- Хорошо, - сладким голосом произнесла она. - Тогда давай подождем денька два-три.
- Нет! Нет! Я… я приеду, - он кашлянул, прочищая горло, - дорогая.
Щелчок. Гудок. Эш положил трубку. Он все еще дрожал, но понимал, что выход есть. Вот сволочь! Значит, она специально подмешала яд в золотую краску, которой покрыла "Короля Оффу", зная, что он не удержится и станет ее разглядывать. Есть такие яды, которые воздействуют на человека даже в мизерном количестве. Неудивительно, что окулист растерялся. Нужно ехать. Быстро. И скоро все снова будет хорошо. Она все-таки почувствовала искру между ними. Он встал и пошел за ключами, от машины и пальто, почти улыбаясь, хотя чувствовал себя отвратительно. Значит, старый убийственный шарм Эша все еще работает. Женщины, они как рассерженный мужчина - любят пустить пыль в глаза. Но если она зашла так далеко, чтобы отомстить ему, возможно, следует быть с ней поосторожнее. Он будет осторожен, но тверд. Все это обычная сексуальная игра, а он в них проигрыша не знал.
Машина завелась сразу. Прекрасный, мягкий ход. На дорогу он выехал на черепашьей скорости, так и не услышав, что его звала жена. Ледяной туман был повсюду. Он был до того густым, что свет фар пробивался сквозь него всего на несколько футов. Ему пришлось скрючиться над рулем и изо всех сил напрячь свои полуслепые глаза, чтобы хоть что-то разобрать на дороге. Этот чертов врач еще хотел его сразу в больницу положить, как будто человек с обязанностями советника может все вот так взять и бросить. Эш вдруг вспомнил про свои глазные капли, но после того, что сказала Дженни, стало понятно, что от них все равно пользы не будет. Он решил без всяких капель всматриваться в туман своими изъязвленными, налитыми кровью глазами. Нужно добыть противоядие.
К счастью, на дороге было мало машин, и не очень быстро, но ему все же удавалось продвигаться вперед. Но у поворота на Дрэгонсуэлл он полз уже на восьми милях в час с открытыми боковыми окнами, чтобы видеть размытый край дороги. Самая большая язва на верхних веках начала кровоточить от холода. Каждые несколько ярдов он останавливался и неумело вытирал с лица кровь и гной. Он извел три носовых платка. Два раза он останавливался и крепко сжимал веки, надеясь, что после этого зрение хоть немного улучшится. Но оно только ухудшалось. Его ежеминутно охватывали приступы гнева, заглушавшие даже страх, и тогда он громко стонал. Как только он получит противоядие, уж он позаботится о том, чтобы она сполна расплатилась за то, что заставила его так бояться. Она будет страдать не меньше, чем он! Сначала подыграть ей, а потом дать волю рукам. Некоторые женщины другого не понимают. Если она так его хочет, почему не снять трубку и не позвонить ему, когда Гордона нет дома? Ничего, эта садистка получит не только секс. Это он обещает…
Он осторожно подъехал к горбатому мосту. В голове у него промелькнула мысль, что все это было ловушкой, хитростью, чтобы заманить его сюда в такую ужасную погоду. Но если это так, ничего у нее не выйдет. Он ехал настолько медленно, что не заскользил бы, даже спускаясь со склона, а тем более - на относительно ровной дороге. Цепи с колес он планировал снимать только в апреле. И все же он почувствовал облегчение, когда, спускаясь с моста, увидел, что фары наконец высветили часть дороги и несколько футов растущих по бокам деревьев. Следующее опасное место - конец этого прямого участка, там, где дорога резко сворачивает от парапета у излучины реки. Это будет опаснее, чем обычно, потому что чертовы дорожники сидели по домам из-за погоды. И парапета там не было - его снес Гордон. К счастью, Эш заметил четыре мигающих оранжевых огонька, указывающих поворот. По крайней мере, человек, отвечающий за безопасность дорог, не зря получал зарплату. Эш высунулся из машины и, немного увеличив скорость, направился к оранжевым огням.
