- Ничегошеньки. Просто я уже несколько минут прошу послушать меня! Вы помните, что мистер Сван обещал не проронить ни слова о наших делах, если получит нужный ему материал?
Колин сдвинул брови.
- Раны Христовы! Неужели он написал в своем грязном листке, как мы тыкали ему шпагами в то место, на котором сидят?
- Нет, Бога ради, нет! - вмешался Сван. - Об этом я и словом не помянул. Вот газета, можете убедиться.
- Тогда в чём же дело, Кетти?
- Он написал всякие гадости об Алане и обо мне. Что-то вроде того, что Алан находится со мной в интимных отношениях…
Колин взглянул на нее и взорвался смехом, даже слезы потекли у него из глаз.
- А что, разве нет?
- Нет! Всё это ужасное недоразумение. Мы вынуждены были провести в поезде ночь в одном купе…
- Но здесь-то в понедельник такой нужды не было, - заметил Колин.
- Провели здесь ночь в одной комнате? - обрадовался Сван.
- Ну, конечно, - прогремел Колин. - Будь мужчиной, Кетти! То есть, будь женщиной! Признайся! Не робей и защищай свои убеждения. Здесь все тебе сочувствуют!
- Знаете, мисс Кемпбелл, - оправдывающимся тоном сказал Сван, - в моем репортаже должна была присутствовать девушка, и это был единственный способ ввести ее. Вы меня поймете. И ваш друг поймет. А раз уж вы так или иначе женитесь, значит, всё в порядке!
Кетрин переводила взгляд с одного на другого. На ее раскрасневшемся лице появилось выражение безнадежности, на глазах выступили слезы, она опустилась на стул и закрыла лицо руками.
- Успокойтесь! - сказал Алан. - Я только что убеждал ее, Колин, что мы можем распроститься с хорошей репутацией, если только она не согласится стать моей женой. Я просил ее руки…
- Не просил!
- Ну так сейчас прошу, перед свидетелями. Мисс Кемпбелл! Окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Кетрин подняла сердитое заплаканное лицо.
- Ну конечно, болван! - накинулась она на Алана. - Но почему ты не мог по-человечески попросить моей руки, когда я сто раз давала тебе для этого повод?
Колин широко открыл глаза.
- Вы хотите сказать, - с восторгом воскликнул он, - что будет помолвка?
- А написать об этом можно?
- На оба вопроса я отвечаю - да, - ответил Алан.
- Кетти, дорогая! Дорогой Алан! Черт побери! - закричал Колин, потирая руки. - Тут нужен такой праздник, какого эти стены не видели с тех пор, как однажды ночью, еще в тысяча девятисотом, пала добродетель Элспет. Где же Кристи с бутылкой? Раны Христовы! Есть ли еще в этом доме волынка? Давно я не брался за нее.
- Так вы на меня не сердитесь? - с беспокойством спросил Сван.
- На вас? Клянусь Богом, ничуть! Чего ради? Идите сюда, старина, и садитесь!
- Тогда к чему вам эта игрушка?
- Игрушка? Это, по-вашему, игрушка? - Колин схватил свое ружье. - А вы знаете, что оно требует гораздо большего мастерства, чем двенадцатый калибр? Не верите? Показать?
- Нет, нет! Конечно, верю, раз вы так говорите!
- Вот и хорошо. Давайте выпьем по одной. Но у нас здесь нет стаканов. Где Кристи? Где Элспет? Она тоже должна быть здесь! Элспет!
Кетрин пришлось открыть дверь. Сван облегченно вздохнул и сел, вытянув ноги, как у себя дома, но при появлении Элспет снова встревоженно вскочил. Она решительно скрестила с ним взгляд, и Сван поспешно отошел в сторону. Элспет обвела присутствующих непроницаемым взором. Веки ее были красными и припухшими, губы плотно сжаты. Алан напрасно пытался найти какое-нибудь сходство между ней и прекрасной девушкой со старой фотографии.
- Слушай, старина, - сказал Колин. - Есть новость. Великолепная новость! Эта парочка женится!
Элспет не ответила. Ее испытующий взгляд остановился на Алане, потом надолго задержался на Кетрин. Она подошла к Кетрин и быстро поцеловала ее. Две слезинки - неслыханное дело! - скатились из глаз Элспет.
