Содержание:
-
Воришка 1
-
Сборник детективных рассказов 1
-
ВОРИШКА 1
-
ЧУДО МАК-КОВНЕЯ 2
-
ИСТОРИЯ СО СТАРЫМ СОЛДАТОМ 5
Воришка
Сборник детективных рассказов
Перевод с английского С. Н. Полянского
М.: Прометей, 1990.
Генри Слезар
ВОРИШКА
Есть у любой тирании одно хорошее качество: оно сплачивает тех, кто становится ее жертвой. В конторе "Штекпул Глоу Компании наблюдалась внутрипроизводственная разновидность этого редкого феномена. Служащие были едины в своей ненависти к Ральфу Штекпулу. президенту и владельцу фирмы. Штекпул, вероятно, обо всем догадывался, но это его ни в малейшей степени не волновало. За пятьдесят лет своей жизни, тридцать из которых были связаны с производством перчаток, он усвоил одно золотое правило: бей соперника первым, пока тот не ударил тебя.
То утро, в которое Штекпул обнаружил вора на своем предприятии, начиналось довольно неплохо. Пешком он преодолел те шесть кварталов, что отделяли его квартиру от конторы, и январский морозец нарисовал ласковый румянец на его морщинистых щеках. За завтраком он был очень любезен со своей женой, а на работе крайне вежливо поговорил с секретаршей, которая принесла ему утреннюю корреспонденцию. Даже Блекбурн, который всегда приводил его в замешательство своим нервозным жеманством, на этот раз вызвал легкую улыбку, когда появился в святая святых президента. Но улыбка была недолгой.
- Просто не могу себе этого представить, мистер Штекпул, - запричитал Блекбурн. - Мы затребовали модель № 205 - и фабрика выслала дюжину пар в качестве образца, но теперь у нас осталось только одиннадцать...
- Ну, и что же мне теперь делать?
- Но речь ведь идет не только о модели № 205, мистер Штекпул. Недавно у нас начались пропажи, которые невозможно объяснить. Похоже на то, - тут по его лицу пробежала нервная дрожь, - что у нас завелся воришка.
Штекпул тяжело задышал.
- Вы хотите сказать, что меня обкрадывают? Здесь, на моем собственном предприятии?
- Ну, конечно, ведь пока перчатки валяются здесь, всегда можно вынести пару в кармане пальто или портфеле.
Президент поднялся, в своем гневе он напоминал Юпитера.
- Никто, Блекбурн, не смеет так поступать со мной! Слышите, никто! Я требую, чтобы сегодня же вы нашли мошенника!
- Я? - Блекбурн дрожал всем телом. - Но почему именно я? Я же не знаю, как надо действовать в подобных случаях!
- Вам известно, сколько перчаток пропало?
- Шесть или семь пар.
- А вы уверены, что все остальное лежит на месте? Писчая бумага, скрепки, мои сигары! - Он откинул крышку бюро. - Ведь любой может зайти сюда и стянуть мои сигары!
- Ну, давайте я буду вести протокол...
- Убирайтесь отсюда, - грозно прорычал Штекпул. - Не надо мне никакого протокола, я сам займусь этим делом.
Излюбленный метод Штекпула - брать быка за рога - никогда не давал осечки. Он вызвал частного детектива и ввел его в курс дела. Сэмпл коренастый человек маленького роста, привыкший к тревожным тирадам ограбленных богачей, слушал его очень внимательно.
- Насколько серьезно это дело, мистер Штекпул? - поинтересовался он. - Тут прозвучало, что стоимость пропавших предметов составляет не более десяти - пятнадцати долларов. Это действительно так?
- Для меня это дело принципа, - напрямик заявил Штекпул. - Никто не может безнаказанно обкрадывать меня. Особенно из тех, кому я плачу зарплату.
- Вы не подозреваете кого-нибудь?
