У Ивлин Каррадос вырвался сдавленный крик. Она повернулась и посмотрела на своего мужа так, будто видела его впервые. Он встретил ее взгляд, и на его лице появилось одно из самых удивительных выражений, которые Аллейну доводилось видеть, - там было и обвинение, и оскорбление, и даже какое-то торжествующее страдание; это было лицо подлого мученика. "Маска ревности, - подумал Аллейн. - Нет ничего более жалкого и унизительного. Бог мой, если я когда-нибудь…" Он отбросил эту мысль и снова обратился к сэру Герберту.
- Сэр Герберт, вы взяли письмо у этой школьницы?
Каррадос повернулся к Аллейну, и на его лице все еще сохранялось некое подобие улыбки.
- Я этого не помню, - сказал он.
Аллейн кивнул Фоксу, который тут же вышел из кабинета. Он отсутствовал около двух минут. Все молчали. Леди Каррадос низко наклонила голову и, казалось, с глубоким вниманием изучала свои обтянутые перчатками руки, стиснутые на коленях. Каррадос неожиданно вытер лицо ладонью, а потом вытащил носовой платок. Наконец вернулся Фокс.
Он открыл дверь и пропустил в комнату мисс Харрис.
- Добрый вечер, мисс Харрис, - сказал Аллейн.
- Добрый вечер, мистер Аллейн. Добрый вечер, леди Каррадос. Добрый вечер, сэр Герберт. Добрый вечер, - заключила мисс Харрис, бросив взгляд на заместителя комиссара полиции.
- Мисс Харрис, - сказал Аллейн, - вы помните, как гостили у своего дяди, мистера Уолтера Харриса, когда он был викарием в Фальконбридже? В то время, о котором я говорю, вам было пятнадцать лет.
- Да, мистер Аллейн, конечно, - ответила мисс Харрис.
Каррадос пробормотал какое-то проклятье. Леди Каррадос спросила:
- Но… что вы имеете в виду, мисс Харрис?
- Ну конечно, леди Каррадос, - отчетливо повторила мисс Харрис.
- В то время там произошла автокатастрофа, - продолжал Аллейн. - И водитель погиб.
- Капитан О'Брайен. Простите, леди Каррадос. Да, мистер Аллейн, я помню.
- Бог мой! - невольно вырвалось у Аллейна. - Неужели вы хотите сказать, что все это время знали…
- Разумеется, я знала, что "Пэдди" - О'Брайен - был первым мужем леди Каррадос.
- Но неужели вам никогда не приходило в голову рассказать леди Каррадос о том, что между вами существует эта… эта связь? - поразился Аллейн.
- О нет, конечно, же, нет, мистер Аллейн, - ответила мисс Харрис. - С моей стороны это было бы бестактно. Когда в бюро по трудоустройству мне дали список вакансий, я сочла это место наиболее подходящим и - прошу простить меня, леди Каррадос, - навела справки, как обычно все делают, ну, вы понимаете. И я сказала своей подруге мисс Смит: "Какое неожиданное совпадение", - потому что к тому времени я уже знала прежнее имя леди Каррадос, и я сказала Смит: "Я думаю, что это знак свыше", - поэтому я и выбрала это место.
- Понимаю, - сказал Аллейн. - А вы помните и сэра Герберта?
- О да. Правда, сначала я была не совсем уверена, а потом все-таки вспомнила. Сэр Герберт был тем джентльменом в машине. Может быть, мне объяснить подробнее?
- Да, пожалуйста.
- Я даже говорила с ним тогда. - Она с извиняющимся видом посмотрела на Каррадоса. - Я уверена, что сэр Герберт совсем не помнит меня, ведь в то время я была всего-навсего неуклюжей школьницей.
- Достаточно, мисс Харрис, - свирепо сказал Каррадос. - Пожалуйста, не смейте больше отвечать ни на один вопрос!
На лице мисс Харрис отразилось крайнее изумление. Она покраснела и очень широко раскрыла глаза, потом обиженно поджала губы.
- Продолжайте, мисс Харрис, - сказал Аллейн.
- Как я должна поступить, леди Каррадос? - спросила мисс Харрис.
- Я думаю, вам лучше продолжать, - слабым голосом ответила леди Каррадос.
