- Да. Он был убит. Гиосцин.
Она напряглась и стала совершенно неподвижной.
- Поэтому объявлено расследование, - сказал спокойно Аллейн.
- Гиосцин… - прошептала она. - Гиосцин. Сколько?
- По меньшей мере четверть грана. Сэр Джон влил ему одну сотую, как он мне сказал. Так что кто-то еще дал пациенту чуть больше одной пятой грана - шесть двадцать пятых, если быть точным. Конечно, могло быть и больше. Не знаю, можно ли полагаться на вскрытие с точки зрения точности дозы.
- Я тоже не знаю, - сказала Джейн.
- Я должен задать вам несколько вопросов.
- Да?
- Боюсь, что для вас это очень тяжело. Вы лично знали сэра Дерека, верно?
- Да.
- Мне очень жаль, что я вынужден вас беспокоить. Давайте как можно скорее с этим покончим. Касательно инъекции сыворотки. К концу операции сэр Джон и мистер Томс попросили принести шприц с сывороткой. Сестра Мэриголд сказала, чтобы это сделали вы. Вы подошли к боковому столику, где нашли нужный шприц. Он действительно был полностью приготовлен?
- Да.
- На предварительном следствии выяснилось, что вы немного замешкались. Почему?
- Шприцев было два. Мне было нехорошо, и какой-то миг я не могла сообразить, который шприц мне нужен. Потом Бэнкс сказала: "Большой шприц", и я принесла его.
- Вы замешкались не потому, что вам показалось, что с большим шприцем что-то не так?
- О нет! Ну что вы! С чего бы мне так подумать?
- Шприц приготовила сиделка Бэнкс?
- Да, - кивнула Джейн.
Аллейн с минуту помолчал. Потом встал и подошел к окну. С того места, где она сидела, его профиль казался черным, словно размытый силуэт. Инспектор смотрел из окна на чернеющие крыши. Внезапно он передернул плечами, словно от отвращения. Потом засунул руки в карманы брюк и резко обернулся. Он казался тенью, неестественно крупной на фоне желтоватого оконного стекла.
- Насколько хорошо вы знали сэра Дерека? - вдруг спросил он. Голос его прозвучал неожиданно резко в этой комнате, полной мягких и пышных тканей.
- Очень хорошо, - ответила она, помолчав.
- У вас были близкие отношения?
- Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Вы часто встречались… как друзья, скажем так?
Джейн уставилась на его потемневшее лицо. Ее собственное, слабо освещенное светом, падавшим из окна, казалось осунувшимся и скрытным.
- Иногда.
- А в последнее время?
- Нет. Не понимаю, какое отношение к делу имеет мое знакомство с сэром Дереком.
- Почему вы упали в обморок?
- Я была… мне было нехорошо. Я очень измучена.
- Это имело какое-то отношение к личности пациента? Не потому ли вы лишились чувств, что сэр Дерек был так серьезно болен?
- Естественно, это меня опечалило.
- Вы когда-нибудь писали ему?
Девушка сжалась в кресле, словно он ее ударил.
- Вы можете не отвечать на мои вопросы, если не хотите, - объявил он. - Но тогда, разумеется, мне придется отправиться за ответом к другим людям.
- Я не причинила ему никакого вреда, - сказала она громко.
- Нет. Но вы когда-нибудь писали ему? Я, если помните, задал вам именно этот вопрос.
Джейн долго не отвечала. Наконец прошептала:
- О да.
- Как часто?
- Не знаю…
- Недавно?
- Сравнительно недавно.
- Письма с угрозами?
Она покачала головой, словно сгустившаяся темнота ей чем-то угрожала.
- Нет, - ответила Джейн.
Теперь он увидел, что она смотрит на него с ужасом. Он привык к таким взглядам, но, будучи человеком чувствительным, не мог с ними примириться.
- Мне кажется, будет лучше, - медленно произнес он, - если вы расскажете мне все. Ведь не нужно же мне вам объяснять, что вы входите в число людей, которых я обязан рассматривать как подозреваемых? Ваше присутствие в операционной автоматически включает вас в их число. Естественно, мне нужны объяснения.
