- Потом доктор сказал, что все-таки придется делать вскрытие. Понимаете, пропали все его снотворные таблетки.
- И тогда они узнали об отравлении наркотиками, - задумчиво произнес Слоун.
Она кивнула.
- Неужели этим болванам не пришло в голову, что он мог покончить с собой? - сказал Кросби, забыв о entente cordiale, которому полагалось существовать между полицейскими силами разных стран.
- Предсмертной записки не было, - начала перечислять Лора Верколя таким голосом, будто повторяла заученное наизусть, - никаких угроз в его адрес не поступало. Острой боли он не чувствовал, да и, по большому счету, физически нездоровые люди такого обычно не делают. Не говоря уже о том, - добавила она с болью в голосе, - что это было довольно странное место и время для того, чтобы уйти из жизни: первая ночь в незнакомой гостинице в незнакомом городе.
- Да уж, не самое подходящее место, - искренне согласился Кросби.
- Бедным Луи тоже нельзя было назвать. - Лора Верколя, очевидно, решила больше себя не сдерживать и говорить все, что накипело. - И это очень интересовало французскую полицию.
- Еще бы, сочувственно отозвался констебль.
- Все это очень хорошо, - горячо сказала Лора Верколя, - но я не подсыпала ему снотворное в вино или в суп, что бы они там ни говорили.
Если бы Кросби был французом, он мог бы воскликнуть на это: "Браво!" Но французом он не был, поэтому его унылый вид ни капельки не изменился.
- Все у них на тарелочке выложено, верно?
- Незнакомая гостиница в чужом городе, - медленно произнес Слоун, - и тем не менее ваш муж нашел ее без труда.
- У него была карта.
- Нет, - очень спокойно произнес Слоун. - Вы сказали, что не нашли карту, помните?
Она молча уставилась на него.
- И по пути в гостиницу он ошибся только один раз - когда заехал на тупиковую улицу.
- Д-да, - неуверенно произнесла она.
- Сквозные улицы иногда превращаются в тупиковые.
- Что это значит?
- Упомянув только что имена родителей вашего мужа, - быстро сказал Слоун, - вы хотели что-то добавить.
- Ничего такого, инспектор, это было просто совпадение.
- Совпадения иногда становятся косвенными уликами, - строго произнес Слоун, про себя попросив прощения у бессчетного количества адвокатов за то, что воспользовался их любимым высказыванием.
- Это было на кладбище, - сказала Лора Верколя. - Я решила погулять там немного и случайно увидела надгробие семейной пары, которых тоже звали Анри Жорж и Клотильд Мари, вот и все. Фамилия у них была другая. Обычное совпадение.
- А Клеманс? - мягко произнес Слоун.
Она покачала головой.
- Там была Клеманс, но в другой части кла… - Она вдруг замолчала.
- Мадам Верколя, - сказал он, - подумайте хорошенько. Вы приехали в Корбо, когда было темно.
- Да.
- Вы сами вошли в гостиницу и заказали номер. Без мужа.
- Да.
- Поели вы не в столовой, а в спальне.
- Да.
- Кто открыл дверь, когда принесли еду?
- Я.
- Официант видел вашего мужа?
- Нет. Он тогда был в ванной.
- Выходит, в Корбо вашего мужа не видел никто.
- Выходит, никто.
- Вам это не показалось очень странным?
- Я об этом не думала.
Слоун пристально всматривался в ее лицо.
- Ваш муж когда-нибудь упоминал о Корбо в прошедшем времени?
- Он прошлое вообще никогда не вспоминал, инспектор, - ответила Лора Верколя.
- А оккупацию?
- О войне он говорил только то, что хочет поскорее забыть это время.
- Что ж, его можно понять, - решительно произнес Слоун. - Ему, видимо, все-таки удалось забыть прошлое, да? И если он и говорил о нем, - добавил он многозначительно, - то разве что во сне.
- Вы имеете в виду те имена?
- Эркюль, Жан-Поль, Франсуа, - сказал Слоун.
- И доктор, - вставил Кросби.
- Мадам, - сказал Слоун. - Вы назвали нам адрес гостиницы, верно?
- Да, назвала, - быстро ответила она. - Это была "Ле Кок д’Ор" на площади доктора Жака Кольяра… Доктора Жака Кольяра. - Она замерла. - Инспектор, на площади висела мемориальная доска. Я обратила на нее внимание и прочитала…
- Да? - Голос Слоуна нарушил тишину, внезапно повисшую в маленькой уютной комнате пригородного дома в пригородном районе Беребери.
Почти шепотом мадам Верколя произнесла:
- Там было написано: "Place Dr Jacques Colliard, Martyr de la Résistance".
- Доктор, - вполголоса произнес Кросби.
