Отношения Ясуда и Исида были гораздо глубже, чем предполагали посторонние. Ясуда, очевидно, мертвой хваткой вцепился в горло заведующего отделом, стремясь расширить свои поставки для министерства N. В ход было пущено все: подарки, угощения, взятки. Исида по натуре корыстолюбец и стяжатель, недаром он оказался центральной фигурой в этом деле о взяточничестве. В то время Ясуда не вел особенно крупных дел с министерством, поэтому следствию и не удалось установить, насколько тесно он связан с Исида. Ясуда, надеясь на будущие выгоды, сначала покорил заведующего своим природным обаянием и светскими манерами, а потом уж насел на него по-настоящему. В трудную минуту он предложил свои услуги. И вот помощника начальника отдела Саяма, который держал в руках все ключи от дела о взяточничестве, больше не существует. Скорее всего Ясуда первому пришла в голову мысль избавиться от Саяма.
У Исида поначалу не было намерения убить Саяма. Он просто хотел довести его до самоубийства. Так обычно и делается при подобных обстоятельствах. Однако это оказалось невозможным. И тут Ясуда замыслил убийство, замаскированное под самоубийство. Самоубийство выглядит гораздо убедительней, если его совершают не в одиночку, а с возлюбленной, по сговору. Если умирает один человек, очень легко заподозрить насильственную смерть. А если мужчина умирает вместе с женщиной, гораздо меньше оснований для подозрений. Ясуда точно учел психологию следователей. Ведь и на самом деле полиция пришла к ложным выводам.
Исида, возможно и не подозревая, что готовится убийство, подчиняется Ясуда, достает ему пароходный бланк, специально едет в инспекционную поездку на Хоккайдо, уговаривает трех людей разрешить Ясуда воспользоваться их фамилиями при регистрации пассажиров самолетов. Конечно, для крупного министерского чиновника пара пустяков устроить себе командировку. А уж заманить в сети какого-то там делопроизводителя вообще ничего не стоит.
Очевидно, впоследствии, когда Исида узнал, что "Саяма вместе с женщиной покончил самоубийством", краска сбежала с его лица. Он понял, что обоих убил Ясуда. Тут уж, я думаю, роли окончательно переменились, и командовать стал Ясуда. А заведующий сектором только трясся от страха. Наверное, по указанию Ясуда он отправил в департамент полиции своего подчиненного Сасаки, чтобы тот дал свидетельские показания в его пользу. Впрочем, эти показания и стали началом его конца.
Поистине страшной была роль Рёко. Она сама разрешила Ясуда иметь любовницу, но эта женщина всегда была ее врагом. Ведь Рёко, из-за своей болезни лишившаяся физической близости мужа, должно быть, постоянно терзалась тайной, но острой ревностью. И вот наступил какой-то момент, когда бледное, как мерцание фосфора, пламя разгорелось в настоящий пожар. Конечно, жаль Саяма, но настоящей жертвой в этом деле оказалась О-Токи. Да я думаю, что и Ясуда под конец уже так запутался, что перестал понимать, что основное - убить Саяма, чтобы подчинить себе Исида, или избавиться от надоевшей ему О-Токи.
Все вышеизложенное я написал на основании своих предположений и на основании завещания супругов Ясуда.
Да, и Тацуо Ясуда и Рёко умерли. Когда мы поехали в Камакура с ордером на их арест, они лежали мертвые. Оба приняли цианистый калий. На сей раз это было настоящее самоубийство, а не инсценировка.
Ясуда понял, что его загнали в ловушку. И он вместе с женой, состояние которой в последнее время сильно ухудшилось, наложил на себя руки. Ясуда не оставил никакой записки, только Рёко написала предсмертное письмо.
Она написала, что они умирают, так как не в силах жить с постоянным сознанием вины после совершенного преступления. Не знаю, так ли это. Мне не верится, что такой жизнелюб, как Ясуда, человек деятельный, полный энергии, мог покончить с собой. Мне кажется, что Рёко, которой жить оставалось очень мало, под конец прибегла к какой-нибудь хитрой уловке и заставила мужа последовать за ней на тот свет. Ведь она женщина именно такого типа.
Но, по правде говоря, я вздохнул с облегчением, когда они умерли. Вы спросите, почему? Да потому, что в этом деле нет ни одной прямой улики, а одни только косвенные. Я даже удивился, что господин прокурор выдал ордер на арест. Неизвестно, во что бы еще вылился судебный процесс.