- Мне показалось, что… моя печаль… послужила бы вам достаточным объяснением, - прошептала девушка, и он увидел, как ее бледность уступила место мучительной краске. - Понимаете, я его любила, - добавила Джейн.
- Это я, кажется, понимаю, - отрывисто сказал Аллейн. - Мне чрезвычайно жаль, что эти чертовы обстоятельства заставляют меня влезать в столь болезненные вопросы. Попробуйте представить меня чем-то вроде автомата, неприятного, но совершенно безличного. Как вы думаете, получится это у вас?
- Видимо, я должна попробовать.
- Спасибо. Прежде всего: было ли между вами и О'Каллаганом что-либо, кроме обычной дружбы?
Она сделала легкое движение.
- Нет… - она помолчала и затем добавила: - На самом деле, нет.
- Мне кажется, вы собирались сказать: "сейчас уже нет". По-моему, в прошлом что-то было. Вы говорите, что писали ему. Может быть, эти письма и прекратили вашу дружбу?
Она обдумала его вопрос и неловко сказала:
- Виновато, наверное, второе письмо.
Он подумал: "Два письма… интересно, что же случилось с первым".
Вслух он сказал:
- Я полагаю, вы знали сэра Дерека давно - это была старая дружба между семьями. В последнее время эта дружба превратилась в более близкие отношения. Когда это произошло?
- В июне… три месяца назад.
- И как долго это продолжалось?
Руки ее взлетели к лицу. Словно устыдившись этого жалобного жеста, Джейн опустила руки и произнесла внятно и громко:
- Три дня.
- Понимаю, - мягко сказал Аллейн. - Тогда вы видели его в последний раз?
- Да… вплоть до операции.
- Вы поссорились?
- Нет.
- Совсем нет?
- Нет, - она откинула голову и быстро-быстро заговорила: - Все произошло по взаимной договоренности. Люди поднимают столько шума из-за половых отношений. Это ведь всего-навсего обычное физиологическое ощущение, как жажда или голод. Самое разумное - удовлетворить его естественным путем. Так мы и поступили. Не было никакой необходимости встречаться снова. Мы оба приобрели некоторый опыт - и все.
- Бедная деточка! - воскликнул Аллейн.
- Что вы хотите сказать?!
- Вы отбарабанили все это, словно заучили наизусть страницу из учебника "Первые шаги в сексе". "О новый и отважный мир!" - как сказали бы Миранда и мистер Хаксли! Но у вас, мисс Харден, получилось совсем не так, как было сказано в рецепте?
- Все получилось!
- ТОГДА ПОЧЕМУ ВЫ НАПИСАЛИ ЭТИ ПИСЬМА?
Джейн приоткрыла рот. Выглядела она жалко и смешно, в этот миг она даже не была красива.
- Вы их видели… вы их…
- Боюсь, что да, - ответил Аллейн.
Она всхлипнула - странно, без слез - и подняла руки к высокому воротничку халата, словно он душил ее.
- Сами видите, - сказал Аллейн, - лучше для вас будет сказать мне всю правду, право слово.
Она разразилась горькими рыданиями.
- Я не могу… простите… это было так ужасно… я не могу.
Аллейн снова повернулся к окну.
- Ничего-ничего, - сказал он оконному стеклу. - Не обращайте на меня внимания. Помните, я только автомат.
Она довольно быстро взяла себя в руки. Он услышал еще одно-два сдавленных всхлипыванья, затем шуршание, словно она сделала какое-то резкое движение.
- Так лучше, - произнесла она наконец. Когда он снова повернулся к ней, она сидела, глядя прямо на него, словно их беседа не прерывалась.
- Осталось совсем немного, - начал он приветливым деловым тоном, - никто вас ни в чем не обвиняет. Мне просто нужно проверить все связанное с операцией. Вы не видели сэра Дерека с июня до тех пор, пока его не привезли в лечебницу. Отлично. Кроме этих писем вы никак больше с ним не общались? Понятно. Значит, вы появились на сцене единственный раз, когда принесли шприц с тем самым противовоспалительным зельем. Вы замешкались. Потом упали в обморок. Вы уверены, что принесли нужный шприц?
