Мистер Колдер, напряженно внимавший, не расслышал последнего предложения, потому что толпа прихожан разом загудела.
Гудение неожиданно переросло в рев. Голос пастора возвысился над шумом, точно звук трубы.
- Мы позволим этому свершиться?
Церковь снова наполнилась ревом, еще более гневным.
- Мы разрушим это грязное место, камень за камнем. То, что останется, мы очистим огнем. Все, кто хочет помочь, за мной!
- Что нам делать? - спросил полковник.
- Сиди смирно, - сказал мистер Колдер.
Уже в следующую секунду они сидели на своем ряду одни в окружении сотни злых лиц. Пастор, все еще стоявший у кафедры, поднятой рукой успокоил шторм.
- Мы не допустим кровопролития, - провозгласил он. - Не будем злом бороться со злом. Те, кто не с нами, против нас. Инок, возьми одного из них. Вы, двое, берите другого. В ризницу их!
Мистер Колдер сказал полковнику:
- Спокойно. Не сопротивляйся.
Когда их проталкивали между рядами, полковник, заметив в толпе взволнованное лицо, крикнул:
- Вы в этом тоже участвуете, Стоукс?
Но ответа он не услышал, потому что в следующее мгновение их вывели в ризницу. Дверь за ними захлопнулась, и в замке повернулся ключ. Толстые стены и девять дюймов прочного дуба не пропускали голоса, но игру органа им было слышно. Похоже, мисс Мартин исполняла "Боевой гимн Республики".
- Итак, - полковник повернулся к мистеру Колдеру, - что теперь?
- Дадим им пять минут, чтобы дойти до дома пастора. Там, я думаю, они проведут нечто вроде совета.
- А потом?
Мистер Колдер уселся на кипу подушечек, которые подкладывают под колени при молитве, и стал покачивать короткими ногами.
- Поскольку у нас есть пять свободных минут, я, пожалуй, введу тебя в суть дела. Присаживайся.
Полковник заворчал, но подчинился.
Мистер Колдер продолжил:
- Тебя не удивило, что чудеса, о которых мы слышали, можно разделить на два совершенно разных типа?
- Что-то я тебя не понимаю.
- Первый тип - обычный животный магнетизм. В этом у меня нет сомнений. Я сам видел, как пастор воздействовал на Расселаса. Он чуть не загипнотизировал бедную собаку. Второй тип… О них много говорили, но я встретил реальные доказательства лишь двух из них. Это колокола, которые звонили сами по себе, и еда, материализовавшаяся в закрытой тумбочке. Если отбросить всеобщую истерию, к чему сводятся эти чудеса? Ты сам рассказал мне, что ключ от колокольни однажды пропадал.
- Ты думаешь, кто-то его выкрал, чтобы сделать дубликат?
- Разумеется.
- Но кто?
- Вот! - многозначительно произнес мистер Колдер. - Наверняка это был тот же самый человек, который организовал и второе чудо. Но, по-моему, нам уже пора выбираться отсюда. Ты не находишь?
- Каким образом?
- Нужно, чтобы нас кто-нибудь открыл. Я заметил, что они оставили ключ в замке. Должен же тут быть кто-нибудь в здравом уме.
Полковник со скептическим видом произнес:
- Если учесть, что до ближайшей фермы, где нам хоть кто-нибудь смог бы помочь, отсюда добрая четверть мили, хотел бы я услышать, как ты будешь звать на помощь.
- Лезем по этой лестнице, - сказал мистер Колдер. - Я тебе покажу.
Тем временем в переполненной комнате пастор обращался к обступившим его со всех сторон людям:
- …Все понятно? Они ожидают нас с южной стороны, как и в прошлый раз, поэтому мы пройдем через лес и ударим с северной стороны. Стоукс, вы можете подогнать лендровер полковника к этой стороне?
- Конечно, пастор.