- Если мои предположения верны, - осторожно произнес Слоун, - там должны быть и другие доски. Таких людей во Франции не забывают.
Она облизала губы.
- Вы хотите сказать, Луи специально вернулся в Корбо, чтобы умереть? Но почему он просто не…
- Возможно, ему не были бы рады, - деликатно выразился Слоун.
Она посмотрела ему в глаза.
- Может быть, - продолжил он, - если бы в Корбо знали, кто он, ему бы не нашлось места на кладбище.
- Инспектор, вы считаете, он их предал?
Слоун не ответил прямо.
- Во Франции была трудная жизнь. Никто не знает, под каким неимоверным давлением…
- Эти имена не отпускали его, даже во сне.
- Гестапо, - ровным голосом произнес Слоун, - могло, так сказать, окружить его такой заботой, что ему было трудно противиться. В конце концов, кто мы такие, чтобы судить? Мы слишком молоды, чтобы что-то знать.
- Теперь понятно, как он находил дорогу в темноте, - заметила она.
- И почему он бы никогда не приехал в Англию.
Кросби озадаченно поднял брови.
- Если Верколя - это не его настоящая фамилия, он бы не смог получить паспорт, - сказала она.
Какое-то время Лора Верколя сидела, почти не шевелясь.
- Инспектор, если имена, которые преследовали Луи во сне, значатся на мемориальной доске, французской полиции придется отменять решение, правда?
- Они изменят его. - Слоун расслабился. - Однако есть кое-что, чего вам не следует им говорить, мадам.
- Что именно?
- Honi soit qui mal у pense.
МАЙКЛ Ц. ЛУИН
Семейное дело
Майкл Цинн Луин написал больше дюжины романов в стиле иронического детектива, главными героями которых являются либо частный детектив Альберт Самсон, либо лейтенант полиции Лерой Паудэр. Он получил международную известность и стал лауреатом нескольких премий, в том числе был награжден "Мальтийским соколом" - японской наградой за лучший детективный роман, изданный в Японии, и немецкой наградой Марлоу. Бывший преподаватель и спортивный обозреватель, Майкл Цинн Луин также написал несколько радио- и театральных пьес. Сейчас он живет со своей семьей в английском графстве Сомерсет.
~ ~ ~
1
В 9:38 Джина услышала шаги на лестнице. Она оторвалась от печатной машинки и пригладила волосы. Когда дверь открылась, она уже приняла деловито-серьезный вид.
В старые времена на нижней части вставленного в дверь стекла было написано: "Просьба стучать", но Джина, заняв место секретаря, заметила, что из приемной все равно слышно, когда кто-то поднимается, и предложила надпись убрать. Старик, конечно, дверь не поменял, но Анджело первым делом изменил надпись на: "Стучать не обязательно". Надпись получилась длинная, нарушала симметрию и Старику не понравилась. Джина предложила ее совсем закрасить, но Анджело не позволил.
Когда дверь открылась, в приемную неуверенно заглянула женщина.
- Здравствуйте, - сказала Джина. - Входите.
Женщине было около сорока, в каштановых волосах уже просматривалась седина. Несмотря на приглашение, она все еще колебалась.
- Это детективное агентство? - спросила она.
- Да, - ответила Джина. - Чем можем помочь?
На лице женщины появилось такое выражение, будто она напомнила себе о том, что решение принято и отступать уже поздно. Она шагнула в приемную и аккуратно прикрыла дверь. Потом развернулась к Джине.
- А детектив на месте?
- У нас несколько детективов, - ответила Джина, - но сейчас все заняты вне офиса. Директора агентства зовут мистер Анджело Ланджи, я могу позвонить ему в машину, если у вас что-то срочное.
- Ох, не говорите мне про звонки в машину, - сказала женщина. По ее тону не было заметно, что дело ее срочное.
Джина сказала:
- Может быть, вы присядете и расскажете в общих чертах, что привело вас к нам?
- Вам? - удивилась женщина. На лице ее было написано: "Вам? Секретарше?"
- Да. Обещаю вам, что все, что вы мне расскажете, будет сохранено в строжайшей тайне. И хоть мистер Ланджи лично занимается каждым делом, я могу сказать, сможем ли мы вам помочь.
- Я поняла.
- Я не только выполняю обязанности секретаря, - сказала Джина. - Я жена мистера Ланджи.
2
Обед начался в 19:10. В семье Ланджи была традиция - каждый четверг подавать горячее карри, приготовленное Розеттой, сестрой Анджело, которая, занимаясь домашними обязанностями, иногда выступала в роли бухгалтера агентства. Четверг был семейным днем, и это означало, что Старик с Мамой тоже приедут и что дети, Давид и Мария, должны были так организовать свои школьные и прочие дела, чтобы иметь возможность присутствовать на встрече. Только Сал (Сальваторе, старший брат Анджело и художник) бывал здесь не каждый четверг, утро воскресенья и вторник. Но иногда он приезжал, и бывало, что привозил с собой одну из своих моделей, как он их называл. Ничего серьезного за этим не стояло.