- Украсть может каждый, - проревел Штекпул. - По мне, это мог сделать любой из них. Даже моя собственная секретарша или, скажем, мальчишка посыльный. А, может быть, этот шалопай Фред Коттер.
- Кто?
- Коттер, мой помощник. Молодой человек, холостой, с кучей подружек. Возможно, они то вот и щеголяют в украденных у меня перчатках. Я его совершенно не перевариваю.
- Почему же тогда вы держите его у себя?
- Он хорошо разбирается в своем деле, - смиренно ответил Штекпул. - Он вообще один из лучших специалистов, вот только если бы еще побольше занимался работой. Половину дня он вечно проводит где-то вне конторы. А потом заявляет, что ходил "изучать опыт". Но меня-то не проведешь. Нисколько не удивлюсь, если он и окажется вором.
- Ну, не надо никого заранее обвинять, - благоразумно возразил Сэмпл. - Лучше всего, поймать вора в ловушку.
- В ловушку?
- Подобный метод я неоднократно применял в интересах некоторых крупнейших фирм страны, и всегда успешно. Суть его заключается, можно сказать, в том, что преступник должен "запятнать себя". - Детектив захихикал и выразительно посмотрел на сигару Штекпула.
- Что же мы должны делать?
- О, ничего сложного. В назначенное вами время я принесу мелкий, светящийся порошок с особыми свойствами. Мы обработаем им коробки с перчатками, которые расставим по всей конторе в стратегически важных, или, иначе говоря, наиболее соблазнительных для вора местах и когда мы убеждаемся, что кража вновь произошла, с полной уверенностью начинаем проводить расследование.
- Какое расследование?
- Вот, посмотрите: в момент кражи порошок попадает на пальцы похитителя, но видимым он становится только в полной темноте. Кроме того, его нельзя смыть никакими моющими средствами. Воришка будет постоянно носить с собой доказательства своей вины.
- Ага, понимаю, - захихикал Штекпул, - потом мне нужно будет собрать всю эту банду в каком-нибудь темном помещении и высмотреть, у кого будут светиться руки. - Его глаза заблестели, и, весьма довольный, он откинулся назад в своем вращающемся стуле. - Гениальная идея, Сэмпл. Когда мы сможем ее осуществить?
- Если вы согласны, я могу приготовить все уже сегодня вечером.
- Подождите минуточку. - Штекпул снял с рычага телефонную трубку и вызвал своего управляющего. - Блекбурн? Кто-нибудь отпрашивался с работы на завтра?
- Нет, сэр.
- Вы уверены в этом? Фред Коттер и другие, все на месте?
- Да, сэр, насколько я знаю, никто с работы не уходил.
- Ну, хорошо, хорошо, - проворчал Штекпул и повесил трубку. Потом он довольно подмигнул детективу и протянул ему одну из своих сигар.
В тот же вечер, когда из конторы все ушли, Штекпул и детектив начали осуществлять свой план. Пока Сэмпл обрабатывал картонные коробки с перчатками белым порошком, президент не переставал удивляться его неприметности. Он настоял на том, чтобы и его шкатулка с сигарами тоже была превращена в ловушку. Дома Штекпул в подробностях рассказал жене, какую хитрую западню он устроил для похитителя. Никогда прежде ей не доводилось видеть его в таком радостном возбуждении.
На следующий день все сотрудники были вызваны в личный кабинет Штекпула. Сам он обосновался за закрытой дверью и показался только в обед. Через равномерные промежутки времени он требовал от Блекбурна подтверждение, что собрался действительно весь персонал. За исключением секретарши, выполнявшей поручение за пределами здания, завхоза, мучившегося зубной болью, и Франка Коттера, который на протяжении уже двух часов "изучал опыт", коллектив явился в полном составе.
До четырех часов пополудни в Штекпуле рос страх, что если вдруг, в этот день, вор решил продемонстрировать свою честность, тогда весь план полетел к черту. Его нисколько не привлекала перспектива сидеть в засаде в течение долгого времени, он жаждал схватить свою жертву немедленно. И уже через четверть часа стало ясно, что плод созрел.
