- И что вы думаете? Я обнаруживаю его нож в вашей машине. - Из кармана своего пиджака он извлек пружинный нож. - Узнаете? На рукоятке видны его инициалы, - Он передал нож Блэни, тот кивнул головой.
- Я отобрал у него нож, когда он пытался пырнуть меня.
Доузер ухмыльнулся.
Понятно, самозащита. Вы положили его на дорогу и проехали по нему в порядке самозащиты. Поймите меня правильно, он получил то, на что напрашивался, и вы оказали мне услугу, что поступили именно так. Но я занимаюсь бизнесом, дружок, вы должны это понять.
- Торгуете старыми ножами? - подзадорил я.
- Может быть, вы и не так уж глупы. Вы быстро соображаете. - Он понизил свой голос до шепота. - Верните-ка бумажки.
Блэни и Салливан вынули свои наганы. Я встал и поднял руки. Наступил момент, который я обдумал за последние полчаса тысячу раз. Теперь, когда это уже случилось, все казалось заурядным.
- Вы - мерзкие обманщики! - воскликнул я, как бы читая по написанному в голове сценарию.
- Послушайте, не будьте таким раздражительным. Вы мне продали что-то ценное, что принадлежит мне, а я продаю вам тоже ценное, касающееся вас. - Он произнес это с большой искренностью. - Нож я как-нибудь вышлю вам по почте, если вы будете паинькой. Ну, а если начнете бузить, я лично передам его в полицию. - Он убрал нож и протянул руку к моему заднему карману. Мой бумажник стал значительно легче, когда он водворил его на место.
- Вероломный карманник. - Я разыгрывал возмущение, но внутренне чувствовал облегчение. Если бы Доузер не придумал что-нибудь, что можно было приписать мне, он мог додуматься до мысли убить меня. С самого начала я должен был предвидеть такую возможность.
Доузер открыто проявил полученное им удовольствие. Его лицо просто сияло от радости.
- Где Москито смог достать тридцать кусков? Сосунок бегал у меня на побегушках за мелкую плату. А может быть, это было просто хвастливой выдумкой? Может, он ножом полоснул Джо, а? И ему не понадобились никакие тридцать кусков?
- Это было бы любопытно, - заметил я.
- Вы еще здесь? - Он изобразил притворное изумление, и его подлипалы услужливо улыбнулись, не выпуская из рук оружия. - Теперь вы можете уйти. Но помните, вы уйдете тихо и будете держать себя паинькой. Нож я пока поберегу у себя.
Блэни и Салливан проконвоировали меня до машины. Чтобы отвлечь их, я непрерывно ругался, не повторяясь. Оружия в машине не оказалось. Охранник у ворот держал свое ружье направленным на меня до тех пор, пока я не скрылся из виду. Доузер проявил бдительность.
В четверти мили к югу от частной дороги стояли два черных лимузина без опознавательных знаков, припаркованные на левой стороне автострады. Рядом с шофером передней машины сидел Питер Колтон. Остальные одиннадцать человек были мне незнакомы.
Я сделал незаконный разворот на глазах у двенадцати полицейских штата и федерального правительства и остановился возле передней машины.
- Банка у него, - сказал я Колтону, - возможно, в сейфе. Хотите, чтобы я поехал с вами?
- Опасно и нет необходимости, - отрезал он. - Кстати, тело Тарантайна найдено. Его утопили, это точно.
Мне хотелось задать ему вопросы, но черные лимузины тронулись. Еще две машины подкатили с другой стороны и присоединились к первым двум возле въезда на частную дорогу. Все четыре машины устремились к холму, на котором жил Доузер. Пока что жил.
Глава тридцать первая
Морг в Пасифик Пойнт находился в задней части покойницкой, в двух кварталах от здания суда. Я проехал мимо главного въезда - белых колонн под колониальный стиль, освещенных розовой неоновой вывеской, - и заехал с боковой стороны. Дорога виляла вокруг задней стороны здания, мимо закрытых дверей гаража и заканчивалась возле заднего входа. Каллаган курил сигарету рядом с дверью, его широкополая шляпа касалась края коричневого брезентового балдахина. Из открытой двери проникал едкий запах хлорки и формалина и дезинфицировал сумерки.
