- Есть во всем этом одна вещь, которую я не вполне понимаю. Если Форбс поставил ящик под кровать еще перед тем, как его выгнали, как же могло случиться, что Элспет и Кристи не заметили ящик, заглядывая под кровать?
- Вы забыли? - спросил Фелл. - Ведь Элспет уже позже сказала, что видела ящик. Мисс Элспет понимает все буквально. Вы спросили, видела ли она под кроватью чемодан, вот она и ответила, что нет.
Данкен недоверчиво посмотрел на Фелла.
- Вы полагаете, страховые общества примут эту поправку?
- Примет полиция, а значит, и страховые общества - хотят они этого или нет.
- Значит, все в порядке?
- В порядке.
- И мне так кажется. - Лицо Данкена прояснилось. - Теперь надо поскорей довести до конца эту невесёлую историю. Вы уже сообщили полиции… об этом?
- Мисс Кетрин отправилась звонить по телефону. Она вернется с минуты на минуту. Как вы видели, нам пришлось взломать дверь, но в доме мы ничего не трогали. В конце концов, у нас нет ни малейшего желания попасть в соучастники.
Данкен засмеялся.
- Эта опасность вам не грозит. Шотландское право не знает понятия соучастия в преступлении после его совершения.
- Действительно? - рассеянно произнес Фелл, вынул из кармана трубку и внезапно спросил: - Мистер Данкен, вы знали Роберта Кемпбелла?
- Роберта? - удивленно повторил Данкен. - Третьего из братьев?
- Да.
Адвокат недовольно поморщился.
- Но, сэр, к чему поминать старые скандалы…
- Вы знали его? - упрямо повторил Фелл.
- Знал.
- Что вы можете сказать о нем? До сих пор мне удалось узнать лишь, что он попал в какую-то историю и эмигрировал. Что он сделал? Куда уехал?
После недолгого раздумья Данкен сказал:
- Я знал Роберта еще молодым человеком. Он был, смею утверждать, самым одаренным и умным в семье, но с дурными наклонностями. К счастью, ни Энгус, ни Колин не переняли их у него. В банке, где он работал, возникли неприятности. Была, кроме того, еще история с поединком из-за какой-то официантки из бара. Где он сейчас, не могу сказать. Уехал за границу - в колонии или в Америку, не знаю уж куда. Пробрался зайцем на корабль в Глазго. Но неужели вы думаете, что всё это сейчас еще кого-нибудь интересует?
- Да нет, что вы.
В этот момент они увидели Кетрин: она, спотыкаясь, сбежала со склона, перешла через ручей и подошла к ним.
- Я поговорила с полицией, - сказала она, тяжело дыша. - Милях в двух отсюда, в Гленко, есть гостиница. Я разговаривала с инспектором Дональдсоном. Говорит, всегда знал, что Алек Форбс добром не кончит, и еще, что, если мы хотим, можем его не дожидаться.
Взглянув на дом, она, вздрогнув, отступила на шаг назад.
- Мы не могли бы заехать в гостиницу немного перекусить? Забавно, но хозяйка хорошо знала мистера Форбса.
Доктор Фелл с интересом повернулся к Кетрин.
- Правда?
- Да. Она говорит, что он был замечательным велосипедистом и мог, сколько бы ни выпил, проехать любое расстояние с невероятной скоростью.
У Данкена вырвалось восклицание. Сделав многозначительный жест, он зашел за дом, остальные невольно последовали за ним. За домом стоял сарай, к стенке которого была прислонена гоночная веломашина с приделанным багажником. Данкен показал на нее.
- Вот, господа, последнее звено, объясняющее, как Форбс мог в любое время попадать в Инверари и возвращаться обратно. Мисс Кемпбелл, хозяйка больше ничего не сообщила?
- Немногое. Сказала, что в этот домик он приезжал пить, ловить рыбу и заниматься созданием вечного двигателя и другими проектами в том же духе. В последний раз она его видела вчера в баре гостиницы. Когда бар закрывали, его пришлось вытолкать в прямом смысле слова. Еще сказала, что он был злым человеком, ненавидел всех и вся, кроме животных.