Позвонил Блекбурн.
- Мистер Штекпул? Я проверил коробку с образцами, что стояла возле бухгалтерии. Одной пары не хватает.
- Вы абсолютно уверены? - спросил Штекпул и вытащил изо рта сигару. - Вы тщательно все пересчитали?
- Несколько раз, сэр. Первоначально было двадцать четыре пары, теперь осталось только двадцать три.
Штекпул ударил кулаком по столу.
- Все сотрудники на месте?
- Да, сэр. Мистер Коттер вернулся полчаса назад, и теперь уже собрались абсолютно все.
- Через пять - десять минут все должны пройти в большой конференц-зал без всяких исключений. Я требую стопроцентной явки!
- Будет выполнено, сэр!
Штекпул с трудом сдерживал себя. Ни одна сделка, совершенная им прежде, и сколь значительную прибыль она бы не сулила, не волновала его до такой степени. К этому моменту он уже совершенно забыл роль Сэмпла в выработке этого плана и считал его принятие исключительно собственной заслугой.
Между тем, служащие с угрюмыми лицами начали стекаться в просторный зал, лишенный окон. Ведь обычно общие собрания проводились для того, чтобы дать всем нагоняй, произнести пустые пожелания по случаю окончания года ими дать скучный отчет о состоянии дел. Только из угла, где сидели секретарши, раздавались смешки, да еще на лице Франка Коттера, не спеша бредущего по залу в одной рубашке, блуждала злобная усмешка.
Штекпул прошел к председательскому месту за столом президиума.
- Прошу внимания, - сухо произнес он, и это сразу же прекратило все шорохи и покашливания. - Я позвал вас всех сюда для того, чтобы провести небольшой эксперимент. Хочу, чтобы все вы оставались на своих местах и только повернули руки. Вот так. - Он протянул вперед обе руки ладонями вверх.
Послышались возгласы удивления, явственно ощущалось легкое замешательство.
- Ну, чего вы еще ждете? Все дружно протянули руки.
- Выключите свет, мистер Блекбурн, - распорядился Штекпул. Блекбурн торопливо подбежал к выключателю и повернул его. Зал погрузился во тьму, и воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая отдельными нервозными покашливаниями.
- Мистер Штекпул!
Это был голос Блекбурна. Штекпул посмотрел в его сторону, и его грудь тотчас же переполнило чувство триумфа, которое чуть было даже не расстегнуло пуговицы на рубашке. Ведь там, в другом конце зала, виднелась пара ярко светящихся рук.
- Свет! Включите свет! - в волнении вскричал Штекпул, после того как пробился сквозь толпу и схватил преступника за ладонь.
Фред Коттер уставился на него, непонимающе.
- Что случилось? Что я сделал?
- Так это все же оказались вы! - торжествующе произнес Штекпул. - Я знал, что буду прав. У меня не было сомнений! Вы думали, что вам удастся безнаказанно обкрадывать меня...
- О чем вы говорите?
- О чем? Мистер Коттер, вы не могли бы познакомить меня с содержимым вашего портфеля?
- Что?
- Нет, я не думаю, что вы действовали настолько глупо. Наверное, вы каким-то образом уже избавились от похищенных перчаток - или еще нет? Полагаю, вы не зря ходили "изучать опыт". - Он повернулся к своему управляющему. - Блекбурн, я хочу, чтобы вы еще сегодня рассчитали мистера Коттера. С этого момента он уволен.
- Вы вышвыриваете меня вон? - Коттер умоляюще посмотрел на своих коллег, но те боялись открыто выражать ему свое сочувствие. - Но из-за чего?
- Вы обокрали меня! Обокрали фирму! Будете это отрицать?
Коттер покраснел.
- Ну да, я взял несколько пар перчаток. Но я никак не думал...