Если говорить об отсутствии прямых улик, то против заведующего сектором министерства N их тоже не было. Правда, из-за этого самого дела о взяточничестве он лишился места и переведен в другой департамент, но что самое удивительное - теперешний его пост еще выше прежнего! Идиотизм с точки зрения каждого нормального человека, но, как видно, государственная служба - вещь загадочная и непонятная. В будущем Исида, возможно, станет начальником департамента министерства, заместителем министра, а может проскочить и в депутаты парламента. Вызывают жалость его подчиненные, на костях которых он строит свою карьеру. Ведь мелкие чиновники буквально тают, когда их ласкает начальство, и готовы стать любым орудием в его руках. Даже сердце начинает болеть, когда подумаешь, на что они идут ради так называемой карьеры! Ах да, секретарь отдела Китара Сасаки, сослуживший хорошую службу Исида, стал теперь начальником отдела министерства. Нам остается только молча наблюдать - ведь супругов Ясуда уже нет на свете, и ничего доказать невозможно.
Какой-то неприятный осадок после этого дела у меня все-таки остался. И вот сегодня сижу дома, отдыхаю, попиваю ледяное пиво, охлажденное в колодце, но нет у меня чувства той удовлетворенности, какое испытываешь, завершив расследование дела и передав преступников в руки прокурора.
Извините, письмо получилось очень длинным. Вам, наверное, уже наскучило его читать.
Осенью возьму отпуск и, воспользовавшись Вашим приглашением, приеду с женой на Кюсю. Так хочется спокойно отдохнуть! Желаю Вам здоровья, остерегайтесь жары.
С глубоким уважением Киити Михара.
Примечание автора
Расписание поездов и самолетов в тексте дано по состоянию на 1957 год, когда проводилось расследование этого дела.
Стена глаз
Зал ожидания на станции Токио
1
Было уже начало седьмого, а начальник отдела все не возвращался на свое место. С час назад он отправился в кабинет управляющего, который в то же время возглавлял и производственный отдел. Кабинет его располагался в другом помещении.
За окном смеркалось. Закатное небо казалось удивительно чистым. В комнате стало темно, и включили свет. Человек десять сотрудников сидели за столами над раскрытыми бухгалтерскими книгами. Но никто уже не работал. В пять часов рабочий день закончился. В других отделах осталось всего несколько человек. Только в бухгалтерии горели лампы, и все продолжали оставаться на местах. На лицах нельзя уже было прочесть ничего, кроме желания отдохнуть.
Заместитель начальника отдела Хакидзаки Тацуо решил, что начальник может еще задержаться, и, обращаясь к сотрудникам, сказал:
- Начальник, видимо, запаздывает. Так что можно заканчивать.
Все оживились, будто только этого и ждали, и стали собираться. Один за другим сотрудники выключали свои настольные лампы, покидали помещение и выходили на улицу, уже залитую вечерними огнями.
- Хакидзаки-сан, а вы еще не уходите? - спросил кто-то.
- Нет, я еще немножко поработаю, - ответил Тацуо.
Сигаретный дым клубился над его единственной непогашенной лампой.
Тацуо представлял себе, чем занят начальник. Завтра наступал срок платежа по векселю на крупную сумму. Это совпало с днем зарплаты. При сопоставлении завтрашних платежей с денежным вкладом фирмы в банке выяснилось, что не хватает около шестидесяти миллионов иен. Вексель требовал неуклонной оплаты, но зарплату тоже нельзя было задержать. На электротехнической фирме "Сева дэнгё сэйсакудзё", включая завод и филиалы, работало пять тысяч человек. Задержка зарплаты хотя бы на один день вызовет недовольство профсоюза.
Начальник бухгалтерии Сэкино Токуитиро со вчерашнего дня почти не появлялся на своем месте. В конце месяца ожидались денежные поступления, и он хлопотал о том, как бы раздобыть резервный фонд. Разговоры о сделках подобного рода начальник отдела никогда не вел со своего телефона. Ему претило, что это могли услышать сотрудники других отделов. Да и в своем отделе он не посвящал в такие дела даже Тацуо, своего заместителя. Пользовался он только телефоном в кабинете управляющего и советовался тоже только с ним.