- Захватите веревки с крюками. За вами будет следовать трактор Тома. Инок, сколько нужно времени, чтобы перерезать проволоку?
- Десять секунд.
Это вызвало громогласный смех.
- Хорошо. Нам задержки ни к чему. Мы проедем тракторами прямо через брешь и ударим в тыл. Горючий материал будет в прицепах за последним трактором. Мистер Смедли, вы возьмете своих скаутов и проследите, чтобы с этим не возникло заминки.
- Конечно, пастор. Скауты - настоящие эксперты по части разжигания костров.
- Отлично. Теперь ложный маневр у главных ворот. Этим займетесь вы, мисс Мартин. Берите с собой девочек. Потребуете, чтобы вас пропустили. Когда они откажутся - начинайте кричать. Если сможете добраться до караульного, царапайте его.
- Это я поручу Матильде Бриггс, - кровожадно произнесла мисс Мартин.
Инок Клейверинг тронул пастора за руку.
- Послушайте, - сказал он, подошел к окну и открыл его.
- В чем дело, Инок?
- Мне показалось, пару минут назад я услышал звон колоколов, но не хотел вас прерывать. Они уже замолчали. Колокола, как в прошлый раз, зазвонили сами по себе. Что это означает?
- Это означает, - жизнерадостно сказал пастор, - что я болван. Забыл закрыть на замок люк на колокольне. Наши пленники взобрались туда по лестнице и начали звонить в тенор и дискант. Поскольку звон прекратился, надо полагать, кто-то их услышал и выпустил.
- Что нам теперь делать? - спросила мисс Мартин.
- Чего мы сейчас не должны делать, так это терять голову. Стоукс, вы обездвижили машину полковника?
Стоукс кивнул.
- Вы отключили коммутатор, мистер Смоллпис?
- Как и в прошлый раз.
- В таком случае я не представляю, как им в течение получаса удастся вызвать помощь. Нам вполне хватит времени сделать то, что мы задумали.
- Я бы вам этого не советовал.
Мистер Колдер стоял в дверном проеме, засунув одну руку в карман. Выглядел он спокойно, но решительно. Позади него они увидели огромную собаку, Расселаса, голова которого почти достигала плеч его хозяина. Глаза собаки горели янтарным светом.
На какой-то миг в комнате воцарилась полная тишина. Потом толпа сердито загудела.
- Это вы, Колдер! Скажите, кто вас выпустил? - сказал священник.
- Джек Коллинс. И он уже уехал на своей машине в Тетфорд. Полиция прибудет через полчаса.
- В таком случае они опоздают.
- Именно этого я и боялся, - сказал мистер Колдер. - Поэтому и поспешил сюда, чтобы остановить вас.
Толпа снова загудела, на этот раз еще громче и еще более угрожающе. Инок Клейверинг вышел вперед и бросил:
- Давайте запрем его в подвале, пастор, и продолжим.
- Я бы на вашем месте этого не делал, - сказал мистер Колдер. Голос его по-прежнему звучал спокойно. - Во-первых, если вы поднимете на меня руку, моя собака вам ее оторвет. Во-вторых, полковник сейчас стоит перед домом в саду. У него ружье, и, если придется, он пустит его в ход.
Пастор вкрадчивым голосом произнес:
- Не думайте, что сможете запугать нас. Полковник не станет стрелять. Он не убийца. А Расселас на меня не бросится. Правда, Расселас?
- Вы перепутали, пастор, - ответил мистер Колдер. - Я хочу, чтобы вы не нападали на нас. Хотя бы какое-то время, чтобы я успел сказать вам пару слов. Во-первых, охрана в Снелшеме была удвоена. Они вооружены и получили приказ стрелять. Сейчас вы поведете свою паству не на веселую вылазку, как в прошлый раз, а на бойню.
- Я думаю, он лжет, - с подозрением произнес мистер Смедли.