- Хорошо, леди Каррадос. Видите ли, мне выпала честь вернуть письмо, которое было обронено в доме у викария.
- Это возмутительная ложь, - громко заявил Каррадос.
- Извините, - сказала мисс Харрис, - но я не могу допустить, чтобы в мой адрес выдвигали подобные обвинения. Я говорю правду.
- Благодарю вас, мисс Харрис, - поспешно вмешался Аллейн. - Пожалуйста, подождите немного в другой комнате, если не возражаете? Фокс!
Фокс проводил ее за дверь.
- Клянусь Богом! - воскликнул Каррадос. - Если вы верите заявлениям этой…
- Подождите минутку, - сказал Аллейн. - Я думаю, мне лучше продолжить мой рассказ. Мы считаем, сэр Герберт, что вы на самом деле взяли это письмо и по каким-то причинам не отдали его той даме, которая впоследствии стала вашей женой. Мы полагаем, что, прочитав это письмо, вы спрятали его в потайной ящик секретера в вашем кабинете и хранили его там все эти восемнадцать лет.
- Я протестую. Я категорически отрицаю…
- Вы отрицаете и это?
- Это просто возмутительно! Позвольте сказать, сэр, если у меня есть какое-то влияние, я…
- Минутку, - сказал Аллейн. - Леди Каррадос хочет что-то сказать.
Центр внимания переместился на женщину. Она выглядела так, будто присутствовала на заседании какого-нибудь общественного комитета. Ее меха, дорогая, но неброская одежда, перчатки, очень деликатный макияж - все это могло служить образцом хорошего тона. И лишь напряженная неподвижность фигуры выдавала охватившие ее эмоции. Ее голос слегка дрогнул. Аллейн почувствовал, что она забыла, где находится, что в комнате присутствуют посторонние, и это было самым ярким доказательством ее смятения. Она обратилась непосредственно к своему мужу.
- Вы знали! Все эти годы вы хладнокровно наблюдали за мной, зная, как я страдаю! Зачем вы спрятали это письмо? Почему женились на мне, если вам была известна вся эта история? Вы, должно быть, сумасшедший. Теперь я понимаю, почему вы следили за мной, почему не спускали с меня глаз с тех пор, как все это началось. Вы знали. Вы знали, что меня шантажируют. - У нее перехватило дыхание, она повернулась и взглянула прямо в лицо мужу. - Это вы меня и шантажировали, - прошептала она. - Это вы. Вы окончательно лишились рассудка и сделали это, чтобы причинить мне боль. Вы всю жизнь ревновали меня к Пэдди. С того самого дня, когда я сказала вам, что никогда не смогу испытывать ничего подобного ни к кому другому. Вы ревновали меня к покойнику.
- Ивлин, - мягко проговорил Аллейн. Она сделала нетерпеливый жест, но продолжала обращаться только к мужу.
- Вы писали эти письма. Вы.
Каррадос с тупым видом смотрел на нее. Его рот приоткрылся, брови приподнялись, на лице было написано нелепое изумление. Он покачал головой из стороны в сторону.
- Нет, - сказал он. - Нет, Ивлин, нет!
- Заставьте его признаться, Родерик, - сказала она, не поворачивая головы.
- Сэр Герберт, - сказал Аллейн, - вы отрицаете, что хранили это письмо в потайном ящике вашего секретера?
- Да.
Фокс взглянул на Аллейна и вышел, после чего в комнате снова воцарилось тягостное молчание. Наконец он вернулся в сопровождении Бриджит.
У леди Каррадос вырвалось сдавленное восклицание, и она схватила дочь за руку.
- Мисс О'Брайен, - сказал Аллейн. - Я просил вас прийти сюда с тем, чтобы вы могли в присутствии заместителя комиссара полиции повторить ту историю, которую рассказали мне вчера. Вы сообщили мне, что однажды, когда находились одна в кабинете вашего отчима, вы стали рассматривать миниатюрный секретер. Вы сказали, что случайно нажали на крошечную пружинку и в секретере открылось треугольное отделение, в котором лежало письмо. Это правда?
- Донна? - Бриджит с беспокойством взглянула на мать.
- Да, дорогая. Расскажи им. Что бы там ни было, расскажи обо всем.
- Да, это правда, - ответила Бриджит.
