем, который его остановил, и в мастерской, где приводили фонарь в порядок. Он въехал в Уэлвин в 9.05 и выехал в 9.15. С номерным знаком тоже все в порядке.
- Ну, он-то в любом случае чист, но проверить никогда не мешает... Алло! Скотланд Ярд? Соедините меня со старшим инспектором Харди. Говорит старший инспектор Паркер...
Позвонив, Паркер послал за Невиллом Гримбольдом. Тот был очень похож на своего брата, только немного стройнее и несколько учтивее в обращении, как и подобает государственному служащему. Ничего нового он сказать не мог, и только подтвердил рассказ своего брата, добавив, что с 8.20 и примерно до десяти он был в кино, а потом отправился в свой клуб и поэтому узнал о трагедии только поздно вечером.
Следующей была кухарка. У нее было что сказать, но, увы, ничего существенного. Она не видела, как Хэмворти прошел в буфетную за кларетом - иначе говоря, она подтвердила его рассказ. Она решительно отвергла мысль, что кто-то мог спрятаться в задней комнате, потому что миссис Грэббе, женщина, которая приходит убираться, пробыла почти до обеда - она раскладывала по всем гардеробам мешочки с камфорой; и пусть ей говорят что угодно, но она уверена, что убийство мистера Гримбольда - дело рук "этого Пэйна, мерзкого, кровожадного животного". После чего оставалось допросить самого "кровожадного" мистера Пэйна.
Мистер Пэйн был вызывающе откровенен. Мистер Гримбольд обошелся с ним несправедливо. Непомерный ростовщический процент да еще этот добавочный процент к основному! Он выплатил ему уже в пять раз больше первоначальной суммы, и после этого мистер Гримбольд не соглашается больше ждать и даже отказал ему в праве выкупа закладной, якобы из-за ее просрочки. А ведь речь идет о его доме и земле. Это тем более отвратительно, что у мистера Пэйна как раз сейчас появилась возможность выплатить долг в шестимесячной срок, благодаря его участию в каких-то прибылях или в чем-то таком, что гарантировало полный успех. Он считает, что старик Гримбольд отказался переписать закладную намеренно, чтобы завладеть его собственностью. Смерть Гримбольда снимала все проблемы, потому что теперь расчеты, естественно, откладываются до успешного завершения его дел. Мистер Пэйн с удовольствием убил бы старика, но он этого не делал, во всяком случае он не тот, кто может всадить кому-нибудь нож в спину, хотя, если бы его заимодавец был помоложе, он с удовольствием пересчитал бы ему ребра. Вот так, хотите верьте - хотите нет. И если бы не этот старый дурак, Хэмворти, убийца уже был бы у него в руках - если, конечно, Хэмворти только дурак и не больше, в чем он лично сомневается. Кровь? Да, у него на пальто кровь. Его запачкал Хэмворти, когда они схватились у окна в библиотеке. Когда Хэмворти появился в библиотеке, у него все руки были в крови - надо думать, запачкал о труп. Он, Пэйн, нарочно не стал менять одежду, пусть не думают, будто он хочет что-то скрыть. А если говорить точнее, он не был дома с самого убийства, потому что его попросили никуда не уходить. А кроме того, добавил мистер Пэйн, он категорически возражает против обращения с ним местной полиции - она относится к нему со скрытой враждебностью. На что инспектор Хенли возразил, что мистер Пэйн совершенно неправ.
- Мистер Пэйн, - сказал лорд Питер, - объясните мне, пожалуйста, вот что. Когда вы услышали шум в столовой, крики кухарки, почему вы сразу же не вышли из библиотеки, чтобы узнать, в чем дело?
- Что значит "почему"? - возразил мистер Пэйн. - Да потому, что я ничего не слышал. Я узнал обо всем, только когда на пороге возник этот малый, дворецкий, который размахивал окровавленными руками и что-то бормотал.
- Ага, так я и думал, - хорошая крепкая дверь. Не можем ли мы попросить ту леди покричать еще разок, открыв окно в столовой?
Инспектор отправился исполнять поручение, а остальные, не без волнения, стали ждать результатов. Однако ничего не услышали, пока Хенли не просунул голову в дверь и не спросил:
- Ну и как?
