Собака, которая выла - Эрл Гарднер


Содержание:

  • Глава I 1

  • Глава II 3

  • Глава III 4

  • Глава IV 7

  • Глава V 9

  • Глава VI 10

  • Глава VII 12

  • Глава VIII 13

  • Глава IX 14

  • Глава X 16

  • Глава XI 17

  • Глава XII 18

  • Глава XIII 19

  • Глава XIV 21

  • Глава XV 22

  • Глава XVI 24

  • Глава XVII 26

  • Глава XVIII 29

  • Глава XIX 31

  • Глава XX 32

  • Глава XXI 34

  • Глава XXII 37

Эрл Стенли Гарднер
Собака, которая выла

Глава I

Дверь кабинета открылась, и вошла Делла Стрит.

- Там очень странный посетитель, - сообщила она. - Предупреждаю вас на всякий случай, но, по-моему, его нужно принять.

- Прекрасно, - ответил Перри Мейсон. - Чего он хочет?

- Проконсультироваться о собаке, которая воет.

Перри Мейсон и бровью не повел, однако в задумчивом взгляде, каким он одарил секретаршу, мелькнул озорной огонек.

- Может быть, - заметил он, - ему нужен ветеринар?

Делла Стрит не улыбнулась, напротив, заговорила торопливо и возбужденно:

- Речь идет о чем-то крайне важном. Он и минуты не может усидеть на месте, а выглядит - будто неделю не спал. Я спросила, что за дело, он ответил - о собаке, которая воет. Я рассмеялась, но, увидев выражение его лица - никогда не забуду, - сразу прикусила язык. Он добавил, что еще хочет посоветоваться с вами о завещании.

Перри Мейсон, однако, не выказал ни малейшего интереса.

- Я устал, - заявил он, - и не люблю корпеть над завещаниями. Я судебный адвокат.

Но Делла Стрит продолжала, пропустив его слова мимо ушей:

- Потом он сказал, что хочет знать, останется ли завещание в силе, если завещателя казнят за убийство. Я спросила, кто оставил завещание, он ответил, что сам собирается сделать завещание и хочет с вами о нем посоветоваться, а также о воющем псе.

Морщины усталости разгладились на лбу адвоката, в глазах блеснул живой интерес.

- Пригласите клиента, - распорядился он.

Делла Стрит распахнула дверь кабинета и произнесла голосом, каким женщины обычно обращаются к ребенку или тяжелобольному:

- Входите, мистер Картрайт. Мистер Мейсон вас примет.

Широкоплечий, довольно крупный мужчина лет тридцати двух, с тоскливым выражением в карих глазах, вошел и впился взглядом в невозмутимое лицо Перри Мейсона.

- Вы адвокат Перри Мейсон? - спросил он.

Мейсон кивнул и пригласил:

- Присаживайтесь.

Посетитель рухнул в кресло, которое указал ему адвокат, машинально извлек пачку сигарет, сунул одну в рот и уже собирался опустить пачку в карман, но спохватился, что не предложил закурить Перри Мейсону.

Рука, протянувшая через стол пачку, дрожала, что не укрылось от проницательных глаз адвоката; помедлив с секунду, он покачал головой и произнес:

- Нет, спасибо, я курю свои.

Мужчина кивнул, торопливо засунул сигареты в карман, чиркнул спичкой, непроизвольно подался вперед и опустил локоть на ручку кресла. Рука со спичкой нашла, таким образом, опору, и он сумел прикурить.

- Секретарь, - спокойно продолжал Перри Мейсон, - сообщила, что вы бы хотели получить совет о собаке и о завещании.

Посетитель кивнул.

- О собаке и о завещании, - механически повторил он.

- Ну что ж, - сказал Перри Мейсон, - поговорим сначала о завещании. О собаках я мало знаю.

Картрайт снова кивнул. Во взгляде карих глаз, что он не сводил с Мейсона, была отчаянная надежда, с какой тяжелобольной взирает на опытного врача.