- В этот момент в кабинет вошел ваш отчим?
- Да.
- Каково было его отношение к тому, что он увидел?
- Он ужасно рассердился.
- Что он сделал?
- Он вывернул мне руку.
- Ложь. Эта девчонка всегда меня ненавидела. Чего я только не делал для нее… Ложь, гнусная, бесстыдная ложь!
- Фокс, - сказал Аллейн, - пригласите, пожалуйста, сэра Даниэля.
Сэр Даниэль, очевидно, сидел в приемной, так как вошел в комнату почти сразу. Увидев Каррадосов и Бриджит, он поздоровался с ними так, словно находился на каком-нибудь светском рауте. Затем он обменялся рукопожатием с заместителем комиссара и повернулся к Аллейну.
- Сэр Даниэль, - сказал Аллейн, - я попросил вас прийти, так как, насколько мне известно, вы были свидетелем сцены, которую только что нам описала мисс О'Брайен. Это произошло около двух лет назад. Вы помните, как мисс О'Брайен позвонила вам и попросила прийти, так как ее мать плохо себя почувствовала?
- Такое случалось не раз, - ответил Дэвидсон.
- В тот день вы зашли в кабинет, где у вас с мисс О'Брайен произошел разговор о маленьком французском секретере.
Дэвидсон приподнял брови.
- Да?
- Вы помните это?
- Да, очень хорошо помню.
- Вы сказали ей, что в таких секретерах можно обнаружить потайное отделение. После этого пошли наверх к леди Каррадос.
- Да. По-моему, все так и было.
- Когда вы вернулись, мисс О'Брайен и сэр Герберт оба находились в кабинете?
- Да, - ответил Дэвидсон и холодно поджал губы.
- Вы не могли бы рассказать нам, что произошло?
- Боюсь, что нет, мистер Аллейн.
- Почему?
- Скажем, из соображений профессиональной этики.
- Сэр Даниэль, - вмешалась леди Каррадос, - если вы беспокоитесь из-за меня, я умоляю вас рассказать все, что они хотят знать. Я так же, как и все остальные, хотела бы знать правду. Если я сейчас же не узнаю всего, я просто этого не вынесу.
Дэвидсон с изумлением уставился на нее.
- Вы хотите, чтобы я рассказал им о том, что произошло в тот день?
- Да. Да, я хочу.
- А вы, Каррадос? - Дэвидсон посмотрел на Каррадоса так, словно тот был каким-то редкостным экспонатом.
- Дэвидсон, я умоляю вас не терять головы. Я уверен, вы не видели ничего, что можно было бы истолковать… что можно было бы рассматривать как доказательство… Дэвидсон, вы же меня знаете. Я не мстителен. Вы же знаете.
- Послушайте, - сказал Аллейн, - давайте говорить прямо. Сэр Даниэль, вы обследовали руку мисс О'Брайен, когда вернулись в кабинет?
- Да, - ответил Дэвидсон, поворачиваясь спиной к Каррадосу.
- И что вы обнаружили?
- Рука была покрыта синяками, и я выписал ей мазь.
- Как вы думаете, что могло послужить причиной этого?
- Похоже было, что руку крепко сжали и сильно вывернули.
- Что делали сэр Герберт и его падчерица, когда вы вошли в кабинет?
- Он держал ее за руку.
- Будет правильно сказать, что он был зол на нее?
Дэвидсон задумчиво посмотрел на Бриджит. Они обменялись понимающей улыбкой.
- Безусловно, он кричал на нее, - сухо произнес Дэвидсон.
- Вы обратили внимание на секретер?
- По-моему, в этот раз я не смотрел на него. Но я понял, что сэр Герберт Каррадос как раз говорил о нем, когда я вошел в комнату.
- Так. Благодарю вас, сэр Даниэль. Вы не могли бы подождать с мисс О'Брайен в другой комнате? Фокс, пожалуйста, пригласите мистера Даймитри.
Дэвидсон и Бриджит вышли из комнаты. Вскоре появился Фокс вместе с Даймитри. На пальце у Даймитри красовалась белоснежная повязка, волосы блестели от бриллиантина, и весь он был гладкий, лоснящийся и распространял сильный запах одеколона. Краешком глаза он оглядел присутствующих и церемонно поклонился.
