- Это мне подфартило, что он умотался. Только вот куда, интересно… К хозяину Клада? Старикан, должно быть, какой-то пакостник… Ну, мое дело сторона… Все-таки, хотелось бы знать…
С этими словами Пантера остановилась посреди комнаты, уперлась руками в бока и наклонила голову, как бы раздумывая.
- Да, хотелось бы мне знать, - повторила она, - наверно, опять темное дельце, но здорово доходное, ничего не скажешь.
Пантера громко хмыкнула, что у нее означало одобрение; потом торопливо распустила свои длинные спутанные волосы, наспех уложила их в прическу, заколола шпилькой на затылке, чтобы не мешали, и внезапно приняла решение:
- Пойду-ка погляжу на нее, авось да сбрехнет она что-нибудь, чем черт не шутит!
Шаркая сношенными шлепанцами, которые еле держались у нее на ногах, она усталой походкой выбралась из комнаты, вошла в темный вонючий коридор и, нащупав стремянку, приставила ее к стене и начала подниматься по ступенькам.
Куда же направлялась Пантера?
Странным был этот дом, где жили Фонарь и его любовница; он им достался по смерти приятеля, факельщика, которого хватил удар; бедняга, по иронии судьбы, перешел в мир иной как раз на кладбище. Фонарь был на его похоронах.
- Ну, детка, - сказал он Пантере в тот же вечер, - нашел я хазу, что твой дворец! Завтра туда и завалимся.
И действительно, наша парочка не другой же день переехала в жилье покойного приятеля. Оно находилось в самом бедняцком районе, в Сент-Уане, возле укреплений; в глубине двора, заваленного мусором, ломанным железом и прочим хламом, залитого потоками мутной воды, стоял небольшой домишко. Внизу располагались две комнаты, а оттуда, приставив лесенку, а затем подняв откидную крышку, можно было выбраться на чердак. Когда-то этот дом служил складом или конюшней, потом какому-то чудаку пришло в голову выбелить стены и приспособить его под жилье.
Итак, Пантера поднялась по лесенке, откинула крышку и высунулась на чердак, с осторожностью прислушиваясь, не заметил ли кто-нибудь ее появления. Но до слуха ее из соседнего здания доносились только привычные звуки. Никто не следил за ней. Пока что она все еще стояла на верхней перекладине лесенки, только наполовину высунувшись, теперь же, успокоясь, она целиком выбралась на чердак. Но еще не поднявшись с колен, она окликнула:
- Эй, Клад, ты здесь, что ли?
Ответа не было.
Пантера опять позвала:
- Слушай-ка ты, Клад, чего ты там? Я же к тебе не со злом. Ты только, смотри, не вздумай на меня наброситься, слышишь?
Опять никакого ответа.
Пантера остановилась в нерешительности. Чердак был нежилым, там только громоздилось всякое старье, ломаная мебель, разного рода железки. Пантера спросила в третий раз, погромче, чуть не в крик:
- Ну, чего ты там, Клад ты этакий, если ты где спряталась, отвечай. Не люблю, когда дурака валяют…
Шлюха, разозлясь, сжала кулаки, готовясь в случае чего дать отпор или, если понадобится, самой напасть. Но на чердаке никто и ничто не шевелилось.
Странное впечатление производила тишина этого просторного помещения, где единственным звуком был гнусавый, нахальный голос уличной девки.
Пантера еще подождала минутку, потом заговорила, уже потише.
- Ах ты черт! Уж не подохла ли она? Ну и шум поднимет Фонарь, достанется мне вечером на орехи…
И позвала снова громким голосом:
- Эй, Клад! Клад, эй, ты!
Терпением Пантера не отличалась; поднялась она на чердак с самыми добрыми намерениями; теперь же ей почудилось, что над ней издеваются, и ею овладело глухое бешенство.
- Ах так! - сказала она. - В игрушки со мной надумала играть? Так дело не пойдет, я нахалок не терплю.
С этими словами девка принялась шарить на чердаке. Она сдвинула в угол стулья, детскую кроватку, громадную ширму, старые ящики… и вдруг заметила распоротый матрац.
- Эй ты, Клад! - крикнула она снова. - Вот я и нашла твою постель! Давай, откликайся!
