- Мы полагаем, что ему нанесли удар в висок и оглушили, а умер он от удушья, - стараясь говорить ровно, сказал Аллейн. - Мы будем знать наверняка, когда получим заключение врача.
- Нанесли удар?
- Да. Каким-то предметом с довольно острыми краями, примерно как тупая сторона толстого ножа.
- Он страдал?
- Навряд ли. Он скорее всего даже не успел понять, что произошло.
- У него было слабое сердце, - неожиданно сказала Трой.
- Слабое сердце? Вы в этом уверены?
- Милдред мне как-то сказала об этом. Она пыталась уговорить его показаться врачу.
- Возможно, из-за этого все оказалось легче - для них обоих, - проговорил Аллейн.
Трой сказала:
- Я никогда прежде не видела у вас такого выражения лица.
- Что вы имеете в виду?
Он взглянул на нее с такой нежностью, что она не смогла ему ответить.
- Я… нет-нет, уже все прошло.
- Когда я смотрю на вас, надо полагать, у меня на лице может быть лишь одно выражение - немого обожания.
- Что я могу на это ответить? - спросила Трой.
- Не нужно отвечать. Прошу прощения. Так что же вы имели в виду?
- Вы казались таким ожесточенным и безжалостным.
- Я действительно становлюсь безжалостным, когда думаю о Банчи.
- Я могу это понять.
- Охота началась, - сказал Аллейн. - Вам не приходилось читать в детективных романах, как неумолимый сыщик клянется, что отыщет преступника, даже если для этого ему понадобится целая жизнь? Я чувствую сейчас то же самое, Трой, хотя раньше эта ситуация всегда казалась мне несколько фальшивой. Это и впрямь мало похоже на то, что происходит в действительности. Настоящие герои уголовного расследования - это констебли X, Y и Z, рядовые сотрудники криминальной полиции, на долю которых приходится выполнять всю тяжелую, нудную работу, которые не испытывают при этом никакого личного интереса, не изрекают громких клятв, но тем не менее в конце концов ловят преступника за счет терпения, трудолюбия и иногда проблеска удачи. Наши констебли X, Y и Z в ближайшее время будут очень заняты, это я могу им обещать.
- Я не чувствую ничего такого, - сказала Трой. - Я имею в виду, что не испытываю никаких особенных чувств к убийце, я просто считаю, что он, должно быть, сумасшедший. Я знаю, что его нужно найти, но я не испытываю ожесточения по отношению к нему. Я думаю лишь о том, что Банчи, который никому в этом мире не причинил зла, ни одной живой душе, лежит теперь мертвый и такой одинокий. Я, пожалуй, пойду и выясню, чем я могу помочь Милдред. Дональд уже приехал?
- Нет еще. Вы знаете, где он живет сейчас?
- Он не говорил Милдред, потому что боялся, что она расскажет Банчи, а ему хотелось быть независимым. Но у нее есть номер его телефона. Я видела, что он записан на листке бумаги в ее комнате. Я полагаю, вы уже знаете о ссоре?
- Да, от Милдред. Это из-за его долгов, не так ли?
- Да. Милдред всегда ужасно баловала Дональда. На самом деле он неплохой юноша. Он будет очень переживать.
Аллейн взглянул на фотографию.
- Вы видели его на балу?
- Да. Большую часть времени он танцевал с Бриджит О'Брайен.
- Вы не знаете, он оставался до самого конца?
- Я сама не стала ждать окончания бала. Мы с Милдред уехали в половине второго. Она подвезла меня до моего клуба. Банчи… Банчи должен был отвезти нас домой, но он спросил, не обидимся ли мы, если он не станет нас провожать, потому что ему хотелось еще повеселиться.
- Вы много времени находились в его обществе?
- Я трижды танцевала с ним. Он действительно был необычайно весел и оживлен.
- Трой, вы ничего не заметили? Пусть даже какую-нибудь незначительную мелочь?
- Что вы имеете в виду?
- Вам не показалось, что за его веселостью что-то скрывалось? Словно он все время о чем-то напряженно думал?