- Ничего, - ответил Паркер.
- Прекрасной постройки дом, - сказал Уимзи. - К тому же, любой звук, идущий из окна, заглушается оранжереей. Теперь ясно, мистер Пэйн: если вы не слышали криков, то неудивительно, что вы не услышали, как скрылся убийца. Эго все ваши свидетели, Чарльз? Тоща я вернусь в Лондон, поищу, где зарыта собака. Итак, благословляю вас и оставляю вам два совета. Первый: поищите машину, которая припарковалась вчера вечером в радиусе примерно четверти мили от дома между 7.30 и 8.15. Второй: соберитесь все вместе сегодня вечером в столовой, закройте окна и двери и следите за французским окном. Я позвоню мистеру Паркеру около восьми. Да... еще. Дайте мне, пожалуйста, ключ от оранжереи. Хочу проверить кой-какую идею.
Компания, собравшаяся в столовой, пребывала в настроении не очень веселом. Разговор поддерживали только полицейские, предаваясь приятным воспоминаниям о рыбной ловле; мистер Пэйн пылал от негодования, оба Гримбольда курили одну сигарету за другой, а кухарка и дворецкий нервно покачивались на кончиках стульев. Услышав телефонный звонок, все облегченно вздохнули,
Паркер взглянул на часы.
- 7.57, - сказал он. - Следите за окном.
Направляясь в переднюю, он заметил, как дворецкий вытер подрагивающие губы носовым платком.
- Хэлло, - сказал Паркер, взяв трубку.
- Старший инспектор Паркер? - услышал он хорошо знакомый голос. - Говорит человек лорда Питера Уимзи из лондонской квартиры его светлости. Не кладите, пожалуйста, трубку. С вами будет говорить лорд Питер.
Паркер услышал, как трубку опустили, затем снова подняли. Потом снова зазвучал голос:
- Привет, старина. Вы уже нашли ту машину?
- Мы слышали о какой-то машине, - осторожно ответил старший инспектор, - около Роуд Хаус, на Грейт Норт Роуд, в пяти минутах ходьбы от дома.
- Номер ABJ 28?
- Совершенно верно. А вы откуда знаете?
- Я просто подумал, что это могла быть та самая машина, которую взяли вчера напрокат в пять часов вечера в одном из лондонских гаражей и вернули только около десяти. Вы установили местонахождение миссис Уинтер?
- Думаю, что да. Сегодня вечером она сошла с парохода, прибывшего из Кале. Тут, по-видимому, все о'кей.
- Надеюсь, что так. Теперь слушайте. Вы знаете, что дела этого Аркура довольно в расстроенном состоянии? В июле прошлого года он едва не обанкротился, но кто-то его вытащил. Возможно, дядя, вы не думаете? Как сообщил мой информатор, тут все довольно подозрительно. Мне сказали - разумеется, совершенно конфиденциально, - что по нему сильно ударил крах фирмы "Биггерс - Уайтлоу". Конечно, теперь, благодаря дядиному завещанию, деньги для него не проблема. Думаю, июльское происшествие и способствовало сердечному приступу дяди Уильяма. Мне также кажется... - Его прервал легкий музыкальный перезвон и последовавшие за ним восемь мелодичных ударов. - Слышите?.. Узнали?.. Большие французские часы в моей гостиной... Что? Хорошо, станция, дайте еще три минуты. Бантер хочет вам что-то сказать.
В трубке затрещало, затем вкрадчивый голос лакея произнес:
- Его светлость просит передать вам, сэр, чтобы вы немедленно повесили трубку и шли прямо в столовую.
Паркер повиновался. Войдя в столовую, он сразу охватил взглядом шестерых людей, сидящих в напряженном ожидании, в тех же позах, в каких он их только что оставил, с глазами, устремленными на французское окно. Вдруг дверь в библиотеку бесшумно открылась и появился лорд Питер.
- О Боже! - невольно воскликнул Паркер. - Как вы здесь оказались?
Все шестеро резко повернулись в сторону вошедшего.
- Верхом на световых волнах, - сказал Уимзи, приглаживая волосы. - Я проехал восемьдесят миль со скоростью света, чтобы побыть с вами.