Он поднял раскрытую ладонь в знак приветствия.
- Ну что же, мы нашли вашего человека. Он мало на что годится в его нынешнем состоянии.
- Утонул?
- Вполне похоже на это. Доктор Мак-Катчесон приедет, как только сможет, и сделает вскрытие. В настоящий момент он принимает роды. Так что народу в общем-то не убавляется. - Улыбка породила сетку морщин на его обветренном лице. - Хотите взглянуть на труп?
- Почему бы и нет? Где его нашли?
- На пляже, вниз по течению, к югу от заповедника. Течение там имеет южное направление, скорость - примерно миля в час. Яхта под ветром бежала быстро, но Тарантайна несло нижнее течение, и он оказался дальше к югу, перед тем как прибой вынес его на берег. Примерно так я это себе представляю. - Его окурок прочертил светлую дугу в сгущающихся сумерках, и он повернулся к входной двери.
Я последовал за ним в низкое длинное помещение из мрачных бетонных плит. У стен стояло пять или шесть столов на колесиках со старомодным мраморным верхом. Все были свободны, кроме одного. Каллаган включил лампу с зеленым абажуром, которая висела над этим столом. Из-под белой простыни торчали мужские ноги, одна из них - без ботинка. Каллаган откинул покрывало широким жестом хозяина положения.
Океан не пощадил Джо Тарантайна. Трудно было поверить, что разбитое и распухшее лицо когда-то было красивым. В курчавых черных волосах накопился песок, белым песком были засыпаны глаза. Я заглянул в раскрытый рот. Он был забит коричневым песком.
- Пены нет, - сказал я Каллагану. - Вы уверены, что он утонул?
- Можно считать, что это так. А эти следы на его лице и голове, возможно, появились после смерти. Они появляются на затвердевших членах, когда прибой перекатывает труп через камни.
- У вас много таких утопленников?
- В этом месте - один-два человека в месяц. Утопленники, самоубийцы. В моем понимании, это - обычный случай явного утопленника.
- Невзирая на то, что сказала та девушка о человеке, приплывшем к берегу?
- На вашем месте я бы позабыл об этом думать. Даже если девушка говорила правду, в чем я сомневаюсь - некоторые из этих чудаков могут сказать что угодно, чтобы их фотография появилась в газетах, - даже если она говорила правду, возможно, это был один из полуночных пловцов, что-нибудь в этом роде. Тут в городе - масса людей с приветом.
Я наклонился ближе к мертвому мужчине, чтобы рассмотреть его одежду. На нем были поношенные синие джинсы и рабочая рубашка, потемневшая от морской воды и пахнущая морем. Кроме песка в карманах ничего не оказалось.
Я взглянул на Каллагана.
- Вы уверены, что это Тарантайн?
- Это - он или его брат. Я знал этого парня.
- Разве он носил обычно рабочие брюки из грубой ткани? Насколько мне известно, он любил пофорсить одеждой.
- Никто не надевает хорошую одежду, отправляясь в море.
- Пожалуй, да. А его брат, где он сейчас?
- Марио едет сюда. Всю вторую половину дня ни его, ни его матери не было дома. Наконец нам удалось с ними созвониться. Они едут сюда для официального опознания.
- А как обстоит дело с мадам Тарантайн? Женой?
- Она тоже должна приехать. Мы сообщили ей сразу, как только обнаружили тело. Похоже, она не очень-то торопится, не правда ли?
- Я побуду здесь, если вы не возражаете.
- Мне все равно, - ответил он, - если вам не противно. Я предпочитаю находиться на улице. - И он, брезгливо сморщившись, зажал пальцами свой венозный нос.
Под светом лампы осталось лежать мертвое тело, избитое, оскверненное и страшное. Каллаган повернул выключатель, и мы вышли наружу.
