- Сложно, когда воспринимаешь на слух, а если поразмыслить, то ничего сложного. Когда полиция выяснила подлинное имя Кэнкити, Фунэдзака решил стереть этого парня с лица земли. При этом он надумал выдать чей-то труп за труп Кэнкити и таким образом застопорить следствие, которое должно было прийти к мысли, что Кэнкити покончил с собой. Труп предполагалось выкопать на деревенском кладбище близ городка Токицу и послать на станцию Янаба в деревянном ящике. Таким образом, считалось бы, что Кэнкити покончил с собой, а на самом деле - оставался бы жив. Таков был план. Сам Кэнкити согласился с ним, знала о предстоящих событиях и его младшая сестра - Садако, которую теперь называли Уэдзаки Эцуко.
- Понятно, - кивнул Тамура.
- В это время на кладбище в глухой деревушке Сагасима, расположенной в трех ри от городка Токицу, произошел странный акт вандализма: вырыли труп человека, умершего незадолго до этого. Но труп украден не был. Этот загадочный инцидент был отражен в коротенькой заметке, опубликованной в местной газете. Такие вот дела. В заметке сообщалось, что труп не был украден. Позволив появиться такой заметке, Фунэдзака допустил просчет. Вернее, тут плохо сработали его приспешники. Хотя Фунэдзака был его двоюродным братом, Кэнкити не мог оставаться спокойным. Убийство в Синдзюку было опрометчивым поступком. К тому же он не представлял, чем ему заняться в будущем. Он не такой человек, чтобы тихонько осесть где-нибудь на дно. На том основании, что в августе Фунэдзака начинает планомерно скупать сернокислый хром, мы можем полагать, что уже тогда Фунэдзака принял решение расправиться с Куроикэ. Возможно, его убили в подземелье психиатрической больницы, а затем вымочили в известном тебе растворе и за несколько часов внешне довели труп до состояния почти полного разложения. Фунэдзака с легкостью убил своего двоюродного брата.
Тацуо продолжал:
- Я уже сказал тебе, что Фунэдзака знал о свойствах концентрированного сернокислого хрома. Но в психиатрической больнице это средство отсутствовало. Между тем для того, чтобы вымочить труп, требовалось изрядное его количество. Больница не могла закупить его, это выглядело бы подозрительно. Тогда-то и возникает план Фунэдзака - притвориться сумасшедшим. Он совершает разные бессмысленные покупки. Среди них была и столь нужная ему концентрированная серная кислота. "Сумасшествие" преследовало и еще одну цель. Благодаря этому он получил возможность попасть в "Сэйгаэн" и осуществить убийство Куроикэ. Казалось бы, не так-то просто проникнуть в столь изолированное от внешнего мира учреждение, как психиатрическая больница. Но, как выяснилось впоследствии, здесь была их подпольная организация.
- Подожди немного. А как ты обратил внимание на "Сэйгаэн"?
- Как-то, еще когда мы искали Кэнкити, я прогуливался близ городка Мидзунами и заметил эту психиатрическую больницу. Впечатление от нее осталось у меня в памяти.
- А брат депутата Ивао оказался главврачом. Я было подумал, что Фунэдзака поддерживает связь с ним через депутата Ивао, но оказалось наоборот. Именно младший брат состоял в шайке Фунэдзака и сам использовал своего старшего брата, - вставил Тамура.
- Да, это так. Кстати, о том, что на самом деле случилось с Кэнкити, его сестре, Садако, не сообщали. Ей сказали, что он укрылся где-то в другом месте и что план, согласно которому труп надо было похитить на кладбище, удался. Она узнала, что этот труп отправлен под видом изоляторов со станции Токицу на станцию Янаба. Но Садако ситуация мало-помалу начала казаться странной. Видимо, сколько она ни допытывалась, где скрывается Кэнкити, ей давали лишь туманные ответы, не называя точного места. Вероятно, она прочитала в местной газете статью про инцидент на кладбище и стала подозревать Фунэдзака. Тогда Садако приняла решение удостовериться во всем лично и поехала на станцию Токицу, откуда якобы был отправлен ящик. Там действительно убедилась, что ящик с изоляторами отправлен. Тогда она поехала на кладбище, где произошел акт вандализма. Оказалось, что могилу разрыли, но больше ничего странного не случилось. Садако поехала на станцию, куда был послан ящик. Выяснилось, что он действительно доставлен. И тут обнаружилось, что ящик валяется неподалеку в зарослях, но не пустой, а набитый с самого начала осколками фарфора. В этот момент Садако поняла все. Ее брат Кэнкити мертв, надежды увидеть его в живых нет.
