Ратлидж повиновался, вынеся обмякшее тело Мередит из вагона через дверь, едва висящую на петлях. Солнце коснулось лица Мередит, и ее веки дрогнули. Доктор с помощью краснолицего мужчины забрал девушку у Ратлиджа и осторожно положил на землю.
Врач опустился на колени и пощупал ее плечо.
- Вы были правы. Вывих. Давайте унесем ее отсюда. Мы собираем пострадавших там, под деревьями. Можете отнести ее туда?
- Да, конечно.
- Тогда я пойду дальше и вернусь к вам.
- Вы не видели мужчину с маленьким мальчиком? Я приехал найти их…
- Здесь много мужчин. Но мальчика я среди них не видел. - Врач помог ему снова поднять Мередит Ченнинг, придерживая больную руку, и затем исчез в вагоне, который Ратлидж только что покинул, чтобы взглянуть на мертвого мужчину.
Ратлидж отнес девушку к месту, где собрали ходячих раненых, и кто-то расстелил простыню на траве, чтобы положить Мередит. Он снял пиджак, скатал его и положил ей под голову, потом вспомнил про ее шляпу.
- Оставайтесь с ней, - сказал Ратлидж одной из женщин и поспешил назад к поезду.
Доктор появился снова:
- Вы были правы - он мертв. Насколько я понял, сломал шею.
Ратлидж хотел спросить врача, обыскал ли он карманы мертвеца для его опознания. Но вместо этого он сказал:
- Позади вас лежат розовая шляпа и маленький саквояж. Женщина…
- Да, они всегда беспокоятся о таких вещах, - сердито откликнулся он и протянул оба предмета Ратлиджу.
Когда он вернулся к деревьям, Мередит Ченнинг была в сознании, в ее глазах блестели слезы боли. Ратлидж положил рядом ее вещи, и она слабо улыбнулась.
- Иен, - пробормотала Мередит. - Я думала, вы мне привиделись.
- Я должен был кое-что сделать, - сказал он, садясь рядом с ней и пытаясь понять, достаточно ли ей удобно, чтобы он мог отойти и продолжить поиски.
Девушка снова закрыла глаза, слегка нахмурившись:
- Очевидно, я была в обмороке.
- Да, и это хорошо.
Она попыталась кивнуть, потом спросила:
- Вы нашли вашего друга?
- Моего крестного. Еще нет.
Мередит открыла глаза:
- Идите и ищите. Со мной все в порядке.
Но ее сознание казалось слегка затуманенным.
- Скоро пойду.
- Идите сейчас. Когда найдете его, вернетесь и расскажете мне, ладно? Я, похоже, останусь здесь.
Ратлидж взял ее здоровую руку и несколько секунд подержал.
Быстро отойдя, он окинул взглядом людей, работающих у поврежденных вагонов. Теперь появилось еще больше людей из деревень. И еще три тела были добавлены к импровизированному моргу, но Тревора среди них не оказалось. Ратлидж подумал о человеке, лежавшем рядом с Мередит Ченнинг. Высокий, седеющий, видный…
"Это не имеет значения", - сказал Хэмиш.
Выбросив эти мысли из головы, Ратлидж двинулся назад вдоль полотна, заглядывая в каждый вагон, иногда помогая спасателям выносить очередного раненого пассажира, а иногда не видя ничего, кроме опрокинутых сидений и обрушившегося потолка. На всякий случай он все время звал Тревора.
Внезапно Ратлидж увидел своего крестного, идущего к нему с перевязанной окровавленным носовым платком рукой, порезом на лбу и сильно прихрамывая. Мальчик прижимался к нему, все еще держа коробку с оловянными солдатиками.
Ратлидж испытал такое облегчение, что остановился, не в силах говорить. Двое мужчин уставились друг на друга.
- Что, черт возьми, ты здесь делаешь? - осведомился Тревор.
- Новости дошли до Ярда, и я сразу поехал…
- Ну, боюсь, тебе придется потерпеть нас еще несколько дней.
Ратлидж невольно рассмеялся:
- Где вы были? Должно быть, я дюжину раз прошел взад-вперед вдоль поезда.