Прислонившись к стене и закурив сигарету, я рассказал ему о купанье Дэллинга ранним утром и о его смерти тоже ранним утром. Я не был уверен, что эта информация что-нибудь ему даст. Я говорил среди полнейшей тишины, которая окружала тело погибшего человека, не пропуская к нему звуковые волны из внешнего мира. На небе гасли поздние зеленые сумерки, и на крыши медленной волной накатывалась тьма. В темноте еле различимый контур Каллагана казался подпоркой для стены, под краем его шляпы периодически вспыхивал оранжевый огонек сигареты.
Пара ярких автомобильных фар показалась на проезжей дорожке и застыла среди окружающей тишины.
- Держу пари, что это - патрульная машина, - произнес мой собеседник и направился к углу здания.
За его плечом я увидел Марио, который выходил из машины шерифа. Он вошел в пространство, освещенное фарами, ведя за руку мать, походившую на большой надутый шар. Я отошел в тень, давая им пройти, и направился за ними к двери.
Каллаган снова включил свет над лицом покойника. Марио стоял, глядя вниз, мать тяжело оперлась о его плечо. Ссадины на лице Марио приобретали желтоватый и зеленоватый оттенок. Другие люди обошлись с ним так же круто, как океан - с его братом. Вероятно, он размышлял об этом, судя по выражению его глаз. Они были насмешливыми и печальными.
- Это Джо, - наконец произнес он. - Разве были какие сомнения?
- Но для опознания требуются родственники, чтобы все было законно. - Каллаган снял шляпу и напустил на себя выражение грустной торжественности.
Миссис Тарантайн хранила молчание, ее широкое лицо оставалось почти невозмутимым. Но тут она издала вопль, словно смысл случившегося проник через слои ее плоти и задел за живое:
- Да! Это - мой сын, Джузеппе. Погиб от своих грехов. Да! - Ее огромные черные глаза смотрели куда-то вдаль. Она видела покойника лежащим где-то далеко, в аду.
Марио в замешательстве посмотрел на Каллагана и дернул ее за руку:
- Тише, мама.
- Посмотри на него! - продолжала та кричать укоряюще. - Был слишком большим умником, чтобы ходить к обедне. Много лет не причащался. А теперь взгляните на моего мальчика, на Джузеппе. Посмотри на него, Марио.
- Я уже посмотрел, - отозвался тот сквозь зубы. Он грубо потянул ее. - Теперь пойдем.
Она положила руку на пояс покойника, чтобы не упасть.
- Я останусь здесь, с Джузеппе. Мой бедный мальчик. - Она заговорила с погибшим на итальянском языке, но в ответ получила лишь гробовое молчание.
- Вам нельзя оставаться здесь, миссис Тарантайн. - Каллаган переминался с ноги на ногу. - Доктор будет делать вскрытие, вам не стоит видеть это. Вы не возражаете против вскрытия, правда?
- Нет, она не возражает. Пойдем, мама, ты тут вся перепачкаешься.
Она позволила увлечь себя к двери. Марио задержался, проходя мимо меня:
- Чего хотите вы?
- Могу отвезти вас домой.
- Нас везет главный помощник шерифа. Он еще хочет задать мне какие-то вопросы.
Его мать посмотрела на меня так, как будто я был тенью на стене. В ней наступило успокоение под стать покою погибшего.
- Ответьте на пару моих вопросов.
- Зачем это мне?
Я подошел к нему поближе.
- Вы хотите, чтобы я сказал об этом на испанском языке?
Когда до него дошел смысл, его попытка улыбнуться выглядела нелепо. Он нервно зыркнул взглядом в Каллагана, который через комнату шел нам навстречу.
- Ладно, мистер Арчер. Задавайте.
- Когда вы в последний раз видели своего брата?
- В пятницу вечером, я же вам говорил.
- Эта та самая одежда, которая была на нем?
- Вы имеете в виду - в пятницу вечером? Да, это та самая одежда. Я бы не был уверен, что это - он, если бы не одежда.
Каллаган сказал, стоя за ним:
- Относительно опознания сомнений нет. Вы узнали своего сына, правда, миссис Тарантайн?