Перри Мейсон достал из ящика письменного стола стопку желтой бумаги стандартного формата, взял настольную ручку и спросил:

- Ваше имя?

- Артур Картрайт.

- Возраст?

- Тридцать два года.

- Адрес?

- Милпас-драйв, дом 4893.

- Женаты?

- Разве это имеет значение?

Оторвав перо от бумаги, Перри Мейсон поднял глаза и посмотрел на Картрайта пронзительным взглядом.

- Имеет, - ответил он.

Картрайт потянулся к пепельнице и стряхнул пепел; его рука дрожала лихорадочной дрожью.

- Думаю, для такого завещания, которое я составляю, это неважно, - произнес он.

- Я должен знать, - возразил Перри Мейсон.

- Но я же говорю вам, это неважно с точки зрения того, как я собираюсь завещать мою собственность.

Перри Мейсон ничего не сказал, но тихое упорство в самом его молчании заставило Картрайта заговорить.

- Да, - сказал он.

- Имя жены?

- Паула Картрайт, двадцать семь лет.

- Живете вместе?

- Нет.

- Где она проживает?

- Не знаю.

Перри Мейсон с минуту помедлил, изучая измученное лицо клиента спокойным задумчивым взглядом, и сказал успокаивающе:

- Хорошо, мы к этому еще вернемся. А сейчас расскажите-ка подробнее, как вы намерены распорядиться вашим имуществом. Дети у вас есть?

- Нет.

- Кому вы хотели бы его завещать?

- Прежде чем обсуждать это, - выпалил Картрайт, - я хочу знать, имеет ли завещание силу независимо от того, какой смертью человек умирает.

Перри Мейсон молча кивнул.

- Допустим, - продолжал Картрайт, - человек умирает на виселице или на электрическом стуле. Допустим, его казнят за убийство. Что тогда происходит с его завещанием?

- Завещание остается в силе, - разъяснил Мейсон, - какой бы смертью ни умер завещатель.

- Сколько нужно свидетелей, чтобы завещание было законным?

- В одних случаях двое, в других - ни одного.

- Как это понимать?

- А так, что еслн завещание напечатано на машинке и подписано вами, двое свидетелей должны удостоверить вашу подпись. Но в нашем штате, если текст завещания написан вами полностью от руки, включая число и подпись, и на бумаге не имеется других записей либо машинописного текста, - в этом случае отпадает необходимость в подтверждении вашей подписи. Такое завещание имеет силу и действенность.

Артур Картрайт вздохнул, судя по всему, с облегчением. Когда он заговорил, речь его стала спокойнее и не такой отрывистой.

- Что ж, - произнес он, - с этим, похоже, все ясно.

- Кому бы вы хотели завещать имущество? - спросил Перри Мейсон.

- Миссис Клинтон Фоули, проживающей в доме 4889 по Милпас-драйв.

Перри Мейсон удивленно поднял брови:

- Соседке?

- Соседке, - ответил Картрайт тоном, пресекающим дальнейшие вопросы.

- Прекрасно, - заметил Перри Мейсон и добавил: - Не забывайте, Картрайт, что вы обращаетесь к адвокату, а от адвоката не должно быть секретов. Расскажите всю правду. Ваши тайны останутся строго между нами.

- Но я же, - раздраженно возразил Картрайт, - все и рассказываю, разве не так?

Взгляд и голос Перри Мейсона были одинаково невозмутимы.

- Не знаю, - произнес он. - Я сказал, что сказал. А теперь послушаем про завещание.

- Вот это и есть завещание.

- Что вы хотите сказать?

- Именно то, что сказал. Вся моя собственность отходит миссис Клинтон Фоули - целиком и полностью.

Перри Мейсон воткнул ручку в держательницу и тихо забарабанил по столешнице пальцами правой руки. Он посмотрел на Картрайта настороженно-прицельным взглядом.