Такие истории случались и прежде, но на этот раз банк, видимо, заартачился. Банк, с которым фирма имела дело, уже одолжил ей сто миллионов иен и теперь, похоже, колебался. Поэтому начальник отдела изыскивал другие возможности и никак не мог усидеть на месте. Тацуо это понимал.
Сегодняшняя задержка в кабинете управляющего означала наверняка, что переговоры проходят не гладко. Можно было представить себе, что чувствовали начальник бухгалтерии и управляющий в преддверии завтрашнего дня.
"Да, начальнику бухгалтерии тоже не сладко!" - подумал Тацуо. Он представил себе, как отчаянно мечется сейчас его добродушный шеф. И Хакидзаки не мог позволить себе уйти домой, не дождавшись его возвращения.
На улице стало темно. В окнах отражались неоновые огни реклам. Тацуо посмотрел на настенные часы. Было десять минут восьмого. Когда Тацуо закурил новую сигарету, наконец послышались шаги. Начальник Сэкино вернулся на место.
- А, Хакидзаки-кун! Ты еще здесь? - воскликнул он, увидев одинокую фигуру Тацуо. - Извини меня. Ну, отправляйся домой, - сказал начальник, суетливо убирая со стола бумаги.
- Уладилось? - спросил Тацуо. Вопрос этот имел скрытый смысл.
- Угу. - Сэкино коротко кивнул.
Довольно энергичный ответ. "Значит, удалось", - подумал Тацуо.
Начальник, повернувшись к нему тощей спиной, взял из-за ширмы демисезонное пальто и надел его. Затем, похоже, что-то надумав, обернулся к Тацуо и спросил:
- Хакидзаки-кун, ты занят сегодня вечером?
- Нет, ничем особенным, - ответил тот.
- Твой дом ведь находится в Асагая?
- Да.
- Значит, туда удобно добираться по железнодорожной ветке Тюосэн. У меня после восьми свидание с одним человеком на станции Токио, ты меня не проводишь?
- Хорошо, - ответил Тацуо.
Все равно уже поздно. Он согласился, чтобы как-то отвлечь начальника от его забот. Вдвоем они вышли из здания, где теперь оставалась только охрана. Управляющий, видимо, уже уехал - машины у подъезда не было.
Кабачок, который они обычно посещали, помещался на Западной Гиндза, ближе к Земляному мосту, на ближайшем от фирмы перекрестке, - удобно.
В тесном заведении было полно народу.
- Как я вам признательна! - возникло в клубах табачного дыма улыбающееся лицо хозяйки.
Она проводила гостей и усадила их за столик в уголке зала. Тацуо заказал себе и начальнику по порции виски с содовой. Ему хотелось поздравить начальника.
- Вот и хорошо, - тихо сказал он.
- Пожалуй.
Взгляд начальника стал чуть озабоченным. Впрочем, он тут же устремил его на желтоватую жидкость в стакане. "Смотри-ка", - подумал Тацуо, заметив это. Чувствовалось, что начальник как-то напряжен. Он явно ожидал чего-то, что беспокоило его. Тацуо подумал, что это наверняка встреча с тем человеком на станции Токио. Нетрудно было предположить, что она связана с предстоящими денежными операциями. Ситуация была совсем непростой.
Тацуо стал заместителем в прошлом году, и лет ему было всего двадцать девять. Продвинулся он быстро, так что все завидовали. Чтобы это чувство не переросло в антипатию, Тацуо старался держаться скромно. Конечно, находились охотники поговорить по углам, но фактически он не пользовался ничьим покровительством, если не считать того, что о нем высоко отзывался управляющий.
Круглолицая, с двойным подбородком хозяйка подошла к ним, улыбаясь во весь рот.
- Что-то вы стеснительно себя чувствуете! Это я виновата…
Тацуо начал болтать с хозяйкой и, воспользовавшись случаем, попытался втянуть в разговор начальника. Тот время от времени растягивал рот в улыбке, но так и не мог полностью расслабиться. Он постоянно посматривал на часы.
Пахло весной. На вечерней Гиндза было полно народу.
- Порядком потеплело, - сказал Тацуо, надеясь болтовней как-то развлечь шефа, но тот ничего не ответил и молча уселся в такси.
За окном машины поплыли огни оживленных кварталов. Огни мерцали на лице начальника. Засунув обе руки в карманы пальто, он сидел неподвижно, глядя вперед через ветровое стекло. За окном скользили мимо темные громады домов делового центра Токио - Маруноути.