Фелл медленно подошел к велосипеду и положил руку на руль. На его лице появилось ошеломленное выражение, и Алан поймал уже знакомый ему пустой рассеянный взгляд. Некоторое время Фелл размышлял.
- Господи помилуй! - внезапно прогремел он, круто поворачиваясь. - Что я за болван! Осел! Дурак набитый!
- Хотя я и не разделяю вашего мнения, - вмешался Данкен, - можно узнать, почему вы так решили?
Доктор Фелл повернулся к Кетрин.
- Вы совершенно правы, - серьезно сказал он после короткого раздумья. - Нам надо заехать в эту гостиницу и не только, чтобы перекусить, хотя я голоден, как волк, но еще и потому, что должен позвонить по телефону и позвонить срочно. Разумеется, шанс один из миллиона, но однажды фортуна улыбнулась нам и, быть может, улыбнется снова.
- О каком шансе вы говорите? - раздраженно спросил Данкен. - Кому вы хотите звонить?
- В здешний штаб местной обороны, - ответил Фелл и зашагал напрямик к машине.
17
- Алан, - спросила Кетрин, - Алек Форбс действительно покончил с собой?
Был поздний вечер, шел дождь. Они сидели в гостиной Шайра, придвинув стулья поближе к жаркому огню камина. Алан листал большой, с золотым обрезом альбом семейных фотографий, Кетрин, облокотившись на ручку кресла и уперев голову в ладони, глядела на огонь. Алан пропустил вопрос мимо ушей.
- Почему, - размышлял он, - старые фотографии всегда кажутся такими забавными? Как только человек возьмет в руки семейный альбом, он начинает надрывать животик со смеху. Одежда тому причиной, выражения лиц или еще что? Что в них такого комичного?
Он листал альбом дальше.
- Женщины, все без исключения, выглядят лучше, чем мужчины. Вот молодой Колин: лицо такое, будто он проглотил по меньшей мере литр "Рока Кемпбеллов", прежде чем скосить глаза на объектив. А тетя Элспет в молодости действительно была очень мила, немножко напоминала миссис Сиддонс. Вот на этом снимке она в мужском костюме, да еще и шотландском: шапка с пером, клетчатый плед и всё прочее.
- Алан!
- А Энгус всегда хотел казаться таким благородным и возвышенным, что…
- Дорогой Алан!
- Как вы сказали? - воскликнул Алан.
- Самое обычное выражение, - ответила Кетрин заносчиво. - Или по крайней мере… ну да ладно. Мне надо кое-что сказать вам. Значит, Алек Форбс не покончил самоубийством?
- С чего вы это взяли?
- Вижу по вас, - ответила Кетрин, - а потом, - продолжила она, осторожно оглянувшись и понизив голос, - зачем бы он стал это делать? Насколько я понимаю, он никак не мог пытаться убить Колина.
Алан неохотно захлопнул альбом.
Он мысленно перебрал события всего дня: обед в гостинице в Гленко, скучные рассуждения Алистера Данкена о недостойной жизни и вызванной угрызениями совести смерти Алека Форбса, упорное молчание доктора Фелла, задумчивость Кетрин и восторженные излияния Свана, пославшего-таки в газету материал, который, по его мнению, должен был вызвать сенсацию.
- Почему это он не мог пытаться убить Колина? - поинтересовался Алан.
- Потому что он не мог знать, что Колин будет спать в башне.
(Вот это да! Она попала прямо в точку!)
- Вы помните, что сказала хозяйка гостиницы? - упрямо продолжала Кетрин. - Форбс вчера до самого закрытия находился в баре, а Колин только после обеда дал свою великую клятву спать в башне. Откуда, черт возьми, мог об этом узнать Форбс?
Алан нерешительно пожал плечами.
- Я не собираюсь кричать об этом на всех перекрестках! Алан, я отлично знаю мнение доктора Фелла. Когда мы ехали в машине, он сказал, что Энгус покончил самоубийством. Ужасно, но я ему верю, а теперь, зная про сухой лёд, верю еще больше.
Она вздрогнула.
- Теперь мы по крайней мере знаем, что во всём этом ничего нет… сверхъестественного. Когда змеи, пауки, привидения и Бог знает что еще приходило нам в голову, я, честно говоря, чуть с ума не сошла от страха. А это был всего-навсего кусок сухого льда!