- Да, - ответила она низким голосом. - Я знаю его. Я должна узнать его, мальчика, которого я нянчила. - Ее руки погладили свой огромный живот, закрытый черным шелком.
- Ну, и прекрасно - я хочу сказать, большое вам спасибо. Мы признательны за то, что вы приехали сюда, и все такое. - Неодобрительно посмотрев на меня, Каллаган проводил их к выходу.
Он обратился ко мне, когда они отошли за пределы слышимости:
- Какая муха вас укусила? Я сам знал этого парня, знал его достаточно хорошо, чтобы не сожалеть о нем. Мать и брат, конечно, узнали его.
- Мне просто пришла одна мысль. Я хотел удостовериться.
- Беда с вами, частными ищейками, - пробормотал он, - вы все что-то раскапываете, пытаясь найти новый поворот там, где все совершенно ясно.
Глава тридцать вторая
Раскрылась внутренняя дверь, и полный мужчина без пиджака, в полосатой рубашке появился в проходе.
- Вас к телефону, - сказал он Каллагану. - Звонят из вашего учреждения. - У него была улыбка всеведущего владельца похоронного бюро.
- Спасибо, - сказал Каллаган, проходя мимо него в дверь. Толстяк в полосатой рубашке плавно поплыл, как бескрылая моль, к освещенному столу. Его блестящие черные башмаки скрипели на цементном полу.
- Так, - сказал он, обращаясь к покойнику, - вы не такой красивый, каким могли бы быть, не так ли? А когда доктор поработает над вами, то от красоты не останется и намека. Но мы вас приведем в порядок, даю слово. - Его голос тонул в тишине как сироп, изготовленный из хорошо очищенного сахара.
Я вышел на улицу, прикрыл дверь и закурил сигарету. Сигарета была наполовину выкурена, когда вновь появился Каллаган. У него блестели глаза и порозовели щеки.
- Что вы там делали? Пили бальзамирующую жидкость?
- Пришло сообщение по телетайпу из Лос-Анджелеса. Никому не говорите, я расскажу вам. - Я бы не смог заставить его не передавать мне это. - Они совершили облаву на шайку Доузера - агенты казначейства и люди окружного прокурора. Накрыли их с таким количеством героина, что хватило бы по порции всем жителям города.
- Кто-нибудь пострадал? - Я думал о Колтоне.
- Ни один человек. Они проникли туда тихо, как ягнята. И запомните: Тарантайн работал на корпорацию. Он был подставным лицом для Доузера и работал прямо здесь, в городе, на Арене. Вы искали какого-нибудь поворота, правда? Пожалуйста, вот он.
- Потрясающе, - произнеся.
В проезд въехала машина, завернула за угол здания и запарковалась за навесом. Из нее вылез мужчина с покатыми плечами, держа в руках медицинский саквояж.
- Извините, что так поздно, - сказал он Каллаган. - Роды проходили медленно. А потом я перехватил кое-что в порядке ужина.
- Клиент все еще ждет, - Он повернулся ко мне. - Это доктор Мак-Катчесон. Мистер Арчер.
- Сколько это займет времени? - спросил я доктора.
- В каком смысле?
- Ну, чтобы определить причину смерти.
- Час или два. Зависит от показаний. - Он вопросительно взглянул на Каллагана. - Насколько я понимаю, он утонул?
- Да, мы так думали. Хотя может быть и бандитское убийство.
- Посмотрите внимательно, не могла ли наступить смерть от чего-нибудь другого, - сказал я. - Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я вмешиваюсь в ваши дела.
Он отрицательно покачал своей взъерошенной седой головой.
- Как, например?
- Не знаю. Тупой предмет, наркотики, даже нулевая рана.
- Я всегда провожу тщательное исследование, - заявил Мак-Катчесон. На этом разговор закончился.
Я не стал брать машину, запаркованную перед моргом, и прошел пешком два квартала до главной улицы. Я проголодался, несмотря на неприятный запах, который, казалось, въелся в мою одежду - запах рыбы, водорослей и дезинфицированного тления. Несмотря даже на вопросы, которые возникали сами по оебе, как во внутренней викторине, и на личные комментарии к ней.