- Да, конечно. Он был намного больше остальных.
- И прекрасно. С вашего разрешения, я потом на него взгляну. Как я понимаю, пузырек, бутылочка или мензурка с сывороткой…
- Это была ампула, - поправила Джейн.
- Ну да… а горшочек-пузыречек-графинчик с гиосцином находился на столе. Могли вы в расстроенных чувствах или от нездоровья набрать в шприц гиосцин вместо сыворотки, по ошибке?
- Но вы не поняли: инъекция была приготовлена, - раздраженно сказала она.
- Мне так и сказали, но я должен обязательно проверить все сам. Вы, например, уверены, что не вылили содержимое шприца и не набрали его заново?
- Разумеется, уверена. - Она говорила гораздо тверже и спокойнее, чем он мог ожидать.
- Вы помните, как взяли шприц? Вам не до такой степени было плохо, чтобы вы взяли шприц вслепую?
Это попало в точку. Она снова испугалась.
- Я… мне было очень плохо… но я знаю… о-о-о, я знаю, что не сделала никакой ошибки.
- Хорошо. Кто-нибудь на вас смотрел?
Он сейчас сам очень пристально смотрел на нее. Стемнело, но на ее лицо все еще падал свет из окна.
- Может быть… остальные… не знаю, не заметила.
- Как я понимаю, мистер Томс жаловался на вашу задержку. Может быть, он повернулся, чтобы посмотреть, что вы делаете?
- Он всегда следит за… простите. Это не имеет никакого отношения к делу.
- Что вы хотели сказать?
- Только то, что у мистера Томса весьма невоспитанная привычка таращиться.
- Вы, случайно, не заметили перед операцией, сколько раствора гиосцина было в пузырьке?
Она немного подумала.
- По-моему, он был полон, - ответила она.
- Его использовали с тех пор?
- Один раз, кажется.
- Хорошо.
Он пружинистым шагом отошел от окна, нашел выключатель и включил свет. Джейн встала, руки ее дрожали, а на лице виднелись легкие следы слез.
- Вот и все, - бодро сказал Аллейн. - Выше голову, сиделка Харден!
- Постараюсь.
Он открыл ей дверь. Она замялась, посмотрела на него, словно хотела что-то сказать, но, не сказав все-таки ни слова, вышла из комнаты.
После ее ухода Аллейн еще долго неподвижно стоял, глядя на противоположную стену.
В конце концов, взглянув на собственное отражение в богато украшенном зеркале, он скорчил самому себе гримасу.
- А, к черту все это, - сказал Аллейн.
Глава 10
Томс в операционной
Вторник, шестнадцатое. Вечер
В операционную Аллейна провел мистер Томс. После ухода Джейн инспектор вышел в вестибюль и наткнулся на пухленького маленького хирурга. Аллейн объяснил, кто он, и Томс немедленно принял серьезнейшее выражение лица, которое сделало его похожим на клоуна, скорчившего трагикомическую гримасу.
- Послушайте! - воскликнул он. - Вы здесь случайно не из-за истории с сэром Дереком О'Каллаганом?
- Именно, мистер Томс, - устало откликнулся Аллейн. - Его убили.
Томс возбужденно залопотал. Аллейн предостерегающе поднял длинную узкую ладонь.
- Гиосцин. По крайней мере, четверть грана. Предумышленное убийство, - кратко сказал он.
- Батюшки! - ахнул Томс.
- Вот именно, "батюшки"!.. Я пытал сиделок, а теперь хочу увидеть место, где проводят операции. Никогда не задумывался над тем, как сильно это выражение отдает военными действиями.
- Проведение операций? - переспросил Томс. - Да. Вы правы. Сейчас там никого нет. Сэр Джон ушел. Я вам все покажу, если хотите.
- Большое спасибо, - ответил Аллейн.
Томс возбужденно болтал всю дорогу.