- В таком случае, - изрек он, - послушаем про собаку.

- Собака воет, - сказал Картрайт.

Перри Мейсон участливо кивнул.

- В основном по ночам, - продолжал Картрайт, - но, бывает, и днем. Я от этого рехнусь, непрерывный вой действует мне на нервы. Сами знаете, если собака воет, значит, кто-то поблизости должен умереть.

- Чья собака? - спросил Мейсон.

- Соседская.

- То есть, - попробовал уточнить Перри Мейсон, - дом, где живет миссис Клинтон Фоули, находится с одной стороны от вашего, а тот, где воет собака, - с другой?

- Нет, - ответил Картрайт, - собака воет как раз в доме Клинтона Фоули.

- Понятно, - заметил Мейсон. - Может быть, Картрайт, вы все мне расскажете?

Картрайт раздавил пальцами окурок, встал, быстрым шагом прошел к окну, посмотрел на улицу невидящим взглядом, повернулся и возвратился к столу.

- Послушайте, - обратился он к адвокату, - у меня еще один вопрос по завещанию.

- Какой?

- Допустим, миссис Клинтон Фоули на самом деле никакая не миссис Клинтон Фоули.

- В каком это смысле? - осведомился Мейсон.

- Допустим, она живет с Клинтоном Фоули как жена, но замуж за него не выходила.

- Это не будет иметь значения, - медленно проговорил Мейсон, - при условии, что вы укажете ее в самом завещании как "миссис Клинтон Фоули, женщину, в настоящее время проживающую с Клинтоном Фоули в качестве жены на Милпас-драйв в доме 4889". Иными словами, завещатель вправе оставить имущество кому пожелает. Описание лица в тексте завещания важно постольку, поскольку разъясняет волю завещателя. К примеру, есть много случаев, когда люди умирали, завещав имущество своим женам, а впоследствии выяснялось, что их брак не был зарегистрирован. В других случаях имущество завещалось сыновьям, которые на самом деле оказывались вовсе не сыновьями завещателей…

- Мне вся эта чушь ни к чему, - раздраженно прервал его Артур Картрайт. - Я спрашиваю вас об одном, конкретном деле. Здесь это не будет иметь значения?

- Ровным счетом никакого, - заверил Мейсон.

- Ну а если, - сказал Картрайт, в глазах у которого вдруг появилось хитрое выражение, - существовала бы настоящая миссис Клинтон Фоули? Я вот что имею в виду - допустим, Клинтон Фоули состоит в законном браке и не разведен по закону, а я оставлю собственность миссис Клинтон Фоули?

Перри Мейсон заговорил как человек, пытающийся развеять беспочвенные опасения.

- Я же объяснил вам, - произнес он, - что воля завещателя - превыше всего. Если вы отказываете имущество женщине, которая в настоящее время проживает по указанному адресу в качестве жены Клинтона Фоули, то этого достаточно. Но правильно ли я понял: Клинтон Фоули - он жив?

- Конечно. Живет в соседнем доме.

- Понимаю, - осторожно заметил Мейсон небрежным тоном, подбираясь к тому, о чем хотел разузнать. - А мистер Клинтон Фоули - он в курсе того, что вы наморены завещать имущество его жене?

- Разумеется, нет, - взвился Картрайт. - Он ни о чем таком не догадывается, и знать ему про это не нужно, или как?

- Нет, не нужно, - согласился Мейсон. - Я просто поинтересовался, не более.

- Ну, так он про это не знает и знать не должен, - сказал Картрайт.

- Хорошо, - ответил Мейсон, - с этим все ясно. Как быть с собакой?

- С собакой нужно что-то сделать.

- Что вы желаете предпринять?

- Я хочу, чтобы Фоули арестовали.

- На каком основании?