Но на чердаке по-прежнему стояла тишина. Пантера все больше раздражалась. Она вцепилась обеими руками в холст матраца и убрала это последнее препятствие.
- Ну что, будешь отвечать?
И тут же замерла в изумлении.
- Ах ты черт! Так я и знала! Отдала концы! От этих аристократок только того и дождешься! К чертям собачьим! А мне-то что прикажете сделать?
И она замерла, свесив руки и тупо уставив глаза на неподвижное, бездыханное тело молодой женщины, распростертое на полу. Однако Пантере несвойственно было долго бездействовать и пребывать в нерешительности. У молодой женщины, лежавшей перед ней на полу, руки были связаны, а ноги скованы тяжелой цепью, прикрепленной к стене. И она не шевелилась.
- Ах, чтоб тебе провалиться! - пробормотала Пантера, встав на колени и наклонясь над лежащим перед ней телом. - Ведь и в самом деле… Ни задними лапами не шевельнет, ни передними…
Но фразу Пантера не закончила. Она внезапно заорала от боли, заорала нечеловеческим голосом. При этом она не двинулась с места и по-прежнему оставалась на коленях, только лицо ее побледнело, и на лбу выступил холодный пот.
Дело было в том, что молодая продавщица из "Пари-Галери", красавица Раймонда, внезапно повернулась на бок с необычайной быстротой, гибкостью и ловкостью, и схватив своими руками, связанными толстой веревкой, кисть Пантеры, яростно вывернула ее одним из тех приемов, которым учит таинственная борьба джиу-джитсу.
Пантера, укрощенная страшной болью, тяжело дышала и не решалась пошевелиться.
- Отлично! - раздался в тишине спокойный голос Раймонды. - По крайней мере, никто не скажет, что я не сопротивлялась. А ну - выпрямись-ка!
- Пустите!
- Смеешься?
- Вы мне пальцы оторвете!
- Вовсе нет, ничего с тобой не случится, если будешь слушаться.
Сейчас Пантере не было больно, так как Раймонда ослабила хватку, и она отвечала девушке дрожащим, хриплым голосом, выдававшим ее испуг.
Злополучная подруга Фонаря, растерянно озиралась вокруг, собираясь позвать на помощь. К счастью, Раймонду нельзя было застать врасплох. Она снова обратилась к Пантере:
- Выпрямись! Садись на пятки! И молчать, поняла? Только крикни, и я снова выверну тебе руку! Ясно?
Пантера кивнула:
- Понятно, влипла я здорово… Да я не пошевелюсь, только отпустите руку…
Раймонда расхохоталась.
- Не болтай глупости! - сказала она все с тем же спокойствием. - Если я тебя отпущу, как ты наивно меня просишь, мне, вероятно, несладко придется. Нет! Я тебя держу и не выпущу, пока не уйду с этого чердака.
- Уйдете с чердака? Да вы что! Никогда!
Раймонда возразила очень спокойно:
- Через десять минут я буду на свободе.
- Нет!
- Да!
Без видимого усилия Раймонда опять вывернула руку Пантеры, и та заорала:
- Мерзавка! Дрянь! Сволочь!
Но пленницу эта ругань ничуть не трогала. Она опять ослабила захват и повелительным тоном сказала:
- Не кричи и отвечай мне. Кто ты такая?
- А тебе не все равно? На что ты рассчитываешь?
В глазах Раймонды сверкнула молния, на мгновение лицо ее исказила злоба, и Пантера поняла, что надо сменить тон.
- Ну ладно, ладно, - заговорила эта подлая женщина, - ты только не сердись. Кто я такая? Пантера.
- Жена того, кто меня похитил?
- Да, Фонаря баба.
- Ах, его зовут Фонарь?
- Нет! Да! В общем-то…
Пантера совсем потеряла голову. Раймонда по-прежнему держала в руках ее кисть, и она боялась пошевелиться, подобно тому, как зверь, попавший в капкан, не решается рваться на свободу. К тому же ее до смерти напугала эта удивительная пленница, которая теперь отдавала ей приказы. Пантера робко спросила:
- Чего ты хочешь от меня? Отпусти!
- Сейчас.
Казалось, что Раймонда колеблется, потом она, видимо, приняла решение.