На другой стороне реки Дженни наблюдала за приближающимися мутными огнями его машины. Ее силуэт мог сойти за пролом в парапете. Рядом с ней мигали четыре предупредительных огонька, слегка пощелкивая с каждой вспышкой. В таком расположении они даже довольно красиво смотрелись. Она с гордостью стояла между ними на противоположном берегу реки.
Эш спохватился только тогда, когда его машина наклонилась, немного качнулась и красиво соскользнула в реку, с громким треском ломая лед. Инерция движения отнесла машину довольно далеко от берега и пролома во льду. Его высунутую из окна голову дернуло вперед и ударило о край двери. Последнее, что он осознал, - это отвратительный, мерзкий процесс умирания. Дженни почти ничего не удалось рассмотреть. И, к сожалению, она не могла остаться, чтобы послушать бульканье и гул подо льдом на том месте, где на дне реки гасли фары. Ей еще предстояла работа. Из рюкзака она достала четыре покрывала и набросила на сигнальные огни. У них были тяжелые ножки, поэтому за раз она могла унести только два фонаря. А ей нужно было пройти вдоль реки до горбатого моста, а потом обратно по дороге, чтобы поставить фонари на место около пролома в парапете.
Через тридцать минут Дженни, несколько запыхавшись, сняла покрывало с последнего, четвертого фонаря, установленного у дороги на изначальное место, чтобы предупреждать водителей о дыре в парапете. "Как и положено", - довольно подумала она. Конечно, было бы намного проще перенести их по льду через реку, но рисковать она не хотела.
С патологоанатомом инспектор Янг знаком не был, но видел его несколько раз на суде. Хендерсон был одним из тех тощих, скрипучих очкариков, которые даже в юности кажутся стариками. Его невозмутимый вид и дерганые движения производили впечатление и внушали доверие. Лишь раз инспектор видел его взволнованным, и это с ним случилось из-за какой-то мелкой опечатки, которую никто другой и не заметил бы. Пытаясь не смотреть на заспиртованные образцы на низкой полке за спиной патологоанатома, инспектор сел на указанный доктором Хендерсоном стул.
- Эш, надо полагать? - Гнусавый голос полностью соответствовал его невзрачной комплекции.
Янг кивнул.
- Мы подозреваем преступление.
- Вы меня удивляете. - Хендерсон листал принесенные документы. - Обычные для ДТП травмы. Смерть вызвали множественные повреждения. Если бы он даже выжил после такого, то, наверное, утонул бы. Шок, холод, сотрясение мозга и потеря ориентации под водой - у него не было шансов. Перелом шеи только немного ускорил его смерть.
- Я осматривал тело, - сказал инспектор. - Что это у него вокруг глаз?
- Странное изъязвление. Он недавно обращался в офтальмологическую клинику. Врач не смог поставить точный диагноз. Обширное изъязвление, возможно, из-за химического или токсического воздействия. И его зрение…
- Он плохо видел?
- Да. Офтальмолог выявил множественные рубцы на сетчатке, атрофию…
- Он бы скоро ослеп. - Это был вопрос, но прозвучал он как утверждение.
- Да. Доктор Смитсон это предположил.
- Из-за чего?
Хендерсон пару секунд решал, стоит ли распространяться о подобных вещах, а потом сказал:
- Я разговаривал со Смитсоном после вскрытия, и он тоже такого никогда не видел. Вернее, видел лишь однажды. И это были ожоги от излучения каких-то опасных источников. Военные дела.
Инспектор задумался. Свинцовые контейнеры используются при транспортировке радиоактивных веществ. Он вспомнил тяжелую свинцовую коробку с темными стеклами, возможно, темными потому, что стекло тоже содержало свинец.
К горлу его подступил комок, как он решил, от страха. Он, как и другие, наклонялся к коробке, чтобы получше рассмотреть "Короля Оффу". Может быть, излучение и на него попало?
- Что с вами, инспектор? - спросил патологоанатом.