- У дальней стороны поезда, у паровоза, обследуя колеса. Где мальчик не мог видеть то, что не следует. Нам повезло с нашим вагоном. Но они хотят, чтобы мы назвали наши имена констеблю, поэтому я отправился искать его.
Ратлидж вспомнил Мередит Ченнинг.
- Вы видели мою машину на дороге? Когда вы сообщите ваши имена констеблю, идите к ней и ждите. Я не задержусь надолго. Но я кое-кому обещал вернуться.
Тревор кивнул.
- Иди. С нами все будет в порядке. - Присмотревшись к растрепанному, исцарапанному и окровавленному крестнику, он добавил: - Если тебе нужно задержаться подольше…
- Ей повезло, как и вам, - ответил Ратлидж. - А вот, кажется, и констебль. - И он поспешил назад, чувствуя, что Тревор наблюдает за ним.
Ратлидж собирался предложить Мередит Ченнинг отвезти ее в Лондон. Но на простыне ее не было. Жакет девушки и его ремень все еще лежали там. Нахмурившись, он огляделся вокруг, ища, куда ее унесли.
- Вы ищете хорошенькую молодую девушку? - спросила женщина, сидящая рядом. - Она сказала, что кто-то должен прийти. По-моему, ее отнесли в дом в деревне. Они разносят всех раненых по домам. Я буду следующей.
Ратлидж увидел, что женщина держится за сломанную руку.
- Если вы увидите ее, передайте ей, что я нашел человека, которого искал, и должен отвезти его в Лондон. А если я ей нужен, она может послать за мной, и я приеду за ней.
Но Ратлидж чувствовал, что Мередит за ним не пошлет. Ему казалось, что при их прошлой встрече несколькими неделями раньше она поняла, что с ним не так. Мередит была медсестрой и побывала на фронте. Она могла распознать контузию. Но он не мог рассказать ей о Хэмише. Ни ей, ни кому-либо еще.
Ратлидж обратил внимание, что Мередит забрала с собой шляпу и саквояж.
У него не было предлогов следовать за ней в деревню и стучать в двери. И он не мог оставлять Тревора и его внука в этом хаосе.
Поблагодарив женщину, Ратлидж вернулся к своей машине, прислушиваясь к молчанию, которое служило ответом Хэмиша с тех пор, как он нашел Мередит Ченнинг.
Констебль остановил его, спросив имена известных ему пассажиров.
Он назвал ему три имени и спросил:
- Вы, случайно, не знаете, куда отнесли мисс Ченнинг? В какой дом в деревне?
- Нет, сэр, не знаю. Мне поручили переписать имена. Другие ответственны за удобства раненых.
Ратлиджу пришла в голову еще одна мысль. Он указал на все еще покачивающийся вагон.
- Там мертвец. - Он описал его. - Моя фамилия Ратлидж, Скотленд-Ярд. Если вы узнаете, кто он, я бы хотел, чтобы мне сообщили.
Взгляд констебля переместился с бумаг, которые он держал, на Ратлиджа.
- Значит, Ярд интересуется им?
- Нет. Просто… я подумал, что узнал его.
Констебль кивнул и отошел. Ратлидж стоял, все еще слыша сказанную им ложь.
Хэмиш нарушил свое долгое молчание.
"Это не имеет значения, - сказал он. - Он мертв".
- Мертвый может продолжать жить, - мрачно ответил Ратлидж. - Смерть не всегда означает конец.
Глава 15
Устроив Тревора и его внука в их комнатах, успокоив Франс и обещав послать телеграмму в Шотландию сообщить семье Тревор, что старик и мальчик в безопасности и отправятся на север, как только расчистят железнодорожную линию, Ратлидж поехал домой переодеться. Он решил, что его крестный и мальчик будут долго спать, и стал думать о том, чем отвлечь своего юного тезку от недавних событий. Ребенок вел себя необычайно тихо на пути в Лондон, дремал, прислонившись к плечу деда.
Ратлидж решил, что поездка по реке в Хэмптон-Корт подойдет, и снова поехал в Мейфэр, чтобы сказать об этом сестре.