- Эй! - заерзал Колин. - Если немедленно не прекратишь, я тебя стукну чем-нибудь. Не можешь сказать "поздравляю" или еще что-нибудь в этом роде? Да, вспомнил: в доме есть волынка?
- Здесь не будет никаких безбожных развлечений, Колин Кемпбелл, - отрезала Элспет, выдавливая из себя слова, словно с трудом справляясь со слезами.
Алану внезапно стало не по себе.
- Благословляю вас, - сказала Элспет, глядя сначала на Кетрин, а потом на Алана. - Если благословение беззубой старухи что-нибудь для вас значит.
- Ладно, - недовольно проворчал Колин, - хоть виски-то мы можем выпить? Надеюсь, и ты выпьешь за наше здоровье?
- Да. Сегодня это будет мне на пользу. - Она вздрогнула. - Кто-то прошел по моей могиле.
- В жизни не видывал, чтобы так портили праздник, - рассердился Колин, но, когда появилась Кристи со стаканами и бутылкой, его настроение улучшилось.
- Еще один стакан, девочка. Подожди-ка, пожалуй, лучше будет, если ты сразу же прихватишь и третью бутылку, верно?
- Минуточку! - вмешался Алан. Он с некоторым опасением посмотрел на охотничье ружье. - Вы ведь не собираетесь устраивать кутеж?
- Кутеж? Ерунда! - сказал Колин, налив себе в стакан и выпив залпом, видимо, для того, чтобы хватило сил налить и всем остальным. - Кто говорит о кутеже? Выпьем за здоровье жениха и невесты, вот и всё. Кто-нибудь возражает против этого?
- Я нет, - улыбнулась Кетрин.
- И я тоже, - вставил Сван. - Отлично себя чувствую! - добавил он. - Всех прощаю. И вас, мадам, - сказал он нерешительно, глядя в сторону - хоть вы и испортили мне костюм, стоивший как-никак десять гиней.
- Послушай, Элспет, - начал уговаривать Колин. - Мне тоже очень жаль Энгуса, но что случилось, то случилось, и надо жить дальше. Я не стыжусь признаться, что меня его смерть выручила из трудного положения. Знаешь, что я сделаю? Прежде всего перестану быть докторишкой в Манчестере, куплю яхту и отправлюсь по южным морям. А ты, Элспет, сможешь поехать в Лондон и поглядеть, что это за штука - свинг. Ты теперь обеспечена, старина.
Элспет побелела, как мел.
- Да, - хрипло сказала она. - А ты знаешь, почему мы обеспечены?
- Осторожно! - воскликнул Алан.
Несмотря на всеобщее веселье, он знал, что сейчас произойдет, знала это и Кетрин. Они оба подошли к Элспет, но она не обратила на них ни малейшего внимания.
- Я не хочу, чтобы на моей совести лежала ложь. Известно вам, почему мы теперь обеспечены?
Она повернулась к Свану и, в первый раз за вечер обращаясь прямо к нему, спокойно сказала:
- Потому что Энгус Кемпбелл ради этого покончил с собой! - Вслед за этим Элспет выложила всю историю.
- Право же, очень любопытно, мадам, - отозвался Сван, уже выпивший свое виски и как раз протягивающий стакан за следующей порцией. Внимание Элспет ему явно польстило. - Значит, вы уже на меня не сердитесь?
Элспет удивленно посмотрела на него.
- С чего мне на вас сердиться? Что за напасть! Вы что, не слышали мой рассказ?
- Ну конечно, слышал, - ответил Сван, пытаясь успокоить ее. - И разумеется, я понимаю, что всё это очень вас расстроило, но…
- Вы мне не верите?
Сван, откинув голову, засмеялся.
- Я не хотел бы спорить с вами, но если вы спросите у полиции или у доктора Фелла, или у любого из нас, то поймете, что кто-то подшутил над вами либо вы сами ввели себя в заблуждение. Неужели никто не сообщил вам, что Алек Форбс покончил самоубийством, оставив письмо, в котором признается, что убил мистера Кемпбелла?
У Элспет перехватило дыхание. Она повернулась и посмотрела на Колина.
- Это правда, Элспет, - подтвердил он. - Ты не знала? Где же ты была весь день?