- Это-то и самое страшное.
- Да? А кто сыграл привидение? Кто убил Форбса?
Алан задумался.
- Если Форбс был убит, то мотивы ясны: доказать, что смерть Энгуса была-таки убийством, и свалить все, в том числе и покушение на Колина, на Форбса.
- И получить страховку?
Алан молча кивнул.
Кетрин бросила быстрый взгляд на приоткрытую дверь зала.
- Но, Алан! В этом случае?..
- Да. Я знаю, о чём вы подумали.
- И всё-таки, как был убит Форбс?
- Об этом я имею представление не больше вашего. Фелл считает, что убийца исчез через окно. Да, конечно, я понимаю, что на окне - нетронутая стальная решетка! Но не забывайте, что на собачьем ящике тоже была нетронутая сетка. Двадцать четыре часа назад я готов был поклясться, что сквозь нее ничто не могло проникнуть, и всё же нашлось то, что проникнуть могло.
Из зала послышались шаги. Алан замолчал, бросив Кетрин предостерегающий взгляд. В гостиную вошел Сван, он был почти так же мокр, как после ведра воды, вылитого тетей Элспет. Стряхнув с себя воду, он протянул мокрые руки к огню.
- Буду считать, что повезло, если не схвачу воспаления легких, прежде чем всё это кончится, - заявил он. - Я попытался не отставать ни на шаг от доктора Фелла. Казалось бы, совсем нетрудная задача. - На лице Свана появилась кислая улыбка. - Ничего подобного, он и во второй раз улизнул от меня. Сейчас он с людьми из местной обороны. Во всяком случае, перед наступлением темноты он еще был с ними, но вот чем они занимались, не смог бы узнать и сам Шерлок Холмс. А вы что собираетесь делать?
- Ничего. Просто разглядываю старые фотографии. - Алан продолжал перелистывать альбом. Бросив взгляд на один из снимков, он перевернул страницу, но внезапно, охваченный любопытством, вернулся назад. - Постойте! - воскликнул он. - Это лицо я уже где-то видел!
На снимке был изображен красивый блондин с густыми усами и сверкающими глазами. В правом нижнем углу фотографии виднелась выцветшая надпись с завитушками и росчерками: "Желаю счастья!"
- Разумеется, видели, - сказала Кетрин. - Это же Кемпбелл, а они все более или менее похожи друг на друга.
- Нет, тут что-то другое…
Алан вынул снимок из альбома и перевернул его. На обороте тем же почерком было написано: "Роберт Кемпбелл, июль 1905".
- Значит, это и есть наш умница Роберт!
Свана, заглядывавшего Алану через плечо, привлекло совсем иное.
- Боже, вот это красавица! Кто это?
- Тетя Элспет.
- Кто?
- Элспет Кемпбелл.
Сван только присвистнул.
- Та старая ведьма, которая… - Он проглотил конец фразы, непроизвольно пощупал свой новый костюм и нахмурился.
- Ну да. Та самая, что устроила вам купель. Взгляните на этот снимок, где она в шотландском костюме и видны ее ножки. Разрешите обратить внимание на их великолепную форму, хотя по современным понятиям они, пожалуй, излишне мускулисты и крепки.
Кетрин не сумела сдержаться.
- Конечно, до вашей дорогой герцогини Кливлендской ей далеко!
- Послушайте, - решительно перебил Сван. - Я, право же, не из любопытных, но в конце концов хочу всё-таки узнать, кто эта кливлендская девица? Кто этот Чарльз? Кто такой Рассел? И что общего у вас с этой девицей? Знаю, что таких вопросов не задают, но я уже сколько ночей не могу уснуть ломая себе голову!
- Герцогиня Кливлендская, - объяснил Алан, - была любовницей Чарльза.
- Да это я и сам понял. А теперь она связалась с вами?
- Нет. Она не только родом не из Штатов, но еще и умерла лет двести назад.
Сван уставился на него.
- Вы смеетесь надо мной!