- Есть только один способ проверить это, - сказал мистер Колдер. - Но сейчас не это главное. Сейчас самый главный вопрос (который наши американские друзья назвали бы вопросом на шестьдесят четыре тысячи долларов): кто-нибудь из вас видел древесного бобра?
Вопрос был встречен молчанием.
- Ну же, давайте, - произнес мистер Колдер. - Наверняка среди вас есть натуралисты. Пастор, я вижу, у вас на полке стоит "Универсальная энциклопедия дикой природы". Вы не могли бы взять ее и прочитать нам что-нибудь о повадках этих любопытных существ?
Священник с понимающей улыбкой произнес:
- К чему вы клоните, мистер Колдер?
- Можете не искать, в энциклопедии вы этих животных не найдете. Древесных бобров не существует в природе. Они и не могут существовать, потому что бобры живут в реках, а не на деревьях. Этот зверь - выдумка моего старого друга, некоего мистера Беренса. Придумав это чудесное животное, он посчитал, что будет непростительным эгоизмом не поделиться им с людьми. Весть об их прибытии в Снелшем он передал своему товарищу, который сообщил об этом в некую занимающуюся подрывной деятельностью организацию, которая называется Группа Международного Братства. А те, в свою очередь, через своего местного агента передали это вам, пастор.
Широко улыбнувшись, пастор сказал:
- Выходит, меня водили за нос. Sancta simplicitas! И кто же этот агент?
- Это легко выяснить. Кто рассказал вам о древесных бобрах?
В этот миг послышался какой-то шум, потом раздался крик, грохот, и неожиданно грянул выстрел…
- Остается загадкой, - сказал мистер Колдер, - кого хотела застрелить мисс Мартин: пастора или меня. Случилось так, что Расселас сбил ее с ног, и она выстрелила в себя. Как только сельчане поняли, что их одурачили, они тут же словно огородили себя стеной. Они придумали историю о том, что мисс Мартин якобы очень боялась грабителей и для защиты от них хранила револьвер, который каким-то образом попал к ней после войны. Скорее всего, она держала его в своей сумочке, и они преподнесли это так, будто она достала его для того, чтобы кому-то показать, но случайно нажала на спусковой крючок и убила себя. Более неправдоподобной истории представить себе невозможно, и у коронера подозрения возникли с первой минуты. Однако он так и не сумел разговорить их. В конце концов, не так-то легко не поверить свидетельству совета прихода в полном составе во главе с пастором. В заключении коронер написал: "Смерть от несчастного случая".
- Превосходно, - сказал мистер Фортескью. - Доказать что-нибудь было бы очень трудно, тут и ваши бобры не помогли. Как к этому отнесся священник?
- Очень спокойно. Мне пришлось задержаться там на время следствия, и в воскресенье я сходил в церковь на вечерню. Там было столько людей, что я с трудом нашел место. Священник произнес великолепную проповедь, которую начал словами: "Кесарю кесарево".
- Опасный противник, - заметил мистер Фортескью. - В целом мне совсем не жаль, что власти все-таки решили закрыть лабораторию в Снелшеме.
АНТОНИЯ ФРЕЙЗЕР
Желаю приятно умереть
Одной из самых интересных женщин-сыщиков, появившихся в последнее время, можно смело назвать тележурналистку Джемайму Шор. Ее создатель, леди Антония Фрейзер, - одна из очень немногих титулованных (до получения литературной славы) женщин, которые писали в жанре детектива. Писательская карьера Антонии Фрейзер началась в 1977 году, когда был напечатан ее первый роман "Тихая монахиня", и с тех пор из-под ее пера вышел уже почти десяток романов, в которых главной героиней является находчивая мисс Шор. Ранее леди Антония была известна как автор научно-популярных книг, среди которых "История игрушек" и "Король Карл II", и до сих пор остается признанным знатоком истории британской монархии.