- Какая чудесная мысль, Иен! Ты поедешь с нами?
- У меня много дел в Ярде. Когда я услышал о катастрофе, то просто ушел и сразу поехал туда.
- Вероятно, это было ужасно. Ты выглядишь так, что тебе явно не мешает отдохнуть.
Он засмеялся:
- Это от волнения. Понадобилось время, чтобы найти Дэвида и мальчика. Я воображал невесть что, пока не увидел их живыми и почти невредимыми.
Франс улыбнулась, понимая, что он специально говорит беспечным тоном об ужасных событиях.
- Я не хотела спрашивать при Дэвиде. Было много пострадавших?
- Раненых и погибших, - ответил Ратлидж и добавил, не сумев сдержаться: - Мередит Ченнинг тоже была в поезде.
- Боже мой! С ней все в порядке? Ты и ее привез в Лондон?
- Ее уже забрали к тому времени, когда я нашел Дэвида. Думаю, врачи поработали над ее плечом. Оно вывихнуто. Я оставил для нее сообщение дать мне знать, если я понадоблюсь.
- Очень любезно с твоей стороны. - Женское любопытство одержало верх. - Ты знаешь, куда она ехала? В Инвернесс?
Ратлидж не думал о такой возможности. В конце концов, Мередит могла путешествовать одна. Он обнаружил, что не слишком сожалеет о прекращении ее поездки.
- Она не говорила. Не было времени разговаривать ни о чем, кроме помощи пострадавшим.
- Конечно. Я навещу ее позже на неделе.
Ратлидж поехал в Ярд.
Но новостей об Уолтере Теллере не было, и никто не нашел Чарли Худа.
Разочарованный, Ратлидж закрылся в своем кабинете и повернул стул лицом к окну.
Уолтер Теллер, думал Ратлидж, должно быть, пережил невероятные трудности во время миссионерской работы. Ему приходилось сталкиваться с неожиданными проблемами, общаясь с паствой, не говоря уже о сомневающихся и тех, кто упорно цеплялся за своих богов, даже угрожая Теллеру и его обращенным. Климат тоже был против него, а долгие поездки утомляли. Он отвечал за жизни обращенных и должен был поддерживать в них веру, несмотря на горести и невзгоды - неурожай, нашествия насекомых, болезни и войну, особенно межплеменную.
Тогда что же напугало этого человека в короткий период между посещением им лондонского банка и отъездом домой в Эссекс?
Голос Хэмиша громко прозвучал в маленьком кабинете: "Его сын".
И сын был первой заботой Уолтера Теллера, когда он наконец добрался домой. Тем не менее он ушел от Гарри, как и от жены, спустя чуть больше недели.
Действительно ли его покойный отец настаивал на том, чтобы наследник отправился в школу в столь раннем возрасте? Ратлиджу так говорили, но доказательств не было. Жаль, что он не подумал спросить об этом Летицию Теллер. Желание пойти против воли покойного отца едва ли могло вызвать подобный срыв.
Было еще письмо от миссионерского общества.
Но Теллер не заболел сразу же после его получения.
Ратлидж потянулся за своей шляпой.
Пришло время найти общество Элкока и задать несколько вопросов.
Он узнал из источников в Ярде, что общество владеет маленьким домом неподалеку от Эйлсфорда в Кенте, и поехал туда, не договариваясь о встрече.
Эйлсфорд, с его узким мостом и еще более узкими извилистыми улочками, был симпатичным городком на Медуэе. Дом, который искал Ратлидж, стоял недалеко от церкви. Это было здание эпохи Тюдоров, высокое и узкое.
Ратлидж постучал в дверь, которую открыл пожилой мужчина в черном, с лицом, сморщенным от возраста и солнца.
Ратлидж представился и объяснил свое дело.
Мистер Форестер оказался секретарем общества и вел всю его корреспонденцию. Элкок, как он сообщил Ратлиджу, был основан в начале XIX столетия и с тех пор щедро поддерживался покровителями, которые верили в работу общества и его попытки нести просвещение в забытые части света.
