- По всей вероятности, еще один тупик. По крайней мере, не было переписки между миссис Теллер и семьей ее мужа.
- Вот здесь, - сказал Саттертуэйт, указывая на полицейский участок, который выглядел так, словно раньше был магазином, - передние окна обрамляли дверь, как витрина. Инспектор Хэдден ожидал их вместе с молодым человеком, который, как подумал Ратлидж, был студентом-выпускником какого-то колледжа.
Его представили как Бенджамина Ларкина, и он обменялся рукопожатиями с Ратлиджем и констеблем.
- Я был в пабе к югу от Моркэмба, - заговорил он, демонстрируя манеры образованного человека, - когда услышал, что возле Хобсона произошло убийство женщины в фермерском доме. Поэтому я связался с полицией. Похоже, это был тот самый дом, мимо которого я проходил неделю назад. Я собирался зайти и попросить наполнить мою флягу водой, но вдалеке у изгороди стоял автомобиль, поэтому я пошел дальше.
- Автомобиль? Вы видели кого-нибудь в нем? - спросил Хэдден.
Но Ратлидж попросил:
- Начните, пожалуйста, сначала.
- Думаю, была середина второй половины дня. Я переходил через холм, осмотрелся и увидел дом слева. В кухонном дворе стоял насос, и я подумал, что смогу наполнить флягу. Но рядом никого не было, и я решил обойти дом и постучать в парадную дверь. Вид сверху был приятный, и я разглядел, что перед домом шла дорога, а не просто аллея. Я не помнил, чтобы она была на карте, поэтому я достал ее, чтобы быть уверенным, что не заблудился. Я пошел дальше, глядя в карту, когда увидел автомобиль, который стоял у изгороди, окружавшей сад перед домом. Подумав, что владелец приехал из Моркэмба, я решил, что не будет вреда попросить подбросить меня. Но нигде никого не было, поэтому я сел у маленького куста и съел мой последний бисквит, надеясь, что автомобилист не задержится надолго. Я прятал мою карту, когда услышал шаги. Мужчина шел к машине. Он хромал и с трудом заводил мотор, но прежде чем я успел окликнуть его, мотор завелся и он пролез внутрь. Мне не понравился его вид - он выглядел сердитым или расстроенным. Не став просить об услуге, я пошел дальше и больше не вспоминал об этом, пока не услышал разговор в пабе, где провел прошлую ночь.
- А он видел вас? - спросил Хэдден.
- Понятия не имею. Вероятно, нет. Я заметил, что он оглядывался вокруг, как будто искал что-то, но все это произошло быстро.
- Куда он поехал оттуда? - спросил Ратлидж.
- На восток.
- Что вы можете рассказать мне о машине?
- Это был черный "роллc", ухоженный и чистый. Я не ожидал увидеть здесь ничего подобного. - Повернувшись к инспектору Хэддену, он добавил: - Не сочтите за неуважение, но такой автомобиль чаще видишь в большом городе. В нем не возят седла, капусту или куриц.
- А мужчина? - осведомился Ратлидж.
- Хромой, как я говорил. Высокий, стройный. Темные волосы, военная стрижка. Хорошо одет. Как и машина, выглядел здесь неуместно.
- Думаете, в доме произошла ссора, которая его расстроила?
- Не знаю. Я был не настолько близко, чтобы слышать. Но никто не кричал, если вас это интересует. Тем не менее момент был неподходящий, чтобы стучать в дверь или просить подвезти.
- У него была трость? Или что-нибудь в руках, вроде коробки?
- Не помню. - Ларкин прищурился. - Когда он заводил машину, в руках у него ничего не было. Но если бы я увидел трость, то не удивился бы, учитывая проблемы с его ногами.
- Опишите "роллc", если можете.
- Черный, хорошо отполированный "гоуст" 1914 года, туристская модель. Похож на тот, который вы водите, исключая цвет.
И очень похож на тот, в котором недавно приехал Эдвин Теллер.
"Ты веришь этому парню?" - спросил Хэмиш.
Учитывая все, Ратлидж решил, что верит. Прежде всего, Ларкину было незачем вылезать наружу. Он уже исчез с ландшафта. Но иногда в делах возникают неожиданные улики, вроде этой.
