* * *
Но Уочмен не пошел сразу на скалу, где позировал Периш. Он выждал, пока Дессима вошла в почтовое отделение, после чего направился в сторону тоннеля. В тоннеле шаги его зазвучали гулко и странно. Пройдя через тоннель, он свернул вправо, на узенькую тропинку, ведущую к ферме Кэри Эдж, где жила семья Мур.
Люк приложил ладонь козырьком к бровям и посмотрел вдаль, на скалу. Он разглядел фигуру Кьюбитта, который мотался у холста туда-сюда, и величавый силуэт Периша, восседающего на валуне. Чуть дальше Уочмен сошел с тропки и просто растянулся на траве, под прикрытием высоких густых кустов. Его лицо выражало ту степень безразличия и усталости, которая так роднит спящего человека и покойного…
Но Люк не спал. Он прислушивался. И вот наконец его уши уловили звук приближающихся шагов.
Уочмен глянул сквозь сомкнутые ресницы и увидел Дессиму Мур, которая вышла на освещенную солнцем лужайку. Девушка почти поравнялась с ним, когда он поднялся с травы.
- Ну, привет, Дессима.
- Ух ты, напугал меня, - воскликнула она негромко…
- Позволь, я упаду на колени? Буду молить о прощении?
- Не стоит беспокоиться. Извини, я кажется потревожила твой сон… До свидания… - И она зашагала по тропинке.
- Погоди минутку, Десси.
Девушка, казалось, колебалась. Уочмен взял ее за локоть.
- Не делай этого, - попросила Дессима. - Мы оба будем очень глупо выглядеть. У меня нет настроения на телячьи нежности.
- Если ты подождешь тут минутку, я буду вести себя смирно, как пожилой деревенский пастор. У меня есть к тебе совершенно серьезный разговор.
- Не верю я тебе.
- Я тебе обещаю. Это правда очень важно. Пожалуйста…
- Ну хорошо, - согласилась Десси.
Люк отпустил ее руку.
- Ну, так что же? - подстегнула его Дессима.
- Погоди, дай мне секундочку… Присядь со мной, закури сигаретку… А может быть, я тебя немного провожу?
Девушка бросила быстрый взгляд на фигуры на скале. Казалось, она чувствует себя неловко и оттого злится.
- Я думаю, мы и здесь можем завершить наш разговор, - наконец выдавила она.
- Прекрасно. Тогда присядь сюда… Если мы с тобой будем стоять тут в полный рост, нас будет разглядывать всякий, кто выезжает из Оттеркомба. А мне вовсе не хочется, чтобы меня прерывали на каждом слове… Дело в том, что у меня такой разговор… Ты, наверное, мне не поверишь… Сейчас я скажу тебе, сейчас…
Уочмен сел на длинный плоский валун у зарослей кустарника. Дессима, поколебавшись, осторожно примостилась рядом.
- Вопрос, который я хотел обсудить с тобой, - начал Уочмен, - касается этого твоего Левого Движения…
Глаза Дессимы вылезли из орбит.
- Это тебя так удивило? - полюбопытствовал Уочмен.
- Еще бы! Трудно предположить, что у тебя могло вызвать интерес к Левому Движению…
- Меня ничего в нем заинтересовать не может, - заметил Уочмен, - и строго говоря, милая Десси, оно, это движение, меня и не интересует… Но… Я хочу задать тебе два вопроса. Если ты не захочешь на них отвечать - так и скажи.
Уочмен прокашлялся и протянул руку в сторону:
- Итак, учитывая мнение общества и свидетелей…
- Милый мой, - прервала его Дессима со слабой улыбкой, - не хочешь ли ты сказать, что эта зеленая лужайка - судебный зал, а кусты - ложа свидетелей… У тебя такое выражение, словно ты намерен начать против меня тяжбу.
- Ну, это твоя вольная интерпретация… Итак, если мы говорим о грезах летней ночи, Дессима, то…
- Но мы вовсе не говорим об этих грезах, - с улыбкой возразила девушка. - Уж лучше продолжайте свой только что начатый допрос свидетелей, мистер Уочмен.
- Хорошо, миледи… Итак, первый вопрос: является ли эта организация - общество, клуб, движение или что еще - инкорпорированной компанией?
- Господи, что значит эта белиберда?
- Кроме всего прочего, это означает, что бухгалтерские книги этой организации должен так или сяк смотреть нанятый аудитор. Так кто его нанимает?