Сама Виктория посетила крошечную штаб-квартиру перед вступлением на трон, и над камином висела картина, запечатлевшая это событие, принадлежавшая кисти предшественника Форестера. Он с гордостью указал на нее.
Форестер пригласил Ратлиджа присоединиться к нему за чаем, и они устроились в гостиной на стульях, которые, как не сомневался Ратлидж, помнили времена великой Елизаветы, с прямыми спинками и сиденьями, твердыми как железо, обсуждая цели общества.
- А Уолтер Теллер?
- Он всегда был крепким надежным человеком, который умел находить общий язык с туземцами и работать с ними над проектами, призванными улучшить их жизнь. Например, школа, или новый колодец, или рынок, который привлек бы к району внимание коммерсантов. Вы можете назвать это очень практичными делами, но с их помощью людей можно было обращать в христианство.
- Насколько я понимаю, - сказал Ратлидж, - вы недавно писали мистеру Теллеру?
- Да. Фактически, у меня в столе копия письма. Я держу копии всей корреспонденции.
Он отодвинул чашку и подошел к письменному столу, где нашел нужную папку и принес ее.
- Давайте посмотрим. - Форестер перебрал несколько листов бумаги, прежде чем нашел то, что искал. - Вот. Мистер Теллер несколько лет не работал в миссии - его книга, конечно, а потом война, - а мы испытываем некоторые трудности в поисках хороших людей для нашей работы. - Он посмотрел на Ратлиджа. - Печально, но мир изменился. Перед войной был искренний энтузиазм в отношении службы. За последние два года многие из нас ощущают усталость и преисполнены горечи. Наши миссионеры стареют и собираются уходить на покой. Мы хотели бы, чтобы мистер Теллер вернулся.
- И он ответил на ваш призыв?
- Пока нет. Но вы говорили, он болен. Возможно, причина в этом?
- Может быть. - Ратлидж избегал прямого ответа. - Болезнь мистера Теллера и привела меня сюда. Врачи не в состоянии это объяснить. Он кажется чем-то глубоко обеспокоенным. Семья не может ничего припомнить, что спровоцировало бы такой внезапный и необычный приступ паралича.
Мистер Форестер внимательно посмотрел на Ратлиджа:
- И это потребовало внимания Скотленд-Ярда?
Ратлидж улыбнулся:
- Дело в том, что мистер Теллер чудесным образом выздоровел и исчез из клиники. Я руковожу его поисками.
Форестер покачал головой:
- Это очень странно. Никогда бы не подумал, что Уолтер Теллер может испытывать такого рода приступы. Я знаю, что он очень привязан к своему сыну. Единственный ребенок, насколько я помню.
- Да.
- И с мальчиком ничего не случилось?
- Он собирается отправиться в частную школу.
- Как летят годы! Я помню, когда он родился, как гордился им мистер Теллер, какие планы он строил. У меня сильное подозрение, что он не вернулся на работу из-за мальчика. Я могу это понять, также имея позднего ребенка. Чудо наблюдения за его ростом было не описать словами.
Что-то в его тоне привлекло внимание Ратлиджа.
- Ваш сын был на войне?
- Как вы догадались? Он погиб на Сомме. Я давно хотел поехать во Францию и увидеть его могилу. Но мне не суждено. Я слишком стар для такого путешествия. - Откашлявшись, он добавил: - Но вернемся к Уолтеру Теллеру. Я не буду ждать скорого ответа. Спасибо, что сообщили мне обстоятельства. Общество нуждается в нем. Надеюсь, его выздоровление будет полным.
Ратлидж поблагодарил его и удалился.
На обратном пути в Лондон он думал об отношении Уолтера Теллера к сыну, после чего заехал к Франс.
Дэвид Тревор был в саду, наслаждаясь вечерним ветерком перед заходом солнца, и улыбнулся при виде крестника, вышедшего через французское окно на террасу.
- Иен, у тебя был трудный день. Франс говорила мне, что ты возвращался в Ярд.
Ратлидж тоже улыбнулся и опустился на стул.
- Как вы себя чувствуете?