"Желаю приятно умереть" - удивительный рассказ-загадка, в котором нет сыщика. Впрочем, читатель непременно получит массу удовольствия, если примет эту роль на себя.
~ ~ ~
В Нью-Йорке с Сэмми Люком все были необыкновенно любезны.
Взять, к примеру, его прибытие в аэропорт имени Джона Кеннеди: Сэмми был просто ошеломлен тем, как сердечно его встретили. Он подумал, что Зара (его жена) теперь наверняка успокоится. Она всегда волновалась о Сэмми, впрочем, он вынужден был признать, что небезосновательно. Однако это осталось в прошлом. В прошлом Сэмми был нервным, чувствительным, вспыльчивым - называйте, как хотите (Сэмми подозревал, что некоторые подруги Зары использовали словечки погрубее); но объяснялось это тем, что Сэмми постоянно преследовали неудачи, если, конечно, рядом не оказывалось Зары, которая их сглаживала. Но то было в Англии. Сейчас же Сэмми был уверен, что здесь, в Америке, нервничать ему не придется. Возможно даже, Новый Свет его излечит, и он уже никогда не будет нервничать.
Взять хотя бы сотрудников иммиграционной службы - разве Сэмми не предупреждали на их счет?
"Это настоящие бандиты", - сообщила как-то мрачным голосом Тесс, богатая подруга Зары, которая часто бывала в Америке. На какую-то секунду Сэмми, все еще пребывая в своем английском нервическом состоянии, представил себе вооруженных пулеметами террористов, оккупировавших иммиграционный пропускной пункт. Но сидевший в кабинке офицер, который пригласил Сэмми, оказался человеком весьма хрупкой конституции, возможно, даже более хрупкой, чем сам Сэмми, хотя из-за отгораживающего его стекла трудно было определить точно. Улыбнувшись, он крикнул:
- Заходите, заходите. Зовите родных! - Табличка перед кабинкой гласила, что внутрь разрешается входить целой семьей.
- Простите, но я путешествую без жены, - извиняющимся тоном сообщил Сэмми.
- Хотел бы я, чтобы моя со мной тоже не путешествовала, - ответил служащий еще более дружелюбно.
Сэмми, смущаясь, подумал (полет, в конце концов, был долгим), стоит ли ему рассказать этому человеку о том, что он к своей жене относится совсем не так и очень жалеет, что Зара не смогла полететь с ним. Но новый друг Сэмми уже раскрыл его паспорт, полистал какой-то талмуд в черной обложке и сказал:
- Так вы писатель… Я мог читать ваши книги?
Для Сэмми это был шанс внятно объяснить цель своего приезда в Америку. Сэмми Люк написал уже шесть романов. Пять из них продавались хорошо - если не сказать удивительно хорошо - в Англии, но совсем не продавались в Соединенных Штатах. Шестой роман, "Плачущие женщины", возможно, из-за модной нынче темы, можно сказать, выиграл издательский джек-пот в обеих странах. Уже через несколько недель после публикации в Штатах книга пользовалась феноменальной популярностью, и продажи продолжали расти; к тому же были куплены права на ее экранизацию. (Джейн Фонда и Мерил Стрип в роли мазохисток? Почему бы нет?) В результате этого новые американские издатели Сэмми преисполнились горячей убежденности, что для того, чтобы окончательно закрепить широкий, тотальный успех "Плачущих женщин" в Штатах, осталось сделать лишь одно, а именно: при помощи телевидения превратить самого автора книги в знаменитость. Предполагалось, что, убедительно отстаивая свою точку зрения на вопросы насилия и женского мазохизма в телевизионных интервью и ток-шоу, Сэмми Люк поднимет свой последний роман еще выше в списках бестселлеров и надолго закрепит его там. Клода Йансен, редактор Сэмми в издательстве "Порлок паблишерс", не сомневалась в успехе.