- Где вы учитесь? - с любопытством спросил Ратлидж.
- В Кембридже. - Ларкин назвал колледж. - Вот почему я предпочел пеший тур двум неделям в Италии. Я не мог себе это позволить, - добавил он с усмешкой.
- Вы видели кого-нибудь у дома? Женщину? Или заметили, что в доме красная дверь?
- Я не видел двери. В кухонном дворе никого не было. Не знаю насчет сада перед домом. Там была достаточно высокая изгородь.
Ратлидж повернулся к Хэддену и Саттертуэйту:
- Что-нибудь еще?
У них больше не было вопросов. Ратлидж поблагодарил Ларкина и сказал, что он может идти. Когда Ларкин потянулся за рюкзаком, инспектор спросил:
- Вы не возражаете, если я загляну в него?
Ларкин снял рюкзак с плеча:
- Смотрите.
Но в рюкзаке не оказалось ничего, что могло бы послужить оружием. И ничего, что могло быть взято из дома Флоренс Теллер. Только одежда, брезентовая накидка для сырой погоды, щетка для волос, зубная щетка, расческа, набор мыла, бритва, книги об английских полевых цветах и птицах, тяжелая фляга для воды, пакетик сухофруктов, бисквиты, сладости и ломоть сыра. Все, что должен иметь турист, и ничего лишнего.
"То, что не хотел тебе показывать, он мог где-нибудь оставить", - сказал Хэмиш.
Это было правдой. Но сама компактность рюкзака, имевшая цель минимизировать вес, не располагала к дополнительным предметам.
Ратлидж кивнул, спросил его адрес в Кембридже и снова поблагодарил. Ларкин вышел.
- Что вы думаете? - спросил инспектор Хэдден.
- Я справлюсь в Ярде, тот ли он, за кого себя выдает. Но думаю, он говорит правду.
- Приезжал ли Теллер домой? - спросил Саттертуэйт. - Если да, то у него теперь есть деньги. Правда, он имел достаточно, чтобы не жить на деньги Флоренс, полученные от тети. Но богачом не был.
- Тонко замечено, - признал Ратлидж. - Передайте, чтобы за Ларкином присматривали, пока он в этом районе. Он, возможно, сумеет опознать водителя, если мы найдем его.
Ратлидж повернулся к Саттертуэйту:
- Вы осматривали живую изгородь спереди дома? Если бы я хотел избавиться от орудия убийства, то засунул бы его туда. Она достаточно массивная.
- Ну, - медленно отозвался констебль. - Под изгородью смотрели. А в ветвях мы ничего не увидели.
- Не повредит сходить туда еще раз.
Когда они подошли к коттеджу "Восход солнца", на небе собрались облака, и Саттертуэйт, изучая их, заметил:
- Похоже, хорошая погода скоро кончится. Я рад, что во время службы не было дождя.
Ратлидж согласился с ним. Но он думал, что у них есть еще час.
Они тщательно обыскали изгородь, вместе разгребая самые плотные участки. Дюйм за дюймом они прошли торец и переднюю сторону. Когда они добрались до ближайшего к дому угла, Ратлиджу пришлось шагнуть внутрь изгороди, чтобы разделить толстые ветки. Он едва не упал, ухватившись за плечо констебля, разглядывая то, что было внизу.
Земля под изгородью была покрыта листьями с прошлой зимы, а возможно, еще более ранних зим. Они образовывали легкое покрывало глубиной около дюйма.
Кобб, школьный учитель, говорил Ратлиджу, что с начала войны никто, кроме его племянника, не помогал на ферме. Теперь перед ними было доказательство.
- В чем дело? - спросил Саттертуэйт, когда Ратлидж опустился на колени, роясь пальцами в сырой гниющей массе.
Ему пришлось залезть глубоко в почву, чтобы ухватиться за что-то.
Ратлидж нашел, что искал, и потянул это к себе. За спиной он услышал негромкий возглас констебля.
Но это была не обычная трость, как предполагал доктор, а остатки трости из ротанга. Ратлидж поднялся, держа ее в руках.