- Не хочу тебе лгать - опыт был не из приятных. У меня ушибы, и я не помню, как я их заработал. Но мы выжили, и это главное. - Он поднял забинтованную руку. - Франс позаботилась об этом. Рана неглубокая. Я дешево отделался, учитывая то, что произошло со многими. С вашей подругой все в порядке?
Ратлидж был удивлен, что Тревор помнит о его кратком отсутствии в поисках Мередит Ченнинг.
- Думаю, что да. - Он сделал паузу. - Я вынужден затронуть болезненную тему. Как вы себя чувствовали, имея сына? Когда он родился - в его первые детские годы?
- Это имеет отношение к делу?
- К сожалению, да.
- Я не возражаю поговорить о тех годах. Стать отцом казалось чудом. Я не могу передать словами. Он был таким маленьким и все же таким… реальным. Двигался, издавал звуки, открывал глаза и смотрел на меня. Его ручонки цеплялись за мои пальцы. Даже тогда глубина моих чувств к нему была неожиданной. Я бы сделал для него все. В случае надобности даже умер бы. Все, что я делал до того, не казалось важным. - Тревор криво улыбнулся; позднее солнце ярко освещало его лицо и поблескивало в глазах. - Это кажется абсурдным, не так ли? Не думаю, что я говорил кому-нибудь об этом раньше. Я был смущен. Долгое время я не понимал, что эти чувства естественные.
Его слова тронули Ратлиджа.
- Благодарю вас.
- Надеюсь, придет день, когда ты почувствуешь, что значит иметь ребенка.
Появилась Франс с графином холодной воды. Ратлидж задержался еще ненадолго.
Он провел беспокойную ночь. Хэмиш, всегда готовый пробуждать воспоминания, которые Ратлидж иногда мог похоронить в дневные часы, сильно давил на него, и он смог крепко заснуть только в четыре утра лишь для того, чтобы проснуться час спустя.
Ратлидж встал, оделся и прибыл в свой кабинет в Ярде значительно раньше других.
В ночных рапортах ничего не упоминалось об Уолтере Теллере, хотя была информация об убийце Байнама.
Нож, использованный при нападении на Ратлиджа, был слишком обычным, чтобы его было легко отследить. Но данные вскрытия указывали, что похожий нож убил Байнама. Пуговица от пиджака была сомнительным доказательством. Адрес на клочке бумаги оказался меблированными комнатами. Женщина, содержащая их, сообщила, что парень лет девятнадцати, светловолосый и веснушчатый, приходил и спрашивал, есть ли в доме свободная комната.
По словам женщины, хотя парень заявил, что в состоянии платить за комнату, она сомневалась, что он уживется с другими ее жильцами - двумя пожилыми мужчинами и старухой.
- Он был беспокойным, - сказал констебль, заглянув в записную книжку, - не мог усидеть ни минуты.
Парень попытался убедить женщину, потом ушел. Она понятия не имела, откуда он прибыл и куда направился.
Теперь это было дело Майклсона. Ратлидж проходил как свидетель - ничего более. Но у него был личный интерес к Билли, и с каждой новой жертвой усиливалось его чувство ответственности.
Он отложил ночные рапорты и стал обдумывать следующий шаг по своему делу. Были веские причины, по которым Теллер мог испытывать приступы депрессии и отчаяния. Будущее сына, его собственные обязательства в отношении своего призвания.
Но все это не могло объяснить его исчезновение.
Или почему его парализовала нерешительность? Если это действительно была она.
Даже в семье Теллер не было согласия насчет причин случившегося. Хотя у Ратлиджа возникло сильное чувство, что они знают больше, чем говорят.
Размышления не приносили пользы. Никто не мог разгадать тайну того, что лежало тяжким грузом на душе Уолтера Теллера, пока он сам не ответит на этот вопрос.
Но Ратлидж чувствовал, что это будет не скоро.
Как долго Ярду придется продолжать поиски? Когда будет принято решение прекратить их? Это продолжалось дольше, чем обычное дело об исчезнувшем лице, потому что Уолтер Теллер был Уолтером Теллером. Но почти весь персонал был брошен на охоту за убийцей Байнама.