Каллаган посоветовал пойти в кафе, которое называлось "У Джорджа". Это был ресторан-бар для людей среднего возраста и достатка ниже среднего. На одной стороне зала располагался бар с поваром в белом колпаке, который занимался блюдами быстрого приготовления на газовой жаровне, установленной у окна на улицу. С другой стороны тянулись кабинки и ряд столиков, покрытых скатертями с красными квадратиками в центре каждого стола. Три или четыре вентилятора, прикрепленных к потолку, медленно вращались, перемешивая прокуренный воздух в общую серо-голубую массу. Все находившиеся в этом заведении, включая столпившихся у бара посетителей, выглядели так, словно не выходили отсюда сутки.
Как только я занял место в одной из свободных кабин, то почувствовал себя так же, как другие. Заведение обладало уютным качеством подземелья, как глубоко зарытая капсула, которая не подвержена воздействию времени, перемен и насилия. Приятные молодые и пожилые официанты в белых пиджачках передвигались быстро и четко, переняв эти навыки со времен печального десятилетия великой депрессии. Жареный картофель, который мне подали вместе с шипящим бифштексом, имел точно такой же вкус, что и картофельные чипсы в грязных бумажных кульках, которые я уплетал, когда ходил в среднюю школу в Окленде в 1920 году. Фотографии пейзажей, которые украшали стены, напомнили мне диораму, которую я видел в мансарде двоюродной бабушки моей матери. Шум и гам в баре звучал, как сама история.
Я заканчивал вторую бутылку пива, когда заметил через матовое стекло Гэлли. Она стояла в дверях, нерешительно балансируя на своих каблуках. На ней были черное пальто, черная шляпа и черные перчатки. На мгновение она показалась мне нереальной, призраком из настоящего времени. Потом она увидела меня и пошла ко мне, и вдруг, наоборот, все остальное показалось мне нереальным. От нее, как от сильного ветра, пахнуло волнующей жизнерадостностью. Однако лицо ее выглядело измученным, словно жизнерадостность существовала отдельно, черпая из ее тела живительные соки.
- Арчер! - Ее бледно-серое ненакрашенное лицо улыбнулось мне, затем улыбка пропала. - Я так рада увидеть вас.
Я выдвинул для нее стул.
- Как ваши дела?
- Помощник шерифа сказал, что вы здесь. Это Каллаган?
- Значит, вы видели тело?
- Да, видела, - Ее глаза были темнее ночи без звезд. - Доктор разрезал его.
- Им не стоило бы вас впускать.
- О, я сама этого захотела. Мне надо было знать. Но странно видеть останки близкого человека. Даже мне, медицинской сестре.
- Хотите выпить?
- Да. Спасибо. Чистого виски. - Она часто и неглубоко дышала, как собака в жаркий день.
Я подождал, пока она выпьет виски, и спросил ее:
- Что сказал доктор?
- Думает, что он утонул.
- Действительно, да?
- А вы так не думаете?
- Я просто, как подвешенный вопрос, жду, чтобы ответ сам пришел ко мне. Хотите повторить?
- Пожалуй. Вы слышали, что они взяли Доузера? Каллаган сообщил мне об этом.
Ну и прекрасно. - Мне не хотелось распинаться о своей роли в этом деле. У Доузера были друзья, а друзья имели оружие. - Ну, Гэлли, рассказывайте.
- Да? - В ее глазах опять появились искорки, а рюмка с виски опять опустела.
- Я бы хотел побольше узнать о том уик-энде, который вы провели вместе с Джо в пустыне.
- Поверьте мне, это было впустую потраченное время. Джо озверел. Меня как будто заперли в четырех стенах с раненой пумой. Я сама почти взбесилась. Он не хотел объяснить мне, в чем дело, и это сводило меня с ума.
- Пожалуйста, факты. Приведите несколько объективных фактов.
- Я изложила факты.
Но не такие, которые полезны. Мне нужны подробности. Например, в чем он был одет?