Хотя и грязная, и с прилипшими к ней листьями, трость не была старой и полусгнившей. Здесь ее спрятали сравнительно недавно, но похоронили достаточно глубоко, чтобы полицейский, ищущий среди стволов, увидел только то, что ожидал - ковер листьев. Кто-то воткнул трость острым концом под слой листвы.
- Если бы я не почувствовал ее своей подошвой, то не стал бы раскапывать, - сказал Ратлидж, очищая трость от мусора.
- У нее нет набалдашника, - указал Саттертуэйт.
Набалдашник был отломан, а гладкий темно-красный стержень был все еще влажным там, где дерево раскололось.
- Орудие соответствует ране на голове Флоренс Теллер. - Ратлидж нахмурился. - Однако отломить набалдашник нелегко. Трости из ротанговой пальмы очень крепкие. Очевидно, было уязвимое место, где трость высохла и треснула вокруг набалдашника, служившего ручкой.
- Зачем бросать остальное? Почему бы не взять трость и не швырнуть ее с моста в реку?
- Должно быть, убийца не хотел, чтобы его видели с ней.
- Но если он принес ее сюда…
- Да, в этом загвоздка. Но она стала оружием только во время убийства Флоренс Теллер. До того она была просто чьей-то тростью.
Ратлидж огляделся вокруг. Аккуратная лужайка, цветы у дорожки, ступенька и дверь на улицу… Их не потревожили.
"Ступенька", - сказал Хэмиш.
Это была длинная прямоугольная каменная плита. Ратлидж подошел к ней и провел руками по краю. Кто-то мог просунуть набалдашник трости под плиту и с силой гнева или страха отломать его, а потом закопать набалдашник, чтобы никто его не заметил. Если бы полиция не нашла трость, ступенька не имела бы значения. Кто-то, только что совершивший убийство, нашел время подумать, что сделать с оружием.
Ратлидж начал аккуратно просеивать землю сквозь пальцы, отбрасывая корешки растений и забираясь под камень. Набалдашника трости там не было. Он и не ожидал найти его, но должен был убедиться.
Ратлидж разглаживал землю, когда Хэмиш сказал: "Там!"
Ратлидж остановился. Сначала он ничего не видел, а потом заметил то, что застряло в корнях анютиных глазок.
Это было не больше зубочистки. Просто обломок дерева, как пресловутая иголка в стоге сена. Фактически, больше похожее на иголку, чем на что-нибудь еще, которая потускнела оттого, что ее поднесли к пламени.
Ратлидж тщательно выкопал обломок, сдул с него землю и протянул руку к сломанному концу трости, которую все еще держал Саттертуэйт.
Кончики не совпали, но не было сомнения, что это то же самое дерево.
- Зверски проделано, - заметил Саттертуэйт.
- Думаю, он хотел ударить ее второй раз. Один удар его не удовлетворил. Интересно почему? Потому что она умерла так легко? Или ее разбитая голова выдала бы его?
- Это турист, Ларкин…
- Сомневаюсь. Из дома ничего не взяли, кроме сундучка с письмами.
- Интересно, где может быть набалдашник трости? Думаете, он был ценным? Ларкин сказал, что у него почти не было денег.
- Он мог найти здесь трость и украсть набалдашник. Но это могло произойти после убийства, а ее тело лежало здесь на виду. Все же… - Ратлидж повернулся к воротам в сторону Тилуолда. - Хорошо, что мы присматриваем за ним. - Он посмотрел на трость в руке. - Было бы чудом, если бы мы нашли остальное. - Набалдашник должен быть заметным, подумал он. Они обычно из слоновой кости или из золота, с инициалами или фигурой, которую легко можно опознать. Его интересовало, захотел бы Эдвин Теллер описать трость своего брата.
Машина Теллера? Трость Теллера? Но ни то ни другое не являлось доказательством убийства. Только то, что он был здесь в день смерти Флоренс Теллер. Или один из его братьев…
"У человека в автомобиле не было трости, когда он уходил", - напомнил Хэмиш.
- Но мы не знаем, была ли она у него, когда он прибыл. Нам известно только то, что он нашел тело и запаниковал. - Ратлидж говорил вслух.
- У мужчины в автомобиле? Может быть, - сказал Саттертуэйт. - Во всяком случае, сундучка с письмами при нем не было.