- Хорошо ты в этом разобрался, - сказал Тамура с несколько странным выражением лица.
- Да, я все понял, когда сделал одно открытие.
- То, что эта женщина - младшая сестра Кэнкити?
- Да. И отсюда плясал.
- Однако меня просто поразило, как ты догадался, что она сестра Кэнкити, едва узнав, что она приехала удостовериться, получен ли ящик, - криво усмехнулся Тамура. - Или ты уже раньше знал, кто она? Ведь правда?
Это было так. Ведь Уэдзаки Эцуко всегда была рядом с Кэнкити. И когда он улетал в Нагоя из аэропорта Ханэда. И когда надо было получить наличные по аккредитиву на почте в Мидзунами. Но Тацуо не говорил об этом Тамура.
- Почему ты скрывал это от меня?
- Ничего я не скрывал. Именно тогда и понял впервые, - упорствовал Тацуо, но лицо у него покраснело. Он почувствовал, что Тамура раскусил его.
- И ты сразу почувствовал, что ей угрожает опасность? - заговорил Тамура о другом.
- Да. Садако, конечно же, собиралась высказать Фунэдзака, что она о нем думает. Ведь именно старший брат привел ее в шайку, и теперь, когда Кэнкити выпала такая участь, Садако во всем обвиняла Фунэдзака. Это было опасно. Фунэдзака надумал расправиться с нею так же, как и с Кэнкити. Когда мы прибежали в больницу, Садако была уже в одной из палат за решеткой. Расправа предстояла ночью.
- Но Фунэдзака не предполагал, что она уже послала в полицию письмо, где сообщала обо всем?
- Да, это было для него неожиданностью. Он удивился, когда прибыл отряд полиции. Хорошо, что они успели.
- Чан с серной кислотой, в который залез Фунэдзака, предназначался для Садако?
- Да. Это было очень опасно. Еще несколько часов промедления, и эту женщину ожидала бы та же участь, которая настигла Фунэдзака.
- Да, страшный конец был у Фунэдзака. Мне никогда не забыть этих ужасных мгновений. Хотя по роду занятий мне пришлось повидать немало душераздирающих сцен.
- Неожиданно, что Фунэдзака выдавал себя за какого-то Ямадзаки. Это удивительно.
- Да, меня это тоже поразило. Потому что в Исэ роль Фунэдзака передо мной разыгрывал один из его приспешников.
Тамура пролил немного сакэ из чашечки, которую держал в руке.
- Однако, если подумать, Фунэдзака достоин жалости, - задумчиво сказал Тацуо.
- Согласен, - подтвердил Тамура.
Расставшись с Тамура, Тацуо один бесцельно брел по Гиндза, постепенно отдаляясь от центральной, ярко освещенной части квартала. В тихих переулках и прохожих было меньше, и освещение более тусклое. Здания и здесь были строгие, но вид у них был какой-то захолустный, будто располагались они за городом.
Все завершилось. Будто он вернулся из дальнего путешествия. Казалось, после жестокой бури наступило какое-то полное изнеможение.
Завтра надо было выходить на работу. Вчера он встретился с президентом фирмы. В газетах опубликован полный отчет о происшедшем. Главарь покончил с собой, восемь членов банды арестованы, среди них одна женщина. Президент сказал, что удовлетворен и благодарит Тацуо за труд. Тамура в своих статьях превознес Тацуо.