Трой присела на краешек письменного стола и стянула с головы шапочку. Утреннее солнце, проникавшее в окна, зажгло синеватые отблески в ее темных волосах и резче обозначило изысканные линии ее прелестного лица. От яркого света она прищурилась, как обычно делала, когда рисовала. Принялась стягивать перчатки, и Аллейн наблюдал, как ее тонкие, изящные руки выскользнули из их плена и расслабленно легли на зеленый мех жакета. Он думал о том, сумеет ли он когда-нибудь преодолеть свое чувство к ней.
- Расскажите мне обо всем, что происходило прошлой ночью, в то время, пока вы находились с Банчи. Поройтесь в вашей памяти, пока события еще свежи, и вспомните, не случилось ли чего-нибудь, что хотя бы немного выходило за привычные рамки. Любая мелочь, какой бы незначительной она вам ни казалась.
- Я попытаюсь, - ответила Трой. - Пока мы танцевали, не происходило ничего - хотя нет, однажды мы столкнулись с одной парой. Это была миссис Холкат-Хэккет. Вы ее знаете?
- Да. Ну так что же?
- Это мелочь, но вы говорите, что любая несущественная подробность может оказаться важной. Она танцевала с высоким грубоватого вида мужчиной. Банчи извинился прежде, чем увидел, кто это. Банчи обычно танцевал очень подвижно, вы же знаете, и постоянно извинялся, когда сталкивался с кем-нибудь. Затем мы повернулись, и он увидел, кто это. Я почувствовала, как напряглась его рука, и заглянула ему через плечо. Этот краснолицый господин побледнел, как полотно, а у миссис Холкат-Хэккет был весьма странный вид. Я немного испугалась и спросила у Банчи, кто это был, а он ответил ледяным тоном: "Этого типа зовут Уизерс". Я спросила: "Вы не любите его?", и он ответил: "Не слишком, дорогая", - и перевел разговор на другую тему.
- Так, - сказал Аллейн. - Это интересно. Что-нибудь еще?
- Позже мы с Банчи направились в родительский уголок. Ну, вы знаете, в дальней части бального зала, где обычно располагаются все мамаши, тетушки и тому подобное. Ваша мама тоже была там. К нам вскоре присоединилась миссис Холкат-Хэккет со своим мужем, а потом подошла ее протеже в сопровождении этого старого осла Каррадоса. Девушка сказала, что у нее разболелся зуб, но, боюсь, бедняжка просто почувствовала, что не пользуется успехом. В том, как во время сезона девушек выставляют напоказ, словно товар, есть что-то варварское и невероятно жестокое, - решительно закончила Трой.
- Да, я понимаю, что вы имеете в виду.
- Мы обменялись несколькими словами с вашей матерью, потом генерал Холкат-Хэккет сказал, что отвезет девушку домой, а Банчи вызвался позже проводить до дому миссис Холкат-Хэккет. Генерал поблагодарил его, но сама она при этом казалась очень недовольной и ничего не ответила. У меня сложилось впечатление, что эта идея пришлась ей сильно не по душе. Да, минутку, в это время произошел еще один эпизод. Банчи завел разговор о пунктуальности со старой Люси Лорример. Вы знаете ее?
- Господи, ну конечно! Она мамина приятельница. Совсем выжила из ума.
- Да-да, это именно она. Она упрекнула Банчи в том, что он как-то куда-то опоздал, а миссис Холкат-Хэккет неожиданно громким и натянутым голосом заявила, что она может засвидетельствовать, что Банчи отличается исключительной пунктуальностью. В общем она не сказала ничего особенного, но непонятно почему после ее слов все почувствовали себя неловко.
- А вы можете точно вспомнить, что именно она сказала?
Трой провела рукой по волосам и сосредоточенно нахмурилась.
- Нет, точно не могу сказать. Какую-то фразу по поводу того, что, если Банчи назначает встречу, он никогда ее не пропустит. Может быть, ваша мама вспомнит. Вскоре после этого я отправилась танцевать. Ивлин Каррадос тоже была там, но…
- Но что?