- Без глупостей, ясно? - повторила она. Отвечай правду. Почему твой парень похитил меня?
- Не знаю.
- Врешь!
- Нет…
- Ему заплатили? Он не сам это задумал? Ему велели меня схватить? Кто велел?
- Не знаю!
- Знаешь! Фантомас?
- Фантомас? Нет, не думаю. Фонарь уже три года как ушел из его шайки…
С губ Раймонды сорвался вздох облегчения - ведь с тех пор, как ее похитили и она оказалась во власти Фонаря и Глазка, несчастная много раз мучилась вопросом: неужели ей следует винить в этом страшного, неуловимого Повелителя Ужасов?
Но вряд ли сейчас было самое подходящее время для выяснения этого вопроса. Раймонда опять заговорила, уже спокойнее.
- Ладно, Пантера, все это не так важно… Кто бы ни заплатил твоему парню, Фантомас или кто другой, ты должна мне помочь выбраться отсюда.
В ответ Пантера резким движением попыталась вырваться. Уже до этого, в течение нескольких минут, любовница Фонаря не шевелилась, надеясь усыпить бдительность той, в чьей власти она оказалась.
- Будет болтать-то! - закричала она с издевкой. - Вот я…
Но издевка перешла в стон. - Нет, нет… не надо… сжалься…
Убежать ей не удалось - Раймонда была на чеку и снова подчинила ее себе, опять вывернув ей кисть.
- Поняла теперь? - пленница в свою очередь заговорила с насмешкой в голосе. - Не будешь сидеть спокойно - тебе же хуже. Ну, как? Будешь слушаться?
Пантера ответила невнятным ворчаньем:
- А как ты уйдешь-то отсюда?
- Ты же меня и развяжешь.
- Не могу.
- Можешь!
- Нет!
- Значит, не хочешь вести себя как следует?
Раймонда не выпускала из рук кисть злобной девки и стоило ей чуть-чуть стиснуть ее покрепче, как та сразу сдалась:
- Нет! Нет! Не мучай меня! Ведь не я же тебя сюда притащила…
Но Раймонда тут же прервала ее причитания.
- Мне сейчас нет дела до того, кто меня притащил сюда… Слушай внимательно, Пантера, ты должна вызволить меня отсюда. Должна, слышишь? А не вызволишь - я тебя тоже не отпущу, да еще…
- Не посмеешь!
- Еще как посмею!
Нет, никто не мог бы предположить, что красавица - продавщица из "Пари-Галери" - окажется такой смелой, энергичной, опасной! Каким же странным, поистине геройским духом обладала эта девушка, чтобы осмелиться на такую борьбу и с таким врагом!
- Что же я могу сделать, скажи на милость? - кричала теперь Пантера. - Во-первых, я и пошевелиться не могу, ты же меня держишь; и, во-вторых, ты в цепях, на ногах у тебя замок, мне его не открыть.
Но Раймонда повторяла все тоже:
- Ты должна меня выпустить!
Пантера покачала головой.
- Господи боже ты мой! Ну, прикажи, что делать, только не требуй невозможного!
Но она еще не понимала, что представляет собой ее гостья.
- Выверни карманы! - приказала Раймонда. - У тебя ведь вторая рука свободна. И не забывай - одно только движение мне во вред - и в одну секунду…
Ей не понадобилось продолжать. Легкое нажатие пальцев на больную кисть Пантеры решило вопрос лучше любой угрозы!
- Стой! Стой! - заорала злобная девка, - ты же видишь, я не рыпаюсь… выворачиваю карманы…
И свободной рукой Пантера действительно подняла юбку и вытащила наружу прикрепленный к ней карман.
- Да что тебе надобно-то? - спрашивала она. - У меня тут ничего нет.
- Давай, выворачивай наизнанку.
- Вот платок…
- Давай, давай…
- Кошелек…
- Давай дальше!
- Ничего больше нет… Ай-ай!
- Есть, вот пушка…
- Вот чего тебе нужно?
- Давай, тащи… Ты что, хочешь, чтобы я тебе руку сломала?
- Ладно! Ладно! Только откуда ты знала? Ай! Ай! Сволочь!