"Ты будешь прекрасно смотреться на ток-шоу, Сэмми, - убеждала его Клода, когда звонила из Америки. - Такой маленький, такой симпатичный, и вдруг…" - Клода издала губами громкий звук, как будто кто-то кого-то пожирал. Очевидно, пожираемым должен был стать не Сэмми. Клода была убежденной феминисткой, как она в осторожных выражениях объяснила Сэмми во время своего визита в Англию, когда, обойдя конкурентов, приобрела права на издание "Плачущих женщин" за огромные деньги. Но она верила в то, что такие бестселлеры, как "Плачущие женщины", выполняют свою социальную роль: приносят деньги, которые идут на финансирование радикальных феминистских произведений. Сэмми попытался объяснить, что его книга ни в коей мере не была антифеминистской, взять хотя бы тот факт, что сама Зара, его Эгерия, не нашла в ней ничего предосудительного…
"Расскажешь это на ток-шоу", - только и ответила ему Клода.
Пока Сэмми придумывал, как изложить все это покороче, но с выгодой для себя, человек в кабинке спросил:
- Цель вашего визита, мистер Люк?
Сэмми вдруг ощутил последствия того, что во время долгого перелета много выпил (спасибо "Порлок паблишерс" за билет первого класса), да к тому же еще заснул, точнее сказать, забылся тяжелым сном. В голове у него загудело. Он что-то ответил, и ответ его, судя по всему, показался удовлетворительным. Офицер поставил штамп в паспорте и вручил его Сэмми со словами:
- Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки, мистер Люк. Всего вам самого наилучшего. Желаю приятно провести день.
- Проведу, - пообещал Сэмми. - Я уверен, мне здесь понравится. День сегодня и впрямь чудесный.
Прием в знаменитой гостинице "Барраклоу" (куда его устроила Клода) оказался и того лучше. Все, решительно все в "Барраклоу" были озабочены тем, чтобы Сэмми получил как можно больше удовольствия от своего пребывания в США.
"Желаю приятно провести день, мистер Люк". Почти все разговоры заканчивались таким пожеланием, с кем бы он ни разговаривал: хоть с гостиничной телефонисткой, хоть с приветливым лифтером, хоть с важным консьержем, манерами напоминавшим настоящего джентльмена. Даже таксисты Нью-Йорка желали Сэмми приятного дня, хотя, видя их настороженные лица, он никак не мог ожидать от них подобного радушия.
Сэмми начинал ответ словами: "Спасибо, обязательно проведу его приятно", а потом добавлял с кривоватой улыбкой, стараясь выговаривать слова на американский манер: "Я обожаю Нью-Йорк".
- Зара, это самый гостеприимный город в мире! - прокричал он в трубку так громко, что его слова повторились коротким эхом.
- Тесс говорит, что на самом деле они тебе ничего не желают. - Гигантское расстояние превратило голос Зары в отдаленное тихое завывание. - Они это говорят неискренне.
- Тесс ошиблась насчет бандитов в иммиграционном отделе, так что вполне могла и с этим ошибиться. Тесс не владеет всей страной. Она унаследовала всего лишь небольшой ее кусочек.
- Дорогой, ты говоришь странные вещи, - заметила Зара. Когда она коснулась знакомой темы - заботы о Сэмми, - голос ее зазвучал тверже. - Ты как, в порядке? Я имею в виду, что ты там совсем один и…
- Я почти весь день провел на телевидении, - со смехом прервал ее Сэмми. - И был совсем один, если не считать ведущего и сорока миллионов зрителей. - Сэмми стал решать, стоит ли честно добавить, что не все передачи с его участием вышли в эфир и что иногда его аудитория составляла всего лишь полтора миллиона, как вдруг услышал полный упрека голос Зары:
- Ты не спрашиваешь про маму. - Именно неожиданная болезнь матери Зары, еще одного эмоционально зависимого от нее человека, стала причиной того, что поездка Зары в Нью-Йорк вместе с Сэмми отменилась в последнюю секунду.