- Доктор, - медленно заговорил он, - допустим, я захочу выставить на обозрение какой-нибудь покрытый радиоактивным веществом предмет, скажем, монету, но так, чтобы не пострадали люди. Как мне это сделать?
- Ну, это зависит от ситуации. Можно положить этот предмет в свинцовый ящик со свинцовым стеклом, - сказал Хендерсон. - И предупредить людей, чтобы не подходили близко. Тут работает физический закон обратных квадратов. - Он побарабанил пальцами по записям. - Конечно, для таких повреждений глаз должен находиться очень близко к источнику.
- Какое количество радиоактивного вещества может привести к такому повреждению? Его можно было нанести на, скажем, пенни?
- Легко.
Инспектор Янг вздохнул.
- А вы бы могли обследовать дом на радиацию?
Хендерсон слегка улыбнулся.
- Это тоже предположение, инспектор?
Человек из Управления уголовных расследований взвесил мрачную шутку и сказал:
- Нет. Это не предположение.
- А в чем, собственно, дело? Или я не имею права спрашивать?
Инспектор не сразу ответил. Дженни Саммерстон могла быть знакома с кем-нибудь из людей доктора Хендерсона, может быть, по каким-нибудь курсам или по колледжу. Шансы невелики, но рисковать не стоило.
- Так, хочу для себя проверить, - наконец сказал он. - Ничего серьезного.
- Перестраховываетесь?
Они договорились, что доктор Хендерсон, не поднимая шума, проверит машину погибшего. В его доме будут взяты образцы из водосточных труб. Предметы из кабинета Эша и земля в его саду будут обследованы на предмет содержания радиоактивных изотопов, и заключение будет послано напрямую инспектору Янгу.
- Об этом не должен узнать никто, - сказал он.
- Как скажете, - обронил доктор, с недоумением глядя на него.
- А эти тесты на радиацию, они действительно… могут дать результаты?
Доктор Хендерсон слегка улыбнулся.
- Если следы радиации там есть, мы найдем их.
Выходя из здания, Янг остановился у регистратуры спросить, не работает ли здесь лаборантка по имени Дженни Саммерстон.
- Нет, у нас такой нет, - ответил седовласый регистратор. - Может быть, в поликлинике. Их там сотни. Ничего не делают, а зарплату получают.
Инспектор ушел, удостоверившись, что Дженни не сможет узнать о предстоящей проверке на радиоактивность дома Эша. В первый раз он почувствовал, что оказался на шаг впереди Дженни.
В субботу миссис Асперн встретила его в клубном ресторане осуждающим взглядом. Ни Клэр, ни Джордж не пытались делать вид, что пришли сюда, чтобы поболтать о погоде.
- Я сопоставила факты, Джордж, - объявила Клэр, как только они сделали заказ. - Это было просто, как дважды два.
- И что ты получила? Пять?
- Прекрати. - С первого же произнесенного им звука она поняла, что он был очень не в духе. Глядя, как он наливает в стаканы вино, она сказала: - Мы хоть и маленькая сельская практика, но газеты читаем. Слухи уже поползли.
- Мне начать?
- Нет, давай я начну, - без колебаний ответила Клэр. - Проверим, насколько близка я к истине. - Она отпила вина и рассеянно махнула рукой друзьям, которые пытались переманить ее к себе. - Миссис Саммерстон в тот вечер каким-то образом заставила Эша поехать в Дрэгонсуэлл. Возможно, позвонила ему. Несмотря на очень сильно ухудшившееся зрение, он все же выехал из дома и повторил судьбу Гордона Саммерстона. Все правильно?
- Более-менее.
Она посмотрела на него.
- Так что ты скажешь?
- Пока все нормально, продолжай.
- Это пока все, - удовлетворенно сказала она.
Джордж рассказал ей о "Короле Оффе" и об аукционе.
- Я слишком поздно догадался, - признался он. - Я думаю, Дженни нанесла на монету какое-то химическое вещество, едкий состав золотого цвета, от которого человек слепнет, если подходит к нему слишком близко. Монета была в свинцовой коробке.
- Которую никто не имел права открывать, кроме покупателя?
- Да.