В ту минуту, когда Пантера, несмотря на все старания обмануть Раймонду, уже вытаскивала из кармана внушительных размеров револьвер, Раймонда опять вывернула ей кисть, на этот раз посильнее. Боль была такой, что усмиренная Пантера рухнула на пол и выпустила из руки оружие, даже не пытаясь им воспользоваться. Это и было нужно Раймонде. Она дала своей тюремщице отдышаться, а затем, не ослабляя захвата, приказала:
- Внимание! Ты можешь подтолкнуть ногой револьвер поближе ко мне? Я хочу взять его в руку! Нет, даже и не пытайся схватить его. Ногой подвинь, говорю! Так, подталкивай его ко мне… Отлично!
Пантера выполнила требование девушки, теперь та была вооружена.
- Видишь, - насмешливо сказала Раймонда, - всегда можно договориться, верно? Теперь, Пантера, не забывай - попытаешься убежать, всажу тебе пулю в голову, ясно?
Пантера кивнула в знак согласия. Потом спросила:
- Ты, стало быть, знала, что у меня пушка есть?
- Да, когда ты стояла на коленях, я видела, как вздут карман под юбкой. Ладно, теперь перережь ножом веревки у меня на руках… Ну, действуй, живо!
- Но как же?..
- Хочешь пулю в голову?
Пантере спять пришлось повиноваться. Раймонда, держа в связанных веревкой руках заполученный ею револьвер, наставила дуло на Пантеру и продолжала:
- Знай, Пантера, я не шучу. Действуй побыстрее!
Через минуту веревка была разрезана. Теперь руки девушки оказались свободны, и она без колебаний выпустила из них Пантеру, а та сразу, резким движением отпрянула назад.
- Ну, ну! - насмешливо сказала Раймонда, продолжая целиться в нее. - Без фокусов! Ноги-то у меня еще в цепях, я не забыла. Видишь, Пантера, теперь тебе ясно, что ты попалась, я все-таки посильней тебя - сними с меня цепь!
Но Пантера в ответ на угрозу только зубами скрипела, потом завопила:
- Ну, убей меня! Нет у меня ключей! Правду говорю!
- Ключи здесь, под этим сундуком, справа… Я видела, как Фонарь их прятал… Бери ключи, Пантера, живо!
Пантере снова пришлось действовать под угрозой револьвера.
- Бог ты мой пресвятой! - застонала она, поворачивая ключ в замке. - Что теперь мой парень-то скажет?
Раймонда не дала ей договорить.
- Твой парень? - засмеялась она и с довольным вздохом выпрямилась, когда Пантера отомкнула замок. - Твой парень? Ты ему скажи, Пантера, что он болван! Что такую пленницу, как я, надо было самому сторожить… и что я вскоре к нему наведаюсь. Прощай!
Пантера на миг окаменела, но тут же сообразила, что произошло, и, словно обезумевшая, бросилась наперерез Раймонде, решительно направлявшейся к откидному лазу; теперь Пантера, казалось, расхрабрилась и была готова на все.
- Не пройдешь! - крикнула она. - Не пущу!
Но и эта попытка сопротивления так же не удалась ей, как и предыдущая. Раймонда, продолжая целиться и отнюдь не испугавшаяся крика злобной девки, двинулась ей навстречу.
- Не пройду? - спросила она. - Вот еще! Да ты совсем сдурела, душа моя! Отойди в сторону… или я стреляю!
Прелестная рука девушки напряглась, грозя револьвером; решительность Раймонды, уверенность ее вынудили Пантеру сдаться и отступить.
Прошел час, а Пантера, все еще дрожа всем телом, возилась на чердаке, прибирая вещи, среди которых недавно находилась связанная узница, бежавшая теперь на свободу…
Пантера представляла себе, что скажет ее любовник. В то же время она со страхом предполагала, что в ее грязное жилье могут ворваться полицейские, а за ними толпа, требующая отмщения!
Внезапно она вздрогнула: дверь комнаты под ней, комнаты, через которую убежала Раймонда, открылась, потом с силой захлопнулась; послышались шаги, и Пантера, внимательно прислушиваясь, тотчас же их узнала.