"Да, работа у начальника не подарок", - подумал Тацуо.
Он закурил сигарету.
- Вы сегодня поздно вернетесь домой?
- Похоже на то, - тихо ответил начальник. В его голосе чувствовалась какая-то неопределенность.
- Давно я у вас не показывался, - снова сказал Тацуо.
- Приходи как-нибудь. Жена тоже ждет тебя, - ответил начальник. По дороге от Гиндза до станции Токио больше они не успели перемолвиться. Как ни хотелось Тацуо поднять настроение шефа, ничего из этого не вышло.
Машина подъехала к станции Токио. Начальник вылез первым и вошел в здание вокзала. Вокруг сновали пассажиры, царила обычная станционная толчея. Он повернул налево. Через стеклянную дверь струился наружу яркий свет. Это был зал ожидания для пассажиров первого и второго класса.
Начальник открыл дверь и обернулся к Тацуо:
- Здесь у меня назначена встреча…
- Ну, прощайте, - сказал Тацуо.
- Да, - сказал начальник и обвел помещение взглядом. - Видимо, еще не пришли. Войдем-ка сюда, - пригласил он Тацуо.
Зал ожидания был отделен от вестибюля перегородкой. Здесь стояли столики, окруженные зелеными креслами. На широкой стене висела карта достопримечательностей Японии. Названия на ней были написаны латинскими буквами. Возникало ощущение, что попал не в зал ожидания, а скорее в просторный холл гостиницы.
Здесь было много иностранцев. Оживленно болтала группа военных в зеленой форме. Трое мужчин что-то выясняли у окошка. Кто-то, удобно устроившись в кресле, читал газету. У всех иностранцев были при себе большие чемоданы.
Японцев здесь оказалось только трое. Они держались вместе и вполголоса разговаривали между собой.
Начальник сел на стул у стены. Тацуо устроился рядом. Кресла отделял друг от друга маленький журнальный столик.
"Кого ждет начальник? Какого-нибудь приезжего или, наоборот, человека, который должен сесть в поезд на станции Токио?" - спрашивал себя Тацуо.
- Роскошный зал ожидания, - сказал Тацуо. - Можно подумать, что он сделан специально для иностранцев.
Толкнув дверь, вошли двое японцев.
Начальник продолжал сидеть. Видимо, он ждал не их.
Тацуо взял в руки лежавший на столике американский иллюстрированный журнал и стал рассеянно перелистывать страницы. Когда он просмотрел две-три страницы, начальник внезапно встал. Тацуо проводил его глазами. Начальник довольно медленно шел по узорчатому полу. Затем остановился у стены напротив под надписью на карте: "КИОТО" - и отвесил поклон. "Надо же, - удивился Тацуо. - Ведь именно там уселись только что вошедшие двое мужчин. А ведь начальник вроде бы не обратил на них внимания. Значит, он не знал их в лицо".
Как бы то ни было, один из них сидел к Тацуо спиной, а другой - боком. Расстояние было порядочное, и, насколько Тацуо мог разглядеть его в профиль, это был мужчина лет сорока, коротко стриженный, с обвисшими красными щеками. На нем были темные очки в железной оправе.
Оба мужчины привстали навстречу начальнику и поклонились. Мужчина, сидевший спиной к Тацуо, учтивым жестом предложил ему сесть. Все трое опустились в кресла.
Удостоверившись в этом, Тацуо встал и поклонился начальнику, который как раз смотрел в его сторону. Начальник ответил кивком, и краснолицый мужчина тоже бросил на него взгляд. Второй мужчина, сидевший лицом к стене, так ни разу и не обернулся.
Тацуо медленно пошел к выходу. Тут он заметил, что за дверью стоит женщина. Она была в темном, сообразно сезону, европейском платье. Тацуо понял, что женщина высматривает кого-то в зале ожидания.
Но вот женщина двинулась с места и исчезла. Похоже было, что она ушла, увидев приближающегося Тацуо.
Он ускорил шаг, открыл дверь и вышел. В вестибюле было много народу, в том числе масса женщин в темных платьях. Как можно было понять, какую из них он только что видел? Руководило ли ею любопытство или она кого-то искала? А если искала, то обнаружила ли?
"Кого же она искала?" Тацуо неожиданно охватило беспокойство. Он поднялся на вторую платформу линии Тюосэн.