- Добрый вечер, миледи! Добрый вечер, джентльмены!
- Мистер Даймитри, - начал Аллейн, - я хотел бы…
- Остановитесь!
Каррадос вскочил на ноги. Он стоял, держа руку на уровне лица, не то обороняясь, не то пытаясь заставить всех замолчать. Затем он медленно вытянул руку и пальцем указал на Даймитри. Этот жест был крайне нелепым, но в то же время пугающим.
- Что случилось, сэр Герберт? - спросил Аллейн.
- Что он здесь делает? Мой Бог, теперь я понял… я понял…
- Что, сэр Герберт? Что вы поняли?
- Остановитесь! Я все скажу. Я сделал это. Я сделал это! Я признаю. Я признаюсь во всем. Я это сделал!
29. Кульминация
- Что вы сделали, сэр Герберт?
Это был голос заместителя комиссара, очень спокойный и прозаичный.
- Я спрятал письмо. - Каррадос посмотрел прямо в лицо жене. - Вы знаете почему. Если бы вы когда-нибудь заговорили о нем, стали сравнивать меня с ним, если бы я узнал, что вы… Вы знаете почему.
- Да, я знаю почему, - сказала леди Каррадос.
- Ради Бога, джентльмены, ради всех святых, пусть это останется между нами, - сказал Каррадос. - Это дело касается только меня и моей жены.
- Это уже не только ваше личное дело, - ответил Аллейн. - Вы писали своей жене, шантажируя ее лишь для того, чтобы причинить ей боль? Разве вы не делали этого?
- Вы глупец! - закричал Каррадос. - Вы глупец! Это я страдал! Это я боялся, что именно так и случится! Письмо было украдено. Оно было украдено!
- Теперь, похоже, мы наконец-то сможет добраться до правды, - сказал Аллейн. - Когда вы обнаружили, что письмо пропало?
Каррадос переводил взгляд с одного лица на другое. На какую-то долю секунды Аллейн испугался, что он сейчас расплачется. Его губы дрожали, он сразу постарел. Наконец Каррадос начал говорить.
- Это случилось, когда мы вернулись из Ньюмаркета. В этот вечер я сидел один в кабинете. Бриджит весь день вела себя очень невнимательно по отношению к нам, бросив нас одних и отправившись куда-то с молодым человеком, которого я не одобряю. Моя жена встала на ее сторону. Я сидел совсем один в кабинете и смотрел на секретер. Мне показалось, что безделушки, стоявшие перед ним, были расположены не так, как обычно. Я подошел, чтобы поправить их, а потом открыл потайное отделение. Оно было пусто! Уверяю вас, письмо было там еще накануне! Я сам видел его. В тот день я был очень зол на жену. Она жестоко обращалась со мной. Я очень чувствителен, и мои нервы вконец расшатаны. Я одинок, ужасно одинок. Никого не волнует, что со мной будет. Она была так бездушна и невнимательна. И я пришел взглянуть на письмо, потому что оно несколько утешало меня. Оно было на месте поздно вечером накануне. А известно ли вам, кто был один в моем кабинете девятого мая?
- Да, - сказал Аллейн, - и я рад, что вы тоже вспомнили это. Это был мистер Коломбо Даймитри.
- Ага, - дрожащим голосом произнес Каррадос, - наконец-то, наконец-то мы добрались до правды.
- Боюсь, я не совсем понимаю, - сказал Даймитри. - Сэр Герберт, наверное, не совсем здоров?
Каррадос повернулся и снова указал пальцем на Даймитри.
- Ты украл его, грязный даго! Я знаю, что ты его украл. Я подозревал это с самого начала. Но я ничего не мог поделать - ничего.
- Прошу прощения, мистер Аллейн, сказал Даймитри, - но я полагаю, что могу подать на сэра Герберта Каррадоса в суд за клевету. Это так?
- Я бы не советовал вам этого делать, мистер Даймитри. С другой стороны, я бы настоятельно советовал леди Каррадос предъявить вам обвинение в шантаже. Леди Каррадос, вы подтверждаете, что утром двадцать девятого мая, когда лорд Роберт Госпелл нанес вам визит, вы получили анонимное письмо?
- Да.