Родители Джины сейчас жили в другом городе.
Этим вечером Анджело, сев за стол, жадно потер руки.
- Отлично, отлично, отлично! - сказал он.
- А почему нет спагетти? - спросил Старик. Но сказано это было по-доброму, и подобное от него слышали часто. Спагетти и паста готовились по воскресеньям.
- Извини, что не вернулся в офис, - сказал Анджело.
- Мы и без тебя справились, - отозвалась Джина.
- Знаешь того парня, Хардуика?
Они все знали того парня Хардуика, поскольку различные задания, связанные с делом, которое вели адвокаты Хардуика, составляли львиную долю всей работы агентства уже больше четырех недель.
- Ни с того ни с сего Хардуик решил, что все-таки помнит, где он был ночью восемнадцатого апреля.
Со всех сторон стола раздались вздохи.
- Если он настолько глуп, что собирается выехать на амнезии, - сказал Старик, - ему нужно быть достаточно умным, чтобы не забыть, что у него амнезия.
Все засмеялись.
- Так что сегодня заплыло в офис? - поинтересовался Анджело.
- Мы были очень даже заняты.
- Отлично, отлично, отлично, - опять произнес Анджело и потер руки.
Через секунду Давид передразнил отца гнусавым голоском:
- Отлично, отлично, отлично.
- Что себе позволяешь, умник хохлатый, - сказал Анджело и потрепал его по макушке.
Давид, смеясь, пригладил волосы.
- Главное - это женщина, с богатым сыном, которому деньги некуда девать.
- Всем бы нам такие проблемы, - сказала Мама.
- Но женщина считает, что он не зарабатывает их как положено. У него нет постоянной работы, и откуда берутся деньги, он не говорит.
Все стали прислушиваться. Агентство в основном выполняло заказы адвокатов, занималось поисками пропавших родственников или собирало доказательства супружеских измен. Хотя Старик любил повторять историю о том, как ему однажды пришлось расследовать убийство. Неожиданно разбогатевший сын - это было что-то новенькое. Всем тут же захотелось расспросить Джину.
Разом зазвучали несколько голосов, но Анджело, подняв руку, назначил себя председателем.
- Мария, говори ты.
- Сколько лет ее сыну? - спросила четырнадцатилетняя Мария.
- Для тебя он слишком старый, девочка моя.
Мария вспыхнула, но улыбнулась. Ей нравилось, что в семье ее считают покорительницей сердец.
- Парню двадцать два, - сказала Джина.
- И все еще живет дома? - спросил Анджело.
- Ты тоже все еще живешь дома, - вставил Старик.
- У нас необычная ситуация, - заявила Мама.
- Ага, - сказал Давид, и все посмотрели на него. - У нас дом побольше, чем у других.
Все засмеялись мальчик блеснул семейным остроумием.
- Двадцать два года, - задумчиво протянул Старик. - Так чем же он занимается втайне от матери?
Джина сказала:
- Ну, он год и три месяца получает пособие, днем много спит, ложится поздно и вечерами и ночами часто уходит. Последнее, чем он занимался, - дизайн интерьеров. - Выражение лица Джины указывало на то, что она ждет подходящего вопроса, чтобы поделиться более интересными сведениями.
- Друзья у него есть? - спросила Мама.
- Нет.
- Да он, наверное, художник, - предположил Старик.
Джина покачала головой.
- Он записался в Открытый университет, а дома у него нет видеомагнитофона. Поэтому он и торчит там допоздна, - высказала свою версию Розетта, бухгалтер.
- Ничего себе, придумала, - сказал Давид.
Розетта улыбнулась.
Анджело задумчиво смотрел на жену.
- Что же это может быть? - подумал он вслух. - Что же это может быть?
- Сдаетесь?
- Ни за что! - воскликнул Старик.
Джина сказала:
- У безработного ленивого парня есть машина прошлого года выпуска с телефоном. Когда он по ночам уходит и мать наутро спрашивает его, чем он занимался, он всегда отвечает: "Ездил".
- Так, так, так, - сказал Анджело и обвел взглядом сидящих за столом. Все смотрели на него. Предстояло выбрать из имеющих водительские права того, кого можно попросить отказаться от ночного сна, чтобы следить за сыном.
- Можно попросить Сальваторе, - сказала Мама. Она не хотела, чтобы Старик где-то пропадал по ночам. Ночных бдений ей хватило еще в молодости.
Джина сказала:
- Да. Эта работа его заинтересует.
- Работа? - отозвался Старик. - Если он хочет работать, пусть приходит сюда и работает. Верно, Анджело?