- Господи, нет… Движение просто расширялось само по себе, главным образом за счет усилий Билла Помроя и моих стараний…
- Так я и думал. У вас есть список членов?
- Триста сорок пять человек! - гордо отвечала Дессима.
- А каковы членские взносы?
- Десять шиллингов. Может быть, ты хочешь к нам примкнуть?
- А кто собирает эти десять шиллингов?
- Казначей.
- Ага, казначей и секретарь… Мистер Легг?
- Да. К чему ты гнешь? Кстати, чего это ты добивался прошлым вечером, когда приставал к Бобу Леггу?
- Обожди. А через его руки проходят еще какие-нибудь деньги, кроме членских взносов?
- Не понимаю, почему это я должна все это тебе рассказывать, - пожала плечами Дессима.
- Ты должна понимать, что я желаю тебе только хорошего… И кроме того, Десси, этот наш разговор будет сугубо конфиденциальным, конечно.
- Ну ладно, - согласилась она нехотя. - Мы сумели выжать деньги из разных источников. Мы решили завести отдельные бухгалтерские книги по этим поступлениям - от испанских, чешских и австрийских эмигрантов… Потом еще - фонд борьбы и так далее…
- Понятно. Но все же каковы суммы? Например, сотни три фунтов стерлингов в год?
- Ну, что-то в этом роде… Примерно. У нас есть щедрые спонсоры.
- Тогда послушай меня, Десси. Ты когда-нибудь занималась рекомендациями этого Легга? То есть проверяла их?
- Я? Я нет… Но он выглядит очень достойно.
- И он занимается этим уже десять месяцев, так?
- Да. Но дело в том, что он болен. У него какая-то болезнь - кажется, туберкулез - и еще тугоухость. Но он был с самого начала очень щедр и внес членские взносы…
- Можно я тебе дам совет? Проведите свои бухгалтерские книги через аудитора.
- Да ты не знаешь Боба Легга! Иначе ты не стал бы бросаться такими обвинениями…
- Я еще никого не обвиняю, я просто советую сделать проверку вашей бухгалтерии.
- Но ведь ты намекаешь…
- …что тебе надо быть более деловой, - заметил Уочмен. - Вот и все.
- Ты знаешь этого человека? Скажи мне!
Последовало долгое молчание, потом Уочмен пробормотал:
- Никого с таким именем я не знал…
- Тогда не понимаю тебя, - пожала плечами Дессима.
- Давай считать, что у меня возникла немотивированная неприязнь к этому парню.
- Это я и так понимаю. Прошлым вечером это было просто очевидно.
- Ну, тогда обдумай мое предложение еще разок… - Уочмен пристально посмотрел на Дессиму и вдруг добавил: - Почему ты никак не выйдешь замуж за Билла Помроя?
Дессима враз побледнела и резко ответила:
- Уж это, извини, мое личное дело…
- Ты встретишься со мной здесь сегодня вечером?
- Нет.
- Неужели я тебе больше совсем не нужен, Десси?
- Боюсь, что так.
- Похоже, ты немного привираешь, а?
- Ты как был волокитой, - заметила Дессима, - так и продолжаешь пытаться им быть. Но теперь это довольно дешево выглядит.
- Не надо меня оскорблять, - надулся Уочмен. - А вот поведай своему женишку, что я был твоим единственным экспериментальным мужчиной, на котором ты отрабатывала…
- Знаешь, мне не нравятся такие разговорчики. Все кончено. Причем еще год назад, ясно?
- Нет. Только не у меня. У меня не кончено. Почему ты злишься? Потому что я не писал?
- Бог ты мой, нет, конечно! - воскликнула Дессима.
- Тогда почему?
Он положил свою руку на ее ладошку. Словно не чувствуя его пожатия, пальцы ее руки продолжали перебирать стебельки травы…
- Послушай, давай встретимся сегодня вечером, - повторил Люк.
- Сегодня вечером я встречаюсь с Биллом в "Перышках", - просто ответила девушка.
- Я провожу тебя домой.
Дессима повернулась к нему.
- А теперь послушай меня, - сказала она с некоторым озлоблением, - нам лучше понять друг друга раз и навсегда. Ты ведь ни капельки меня не любишь, разве не так?
- Я тебя обожаю…
- Да, ты можешь называть это как хочешь, но ты меня не любишь. И я тебя не люблю. Год назад я увлеклась тобой, и мы оба знаем, как это печально кончилось… Сейчас я могу сказать, что была ослеплена. И была ослеплена еще месяца два, хотя ты и не писал мне. Я была, правду сказать, страшно обижена, но еще хранила в душе что-то… А потом вдруг враз протрезвела. И вовсе не жажду заболеть тобой снова.