Но Тацуо не ощущал удовлетворения. Быть может, он ублаготворил дух покойного Сэкино и вдова его радуется. Казалось бы, достаточно для того, чтобы успокоиться. Но Тацуо чувствовал какую-то пустоту в душе.
В гулкой тишине переулков стучали его каблуки. Мимо проходила пара, мужчина и женщина. Они шли тесно прижавшись друг к другу. Над темными высокими зданиями открывалось звездное небо, дул осенний ветер. Обнявшиеся парочки снова и снова возникали из темноты.
Вдруг Тацуо почудилось, что рядом с ним идет Уэдзаки Эцуко. Тонкое белое лицо, стройная фигура. Эцуко шла с ним нога в ногу, в тиши раздавался стук ее каблучков. Тацуо попытался прогнать наваждение.
Но разве это было так неосуществимо?
Ничего невозможного в этом не было. Надо было ждать, ждать около года. Может быть, меньше, а может, чуть больше. Пока состоится судебное решение. Осознав это, Тацуо впервые почувствовал какое-то удовлетворение.
Он снова вышел на оживленную улицу. От перемены настроения даже шаг его сделался бодрее. Улица была заполнена прохожими, сияли огни. Он все еще представлял, будто Уэдзаки Эцуко рядом.
Вдруг Тацуо сообразил, что проходит мимо лавки европейских сладостей. Он прекрасно помнил этот перекресток и осмотрелся. Бар "Красная луна" был закрыт, висело объявление: "Ремонт".
- Владелец сменился, - ответила на его вопрос какая-то женщина, оказавшаяся рядом.
У Тацуо все еще было такое чувство, будто он вернулся из путешествия. Равнодушно взирал он на улицы, дома, машины, прохожих. Ощущения реальности всего этого как-то не возникало. Подлинная реальность существовала для него где-то вдали. А сейчас он видел перед собой лишь некую стену, скрывавшую от него эту реальность.
Вокруг, волнуясь, текла толпа. Как-то прочувствовав это, Тацуо сам стал испытывать волнение.
Тонкий профиль Уэдзаки Эцуко все еще был где-то рядом.
Призрак женщины
Рядом со мною в ночи
Аралии нежный цветок.
Флаг в тумане
Глава первая
В десять часов утра Кирико Янагида вышла из гостиницы в токийском квартале Канда. Она направлялась в адвокатскую контору.
Ей хотелось прийти туда пораньше, но, как известно, адвокаты не являются в свою контору в столь ранний час. Вот она и ждала до десяти.
Адвоката звали Киндзо Оцука. Ради него Кирико приехала с Кюсю. Говорили, что это первоклассный специалист по уголовным делам. Вряд ли двадцатилетней машинистке из провинциального городка на Кюсю довелось бы услышать об этом мэтре, если бы в жизнь ее неожиданно не вторглось одно происшествие. Пришлось расспрашивать разных людей. От них-то она и узнала о знаменитом Оцука.
Выехав накануне из городка К. на Кюсю, Кирико вечером же прибыла на вокзал Токио и сразу направилась в эту гостиницу. Ей и прежде случалось останавливаться здесь, когда она приезжала в Токио со школьной экскурсией, и Кирико казалось, что это довольно спокойное место. Да и плата за проживание была умеренной, коли уж тут находили приют школьники-экскурсанты из провинции.
Естественно, Кирико не была знакома с Оцука, но она была почему-то уверена, что адвокат примет ее, а выслушав, возьмется помочь. Именно поэтому она двадцать часов тряслась в поезде. Оцука, как ей казалось, должен оценить ее энтузиазм.
Кирико поднялась с постели чуть свет, и не потому, что была молода, - просто сказывалось охватившее ее возбуждение.
Гостиница располагалась на холме. Поутру здесь стояла тишина - трудно было вообразить, что это Токио. Сразу за окном виднелась школьная спортплощадка. Постепенно по одной, по две на этой площадке стали появляться фигурки, похожие сверху на черные соевые бобы, послышались крики. Тут вошла горничная - убрать постель.
- Доброе утро. - Пожилая женщина улыбнулась, и у глаз ее собрались морщинки. - Вы, наверно, устали? Хорошо бы вам еще немного отдохнуть.
