- А что другие коллеги? - ответил вопросом на вопрос Оцука, запирая разбухший портфель.
- Троих нет, а двое загружены работой.
Оцука обычно сам принимал посетителей. Но когда бывал занят, это делал кто-то из молодых людей.
- Ну, что там еще? - посмотрел он на Окумура.
- Вы собирались уходить? - Окумура, глядя на приготовления Оцука, понимающе улыбнулся.
- Да ладно, немного времени еще есть, - адвокат прикинул, что ему будет неловко уходить у девушки на глазах, и сунул в рот сигарету.
- Дело об убийстве. Посетительница - младшая сестра обвиняемого, - сказал Окумура, глядя в свои записи. Лицо его при этом сохраняло бесстрастное выражение.
- Где произошло убийство? - Адвокат мысленно перебирал в памяти газетную хронику.
- На Кюсю, в городе К.
- На Кюсю? - Адвокат Оцука строго посмотрел на Окумура. - Кюсю - это же так далеко?
- Она специально приехала. Именно потому, что, как говорит, рассчитывает на вашу поддержку.
Адвокат стряхнул пепел и пальцем помассировал темя. Недоумение его было естественным. "Да-а, Кюсю - это далеко", - подумал он.
- Что прикажете делать?
- Как ты считаешь - принять мне ее?
- По-моему, не стоит. - Усохшая фигура Окумура придвинулась к Оцука и склонилась над ним. Он продолжил тихим голосом: - Денег у нее, видимо, нет.
- …?
- Просительницу зовут Кирико Янагида. Она работает машинисткой в маленькой фирме в городе К. Ее старший брат, обвиняемый, преподаватель. Живут они вдвоем, брат и сестра. Кстати, у них есть дедушка, но денег он не дает.
- Ты говорил ей о гонораре? - Оцука прекратил массировать темя и принялся легонько постукивать пальцами по краю стола. Перед глазами его возникла Митико на залитой солнцем лужайке для гольфа. Рядом с нею другие мужчины. Она улыбается им…
- Говорил. Оплата проезда в оба конца. Поскольку это Кюсю, то, конечно, самолетом. Затем, оплата проживания. Разумеется, в первоклассной гостинице. Плюс деньги на оплату текущих расходов, на перепечатку материалов, плюс адвокатская ставка за выступление в суде первой инстанции. Это составит в вашем случае более пятисот тысяч иен. Помимо оплаты проезда, вам положены еще и суточные. Около восьми тысяч иен. Кроме того, если дело удастся выиграть, за это тоже положено вознаграждение…
Оцука затянулся сигаретой.
- Словом, я сказал ей, во что это обойдется. Да к тому же, исходя из существа дела, следует предположить, что состоится и второе, и третье рассмотрение. Но только одно первое рассмотрение, включая расходы на поездку, обойдется примерно в восемьсот тысяч. Все это я выложил ей и еще добавил, что первоначальный взнос вручается одновременно с прошением. Тут девушка опустила голову и крепко задумалась. Затем она спросила, а не согласитесь ли вы взять дело за треть гонорара, поскольку у нее нет таких денег. Молодая, а какая настойчивая!
- За треть гонорара? - На губах адвоката змеилась недобрая усмешка.
- Еще она попросила, нельзя ли, дескать, заплатить сейчас только половину первоначального взноса. И добавила, что, как бы там ни было, надеется на вас и специально ради этого приехала с Кюсю. Уверена, что вы возьметесь за это дело.
- Доходов здесь ждать нечего, - задумчиво произнес Оцука.
- Да уж, пожалуй, - подтвердил клерк. - Другое дело, если случай окажется интересным и вы, сэнсэй, возьметесь за него, приняв расходы на себя.
- Посетительница пришла ко мне, не зная, каких это потребует денег. Ей просто сказали, что есть хороший адвокат, вот она и явилась сюда. Это очевидно. Она совсем не в курсе дела.
- Отказать ей? - спросил Окумура. - Думаю, из-за своей занятости вы, сэнсэй, не сможете вести дело?