- Вовсе нет. У нас был спор об истории и…
- Я говорю, что вы надо мной смеетесь! - отрезал Сван. - Я ведь от вас самих слышал, что эта кливлендская девка существует на самом деле! Я так и написал о вас в "Прожекторе" в первой заметке из серии…
Он внезапно умолк, видно сообразив, что у него с языка сорвалось то, о чем не следовало бы говорить. В напряженной тишине две пары глаз впились в него.
- Так что же, - угрожающим тоном спросила Кетрин, - вы написали о нас в "Прожекторе"?
- Ровным счетом ничего. Честное слово, ничего! Право же, это была только шутка, в ней нет ничего обидного…
- Алан, - тихо сказала Кетрин, - вам не кажется, что самое время снова вытащить шпаги?
Сван непроизвольно начал отступать от них, пока не наткнулся на стену. Он произнес очень серьёзно:
- Вы же женитесь! Доктор Фелл сказал сам, что вы женитесь! Не понимаю, в чём дело? Я не хотел ничего плохого… Я только сказал, что…
- Как жаль, - продолжала Кетрин, внимательно рассматривая потолок, - что Колин не может встать на ноги. Но я слышала, что он исключительно меткий стрелок, а поскольку окна его комнаты выходят на дорогу…
Она сделала многозначительную паузу. В это время распахнулась дверь, и Кристи Мак-Тейвиш объявила:
- Вас приглашает Колин Кемпбелл!
Сван побледнел.
- С кем он хочет говорить?
- Со всеми вами.
- Но ведь ему нельзя принимать посетителей! - воскликнула Кетрин.
- Это уж я не знаю. Он лежит в постели и пьет виски, словно чистую воду.
- Ну, мистер Сван, - сказала Кетрин, беря его за руку, - после того как вы дали нам торжественное обещание, которое сразу же нарушили, да и, похоже, не собирались выполнять, после того как вы ответили коварством на наше гостеприимство; после того как вам преподнесли на блюдечке, наверно, единственный стоящий материал, который вам удалось получить за всю жизнь, - хватит ли у вас смелости пойти и посмотреть в глаза Колину?
- Да поймите же мое положение, мисс Кемпбелл! Колин поймет меня! Колин - парень, что надо! Колин… - Вспомнив о чём-то, он повернулся к горничной. - Скажите, он еще не нагрузился?
- Простите?
- Нагрузился. Надрался, - пояснил Сван. - Я имею в виду - нализался. Под градусом. Под мухой.
Кристи поняла и уверила Свана, что Колин не под мухой. Кристи была убеждена, что мужчину ни в коем случае нельзя считать под мухой, пока он может спуститься на пару пролетов лестницы, не натворив никакой беды, но этого Сван, к счастью, не знал.
- Я ни в чём не смолчу перед ним, - мрачно заявил Сван. - Да и перед вами тоже. Я приехал сюда, и что со мной сделали?
- Ничего, - сказала Кетрин, - по сравнению с тем, что с вами сделают сейчас. Продолжайте, продолжайте.
Это замечание не остановило Свана.
- За мной гонятся по дороге, нанося тяжелые увечья, от которых я мог даже получить заражение крови. Ладно. На следующий день прихожу в новеньком костюме, стоившем мне десять гиней, и эта полоумная выливает на меня ведро воды.
- Алан Кемпбелл, - раздраженно перебила Кетрин, - что здесь такого смешного?
Алан уже не мог удержаться. Откинувшись на спинку стула, он хохотал от всей души.
- Алан Кемпбелл!
- Не могу, - оправдывался Алан, утирая слезы. - Я понял, что теперь-то уж мне непременно придется жениться!
- Написать и об этом? - фыркнул Сван.
- Алан Кемпбелл! Я ничего подобного не имела в виду! Что за выдумки!
- Другого выбора нет - это единственный выход. Я не читал "Прожектора", но могу себе представить, какие там невинные намеки!
Лицо Свана прояснилось.
- Я знал, что вы не будете сердиться! Клянусь, там нет ничего такого, против чего хоть кто-нибудь стал бы возражать! Я ни слова не написал о том, что вы проводите свободное время в борделях, потому что это действительно было бы оскорблением личности…
- Что это значит?! - спросила, сверкая глазами, Кетрин.