- Салли знает, что он в любое время, когда захочет, может получить у нас место, - ответил Анджело. - Только он никогда не пойдет на это, папа.
- Никогда - это долгий срок, - произнес Старик. - Я бы так сказал: пока я жив.
- Это будет вечно, - сказала Мария, и Старик, который души не чаял во внучке, просиял и сказал:
- Ах ты, моя умница. Вот это настоящий ребенок.
- Я рада, что вам нравится моя дочь, папа, - сказала Джина.
Старик пару секунд смотрел на Джину, а потом разразился смехом. Сноха ему тоже нравилась.
- Так чем закончилось с этой женщиной? - спросил Анджело.
- Закончилось тем, что я записала машину, номер и адрес, номер телефона в машине, имена и все, что положено.
- Ты хочешь сказать, что нам уже сегодня ночью нужно выезжать?
- Я уже позвонила Сальваторе. Он сказал, что готов взять всю ночь или будет работать посменно, как тебе удобнее. Я не знала точно, как у тебя сложится с Хардуиком.
- Понятно, - сказал Анджело. - Еще мы можем попросить Макса или Джонни.
- Они за помощь дорого возьмут, - обронила Розетта.
- Сальваторе тоже недешево обойдется, - ответил Анджело.
- По крайней мере, он член семьи, - заметила Мама.
- Я тоже член семьи, - протестующим голосом произнес Старик. - Что это вы меня не вспоминаете, будто я жирафа от мыши не отличу? Меня вы уже и в расчет не берете или что? Может, у меня изо рта плохо пахнет?
- Я о тебе не забыл, папа, - сказал Анджело.
- Вам завтра кражей в магазине "Куикс" заниматься, - добавила Джина.
- Мне дешевле будет найти им нового охранника, чем сегодня вечером в срочном порядке нанимать детективов со стороны.
- Сегодня мы не будем никого нанимать, кроме Салли, - сказал Анджело. - Я не знаю, что там к чему, но мы справимся своими силами. Мы с чем угодно можем справиться своими силами.
- Пап? - подал голос Давид.
- Ага?
- А можно мне сегодня с тобой поехать?
- Я не знаю, буду ли я сегодня куда-то ехать.
- А тогда с дядей Салли можно поехать?
- Тебе завтра в школу, - сказала Джина.
- Я бы мог сказать, - честно признался Давид, - что мне не надо на занятия, что учителя себе опять какой-то выходной устроили, но мне ведь в школу не сегодня, а завтра.
- По-твоему, я этого не знала?
- Ну, сегодня же обычный день, ничего важного. Никаких контрольных, и домашку не задавали. Сегодня как раз самый удобный день.
- Хорошая попытка, - усмехнулся Анджело.
- Папа!
- Если мы завтра еще будем этим заниматься, то, может быть, завтра. В пятницу или в субботу вечером.
- Или и в пятницу, и в субботу?
- Посмотрим, посмотрим. - Анджело снова повернулся к Джине. А что с деньгами?
- У матери есть кое-какие деньги - тетя оставила. Она хотела на них ремонт дома сделать, но слишком беспокоится о ребенке. Она не сомневается, что он ввязался в какую-то историю.
- Как его зовут?
- Джон Ансон Хатуэлл.
- История?
- Я звонила Чарли и все проверила. Он в шестнадцать привлекался за хулиганство и признался в двух квартирных кражах. После этого еще дважды арестовывали, тоже за кражи, но снимали обвинение.
- Похоже, паренек не промах, - заметил Анджело.
- Я спросила ее, что она собирается делать, если мы выясним, что он занялся криминалом. Разумеется, она хочет, если что, сама "разобраться". Я сказала ей, что это зависит от того, что мы раскопаем, если мы вообще раскопаем что-нибудь.
- Сал сегодня выяснит, можно ли его вести одному или придется работать группой.
- Так ты его берешь на всю ночь? Без смен?
- Да, если не возникнет необходимости. Ну а если что, папа сможет его подменить. - Анджело посмотрел на отца. Старик посмотрел на жену. Жена посмотрела на Джину.
- Я поговорю с Салли, - сказала Джина. - Скажу, что он пойдет на всю ночь, если ничего не изменится.
- Итак, - сказал Анджело. - Ты говорила, что вы были очень заняты. Кто еще заходил?
- Еще заглянула одна дама, которая нашла в машине мужа гребешок для волос. Хотела, чтобы мы за ним проследили.
- Все бы им следить, следить, следить, - сказал Анджело.
- Но не подозревала, что это окажется так дорого и сколько это займет времени.
- Чтобы последить за гребешком? - встрял Давид.
- Она отправилась домой думать, так ли уж ей хочется узнать, кто хозяин гребешка.