- Прежде у меня бывали подобные случаи. Но сейчас я так занят, что не рвусь браться за дело, которое не принесет денег. Пожалуй, лучше отказать. - Оцука взглянул на часы.
- Ну, я пошел, - сказал Окумура.
- Подожди-ка. Она ведь приехала с Кюсю. Я сам ей скажу. Проводи ее ко мне.
Окумура вышел, а вместо него появилась девушка. Это была та самая особа в белом костюме, на которую Оцука уже обратил внимание. При ближайшем рассмотрении стало видно, что костюм грубой деревенской работы.
Девушка вежливо поклонилась адвокату. У нее было нежное, с тонкими чертами лицо. Во время разговора Оцука время от времени ловил на себе ее пристальный взгляд.
- Вы с Кюсю? - с улыбкой спросил адвокат.
- Из города К. Меня зовут Кирико Янагида, - представилась посетительница. И хотя очертания ее щек и подбородка сохранили детскость, говорила она уверенно, да и в устремленных на адвоката глазах смущения не чувствовалось.
- Вы пришли ко мне с прошением?
- Да. Я слышала, что вы лучший в Японии адвокат, - сразу же ответила Кирико.
- Ну, на Кюсю тоже должны быть хорошие адвокаты. - Оцука снова затянулся сигаретой. - Я думаю, вам не было необходимости приезжать в Токио. - Оцука специально говорил размеренно, как бы разжевывая смысл столь молодой просительнице.
- Я приехала потому, что решила: если не вы, сэнсэй, то уж никто не спасет брата, - твердо сказала Кирико, устремив на Оцука строгий взгляд.
- О, у вас такое сложное дело?
- Брат обвинен в убийстве с целью ограбления. Убита шестидесятипятилетняя старуха. Полиция схватила брата, и он сознался.
- Сознался?
- Да, но только в полиции, а потом у прокурора отказался от своего признания. Я, конечно, уверена в невиновности брата. По словам наших адвокатов, дело это весьма непростое. Они говорят, что трудно будет доказать его полную невиновность, и не убеждены, что смогут это сделать. Мне назвали ваше имя, и я сразу приехала сюда.
- Как вы узнали обо мне?
- Мне сказал судебный чиновник на Кюсю. От него я узнала, что вы не раз спасали невинно обвиненных по таким делам.
Оцука поглядел на часы и снова забеспокоился.
- Это было давно, - сказал он. - Сейчас адвокаты везде превосходные, уровень адвокатского искусства куда выше. Такой уж большой разницы между Токио и провинцией теперь нет.
- Но не могли бы вы выслушать меня? - в глазах Кирико впервые появилось просительное выражение.
Оцука уже смирился с тем, что ему придется выслушать девушку. Но тут перед его глазами снова всплыла фигура Митико. Вот она весело беседует на лужайке с какими-то мужчинами.
- Гонорар у меня очень высокий. Вы слышали от клерка об условиях?
Кирико кивнула.
- Да, но у меня к вам просьба. Не могли бы вы сделать уступку? Я не располагаю такими средствами. Зарплата у меня небольшая. Удалось только отложить кое-что из премиальных.
- Я думаю, вам лучше поберечь их, - предостерегающе сказал Оцука, - вряд ли я возьмусь за это дело. Может, странно, что я сам говорю об этом, но человек моего положения, с опытом, берет дороже, чем обычный молодой адвокат. Гораздо дороже обойдутся расходы на проезд и проведение адвокатского расследования. И все это не считая адвокатского гонорара. Конечно, вы можете понять меня превратно. Но простите, к сожалению, я вынужден воздержаться от детального знакомства с содержанием вашего дела.
- Так вы не возьметесь за него? - Кирико снова в упор посмотрела на адвоката. На лбу у нее прорезалась легкая морщинка. Хорошо очерченные тонкие губы крепко сжались.