- Извините, сорвалось, - поспешил объяснить Сван - Я ни за что на свете не произнес бы такого слова перед вами, мисс Кемпбелл, просто соскочило с языка. И, конечно, тут нет ни слова правды, так что больше и не думайте об этом. Я только хочу сказать, что у меня есть обязанности перед читателями.
- Вы идете? - спросила Кристи, всё еще терпеливо ждавшая у дверей.
Сван поправил галстук.
- Да, идем. Я знаю, что Колин Кемпбелл, лучший человек на свете, поймет мое положение.
- Надеюсь, - вздохнула Кетрин. - Господи, надеюсь, что поймет! Скажи, Кристи, там у него есть немножко виски?
Отвечать на такой вопрос было излишне. Пока они шли по лестнице, а потом через зал в задние комнаты замка, Колин сам дал на него ответ. В Шайра толстые двери, и звук, даже если и проникает сквозь них, не расходится далеко, но на этот раз они начали получать удовольствие уже на последних пролетах лестницы.
Любил я де-е-евицу-краса-авицу,
Невинную, как ли-и-илии цветок,
Со сла-адким го-лосом…
Когда Кристи открыла дверь, пение внезапно оборвалось. Колин Кемпбелл лежал в просторной спальне, обставленной дубовой мебелью. По настроению старого греховодника вряд ли кто-нибудь мог догадаться, что это ложе больного. Ниже бедер Колин был забинтован, одна нога с помощью какого-то устройства удерживалась на весу. Он был так обложен подушками, что голова еле выглядывала. Лицо Колина раскраснелось, из-под лохматых бровей глаза смотрели приветливо. В спальне стоял запах, словно в винокурне.
- Заходите! - воскликнул Колин. - Заходите же, не оставляйте старого боевого коня одного. Мерзкое состояние! Кристи, пойди принеси три стакана и еще одну бутылку. Ну, а все остальные придвигайте стулья поближе! Так, чтобы я мог вас видеть. А то у меня всего-то и дела, что вот это.
Он делил свой досуг между несколько уже поубавившимся содержимым бутылки и легким, двадцатого калибра, охотничьим ружьем, которое пытался почистить и смазать.
18
- Кетти, дорогая, очень рад снова видеть твою рожицу, - продолжал Колин, поднимая ружье и глядя на Кетрин через стол. - Чем ты занималась? Покажи мне что-нибудь, чтобы я мог пострелять в цель!
Сван перевел на него взгляд, круто повернулся и бросился к двери, но Кетрин мгновенно повернула ключ и прислонилась к двери спиной.
- С удовольствием, дядя Колин, - сладким голосом ответила она.
- Отлично, Кетти. А ты как поживаешь, Алан? Видел, что они со мной сделали? Запеленали, словно мумию. Хоть бы кресло дали, чтобы я мог немного передвигаться!
Он задумался, потом смущенно кашлянул и поставил ружье рядом с кроватью.
- Я счастлив, - сказал он неожиданно. - Может, это и неуместно, но я счастлив. Вы уже слышали, что, собственно, со мной произошло? Сухой лед. Так же, как и с Энгусом. Значит, все-таки это было убийство. Жаль всё же беднягу Форбса… Никогда я не питал к нему зла. Постойте, а где Фелл? Почему он не здесь? Что с Феллом?
Вне себя от отчаяния, Кетрин ответила:
- Ушел с людьми из местной обороны. Дядя Колин, пожалуйста, выслушайте меня. Я хочу кое-что рассказать вам. Этот мерзкий репортер, после того как обещал, что…
- Как это ему пришло в голову вступить в местную оборону, в его-то возрасте и при его весе? Глупо, более того - просто опасно для жизни.
- Ну, пожалуйста, дядя Колин, выслушайте меня!
- Конечно, дорогая, конечно. Вступил в местную оборону! В жизни не слыхал подобной глупости!
- Этот репортер…
- Недавно он заходил сюда, но ни словом не обмолвился. Всё расспрашивал о бедняге Роберте да еще о том, о чём, помнишь, мы беседовали в башне тогда, в понедельник. Вообще, чего ради он мог вступить в шотландскую местную оборону? Вы шутите?
Лицо Кетрин выражало такое огорчение, что даже Колин обратил внимание.
- Что случилось Кетти?