- Вы полагаете, что единственным источником, из которого шантажист мог получить эту информацию, было письмо, пропавшее в день смерти Пэдди О'Брайена?
- Да.
Аллейн вынул из кармана конверт и протянул его ей.
- Было ли анонимное письмо похоже вот на это?
Она быстро взглянула на него и отвернулась.
- Оно было в точности таким же.
- Если я скажу вам, что даму, передавшую нам вот это письмо, шантажировали так же, как и вас, и что у нас имеются доказательства того, что адрес на этом конверте написан рукой Коломбо Даймитри. вы предъявите ему обвинение в шантаже?
- Да.
- Все это ложь, - заявил Даймитри. - Я подам в суд за клевету.
Его лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Он крепко прижал забинтованный палец к губам.
- Прежде чем мы пойдем дальше, - сказал Аллейн, - я хотел бы пояснить, что лорд Роберт Госпелл был посвящен во все подробности этой истории с шантажом. Он помогал Скотланд-Ярду в этом деле. У нас имеются его письменные показания, которые не оставляют ни малейшего сомнения в том, что мистер Даймитри взял деньги во время концерта в Констанс-стрит-холл, состоявшегося третьего июля. Лорд Роберт видел своими собственными глазами, как Даймитри забирал эти деньги.
- Он… - У Даймитри перехватило дыхание, его губы растянулись в жалком подобии улыбки. - Я все отрицаю, - сказал он. - Все. Я хочу послать за своим адвокатом.
- Вы сделаете это, мистер Даймитри, когда я закончу. Восьмого июня, два дня назад, леди Каррадос давала бал в Марсдон-Хаусе. Там присутствовал и лорд Роберт. Поскольку ему уже и так было много известно о мистере Даймитри, он решил разузнать побольше. Он наблюдал за мистером Даймитри и уже знал, каким образом осуществляется передача денег. Ему было также известно, что леди Каррадос была одной из жертв шантажа. Это так, леди Каррадос?
- Да. Я говорила с ним. Он знал, что именно я собиралась сделать.
- И что же вы собирались сделать?
- Оставить свою сумочку, в которой лежали пятьсот фунтов, в определенном месте в зеленой гостиной наверху.
- Понятно, - сказал Аллейн. - Итак, лорд Роберт видел, как Даймитри возвращал пустую сумочку леди Каррадос незадолго до часу ночи. В час ночи он позвонил мне и сказал, что теперь у него достаточно улик. Наш разговор с ним был прерван появлением некоего третьего лица, которое, несомненно, слышало по крайней мере одну весьма важную фразу, сказанную лордом Робертом. Спустя два с половиной часа лорд Роберт был убит.
Внезапно тишину, воцарившуюся в комнате, нарушили дикие вопли. Даймитри завизжал, как истеричная женщина, широко раскрыв рот. Все это продолжалось несколько секунд и так же быстро прекратилось. Аллейну показалось, будто машинист поезда потянул за веревку гудка и тут же отпустил ее. Даймитри стоял, все еще с открытым ртом, и указывал дрожащим пальцем на Аллейна.
- Ну, ну, успокойтесь, - сказал Фокс, шагнув к нему.
- Неправда! - воскликнул Даймитри, нервно щелкнув пальцами прямо перед носом у Фокса, а затем принявшись трясти ими, словно обжегся. - Неправда! Вы обвиняете меня в убийстве! Я не убийца! Я невиновен. Cristo mio, я невиновен, невиновен, невиновен!
Какую-то секунду казалось, что он попытается бежать из комнаты. Он был похож на тенора во второсортной итальянской опере. Дико гримасничал, рвал на себе волосы, потом рухнул на стул и ударился в слезы. Присутствовавшие в комнате пятеро англичан испытывали мучительную неловкость.
- Я невиновен, - рыдал Даймитри. - Невинен, как дитя. Бог свидетель, что я невиновен! Бог свидетель, что…
- К несчастью, его показания не могут быть использованы в суде, - сказал Аллейн. - Если вы замолчите, мистер Даймитри, мы сможем продолжить нашу беседу. Пожалуйста, Фокс, пригласите сюда миссис Холкат-Хэккет.
Последовавшее ожидание несколько оживляли всхлипывания Даймитри, в отчаянии кусавшего ногти.