- Да нет, я уже выспалась, - сказала Кирико и села в плетеное кресло на террасе.
- Вот что значит молодость.
Горничная знала, что Кирико накануне приехала с Кюсю. Она принесла чай и красноватые маринованные сливы на маленькой тарелочке. Сливы были крохотные и неаппетитные. Кирико рассеянно скользнула по ним взглядом.
- Вы, значит, с Кюсю? Я бы тоже хотела разок туда съездить. Наверно, где-нибудь в Бэппу можно совсем неплохо отдохнуть?
- Вы правы.
Горничная белой салфеткой тщательно протерла красный лакированный столик.
- Барышня впервые в Токио?
- …
- Приехали посмотреть достопримечательности?
Горничная явно полагала, что у девушки в Токио нет ни родных, ни знакомых, - потому-то она и остановилась в гостинице. А значит, наверняка приехала либо посмотреть достопримечательности, либо устроиться на работу.
- Нет, я не за тем, - ответила Кирико с террасы.
Горничная сервировала столик. Белизна чашек отражалась в лакированной поверхности. Опустившись на колени, она машинально расставила тарелки, но по глазам было видно, что мысли ее заняты постоялицей.
Кирико достала записную книжку. Там был помечен адрес конторы адвоката Оцука.
- Токио, район Тиёда, второй квартал Маруноути, офис такой-то, - произнесла она и еще спросила, как туда добраться.
- Это рядом с вокзалом в Токио. Надо идти не к выходу Яэсугути, а в противоположную сторону, - сказала горничная и объяснила, как добраться линией наземки. - В этом квартале сплошь одни только фирмы. У вас там знакомый?
- Я ищу контору адвоката.
- Адвоката?
Горничная, полагавшая, что девушка приехала устроиться на работу, удивленно посмотрела на нее.
- Вы специально ради этого приехали с Кюсю?
- Именно так.
- Надо же! - Горничная окинула ее заботливым взглядом. Похоже, на эту молодую женщину свалилась какая-то неприятность. Хотелось бы расспросить об этом, но горничная, естественно, не решалась.
- Вы знаете те места? - спросила Кирико.
- Да, вообще-то часто случается там бывать. По обеим сторонам улицы - одинаковые здания из красного кирпича. Найти будет нетрудно, там везде понавешаны вывески. Кто ваш адвокат?
- Его зовут Киндзо Оцука.
- Адвокат Оцука? - Горничная чуть затаила дыхание. - Это известный господин.
- Вы его знаете?
- Нет, непосредственно не имею чести знать. Но у него бывает так много клиентов, что вы, само собой, сразу поймете, что это он, - усмехнулась горничная. - Видно, серьезные у вас дела, раз решили обратиться к такому человеку. - Она заглянула Кирико прямо в глаза. - А что, у вас на Кюсю хорошего адвоката не найти?
- Есть-то они есть, - Кирико опустила глаза. - Но я решила, что лучше обратиться к первоклассному адвокату в Токио.
- Ну, ему, конечно, трудно найти равных. - Горничная озадаченно посмотрела на девушку, которая ради адвоката в одиночестве приехала с Кюсю. - А что, у вас трудности?
Горничная явно намеревалась разузнать все подробнее.
- Да как сказать, - неопределенно ответила Кирико. Она вдруг умолкла, встала с плетеного кресла и церемонно уселась перед столиком с чашками. Лицо ее, в котором проглядывали ребяческие черты, приобрело вдруг неожиданно холодное выражение. Горничная почувствовала, как девушка внезапно отдалилась от нее.
Офис М. в квартале Маруноути находился на улице, по обеим сторонам которой и впрямь возвышались здания из красного кирпича. Возникало невольное впечатление, что идешь по старинному европейскому городу. Яркое весеннее солнце усиливало игру света и тени. Казалось, будто любуешься картинкой эпохи Мэйдзи, изображающей сценку из жизни на Западе. Подъезды домов - узкие и темные. Растущие вдоль мостовой гряды деревьев задерживали солнечные лучи, и цвет зданий казался приглушенным, как на блеклой гравюре. Укрепленные на фасадах черные доски поблескивали золотыми иероглифами названий фирм. Эта позолота неясно выделялась на общем сумеречном фоне и дополняла картину. И если бы по мостовой вместо автомобилей покатили двухосные коляски, это отнюдь не показалось бы странным.