- На таком, что он хочет свести меня с ума. Так с собаками не обращаются. Он вознамерился сжить меня со свету. Он знает, как я реагирую на собачий вой, вот и завел пса и приучил его выть. Раньше-то собака не выла, а начала выть последнюю ночь или две. Он делает это назло мне и назло жене. Жена его лежит в постели больная, а собака воет. Значит, кто-то по соседству должен умереть.

Теперь Картрайт так и сыпал словами, жестикулировал, бестолково размахивая руками; глаза его беспокойно блестели.

Мейсон поджал губы.

- Думаю, Картрайт, - медленно произнес он, - я едва ли смогу взяться за ваше дело. Именно сейчас я по горло занят. Только что вернулся из суда, где слушалось дело об убийстве, и…

- Да знаю я, знаю, - прервал его Картрайт, - вы считаете, что я спятил. Думаете, речь идет о пустяке. А я говорю вам - нет, это дело из самых крупных, которые вам доводилось вести. Я пришел к вам, потому что вы выступали на последнем процессе об убийстве. Я следил за процессом. Я ходил в суд вас послушать. Вы настоящий адвокат, вы с самого начала на голову обошли окружного прокурора, уж я-то видел.

Перри Мейсон улыбнулся.

- Благодарю за лестную оценку, Картрайт, - сказал он, - но вы сами понимаете, что я работаю главным образом в суде. Процессы - вот мое поле деятельности. Составление завещаний не совсем по моей части, а воющего пса, похоже, можно успокоить и без помощи адвоката…

- Нет, нельзя, - возразил Картрайт. - Вы не знаете Фоули… Вы и меня не знаете, хотя имеете со мной дело. Вы скорее всего считаете, что не заработаете на мне и только напрасно потратите время, но я вам заплачу, и заплачу хорошо.

Он полез в карман, извлек плотно набитый бумажник, дрожащей рукой вытащил три купюры и протянул их адвокату, однако они выскользнули у него из пальцев и спланировали на стол, на книгу регистрации клиентов.

- Тут триста долларов, - сказал он, - в порядке аванса. Когда закончите мое дело, получите больше - много больше. Я еще не ходил в банк, но пойду и заберу все деньги. Они у меня там в сейфе - много денег.

Перри Мейсон не тронул купюры. Кончики его крепких сноровистых пальцев неслышно барабанили по столу.

- Картрайт, - с расстановкой произнес он, - если я стану вашим адвокатом, я буду поступать, как сочту нужным для вашего блага и в ваших жизненных интересах, вам это понятно?

- Конечно, понятно, этого я и хочу.

- Я готов пойти на что угодно, - предупредил Мейсон, - если сочту, что это отвечает вашим жизненным интересам.

- Согласен, - ответил Картрайт, - только бы вы взялись вести мое дело.

Перри Мейсон прибрал со стола три стодолларовых банкнота, сложил и засунул в карман.

- Хорошо, - сказал он, - я берусь за ваше дело. Итак, вы хотите, чтобы Фоули арестовали, не так ли?

- Да.

- Прекрасно. Это не так уж трудно устроить. Нужно всего лишь подать жалобу под присягой, и судья выпишет ордер на арест. Так все-таки почему вы меня приглашаете? Чтобы я выступил от вашего лица по частному иску?

- Вы не знаете Клинтона Фоули, - упрямо повторил Артур Картрайт. - Он отплатит мне той же монетой: подаст жалобу о злонамеренном судебном преследовании. Может, он для того и приучил пса выть, чтобы заманить меня в ловушку.

- Что это за собака? - спросил Мейсон.

- Большая полицейская овчарка.

Перри Мейсон перевел взор на свои барабанящие по столу пальцы, а затем с ободряющей улыбкой снова поднял глаза на Картрайта.