- Вы можете подумать, что у меня разыгралось воображение и я начинаю придумывать то, чего вовсе и не было, но мне показалось, что она тоже была очень расстроена. Хотя это не имело никакого отношения к Банчи. У нее был совсем больной вид. Я слышала, как кто-то потом говорил, что она чуть было не потеряла сознание в столовой. Неудивительно, если судить по тому, как она выглядела. Я заметила, что ее руки были нервно сжаты. Мне всегда хотелось нарисовать ее руки, они у нее необыкновенно красивы. Я внимательно их рассматривала в тот вечер. Она держала на коленях довольно большую и по виду плотно набитую сумочку. Банчи сидел между ней и вашей мамой, и, когда он дружески похлопал их обеих по коленям - ну, вы знаете, у него была такая манера, - его рука задела сумочку Ивлин, и она нервно дернулась, словно он сделал ей больно, и еще крепче вцепилась в нее пальцами. Я как сейчас вижу ее руки перед глазами - с побелевшими суставами, нервно сжимающие золотую сумочку. Я снова подумала в тот момент, что мне очень хотелось бы нарисовать их и назвать "Руки испуганной женщины". А чуть позже… но, послушайте, - неожиданно остановилась она, - я увлеклась и просто болтаю несущественный вздор!
- Вовсе нет. Благослови Бог вашу профессиональную зрительную память. Продолжайте же.
- Ну так вот, спустя некоторое время после ужина я снова танцевала с Банчи, а потом мы с ним сели поболтать в бальном зале. Он рассказывал очередную забавную историю, на этот раз о том, как Люси Лорример послала венок на свадьбу и чайный сервиз на похороны, и вдруг он внезапно замолчал и уставился на что-то через мое плечо. Я обернулась и увидела, что он смотрит на Ивлин Каррадос. Я не поняла, что вызвало у него такой интерес. Она по-прежнему выглядела очень взволнованной, а Даймитри, тот самый, который обычно организовывает все банкеты, вы его наверняка знаете, протягивал ей ее сумочку. Наверное, она где-нибудь ее забыла. В чем дело?
У Аллейна вырвалось восклицание.
- Ту же самую плотно набитую сумочку, которую вы видели у нее в руках перед этим? - спросил он.
- Да. Только в этот раз она уже не выглядела плотно набитой, - быстро ответила Трой. - Как я сейчас вспоминаю, она была плоской и казалась совсем пустой. Видите ли, я снова смотрела на руки Ивлин. Помнится, я еще отметила про себя, что сумочка несколько велика для бального туалета. А потом к нам подошла Милдред, и вскоре после этого мы уехали. Боюсь, что это все.
- Боитесь? Трой, вы даже не представляете, какую важную информацию вы мне только что сообщили!
- Да?
Трой взглянула на него с" ласковым недоумением, и внезапно его лицо преобразилось, обнажив всю глубину чувств. Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Она протянула руку и дотронулась до него.
- Я пойду, - сказала она. - Мне очень жаль.
Аллейн отшатнулся. Он с силой ударил себя кулаком по ладони и резко сказал:
- Бога ради, не нужно мне вашего участия! Я невыносимо люблю вас, это чувство заставляет меня делать такие вещи, которых я всеми силами хотел бы избежать! Уходите, Трой, пожалуйста!
Она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова.
9. Донесение мистера Фокса
Аллейн мрачно расхаживал по комнате, бормоча под нос проклятья. За этим занятием его и застал инспектор Фокс, который вошел в комнату, принеся с собой атмосферу основательной респектабельности.
- Доброе утро, сэр, - сказал Фокс.
- Здравствуйте, Фокс. Садитесь. Я нашел завещание. Он оставил все сестре и ее сыну. Парень залез в долги и поссорился с дядей. Сейчас он не живет дома, но с минуты на минуту должен приехать. Я нашел записи лорда Роберта, касающиеся этого дела о шантаже. Когда он звонил мне сегодня в час ночи, то сказал, что, перед тем как приехать ко мне, заедет домой, чтобы переодеться и захватить свои записи. Вот они. Взгляните.
Фокс надел очки и взял маленькую записную книжку, утонувшую в его огромной руке. Он принялся читать с очень серьезным видом, слегка откинув назад голову и приподняв брови.