- Да бросьте вы. Никто не может взять у меня что-либо без разрешения. Глупо говорить, мистер Коттер, что вы этого не знали. Сегодня вечером вы должны освободить свой письменный стол. Завтра утром я вас в конторе уже сидеть не хочу.
Штекпул развернулся и сурово посмотрел на остальных сотрудников. Напряжение понемногу стало спадать.
- Доброго вечера всем, - пожелал он на прощанье.
Остаток вечера Штекпул провел и своем кабинета, заканчивая работу, которую не успел сделать в течение дня. Ужинать дома было уже поздно. И он решил пойти в свой клуб, чтобы сполна насладиться одиночеством. Когда он вернулся домой, было уже за полночь, и его жена готовилась ко сну.
- Ты так долго работал сегодня, мой дорогой, - заметила она, надевая ночную рубашку. - Как прошел твой эксперимент?
- Прекрасно, - захихикал Штекпул. - И знаешь, кто оказался вором? Этот шалопай Фред Коттер!
- Коттер? Это твой помощник?
- Именно он; ты ведь познакомилась с ним недавно на приеме по случаю Рождества! Такой парень, с вечной ухмылкой на физиономии. Но сегодня я стер улыбку с его лица. Я показал ему, что бывает с тем, кто наносят мне урон!
С довольной усмешкой он плюхнулся на кровать и выключил ночник. А когда он повернулся на другой бок, то увидел светящийся отпечаток руки на обнаженном плече своей дорогой супруги.
Маргарет Миллар
ЧУДО МАК-КОВНЕЯ
В общем-то, я нашел его совершенно случайно. Он поджидал трамвай на Пауэлл-стрит, почтенного вида человек лет шестидесяти, в черном пальто и серой фетровой шляпе. Скрестив руки на груди как священник, благословляющий орду язычников, он выглядел очень спокойным и даже отрешенным от остальной толпы. Но я знал, что этот человек не священник.
Пелена тумана окутала Сан-Франциско, она приглушала стук колес и делала тусклыми огни трамваев.
Я подошел к Мак-Ковнею и произнес:
- Добрый вечер. Казалось, он не узнал меня.
- Добрый вечер, сэр! - ответил он с легкой улыбкой. - Весьма любезно с вашей стороны столь дружески приветствовать незнакомого человека.
На какое-то мгновение мне подумалось, что я ошибся. Каждому ведь доводилось слышать о людях, похожих друг на друга как две капли воды. К тому же я не видел Мак-Ковнея с начала июля. Но одну из своих главных отличительных черт Мак-Ковней все-таки изменить не смог: его голос звучал все с тем же гортанным пафосом, свойственным обычно устроителям похорон.
Он слегка коснулся пальцами своей шляпы и быстро зашагал по Пауэлл-стрит, при этом его пальто било по тонким ногам подобно перебитому крылу.
Однако вскоре он остановился и обернулся назад, чтобы посмотреть, следую ли я за ним. Я действительно шел следом. Тогда он двинулся дальше, покачав головой, как будто действительно не понимал истинной причины моего интереса к нему.
На следующем углу он остановился возле магазина. И, когда я приблизился, обратился ко мне, наморщив лоб.
- Не знаю, почему вы преследуете меня, молодой человек, но...
- Почему бы вам не спросить меня об этом, Мак-Ковней?
Но спрашивать он явно не собирался. Он лишь повторил свое имя удивленным голосом.
- Меня зовут Эрик Михам, я адвокат миссис Китинг. Кажется, мы с вами однажды встречались.
- Я встречался со многими людьми. Одни мне запомнились, другие - нет.
- Но вы, наверное, помните миссис Китинг. Ее хоронили в июле.
- Конечно, конечно. Действительно замечательная женщина. Ее кончина наполнила печалью сердца тех, кому посчастливилось знать ее и ощутить прелесть ее улыбки...