- Я говорю: к сожалению, - сказал адвокат с чувством некоторой неловкости. - Думаю, вам нет необходимости обращаться к столь дорогому адвокату, как я. Зачем вам платить лишние деньги? Ведь, честно говоря, у меня те же способности, что и у других. Я полагаю, у вас на родине тоже есть превосходные адвокаты.
- Но я приехала именно к вам, сэнсэй.
- Это было ошибкой. Неверно считать, что токийские адвокаты - самые лучшие.
- Вы отказываете потому, что я не могу заплатить вам гонорар?
Умелая спорщица, хоть и молода. Не зря сказал Окумура - характер у нее настойчивый.
- И поэтому тоже. - Оцука решил говорить без обиняков. - Во всяком случае, у меня полно срочных дел, я не могу поехать в провинцию. Прежде чем взяться за ваше дело, я должен досконально изучить его, ведь мне придется принять участие в судебном процессе с самого начала. Это долг адвоката. Но, к сожалению, у меня нет времени. Конечно, и деньги - вещь немаловажная, но главное для меня - отсутствие времени.
Кирико какое-то время размышляла, опустив глаза. Она сидела спокойно, не шевелясь. Казалось, что эта нежная женская фигурка отлита из стали.
- Понятно. - Кирико стремительно поднялась со стула. Это порывистое движение не было внезапным, но застало Оцука врасплох.
- Ничего не поделаешь. - Кирико церемонно поклонилась. - Очень прошу извинить меня.
Адвокат, как ни странно, ощутил что-то похожее на легкую растерянность. Он быстро взял себя в руки и спокойно проводил девушку к выходу.
- Сэнсэй, брата, наверно, приговорят к смерти, - пробормотала она на пороге.
Сказав это, она исчезла на темной лестнице, ни разу не обернувшись.
Подошел клерк Окумура. До них доносился лишь гулкий звук ее шагов.
Глава вторая
Кирико проснулась в семь часов утра.
Сон был неглубокий, со множеством видений. Видения были отрывочные, бессвязные, мрачные. Всю ночь она беспрестанно ворочалась, и сейчас голова у нее раскалывалась. Какая-то нездоровая сонливость охватила ее, веки смыкались. Нервы были напряжены настолько, что болели глаза.
Встав с кровати, она раздвинула занавеску. Хлынувшие в окно солнечные лучи ослепили Кирико.
Умываться не хотелось. Некоторое время она сидела в плетеном кресле. Послезавтра надо уже выходить на работу. Если сегодня вечером не сесть в поезд, можно не успеть. Позавчера она приехала в Токио, а сегодня снова в дорогу. В душе ее была пустота. Утреннее солнце припекало щеку. Это было неприятно, и Кирико встала.
Сняв гостиничную одежду, она облачилась в свой костюм. В комнате было тихо, но что-то тяготило ее. Она решила прогуляться по улице. Может, пройдет боль в глазах.
Кирико вышла на галерею. Навстречу ей семенила знакомая пожилая горничная. Узнав Кирико, она приветливо улыбнулась.
- Доброе утро. Вы уходите?
- Да, ненадолго. - Кирико чуть поклонилась.
- Счастливой прогулки. Пока вы погуляете, я приготовлю завтрак. - Служанка присела перед раздвижной перегородкой - фусума.
Кирико вышла на улицу.
Стояло раннее утро, и прохожих было мало. Улица была вымощена булыжником, который образовывал традиционный орнамент "волны лазурного моря" - "сэйгайха". В зазоре между камнями чернел раздавленный окурок. Заметив его, Кирико болезненно вздрогнула: "И вот так же раздавлен теперь мой родной брат", - подумала она.
Свежая листва на деревьях была еще влажной от росы. Солнечные лучи касались пока лишь крыш домов. Магазины в большинстве своем были еще закрыты.
Улица выходила к станции. Женщина в киоске уже торговала газетами и журналами, остальные лавочки пока еще были закрыты. Со станции никто не появлялся, но у входа уже толпились спешащие на работу люди. Торговля газетами шла бойко, однако Кирико не хотелось их покупать.