Элспет тяжело подошла к креслу и села. Из-под маски, которую она все эти дни носила, выглянуло что-то человеческое.
- Вы меня не обманываете? - спросила она с тревогой. - Поклянитесь всеми святыми!
Потом она начала смеяться, медленно раскачиваясь в кресле-качалке, ее лицо порозовело и засияло. Она зашептала молитву. Энгус умер не в смертном грехе самоубийства. Он не попадет в ад - и Элспет раскачивалась и смеялась от счастья.
- Ты знаешь, - сказал Колин, сияя, - ни я, ни Фелл не верили ни на одну минуту в самоубийство, но всё же лучше, что всё разрешилось так просто. Мне и в голову не приходило, что ты можешь ничего еще не знать, а то я из кровати вылез бы, чтобы рассказать тебе. А теперь будь другом. Я знаю, что официально у нас еще траур, но, учитывая обстоятельства, может быть, ты принесешь мне волынку?
Элспет молча встала и вышла из комнаты.
- Клянусь Юпитером! - изумился Колин. - Она пошла за волынкой!.. Что с тобой, Кетти?
Кетрин смотрела на дверь странно блестящими глазами. Она прикусила губу и перевела взгляд на Алана.
- Не знаю, - ответила она, - я так счастлива. - Она вновь посмотрела на Алана. - Чувствую себя так странно, всё так перепуталось!
- Стиль у тебя ужасный, - сказал Алан, - но чувства твои понять можно. Элспет сейчас верит в это, и надо поддержать ее веру. Тем более, разумеется, что все правда.
- Конечно, - поспешно согласилась Кетрин. - Дядя Колин, вы мне окажете любезность?
- Всё, что угодно, дорогая!
Кетрин протянула ему стакан.
- Можно мне чуточку чистого виски?
- Вот это молодец, Кетти! - вскричал Колин. - Пожалуйста… Хватит?
- Еще немножко, пожалуйста.
- Еще немножко?
- Да.
- Просто чудо, - пробормотал Сван, у которого первый ошеломляющий эффект "Рока Кемпбеллов" уже прошел, и теперь он только заговорил быстрее обычного и был весь как будто наэлектризован, - вы, профессора, отлично понимаете друг друга. Может, споем что-нибудь?
Колин схватил свое ружье и начал размахивать им, словно дирижируя оркестром. От его баса задрожали окна.
Любил я девицу-краса-авицу…
Сван кашлянул, нашел нужный тон и, осторожно помахивая стаканом, включился в пение:
Невинную, как ли-и-лии цвето-о-ок!
"Всё идет как нельзя лучше, - думал Алан, - а завтра будь что будет". Радостное чувство любви к Кетрин сливалось с ощущением подъема от выпитого. Он улыбнулся Кетрин, Кетрин улыбнулась ему в ответ, и они запели:
Со сла-адким го-олосом…
У Алана был сильный баритон, а у Кетрин красивое сопрано. Комната наполнилась звуками квартета. Тете Элспет, вошедшей в комнату с большой волынкой, могло показаться, что вернулись старые добрые дни.
- Ай-я-яй! - сказала она с укоризной. - Ай-я-яй!
19
Алан Кемпбелл просыпался с трудом. Казалось, откуда-то из поднебесья его душа вселялась в грешное тело. Внезапно ему стало казаться, что он просматривает семейный альбом, где осталось одно лицо, - лицо, которое он где-то видел, и совсем недавно.
Алан проснулся. С трудом открыв глаза, он почувствовал, что опять хватил лишнего.
Откинувшись на подушку, он стал рассматривать щели в потолке. В комнате ярко светило солнце. Голова раскалывалась от боли, в горле пересохло, но все же, как ни странно, чувствовал он себя отнюдь не так плохо, как в первый раз. Неужели он начал привыкать к чертову пойлу? Неужели действие этого коварного яда, если верить листовкам общества трезвости, становится день ото дня все незаметнее? Он попытался что-нибудь вспомнить, но в памяти всплывали какие-то туманные картины, завывания волынки, Элспет, с довольным видом раскачивающаяся в кресле. На душе у Алана было спокойно, ничего страшного, он, вроде, не натворил.
В комнату вошла Кетрин. В отличие от Алана она выглядела виноватой и встревоженной. На ее подносе стояли две чашки черного кофе. Она поставила его на ночной столик и взглянула на Алана.