- Что, если он уже спрятал их в багажник? Он мог вернуться к дому, чтобы уничтожить трость.
- Верно. Я бы поклялся, что мы тщательно обыскали изгородь.
- Безусловно. Но не землю под ней. - Ратлидж аккуратно завернул обломок трости в носовой платок и вытер руки.
На небе сгущались тучи.
- Мы можем попасть под дождь, - заметил Ратлидж и повернулся к Саттертуэйту. - Вы просеяли пепел в камине? На случай, если там что-то сожгли?
- Да, и ничего не обнаружили. Конечно, если на сундучке не было петель, ничего могло и не быть. Или застежки. Он бы сгорел целиком. Но это потребовало бы времени. По-моему, убийца забрал коробку с собой.
- Ладно. Думаю, нам надо отправляться в Хобсон, пока не началась гроза.
Они как раз добрались до полицейского участка, когда хлынул дождь. Саттертуэйт поблагодарил Ратлиджа и спросил:
- Вы останетесь на ночь?
- Я хочу доставить трость в Лондон как можно скорее. Дам вам знать, что мы выяснили.
- Значит, вы думаете, ответ в Лондоне? Один из братьев?
- Не уверен. Но у нас с вами нет подозреваемых здесь. Так что попробую в Лондоне.
Саттертуэйт усмехнулся.
- Вы утонете, прежде чем доберетесь туда. - И он быстро побежал к двери участка, спасаясь от ливня.
Дождь с ветром был холодным для июня. И он преследовал Ратлиджа почти до Честера. Там ливень прекратился, и Ратлидж решил проехать оставшиеся пятьдесят миль. Его мысли внезапно приняли новое направление, и он спешил проверить свою догадку.
Глава 22
Эдвин Теллер вел машину в ночи с намерением побыстрее оказаться как можно дальше от Хобсона. Они с женой обсуждали возможность остановки на полпути, как сделали по дороге из Лондона, но он отверг эту идею. Лондон был домом, убежищем. Он находился не на северной дороге, где каждая миля служила напоминанием. Дома Эдвин мог забыться.
Эйми спала на сиденье рядом с ним, и он чувствовал себя более одиноким, чем когда-либо в своей жизни.
Эдвин сделал правильно, посетив заупокойную службу по Флоренс Теллер. Эйми, Сюзанна и Питер пытались разубедить его. Мнения Уолтера он не спрашивал - оно не было для него важно.
Учитывая обстоятельства, Эдвин не был уверен, почему он ощущал такую острую нужду быть там. Казалось, Флоренс вовсе не имела личности - тот, кто был повинен в ее смерти, причинил больше неприятностей, чем она за всю свою жизнь.
Флоренс Маршалл Теллер. Эдвин шептал эти слова, и ночной ветер уносил их.
Где-то он читал, что, пока кто-нибудь помнит имя человека, тот никогда не умирает полностью.
Флоренс Маршалл Теллер.
Эйми рядом пошевелилась, но не проснулась. Эдвин завидовал ей.
Он думал, что инспектор Ратлидж лучше других понимал его желание присутствовать на похоронах. Член семьи - даже если у нее не существовало собственной семьи и она была Теллер только по браку. В этом прочитывалось определенное достоинство. И что-то в лице полицейского, стоящего у могилы, отражало мысль, что она заслуживала лучшего.
Эдвин не хотел вспоминать дом на продуваемом ветром холме. Он не хотел думать о простом деревянном гробе и маленьком кладбище. Это вызывало в нем желание наплевать на всех и сказать правду. Но правда повредила бы слишком многим. Она должна быть похоронена вместе с Флоренс, рядом с мальчиком, которого та любила больше всего на свете.
Тряхнув головой, Эдвин попытался сосредоточиться на дороге впереди.
Долг перед семьей запрещал ему что-либо говорить. В случае надобности он мог бы молча подойти к его могиле. Но если бы он так сделал, это лежало бы камнем на его совести до последнего вздоха.
Боже, благослови тебя.
Флоренс Маршалл Теллер…
Глава 23
Ратлидж добрался в Лондон среди ночи и отправился в свою квартиру спать.