- Дьявол! - прошептала она. - Ну и нагорит же мне! Ясно, это Фонарь явился… Вот как я погорела - он же увидит, что я спускалась с чердака, а птичка-то улетела! Вот невезуха-то!
Снизу раздался требовательный крик:
- Эй, Пантера, сыпь сюда, покажи морду, мы с Глазком вернулись и у обоих глотки пересохли!
- Потерпи минуточку, Фонарь! Бегу бегом!
Но Фонарь ждать не любил, и первая ступенька лестницы уже заскрипела под его тяжелым башмаком.
Глава 5
ПОДПИСЬ ФАНТОМАСА
Даниэль, хорошо вышколенный слуга г-на Шаплара, осторожно приоткрыл дверь рабочего кабинета хозяина.
Обычно г-н Шаплар никогда не приходил в магазин по утрам, но на этот раз он, в виде исключения, явился спозаранку и к тому же велел слуге никого не принимать, кроме некоего господина Жюва, который, видимо, придет в половине одиннадцатого.
Жюв?
Слуга и бровью не повел, но тем не менее был весьма удивлен. Жюв?
Жюв! О, черт возьми, это имя было ему хорошо знакомо, оно тотчас же вызвало в памяти облик короля сыщиков - ведь не раз этот слуга приходил в восторг, встречая в газетах имя знаменитого инспектора Сюртэ и неудивительно, что его потрясло известие о том, что хозяин прибегнул к его услугам.
Итак, Жюв явился ровно в половине одиннадцатого, как и рассчитывал г-н Шаплар. Слуга тихим голосом доложил о нем.
- Просить подождать, сударь?
- Конечно нет, сейчас же проводите его сюда.
Несколько мгновений спустя в кабинет вошел Жюв, а слуга закрыл за ним дверь, весьма сожалея, что не может присутствовать при предстоящем разговоре или хотя бы подслушать его. Жюв был очень бледен и едва раскланялся с хозяином кабинета.
- Какие новости? - спросил он.
Г-н Шаплар рассыпался в приветствиях.
- Как любезно с вашей стороны, - сказал он, - так быстро откликнуться на мою просьбу. Конечно, я понимаю, когда звонил вам вчера, чтобы сообщить об украденных у меня пятистах тысячах франков, что вы сочтете это дело достаточно серьезным, но тем не менее..
Жюв быстро прервал эти излияния; он взволнованно повторил:
- Какие новости?
Г-н Шаплар удивленно взглянул на инспектора.
- Никаких, а в чем дело?
- Никаких известий о Раймонде?
- Нет, никаких, кроме того, что я вам рассказал вчера, когда мне дали знать, что эта девушка исчезла из дому…
Жюв, усевшийся было по приглашению г-на Шаплара в глубокое кресло, вскочил одним прыжком с такой быстротой и ловкостью, которые трудно было ожидать от человека его возраста, если не знать, что его тело по-прежнему обладало удивительной гибкостью.
- Ах вот как, значит, никаких известий, - сказал он, - никаких известий.
- Никаких, уверяю вас.
- Вы можете поклясться?
На этот раз г-н Шаплар тоже поднялся: поведение полицейского озадачило его. Почему Жюв требовал от него какой-то клятвы? О чем он думал?
Г-н Шаплар волновался и поэтому сказал с некоторым раздражением:
- Конечно, клянусь вам. Что я могу знать о ней, если она исчезла?
Несколько мгновений Жюв молчал. Чувствуя себя совершенно свободно, ничуть не робея в присутствии архимиллионера - нашему Жюву и не с такими важными особами доводилось беседовать - полицейский прохаживался по роскошно обставленному кабинету, засунув руки в карманы.
- Ну что ж, - сказал он минуту спустя, - если у вас нет ничего нового, господин Шаплар, это становится просто непостижимым. - И отчеканил по слогам с расстроенным и в то же время сердитым видом, - Не-по-сти-жи-мая история!
Затем он опять заговорил:
- Что вы делали с самого утра, господин Шаплар? Что видели?
- С утра?
- Да, с утра? Как вы пришли сюда, через какой вход?
- Да как всегда, через вход в магазин.
- И поднялись прямо сюда?
- Сюда, в кабинет? Да, конечно.
- И прошли через главный зал?
- Да, прошел через главный зал.