- Сегодня ты должен был бы принести мне кофе, - сказала Кетрин и кашлянула. - Но я знала, что в таком состоянии ты будешь спать до полудня. Ты, конечно, ничего не помнишь о вчерашнем?
Алан попытался присесть, чтобы немного унять боль в голове.
- Ну, не очень. Э-э… я не был?..
- Нет, не был. Алан Кемпбелл, такого великолепного существа, как ты, еще земля не видала. Ты сидел, излучая довольство и, разумеется, извергая потоки слов. Я приготовилась уже к наихудшему, когда ты заговорил о Теннисоне, но когда потом начал декламировать, поглаживая при этом мою руку… это уж было слишком!
Алан отвернулся и взял кофе.
- Не представлял, что я так хорошо знаю Теннисона.
- А ты и не знаешь. Просто, когда ты не мог вспомнить, то говорил "тамтара-рампам, тамтара-пам" и продолжал дальше.
- Не беда. Но в общем-то все в порядке?
Кетрин опустила уже поднесенную было к губам чашку.
- Все в порядке? - повторила она, широко раскрыв глаза. - Это при том, что несчастный Сван сейчас, может быть, в больнице?
Боль тупо запульсировала в голове.
- Неужели?..
- Нет, не ты. Дядя Колин.
- Господи, он опять накинулся на Свана? Они же стали лучшими друзьями! Что произошло?
- Все шло нормально, пока Колин не осушил пятнадцатый стаканчик "Рока", а Сван, который, пользуясь его выражением, был "под мухой", не вытащил статью, написанную им накануне. Он на всякий случай принес газету с собой.
- Ну и что?
- Версия Свана звучала примерно так. Ты помнишь, конечно, спор за столом в гостиной? Так вот, в газете написано: "Доктор Колин Кемпбелл, глубоко религиозный человек, положил руку на Библию и поклялся, что не ступит ногой в церковь до тех пор, пока родовое привидение будет блуждать среди унылых стен Шайра". Секунд десять Колин глядел на него, а потом показал на дверь и сказал: "Вон!". Сван не понимал в чем дело, пока Колин, весь красный, не крикнул: "Вон из этого дома, и чтобы ноги вашей здесь больше не было!". Колин схватил свое ружье и…
- Неужели?
- Тогда еще нет. Но когда Сван выбежал, Колин попросил: "Выключи свет и сними маскировку. Я хочу стрельнуть из окна, когда он выйдет на дорогу". Ты же знаешь, его кровать стоит у самого окна.
- Ты хочешь сказать, что, когда Сван направился в Инверари, Колин выстрелил ему в зад?
- Нет, - ответила Кетрин, - не Колин. Я.
Кетрин чуть не расплакалась.
- Алан, дорогой, мы должны уехать из этой непонятной страны! Сначала ты, теперь уже и я. Не понимаю, что со мной было, ну клянусь - не знаю!
Голова Алана болела уже гораздо меньше.
- Подожди-ка минутку! А я где был? Я не вмешался?
- Даже внимания не обратил. Ты декламировал Элспет "Сэра Галахада". Дождь перестал, было четыре часа утра, светила луна. Ты знаешь, во мне тоже все кипело от злости, а Сван был там передо мной, на дороге. Он мог услышать, как открывалось окно, и наверняка увидел, как блеснуло дуло в лунном свете. Он припустил так, как не бежал даже тогда, в понедельник. Я сказала: "Дядя Колин, дайте я попробую", а он ответил: "Ладно, только пусть он отбежит чуть дальше, а то будет неспортивно". Я всегда боялась ружей и не сумела бы попасть и в семиэтажный дом, но этот проклятый напиток помутил мне разум. Я выстрелила не целясь, потом из второго ствола - и попала… Алан, ты думаешь меня арестуют? И не смей смеяться!
Алан выпил свой кофе, сел в постели и попытался прийти в себя.
- Ничего страшного, - сказал он. - Поеду и успокою его.
- Но если?..
Алан посмотрел на перепуганную девушку.
- Большой беды стрястись не могло. Издалека, двадцатый калибр, заряд слабый. Он ведь не упал?
- Нет, только побежал еще быстрее.
- Значит, ничего страшного.