Кирико поднялась на мост. Внизу текла река, а вдоль нее проходила линия железной дороги. Прямо под мостом тянулась станционная платформа. Кирико смотрела сверху на подходящие поезда и пассажиров, которые суетливо копошились там, как букашки. Спокойствие и тишину раннего утра нес в себе только окружающий пейзаж. Неподалеку виднелся большой храм, медные украшения на коньке его крыши позеленели от времени.
Кирико видела все как во сне. Ощущения реальности не было. Токио казался каким-то пепельно-бледным, будто сделанным из папье-маше.
На обратном пути прохожих оказалось уже больше, лица у них были какие-то одинаковые.
- Уже вернулись? - услышала Кирико, войдя в комнату. Горничная принесла завтрак. На столике было все то же, что и накануне. Будто вчерашний завтрак и не кончался. Лишь неприятный осадок от встречи с адвокатом Оцука разделял дни.
- Глаза у вас что-то покраснели, - сказала горничная, заглянув Кирико в лицо. Девушка уже взяла в руки палочки для еды. - Не удалось как следует отдохнуть?
- Да вроде бы отдохнула.
Аппетита не было. Только отхлебнула разок мисосиру.
- Ну, что же вы не едите? - сказала горничная.
- Да как вам сказать…
- Ай-яй-яй. Вы ведь молодая, вам надо есть больше.
- Довольно.
Кирико принялась за чай.
- Ну, конечно, вы тут впервые, вот и устали, - сказала горничная, посматривая на Кирико.
- …
- Удалось вам посмотреть что-нибудь в Токио? Я вчера сменилась с дежурства и не смогла к вам зайти…
- Нигде я не была. - Кирико поставила чашку. - Спасибо за угощение.
Горничная изумленно посмотрела на Кирико. Девушка отказывалась продолжить разговор. Неожиданно жесткое выражение ее глаз отрезвило горничную.
- Простите за беспокойство. - Она подхватила столик с остатками еды и пробормотала себе под нос: - Жаль, что Токио ей не понравился.
- Не понравился, - повторила Кирико, оставшись одна.
Ничто: ни свежий утренний воздух, ни прекрасный вид с моста - не затронуло сегодня ее чувств. И только эти последние слова горничной, подобно какому-то отдаленному шуму, проникли в сознание.
Когда Кирико в чем-то отказывали, она была не в состоянии настаивать вторично. Гордость не позволяла ей унижаться. Теперь, когда ее брат попал под арест и оказался под следствием, он часто повторял ей: "Ты - гордячка". В детстве, ссорясь с мальчишками, она доводила их до слез, да и сейчас, поступив на работу, она не кокетничала ни с начальством, ни с сослуживцами, как это делали другие сотрудницы. Если ей отказывали в просьбе, обратиться снова было выше ее сил, причем самой Кирико это казалось естественным. Однако все вокруг называли ее гордячкой.
Вчера адвокат Оцука ответил отказом, и уже сегодня она решила дневным экспрессом вернуться на Кюсю. Это было естественно для нее.
…"Жаль, что Токио ей не понравился".
Слова горничной внезапно открыли Кирико глаза на ее собственную нерешительность. Конечно, достопримечательности тут были ни при чем. А зачем она вообще приехала с Кюсю - чтобы просто навестить Оцука?
Как ни странно, Кирико ощутила прилив мужества. Она решила бороться до последнего.
Кирико вышла из отеля. Воспользоваться гостиничным телефоном она не решилась - не исключено, что девушка на коммутаторе подслушает разговор. В фирме, где служила Кирико, телефонистка знала все тайны сотрудников.
Была половина одиннадцатого, Вероятно, Оцука уже в конторе. Улица кишела людьми. В ближайшей телефонной будке какой-то мужчина средних лет, прижав трубку к уху, безудержно хохотал. Он сам уже устал от долгого разговора и переминался с ноги на ногу. Казалось, беседа вот-вот закончится, но она все продолжалась и продолжалась.