- Самое поразительное из того, что мне доводилось услышать. Чертовски пакостное дело, ей-богу. Надеюсь от души, что вас не посетит мысль, будто это я накачал беднягу гиосцином. Мне приходило в голову, что у вас, полицейских, есть какой-то туз в рукаве, когда назначили предварительное расследование. Да… Ну вот, мы и пришли. Это предоперационная, тут мы моемся и одеваемся на операцию. А вот тут пост анестезиолога. Вот операционная.
Он раскрыл вращающиеся двери.
- Погодите-ка, - сказал Аллейн. - Давайте нарисуем картину происходящего, хорошо? До операции вы и другие медики собрались тут.
- Ну да. Сэр Джон и я пришли вместе. Доктор Робертс на секунду зашел и ушел на пост анестезиолога, куда к нему привезли пациента.
- Здесь в это время кто-нибудь был?
- Со мной и Филлипсом, вы хотите сказать? Ну да: старшая сестра Мэриголд, вы ее знаете. Она у нас за операционную сестру. Клиника у нас маленькая, и наша старушка Мэриголд считает себя в этом деле просто асом. Потом… дайте подумать… пришли еще две сиделки. Как ее там, большевичка, и та хорошенькая девочка, которая потом упала в обморок, - Харден.
- О чем вы разговаривали?
- О чем разговаривали? - эхом откликнулся Томс. У него была любопытная привычка изумляться простейшему вопросу, словно он до него не доходил. Он вытаращил глаза и открыл рот. Затем издал короткий и раздражающий, по мнению Аллейна, хохоток.
- О чем мы говорили? - повторил он. - Дайте-ка вспомнить. О, я спросил сэра Джона, не видел ли он спектакль в "Палладиуме" на той неделе, и… - он осекся и снова вытаращил глаза.
- И что же такое с этим спектаклем? - терпеливо спросил Аллейн.
- Сэр Джон ответил, что не видел.
Томс был страшно смущен, точно едва не сморозил какую-то дикую непристойность.
- Я не ходил на той неделе в "Палладиум", - заметил Аллейн, - а говорят, что спектакль там очень хорош.
- Ну да, - промямлил Томс, - неплохой. Хотя на самом деле страшная чепуха.
Он выглядел весьма сконфуженно.
- А сэр Джон видел этот спектакль? - небрежно спросил Аллейн.
- Э-э-э… нет, не видел.
- Вы обсуждали с ним какой-то эпизод?
- Нет. Я только упомянул про спектакль - ничего особенного.
Наступила долгая пауза. Томс насвистывал себе под нос.
- В течение всего этого времени, - наконец спросил Аллейн, - кто-нибудь из операционной бригады оставался один?
- Здесь?
- Здесь.
- Дайте вспомнить, - взмолился Томс. Аллейн дал ему вспомнить. - Н-нет… нет. Насколько я помню, мы все были вместе. Потом одна из сиделок показала Робертсу пост анестезиолога. Значит, остались сэр Джон, остальные две сиделки и я. Я пошел вместе с Мэриголд в операционную, поглядеть, что и как. Сэр Джон и вторая сиделка - хорошенькая - остались в предоперационной. Они там и были, когда я вернулся. Тут Робертс и я стали мыться, а сэр Джон тем временем пошел в операционную сделать свой укол гиосцина. Он всегда готовит и вкалывает его сам. Странная блажь. Обычно всю такую ерунду оставляют анестезиологу. Разумеется, в этом случае мы все страшно торопились. Пациенту не делали обычный укол морфия и атропина. Так, что там дальше… Дамы наши бегали туда-сюда, вроде так. Я помню, что эта… как ее там… - а, Бэнкс! - спросила меня, почему сэр Джон не пользуется аптечным готовым препаратом.
- И почему же?
- А-а-а… ну, наверное, потому, что он хочет быть уверенным в правильности дозы.
- А потом?
- Я пошел в операционную.
- Где присоединились к Филлипсу?
- Да. Он как раз в этот момент опустил таблетку в дистиллированную воду.
- Вы заметили маленькую трубочку - сколько таблеток в ней оставалось? Я просто хочу уточнить, понимаете?
- Разумеется. Но, видите ли, это же трубочка - содержимого ее не разглядеть, разве только заглянуть внутрь, да и тогда можно только догадываться. Но, конечно, там должно было остаться девятнадцать, потому что трубочка была новая.