Кетрин вздохнула, подошла к окну и стала глядеть на озеро. Вода мирно поблескивала на солнце.
- И это, - продолжала Кетрин после короткой паузы, - еще не все. Сегодня утром я получила письмо. Алан, меня вызывают назад.
- Вызывают назад?
- Из отпуска. На работу. И я читала сегодняшний номер "Дейли Экспресс", похоже, скоро начнутся серьезные бомбардировки.
Солнечный свет поблек, горы стали лиловее, чем раньше. Алан закурил и глубоко затянулся. Голова закружилась, но он делал одну затяжку за другой, сидя в постели и глядя куда-то вдаль.
- Когда ты должна уехать? - спросил Алан после долгого молчания.
- Пожалуй, уже сегодня вечером.
- Тогда не будем терять время. Чем скорее мы уложимся, тем лучше. Надеюсь, нам удастся получить соседние купе. Здесь мы уже сделали все, что могли, хотя и не так уж много. Дело официально закрыто. И все же… мне хотелось бы увидеть настоящий конец, если он вообще будет.
- Может быть, еще увидишь, - произнесла Кетрин и отвернулась от окна.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Доктор Фелл еще здесь. Когда я сообщила ему, что сегодня вечером уезжаю, он ответил, что, по всей вероятности, тоже уедет. Тогда я спросила: "А как же с… вы знаете, с чем?" Он ответил: "С тем сейчас уже все в порядке без меня", но сказал это так странно, что у меня осталось чувство, будто что-то должно произойти. Что-то страшное. Он вернулся перед самым рассветом и очень хотел поговорить с тобой.
- Через полминуты я встану. Где все остальные?
- Колин еще спит, Элспет и Кристи куда-то ушли. В доме никого, кроме нас с тобой и доктора Фелла. Алан, это не с похмелья и не из-за Свана и не потому, что у меня расстроены нервы. Только… я боюсь. Пожалуйста, собирайся и выходи как можно быстрее.
Порезавшись при бритье, Алан старался убедить себя, что это лишь результат вчерашней выпивки, что причина всех его тревог - исключительно голодный желудок и так дурно кончившееся приключение со Сваном.
Когда Алан спустился позавтракать, Фелл уже сидел на диване в гостиной, залитый мягкими, золотистыми лучами солнца, с трубкой в зубах. Казалось, он обдумывает какой-то опасный план, но никак не может на него решиться. Алан и Кетрин позавтракали яйцами, гренками и черным кофе. Говорили мало, каждый из них не очень ясно представлял, как себя вести. Однако вопрос разрешился сам собой.
- Доброе утро! - прозвучал чей-то голос.
Они поспешили в зал. В открытых дверях стоял Алистер Данкен в легком, почти летнем костюме, на голове шляпа, в руках портфель.
- Я уж думал - никого нет дома. Можно войти? - вежливо спросил Данкен.
- П-пожалуйста, - заикаясь, ответила Кетрин.
- Спасибо.
- Проходите сюда, пожалуйста, - пробормотал Фелл. - И вы тоже, если хотите. Только закройте дверь.
В освещенной солнцем непроветриваемой комнате запах камня, старого дерева и сырой клеенки чувствовался еще сильнее. С каминной полки на них смотрела обернутая в креп фотография Энгуса.
- Уважаемый сэр… - начал адвокат, положив шляпу и портфель на столик, где лежала Библия. Он говорил раздельно и четко, словно диктуя.
- Садитесь, пожалуйста, - пригласил Фелл.
- Вы позвонили мне по телефону, - сказал Данкен с легким упреком, - и я здесь, но разрешите мне напомнить, что я - человек занятой. На прошлой неделе по различным поводам я приезжал почти каждый день. Однако, каким бы трудным ни было это дело, сейчас, когда оно закончено…
- Оно еще не закончено, - перебил его Фелл.
- Но ведь?!..
- Пожалуйста, садитесь, - попросил Фелл, откинулся на спинку дивана, сунул в рот трубку и затянулся.
- Господа, - продолжал он, громко сопя, - вчера, если вы помните, я говорил об одном невероятном шансе - одном из миллиона. Я не слишком верил в него, но все же надеялся, что судьба, давшая нам подобный шанс в случае с Энгусом Кемпбеллом, окажется благосклонной вновь. Так и случилось.