Наконец мужчина открыл дверь и вышел, стараясь не встречаться с Кирико глазами. Девушка взяла трубку, которая еще хранила чужое тепло. Достала записную книжку и набрала номер конторы Киндзо Оцука.
Ей ответил хриплый мужской голос.
- Сэнсэй в конторе? - спросила она.
- А кто говорит? - немедленно последовал вопрос.
- Меня зовут Кирико Янагида. Вчера я была у него на приеме…
Мужчина на том конце провода задумался.
- A-а, это вы приехали с Кюсю?
- Верно. Я бы хотела еще раз увидеть сэнсэя.
- По поводу вчерашнего дела? - спросил Окумура после небольшой паузы.
- Да.
- Но ведь вы вчера получили ответ.
- Понимаю, но…
Кирико просто физически ощутила, что Окумура встает ей поперек пути.
- Я не могу с этим примириться. Ведь я специально приехала с Кюсю. Я непременно хочу еще раз его увидеть. Скажите, когда мне лучше прийти?
- Сэнсэя нет, - ответил голос в трубке. - И неизвестно, вернется ли он сегодня.
Кирико почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
- Мне обязательно надо увидеть его сегодня. Если я не уеду вечерним поездом, у меня будут неприятности на работе. Где сейчас сэнсэй? Скажите мне, пожалуйста.
Только бы узнать, где он находится, - она поедет туда.
- В Кавана, - ответил Окумура.
Кирико не знала, где это, и молчала.
Окумура добавил:
- Это далеко. Не в Токио. На полуострове Идзу. Впрочем, позвоните в половине пятого.
У Кирико оставалось шесть часов до поезда. Это время она пробродила, скитаясь по токийским улицам. Бессмысленное, тоскливое, раздражающее хождение. На знаменитой Гиндза была обычная толчея. Дома Кирико пыталась представить, как выглядит Гиндза, но вот теперь, попав сюда, не испытывала никакого интереса. Просто ходят какие-то незнакомые люди. Все они, похоже, живут в достатке и благополучии. Женщины беззаботно улыбаются. А если и случаются происшествия… что ж, по одному виду этих нарядных прохожих можно предположить, что раздобыть восемьсот тысяч иен адвокатского гонорара не составляет для них труда.
Зашла Кирико и в парк. Сосны здесь были с великолепными ветвистыми кронами. С одной стороны виднелись современные, будто с заграничной фотографии, дома. С другой - старинный японский замок. Сплошным потоком двигались машины. Группа туристов, выстроившись цепочкой, направлялась к императорскому дворцу. "В фирме я больше не останусь", - меланхолично подумала Кирико.
Случившееся взбудоражило маленький городок. Пришла полиция, и брата ее забрали. Арест прошел спокойно - будто друзья заглянули в гости. Но жизнь Кирико сразу же изменилась. Люди вокруг стали относиться к ней прохладнее.
Вот уже и половина пятого. Совершенно измученная - и физически, и душевно - Кирико опять забрела в торговый квартал и приметила перед табачной лавочкой красный телефон-автомат. Его кричащий цвет будто придал ей энергии.
Кирико подошла к телефону, но в этот момент сбоку появился мужчина и схватил трубку.
- Прошу вас. - Он, улыбаясь, посторонился и передал трубку Кирико. Мужчина был высокого роста. Кирико тихо пробормотала слова извинения и опустила десятииеновую монетку.
- Это контора адвоката Оцука?
- Да, - ответил Окумура хриплым голосом.
- Говорит Янагида. - Кирико повернулась спиной к ожидавшему мужчине. - От сэнсэя нет никаких новостей?
Во время утреннего телефонного разговора Окумура посоветовал позвонить еще раз в половине пятого.
- Есть новости, - бесцветным голосом ответил Окумура.
- Какие же? - У Кирико забилось сердце.
- К сожалению, все без изменений. Я получил ответ сэнсэя и передам его вам, - монотонно продолжил клерк. - Как вам уже было сказано вчера, сэнсэй не может взяться за это дело.