Он был в затруднении насчет трости. Питер Теллер, конечно, отрицал бы, что знает о ней. Но Эдвин должен был прибыть на Марлборо-стрит рано утром.
Тогда Уолтер Теллер.
Выехав из Лондона по грузовой дороге, Ратлидж снова увидел Чарли Худа, на этот раз быстро идущего по тротуару с опущенной головой, погруженного в свои мысли. Ратлидж затормозил и окликнул его.
Худ повернулся, уставился на Ратлиджа, затем он узнал его.
- Вы еще не поймали убийцу этого человека? - спросил он, неохотно подойдя к машине. В его голосе слышалось много эмоций, наиболее отчетливой из которых был страх.
- Еще нет. Не думаю, что он убьет снова.
- Конечно. Уверен, что он затаился где-нибудь. Зачем ему ворошить осиное гнездо?
- Вы знаете Уолтера Теллера? - спросил Ратлидж, все еще пытаясь вспомнить, где он видел Худа раньше.
- Теллера? Так зовут того мальчишку?
- Мы еще не знаем его имени. Я чувствую, что мне он назвал чужое.
- Разумно. Ведь он совершил преступление, не так ли?
- Ваше имя Чарли Худ? - осведомился Ратлидж.
- Оно не хуже любого другого. - Худ выпрямился. - Следите за собой, приятель.
С этими словами он отошел, игнорируя Ратлиджа, который уговаривал его вернуться и закончить разговор. Свернув за угол, Худ скрылся из вида.
Он что-то слышал, подумал Ратлидж. К телеграфной системе, связывающей бедных и преследуемых, ни один полицейский не имел ключа.
"Он довольно своеобразно ответил на вопрос о Теллере", - заметил Хэмиш.
- Еще бы. Бьюсь об заклад, их дороги пересекались. - Ратлидж задумался над этим. Когда он давал показания об убийстве Байнама, то шел со стороны аббатства. Интересно, там ли спал Теллер или в другой церкви.
Внезапно Ратлидж выругался. В его кармане лежала фотография Уолтера Теллера, которую Дженни Теллер одолжила ему для поисков мужа. Он носил ее с собой, сначала - чтобы использовать, потом - чтобы вернуть ей, но все еще не сдержал обещания. Ратлидж мог показать ее Худу. Кто знает, каким именем пользовался Теллер - если пользовался вообще, - пока оставался невидимым в Лондоне?
Люди позади Ратлиджа сигналили, принуждая его ехать дальше. Он подумывал вернуться в Ярд, но к тому времени, когда удалось бы послать кого-нибудь на поиски Худа, тот бы исчез снова.
Ратлидж поехал в Эссекс и застал Уолтера Теллера обрезающим розы после ночного дождя.
Теллер поднял взгляд при виде машины на подъездной аллее и выпрямился, словно готовясь к чему-то.
Ратлидж оставил автомобиль на аллее и двинулся через лужайки к розам.
- В этом году они хорошо цветут, - заметил он.
- Вы ведь не проделали весь этот путь, чтобы оценить наши розы?
- Нет. Но они напомнили мне, что Лоренс Кобб положил одну в могилу Флоренс Теллер. Думаю, он был влюблен в нее.
Лицо Теллера напряглось.
- Я не знаю никакого Лоренса Кобба.
- Вполне возможно. А вы знаете Чарли Худа? Нет? Тогда можете описать трость, на которую ваш брат Питер опирается из-за своей больной ноги?
- Его трость? - Быстрая перемена темы застигла Теллера врасплох.
- Да. Не была ли она, случайно, из ясеня?
- Насколько я помню, - Теллер нахмурился, - она была из ротанга. Я видел ее так часто, что, сказать по правде, перестал обращать на нее внимание.
- А набалдашник?
Теперь Теллер был насторожен.
- По-моему, из слоновой кости. В виде головы горгоны. А что?
Лгал он или говорил правду? По его лицу это было нелегко прочесть.
- У нас есть основания полагать, что этой тростью была убита Флоренс Теллер. Мы нашли часть ее в живой изгороди, окружающей сад перед домом. Я не видел, чтобы ваш брат пользовался ею недавно. Вместо этого он пытается ходить без трости.