- Откуда вы знаете, мистер Томс?
- Ну, так получилось, я увидел, что у него две трубочки, и что-то сказал ему насчет этого, а он ответил, что одна из трубочек уже пуста, так что он открыл другую.
- И что дальше было с пустой трубочкой?
- А черт ее знает… Наверное, он ее выбросил. Послушайте… того… э-э-э… как вас зовут?
- Аллейн.
- А-а-а. Так вот, послушайте, Аллейн, не придавайте, пожалуйста, никакого значения этой второй трубочке, ладно? Потому что это не имеет совершенно никакого значения. Все очень просто. Филлипс пользуется футляром для шприцев, в который помещаются две-три такие трубочки. Он, очевидно, использовал последнюю таблетку на предыдущей операции и забыл, что она была последней. Это так легко…
- Понимаю. Я ведь расспрашиваю, просто чтобы проверить.
- Да, но…
- Я сам, ради своей работы, хочу усвоить для себя каждое движение в этой операции, мистер Томс. Это страшно сложная и путаная штука, и я пытаюсь выучить ее, как урок. Вы помните, что говорили при этом?
- Н-ну… я пошутил что-то насчет этих двух трубочек… вроде как произнес, что больно жирно для сэра Дерека… а потом сказал, что Филлипс добавляет очень много воды.
- Это его смутило?
- Господи, конечно, нет. Я хочу сказать, что сэр Дерек всегда сохраняет достоинство. То есть он попросту заткнул мне рот. У него совершенно нет чувства юмора.
- Вот как? Вы вышли вместе?
- Да. Я пошел в предоперационную, а сэр Джон - на пост анестезиолога, чтобы сделать укол. Я вышел первым.
- Точно, мистер Томс?
- Ну да, - ответил Томс, широко раскрыв глаза. - А что такое?
- Я только хочу точно установить очередность всего происходившего. Теперь давайте посмотрим операционную, хорошо?
Томс еще раз толкнул вращающиеся двери своим упругим задом, и на сей раз инспектор Аллейн прошел за ним следом.
Операционная была вычищена до невозможности скрупулезно. Место, где царили кафель, хромированная сталь и белая эмаль. Томс повернул выключатель, и на миг огромная бестеневая лампа обрушила усеченный конус раскаленного света на белую поверхность стола. Операционная немедленно ожила, словно в ожидании пациента. Томс выключил бестеневую лампу и вместо нее зажег маленькое бра над столиком на резиновых колесиках, стоявшим у стены.
- Вот так все и было на той операции? - спросил Аллейн. - Все на тех же местах?
- Э-э-э… Да, по-моему, так. Да.
- Как лежал пациент?
- Головой сюда. На восток, по всем канонам. Ха-ха-ха…
- Понимаю. Возле стола стояла, вероятно, каталка?
- Ее сразу увозят, после того как пациента перекладывают на стол.
- Там, возле окон, столик, куда выкладывают шприцы?
- Верно!
- Не могли бы вы показать мне, где стоял каждый из вас, когда делали каждый конкретный укол? Погодите-ка… я набросаю план… Память у меня безнадежная. Черт, где мой карандаш?
Аллейн раскрыл записную книжку и вытащил из кармана маленькую складную линейку. Он промерил пространство на полу и сделал крохотный планчик, где отметил расположение операционного стола и столика на колесах. Затем нанес на план положение врачей и сестер, как ему рассказывал Томс.
- Сэр Джон был вот здесь, примерно у середины стола, правильно? Я стоял напротив, вот тут. Мэриголд находилась тут, наготове, а две другие свободно передвигались.
- Ясно. Ну, а где они все были во время операции, если можете точно показать?
- Хирурги и анестезиолог там, где я вам показал. Мэриголд - справа от сэра Джона, а две остальные - где-то за нашими спинами.
- А инъекция камфары?
- Мы стояли как и раньше, кроме этой старой большевички, которая делала укол. Она должна была быть здесь, возле руки пациента.
- Вы не наблюдали за тем, как сиделка Бэнкс делает укол?