- Это можно проверить, Джордж, - заметила Клэр. - Тебе нужно отправить ваших экспертов обследовать коробку и дом Дженни. Если они обнаружат… - Она замолчала, увидев, как Джордж покачал головой.
- Чем тебе не нравится такая идея?
- Это ничего не даст, Клэр. Вернее, не дало.
- Обратись к Хендерсону, патологоанатому. Он хороший человек.
- Уже обращался. Следов не осталось. Дженни знала, что Эш купит "Короля Оффу". Ни в доме Эша, ни в его машине, ни в домашнем кабинете, ни в рабочем ничего не обнаружено. Результат везде негативный, все чисто. На самой монете тоже никаких следов. Все, что можно было проверить, мы проверили.
Клэр заинтересовалась.
- Если ты уверен, что все так было, ты должен найти хоть какие-то доказательства, чтобы взять ее.
- Патологоанатом очень помог, - угрюмо продолжил Джордж. - Мы все с ним обговорили. Он нашел лучшего технолога.
- И даже он не нашел вообще никаких…
- Она не нашла, - не сдержавшись, громко воскликнул Джордж.
- Радиация! - осенило Клэр, и она схватила Джорджа за руку. - Это же радиация, Джордж! Конечно! Она…
- Тс! Говори тише.
Клэр продолжила взволнованным шепотом:
- Дженни добавила какой-то радиоактивный изотоп, может, кобальт в золотую, краску, потом надежно закрыла монету так, чтобы только Эш мог получить дозу, когда откроет коробку. - Она содрогнулась. - Это чудовищно. Какое-то змеиное коварство… Если мы не ошибаемся.
- Мы не ошибаемся. Она достаточно хорошо разбиралась в коллекционировании монет, чтобы знать, что из-за позолоты цена на "Оффу" упадет настолько, что Эш сможет ее купить. После аукциона монету мог взять в руки только ее новый владелец.
"Взять в руки и пристально всмотреться, - подумал он, чувствуя пробежавший по спине холодок, - в зловещие крошечные глаза короля Оффы, глаза, которые будут источать невидимое, но смертельное излучение прямо на сетчатку нумизмата так же неотвратимо, как день сменяет ночь". Он вздрогнул от неприятной аналогии.
- Я не понимаю, Джордж. Ведь радиацию легко можно обнаружить, - взволнованно сказала Клэр. - У нас в больнице замечательная радиолаборатория, лучшая в восточных графствах. Почему бы в нее не обратиться?
- Я знаю, - сказал Джордж, внимательно глядя на нее. - Хендерсон туда и обращался. У него нет собственной радиолаборатории. Это единственное место, которое я не проверил.
- Давай прямо сейчас туда позвоним, - предложила Клэр все так же взволнованно.
- Нет, мы не будем туда звонить, потому что трубку возьмет Дженни Саммерстон. - Джордж произнес это, опустив глаза. - Вот так, дорогая моя. - Какое-то мгновение он прислушивался к ее ошеломленному молчанию. - Она главный техник радиоизотопного отделения больницы. Естественно, Хендерсон им поручил проверку… Без огласки, разумеется. Я был так осторожен, что даже не рассказал Хендерсону о всех своих подозрениях на тот случай, если бы Дженни что-то узнала.
- Так что, она и есть тот техник, которого послали проверять…
- Я думал, что все предусмотрел…
- И она получила возможность уничтожить все следы радиации, - упавшим голосом продолжила Клэр.
- Черт возьми, гениально, да? - с горечью в голосе произнес Джордж. - Как я мог? Это все равно что позволить преступнику делать с уликами все, что он захочет.
- Преступнику? - усомнилась Клэр. - Мы уверены, что это было преступление?
- А разве нет? - насторожился Джордж.
- Может, и нет, - сказала Клэр. - В конце концов, это ведь только предположения.
Джордж понимал, что это говорит в ней доброта, и все же уточнил:
- Но ты все-таки признаешь, что это могло быть убийство?
Клэр заколебалась.
- Не знаю. Но точно установить это уже невозможно, ведь так?