- М-да, - сказал он, дочитав до конца. - Ну что ж. мистер Аллейн, довольно интересные факты. Это выставляет мистера Даймитри в несколько, так сказать, неблагоприятном свете. На основании этой информации мы можем предъявить ему обвинение в шантаже, если дама нас не подведет. Я имею в виду эту миссис Холкат-Хэккет.
- Вы обратили внимание, она заподозрила лорда Роберта в том, что это он взял ее сумочку во время концерта.
- Да. Ситуация щекотливая. Можно сказать, что это дает ей мотив для убийства.
- Если, конечно, вы можете представить себе, что миссис Холкат-Хэккет, женщина, как выражаются портнихи, осанистая и представительная, переодевается во время бала в мужской костюм, подлавливает лорда Роберта на улице, уговаривает подвезти ее, оглушает и душит его, а затем в предрассветный час в этом маскарадном костюме пешком направляется домой.
- Вы правы, - согласился Фокс. - Это трудно представить. У нее мог быть сообщник.
- Вполне возможно.
- И все же, должен сказать, Даймитри больше подходит на роль убийцы, - неторопливо размышлял Фокс. - Если он обнаружил, что лорд Роберт знает о его деятельности. Но как он мог это обнаружить?
- Послушайте, - сказал Аллейн. - Я хочу, чтобы вы внимательно выслушали то, что я сейчас расскажу вам о том телефонном разговоре. Я поздно засиделся в Ярде, занимаясь этим делом в Тампле. Вы же знаете, я сегодня утром уехал бы на север, если бы ничего не произошло. В час ночи из Марсдон-Хауса мне позвонил лорд Роберт. Он сказал, что у него есть неопровержимые доказательства, что Даймитри - это тот, кого мы ищем. Потом он сказал, что заедет в Ярд. А потом… - Аллейн закрыл глаза и поморщился. - Я хочу точно вспомнить его слова, - проговорил он, - я ведь сейчас выступаю в роли свидетеля. Одну минуту… Да! Он сказал: "Я скоро приеду к тебе. Клянусь честью, это хуже, чем убийство. Он мог бы с тем же успехом подмешивать яд в свои зелья", - а потом добавил: "А работает он с…" Он не закончил фразы. Внезапно оборвал ее и сказал: "О, я не слышал, как вы вошли!" Я спросил у него, вошел ли кто-нибудь в комнату, а он ответил, что да, и сделал вид, что звонит по поводу какой-то утерянной вещи. Очевидно, решил, что вошедший слышал, как он упомянул Ярд. Так вот, Фокс, мы должны найти человека, который слышал тот телефонный разговор.
- Если это был Даймитри… - начал Фокс.
- Да, я понимаю. Если это был Даймитри! Но в то же время это прозвучало так, словно он обращался к приятелю: "О, я не слышал, как вы вошли!" Что ж, все может быть. Нам придется разобраться с этим, Фокс.
- "А работает он с…" - процитировал Фокс. - Как вы думаете, что он хотел сказать? Назвать имя сообщника?
- Нет. Он был слишком опытным человеком, чтобы называть имена по телефону. Он мог сказать "с кем-то еще" или "с дьявольской изобретательностью". Хотел бы я знать, что он имел в виду. Ну, а у вас как дела?
Фокс снял очки.
- Выполняя ваше распоряжение, - сказал он, - я отправился в Марсдон-Хаус. Прибыл туда в восемь часов. Там уже были двое наших. Они доложили, что были на месте уже в четыре двадцать, через четверть часа после того, как такси подъехало к Ярду, и через пять минут после того, как вы позвонили. К тому времени Даймитри уже уехал, но наши ребята, получив ваши указания, позвонили ему на квартиру, чтобы убедиться, что он там, и направили человека наблюдать за его домом. В десять часов его сменит этот новенький, Кэрви. Слишком он умничает, на мой взгляд. Так, вернемся к Марсдон-Хаус. Ребята взяли показания у людей Даймитри, которые остались, чтобы прибрать в доме после банкета, потом отпустили их и охраняли дом, пока я не приехал в восемь часов. Мы нашли комнату, из которой звонил лорд Роберт, и опечатали ее. Вот здесь у меня список всех гостей. Нам повезло, мы нашли его в баре. Имена и адреса, аккуратно напечатанные. Это копия. Надо полагать, список составляла секретарь леди Каррадос. Люди Даймитри смогли назвать некоторых из гостей, которые уехали рано. А слуга в мужском гардеробе припомнил около двадцати человек, покинувших дом задолго до окончания бала. Он смог также припомнить большинство уезжавших последними. Мы уже начали их обзванивать и выяснять, когда они в последний раз видели лорда Роберта Госпелла. Некоторые припомнили, что видели его стоящим посреди холла в самом финале. Многие расходились группами, поэтому их алиби подтвердить было очень просто. Мы выяснили, что Даймитри в это время также находился в холле. По дороге сюда я заехал к нему домой. Ведь он весьма важный свидетель, а исходя из того, что вы мне рассказали, к тому же и главный подозреваемый. Я составил список, по всей видимости далеко не полный, тех из гостей, которые поодиночке покидали дом примерно в то же время, что и лорд Роберт. Вот он. Это черновик, я набросал его по дороге сюда, просматривая свои записи.