Кирико с трудом разыскала вывеску юридической конторы Киндзо Оцука. Этого адвоката знали даже на Кюсю, и Кирико полагала, что любой токиец сразу покажет ей, куда идти. Но против ожидания никто из тех, кого она спрашивала, этого не сделал. Прохожие либо останавливались, недоуменно наклонив голову, либо разводили руками, посмеиваясь, либо спеша проходили мимо.
Показал дорогу лишь шестой по счету человек, - студент. Он даже проводил ее до нужного дома и показал пальцем: "Вот здесь". На фасаде виднелась потускневшая вывеска.
Кирико остановилась и перевела дыхание. Перед нею был темный, похожий на нору, подъезд - цель ее путешествия. То, ради чего она копила деньги и двадцать часов тряслась в поезде.
Из дома вышли двое молодых людей. Быстро спустившись по каменным ступеням, они окинули взглядами стоявшую у подъезда Кирико. Один из парней бросил окурок, и они зашагали дальше.
Адвокат Киндзо Оцука сидел в глубине комнаты напротив клиента. Клиент оказался довольно занудным, и прием затянулся.
Комната была перегорожена книжными шкафами. Большой отсек напротив входа занимали столы, за которыми сидели пятеро молодых адвокатов, помогавших мэтру, клерк - бывший секретарь суда и девушка для поручений.
Невозможно было окинуть взглядом все помещение сразу. В узком отсеке, занимаемом самим Оцука, стояли только конторка, большое вертящееся кресло, простой стол для приема посетителей и стул. Стены здесь давно не ремонтировались.
Клиент, развалившись на стуле, беспрестанно что-то рассказывал, и похоже было, что он сам получает от этого удовольствие. В прошлом это был прокурор, занимавший высокий пост. Вот отчего Оцука не мог запросто оборвать его. Сам адвокат был хоть и пожилой мужчина, но, несмотря на отвислый двойной подбородок, дряблые щеки и зачесанные на лоб седые волосы, выглядел все еще молодцевато.
По правде говоря, Оцука испытывал сейчас некоторую апатию. В большом хлопотном деле, о котором шла речь, близилось уже судебное решение, но, несмотря на это, адвокат никак не мог собрать все нужные материалы. Речи клиента не доходили до его сознания и не могли развеять чувство скуки.
Однако посетитель был таков, что ему нельзя было оказать недостаточное внимание. И Оцука, поддакивая, изображал на лице улыбку.
Адвокат не был настроен на деловой лад. Пропуская мимо ушей слова клиента, он думал о своем и внезапно спохватился, что сегодня в два часа пополудни в Кавана состоится турнир по гольфу, на который его пригласила Митико Коно. Поначалу он отказался и даже забыл об этом. Но, неожиданно вспомнив, решил, что неплохо успеть туда. "Это было бы чертовски здорово", - подумал Оцука и взглянул на часы.
Клиент, перехватив этот взгляд, поднялся наконец со стула. Оцука проводил гостя до дверей и облегченно вздохнул. В этот момент он заметил молодую девушку, которая беседовала с клерком Окумура. Внимание привлек прежде всего ее белый костюм.
Два молодых адвоката сидели к Оцука спиной. Столы у обоих были завалены документами. Когда адвокат возвратился к себе, Окумура на мгновение повернулся в его сторону. "Ну заходи же", - подумал Оцука, принимаясь собирать документы на своем столе. И действительно, Окумура тут же медлительной походкой вошел в кабинет.
- Пришла просительница, - сказал Окумура, глядя, как адвокат собирает бумаги в черный портфель.
- Вот как? - Оцука вспомнил молодую девушку в белом костюме.
- Вы ее примете? - спросил Окумура.