- Послушайте, Мак-Ковней. Миссис Китинг была старой ведьмой, острой на язык и без единого друга на этом свете.
Он отвернулся от меня, однако его лицо отражалось в стекле как в зеркале, оно было напряженным и крайне испуганным.
- Вы так далеко уехали от своего дома, Мак-Ковней.
- Теперь мой дом здесь.
- Вы покинули Арбану так внезапно.
- Для меня это не было неожиданностью. Еще с двадцатых годов я мечтал уехать оттуда, и, когда подошло время, осуществил свое намерение. Тогда было лето, но я все время думал о грядущей зиме, когда все будет увядать и умирать. А смертями я был сыт по горло.
- Миссис Китинг была вашей последней клиенткой?
- Да.
- На прошлой неделе ее эксгумировали.
Битком набитый трамвай взбирался в гору, раскачиваясь, словно пьяная лошадь. Неожиданно Мак-Ковней выскочил на проезжую часть и помчался вдогонку за вагоном. Несмотря на преклонный возраст, ему удалось настичь трамвай, однако тот был так переполнен, что не оставалось ни единого свободного местечка. Мак-Ковней прекратил бег, застыл без движения прямо посередине улицы, уставившись на задние фонари вагона, постепенно исчезавшие на вершине горы. Затем он, не обращая внимания на сигналы и крики водителей автомашин, медленно побрел назад к тротуару, где его ждал я.
- Вы не должны убегать, Мак-Ковней.
Он устало посмотрел на меня, не сказав ни единого слова. Затем достал из кармана грязный носовой платок и вытер вспотевший лоб.
- Результат эксгумации не должен быть для вас неожиданным, - заметил я. - Вы ведь написали анонимное письмо, в котором предлагали провести ее. Оно было отправлено из Беркли. Поэтому-то я сюда и приехал.
- Никакого письма вам я не писал.
- Полученная мной информация могла исходить только от вас.
- Нет. Ею располагал еще один человек.
- Кто же?
- Моя... жена.
- Ваша жена?
Подобного ответа я ожидал меньше всего. Миссис Мак-Ковней и их единственная дочь умерли во время эпидемии гриппа вскоре после окончания первой мировой войны. Это была вполне типичная история, о которой еще и сегодня помнят в таком городе как Арбана, несмотря на то, что с тех пор минуло уже тридцать пять лет. После возвращения из армии Мак-Ковней оказался безработным, и у него не было денег на двойные похороны. И когда устроитель похорон предложил ему место своего помощника, чтобы он смог отработать долг, Мак-Ковней согласился. Всякий знал, что после смерти своей жены он не смотрел ни на одну женщину, кроме, конечно, тех, с которыми ему приходилось иметь дело на службе.
- Так вы снова женились, - сказал я.
- Да.
- Когда?
- Полгода назад.
- Значит, сразу после того, как вы покинули Арбану?
- Да.
- Быстро же вы начали новую жизнь.
- Мне нельзя было поступать иначе. Ведь я уже не молод.
- Вы женились на местной жительнице?
- Да.
И лишь потом я заметил, что со словом "местный" он связывает Арбану, а не Сан-Франциско, как это понимал я.
- Так вы полагаете, что это ваша жена отправила мне анонимное письмо?
- Да.
Зажглись уличные фонари, и я заметил, что уже начали опускаться сумерки и заметно похолодало. Мак-Ковней поднял рукава своего пальто, обнажив плохо сидящие на нем перчатки из белой шерсти. Однажды я уже видел его в этих перчатках. Они являлись столь же неотъемлемым атрибутом его профессии как гортанный голос и неистощимый запас сентиментальных сентенций.
Он заметил, что, я пристально смотрю на его перчатки, и произнес извиняющимся тоном:
- Денег вечно не хватает. Ко дню рождения жена связала мне пару шерстяных перчаток.
- Она не работает?
- Нет.
- Для человека с вашим опытом, наверное, несложно найти место в такой специфической области.