Джордж сдержал раздражение. Иногда Клэр его просто бесила. У нее, похоже, был врожденный талант уходить от прямого ответа.
- Преступление - это преступление, Клэр. Эш мог подсознательно догадываться, как Дженни ослепила его. И он не собирался смиренно принять наказание. Мужчины так не поступают. Он поехал к ней, чтобы просить исправить то, что она с ним сделала. Может, думал посулить ей денег или даже сознаться.
- Вы Дженни Саммерстон допрашивали? - поинтересовалась Клэр.
- Конечно, допрашивали. Она говорит, что знать ничего не знает.
Минуту они сидели молча.
- Скажи, Клэр, она помогла бы ему? - наконец спросил Джордж.
Клэр пожала плечами:
- Кто знает? Когда женщина видит, к чему привело ее зло, у нее может проснуться жалость.
- Или она полезет в драку, - возразил Джордж. - Хуже любого мужчины.
- Женщины такого не делают, - немного обиделась Клэр. - Да и вообще, Джордж, - прибавила она, - он мог просто сбиться с пути в тумане.
- Мог, - согласился Джордж.
- Как и Саммерстон, - едва слышно заметила она.
Когда принесли суп, Джордж осторожно посмотрел на ее лицо, думая о том, действительно ли женщины могут быть такими мстительными, как Дженни Саммерстон. Клэр едва заметно улыбнулась, как она улыбалась, когда шутила, но в приглушенном свете ресторана он так и не смог понять, показалось ему это или нет.
МАРДЖЕРИ АЛЛИНГЕМ
Однажды утром его повесят
Марджери Аллингем родилась в 1904 году в Лондоне. Она была старшим ребенком писателя Герберта Джона Аллингема, чьи рассказы печатались в популярных еженедельных журналах. В 1927 она вышла замуж за художника Филипа Янгмера Картера и в следующем году написала "Преступление в Блэк Дадли", первый роман, в котором появился скромный безобидный очкарик - частный детектив Альберт Кэмпион. Почти все ее романы, вышедшие до 1934 года, можно назвать легкой, развлекательной литературой. Книги, написанные позже, ставят ее в первые ряды поколения писателей детективов, которые пытались привнести в полицейский роман черты таких жанров, как "роман характеров" и психологический роман.
~ ~ ~
Детектив-инспектор Кенни, в то время дивизионный детектив-инспектор Дивизиона L, если решался просить кого-то об одолжении, тут же начинал себя вести развязно и даже бесцеремонно. Вот и на этот раз, подняв со стоящей у камина кушетки свои двести фунтов, он грохнул пустым стаканом об стол.
- Не знаю, нужно ли мне это в три часа дня, - без тени благодарности в голосе сказал он, зло сверкнув маленькими глазками, - но сегодня меня с двух часов ночи преследуют рыдающие дамочки, чудеса всякие и этот проклятый дождь. - Он потер широкое красное лицо и посмотрел в спину мистеру Кэмпиону. - Единственная вещь, которая меня бесит, - это напрасные траты! - добавил он.
Мистер Альберт Кэмпион, рассеянно смотревший в окно на поливаемые дождем крыши, не обернулся. Этот сухощавый мужчина с безвольным лицом за те двадцать лет, когда к нему так часто обращались британские спецслужбы, почти не изменился. Очень светлые волосы его совсем побелели, несколько морщин появилось вокруг бледных глаз, как всегда, защищенных большими роговыми очками, но в остальном он был точно таким, каким Кенни запомнил его после первой встречи. "Дружелюбный и немного простоватый… старый змей!"
- Так на Барраклоу-роуд энергия тоже была потрачена впустую? - В тихом голосе Кэмпиона было больше вежливости, чем интереса.
Кенни раздраженно засопел.
- Вам комиссар позвонил? Это он предложил мне к вам сходить. Там ничего серьезного… Обычная заминка. Как только я с ней разберусь, дело можно будет закрывать. Да и не можем мы, между прочим, держать человека в участке до скончания века.
Мистер Кэмпион взял со стола вечернюю газету.