- С точки зрения закона, - сказал он, - прекрасная защита от обвинения в злонамеренном судебном преследовании - пойти к прокурору, честно изложить ему все факты, а дальше действовать по его совету. Сейчас я намерен сделать так, чтобы никто не смог привлечь вас по делу о злонамеренном судебном преследовании. Я намерен отправиться вместе с вами к заместителю окружного прокурора, тому, кто ведает подобными вещами. Я хочу, чтобы вы поговорили с заместителем и все ему изложили - я имею в виду про собаку. О завещании рассказывать не надо. Если он сочтет нужным выписать ордер на арест - дело в шляпе. Но должен предупредить: в окружной прокуратуре вы расскажете все как на духу. То есть сообщите все факты, причем честно и полностью, и будете идеально защищены от любых обвинений со стороны Фоули.

Картрайт вздохнул с облегчением.

- Вот теперь другой разговор. Как раз такие советы мне и нужны за мои деньги. Где найти этого прокурорского заместителя?

- Нужно ему позвонить и договориться о встрече, - ответил Мейсон. - С вашего позволения, я на минуту отлучусь и попробую с ним связаться. Располагайтесь в кабинете как дома. Сигареты вон в той коробке, а…

- О сигаретах не беспокойтесь, - сказал Картрайт, хлопнув себя по карману, - у меня свои. Валяйте, договаривайтесь о встрече. Не будем тянуть. Давайте с этим кончать поскорее. Вынести еще одну ночь собачьего воя мне не под силу.

- Хорошо, - произнес Мейсон. Отодвинув вращающееся кресло, он встал из-за стола и направился к двери, ведущей в приемную. Когда он распахнул ее одним движением мощного плеча, Артур Картрайт прикуривал вторую сигарету, причем рука у него так дрожала, что ее пришлось придерживать другой.

Мейсон вышел в приемную. Делла Стрит, двадцатисемилетняя секретарша, умелая и быстрая, подняла на пего глаза и улыбнулась доверительной улыбкой человека, понимающего другого с полуслова.

- Тронутый? - спросила она.

- Не знаю, - ответил Перри Мейсон, - по хочу выяснить. Соедините меня с Питом Доркасом, пусть он решает.

Девушка кивнула, ее пальцы замелькали над диском, набирая номер. Перри Мейсон отошел к окну, остановился, расставив ноги и загородив свет широкой спиной, и устремил задумчивый взгляд в бетонное ущелье, со дна которого доносились гудки клаксонов и шум уличного движения. Послеполуденный свет падал на его грубо высеченное лицо, придавая ему обветренный вид.

- Доркас у телефона, - сообщила Делла Стрит.

Сделав пару широких шагов, Перри Мейсон мигом оказался у письменного стола в углу приемной и подцепил телефонную трубку; Делла Стрит сноровисто переключила вызов на этот аппарат.

- Алло, Пит, - сказал он, - это Перри Мейсон. Я сейчас приеду к вам с одним типом и хочу заранее объяснить, в чем тут дело.

Голос у Пита Доркаса был пронзительный и скрипучий - типичный голос представителя юридической службы, в совершенстве овладевшего всеми ее тонкостями и привыкшего разъяснять их тем, кого приходится убеждать вескими доводами.

- Поздравляю, Перри, с победой. Отменно рассчитано. Я говорил представителю обвинения, что у них получилась неувязка со временем, предупреждал, что если ему придется выступать перед присяжными и он не сможет объяснить звонок по поводу украденного автомобиля, дело проиграно.

- Спасибо, - лаконично ответил Мейсон. - Я пользуюсь благоприятными обстоятельствами, только и всего.

- Вот именно, - заметил Доркас. - Вы сами их создаете, потому и пользуетесь. Меня это вполне устраивает. Я говорил ребятам, что они ходят по тонкому льду. Так что там с этим парнем, которого вы собираетесь привезти? Что ему нужно?

- Подать жалобу.

- На кого?

- На собаку, которая воет.

- Чего-чего?

- Вы не ослышались - на собаку, которая воет. Если не ошибаюсь, имеется постановление окружного совета против содержания собак, которые воют, в густонаселенном районе независимо от того, включен он в черту города или нет.

Дальше