Фокс достал толстый блокнот, открыл его и протянул Аллейну, который принялся читать:
"Миссис Холкат-Хэккет. Вышла из дома одна, это подтвердили лакей у входа, Даймитри и швейцар, который предложил ей вызвать такси. От такси отказалась и пошла пешком. Лорд Роберт в это время еще не ушел. По словам Даймитри, он как раз спускался по лестнице.
Капитан Морис Уизерс. Вышел из дома один. Его видели Даймитри, ливрейный лакей и кое-кто из группы гостей, мимо которой он прошел на улице. Когда ему предложили подвезти его, отказался. Лакей считает, что капитан У. направился следом за миссис Х.-Х. Это мнение разделяет Даймитри. Лорд Роберт в это время находился в холле возле лестницы.
Мистер Дональд Поттер. Даймитри и двое слуг видели, как он прощался с миссис О'Брайен возле дверей в бар, недалеко от лестницы. Даймитри заметил, что, увидев лорда Роберта, Поттер постарался уклониться от встречи с ним и поспешно покинул дом.
Сэр Даниэль Дэвидсон. Даймитри и двое слуг видели, как он сразу же после этого вышел из дома один.
Мистер Перси Персиваль. Молодой человек, который, судя по всему, был сильно навеселе. Споткнулся в дверях и попытался обнять лакея, который запомнил его. Слышали, как он громко звал такси на улице.
Мисс Вайолет Харрис. Секретарь леди Каррадос. Слуга, исполнявший обязанности гардеробщика, видел, как она уходила из дома одна. Она пожелала ему спокойной ночи. Больше никто ее не заметил.
Мистер Трелони-Кейпер. Молодой джентльмен, потерявший мистера Перси Персиваля. Настойчиво пытался разыскать его. Дал десять шиллингов лакею, который запомнил его. Лакей описал его так: "подвыпивший, но не пьяный".
Лорд Роберт Госпелл. Оба лакея и швейцар хорошо помнят, как он выходил из дома. Один из лакеев утверждает, что он ушел сразу же после сэра Даниэля Дэвидсона. Другой говорит, что это было несколькими минутами позже. По мнению гардеробщика, это было через две минуты после ухода мисс Харрис и через пять минут после ухода сэра Д. Д.".
Аллейн поднял глаза от блокнота.
- А где в это время был Даймитри? - спросил он. - Похоже, он просто растаял в воздухе.
- Я спрашивал его, - сказал Фокс. - Он говорит, что приблизительно в то время, когда ушел сэр Даниэль, он направился в бар, где и находился довольно долго. Бар расположен возле лестницы.
- Кто-нибудь может это подтвердить?
- Один из его людей вспомнил, что видел его в баре, но не может сказать точно, когда и как долго он там находился. Он разговаривал с сэром Гербертом Каррадосом.
- С Каррадосом? Понятно. Ну и как вам показался Даймитри?
- Как вам сказать, - медленно произнес Фокс, - весьма хладнокровный тип, вы не находите? Иностранец, наполовину итальянец, наполовину грек, но говорит без малейшего акцента. Очень гладко отвечал на все вопросы и постоянно повторял, что он глубоко сожалеет о случившемся.