- Ах, как мрачно, - пробормотал Уочмен, - как высокопарно, и как умно, и как наивно…
- Да, тебе так кажется. Только не воображай, что я стала жертвой. Я не жертва. Не надо раздувать погасшие угли…
- Да тут, по-моему, и дуть особенно не надо…
- Не надо.
- То есть ты с этим согласна?
- Да! В том смысле, что делать этого просто не желаю.
- Хо! Почему же? Из-за Помроя?
- Да.
- Значит, ты все-таки собираешься замуж за этого болвана, да?
- Не знаю. У него такие старомодные понятия насчет любви и секса… В каком-то отношении он просто совершенно дремучий… Если он узнает о моих приключениях в прошлом году, то будет страшно расстроен. Но я не могу не сказать ему об этом до свадьбы…
- Ладно, - оборвал ее Уочмен. - Не надо думать, что я такой уж кавалер и джентльмен. Не думаю, что эти качества связаны с половым образованием, впрочем… Но не будь дурой, Десси. Ты же понимаешь, что такой союз будет просто смешон!
Он притянул ее к себе.
- Не надо… - пробормотала Дессима. - Не надо, пожалуйста…
Уочмен повалил девушку на траву, запрокинул ее голову и поцеловал в губы… Но она неожиданно стала сопротивляться и, высвободив руку, хлестко ударила его по лицу, разбив губу.
- Ах ты, дрянь… - промычал Уочмен, отпуская ее.
Десси быстро вскочила и поглядела на него сверху вниз.
- Знаешь, - сказала она, - я молила Бога, чтобы ты не возвращался сюда в этом году…
Повисло молчание.
Уочмен тоже наконец встал. Они посмотрели друг другу в глаза. И тут, словно бы совершенно автоматически, Уочмен обнял девушку за плечи и нежно поцеловал в губы. Потом сразу отпустил ее, и они разошлись.
- Тебе лучше уехать отсюда, - сказала Дессима, отойдя на несколько шагов. - Так будет спокойнее. Иначе я скорее всего просто убью тебя. Уезжай.
Послышался шорох, и на гребне холма показались Кьюбитт и Себастьян Периш.
Глава четвертая
Вечер вопросов
Уочмен, Периш и Кьюбитт обедали вместе. Мисс Даррах так и не появилась к обеду. Кьюбитт и Периш в последний раз видели ее за мольбертом, с глубокомысленно засунутой в рот кисточкой… Вероятно, в ту минуту она подбирала оттенок для скалы. За обедом Уочмен с некоторым напряжением попытался непринужденно рассказать, как они с Дессимой случайно встретились и как поссорились, споря о перспективах Левого Движения.
Друзья восприняли объяснения Уочмена без особого доверия, особенно Периш, который очень резвился на этот счет… В целом обед нельзя было назвать спокойным. В троице друзей случился какой-то явный разлад. Кьюбитт, будучи человеком чувствительным, сразу это ощутил и понял, что они как бы разделились на две партии - в одной состоял он и Периш, а Уочмен - в другой. И к тому времени, как был подан десерт и сыр, за столом повисло неприятное молчание.
Друзья даже не стали курить после обеда, как это у них было заведено. Кьюбитт заявил, что хочет помахать кисточкой при дневном свете, и удалился. Периш проинформировал всех, что намерен вздремнуть. Уочмен, которому не оставалось ничего, как только сказать, что надо написать несколько писем, понуро поднялся к себе в номер.
Друзья не виделись до самого вечера, когда сошлись за своим традиционным коктейлем. Они пили в маленьком отдельном зале, где практически не было посетителей. Когда вышел последний клиент, трое друзей обнаружили, что им вроде не о чем говорить. Правда, Периш сделал пару попыток как-то нарушить паузу, но безуспешно. Они посидели в молчании, и Уочмен принялся набивать свою трубку.
- Послушайте! - Периш неожиданно насторожился. - Что это?
- Ничего особенного, просто высокий прибой, - отвечал Уочмен. - Волны бьют о скалы, ничего больше.
- Нет, нет, что-то другое… Послушайте.
Действительно, раздался далекий глухой шум.
- Может быть, гром? - предположил Периш.
Друзья промолчали.
- Экий тут климат дурацкий, в нашей старушке Англии, - заметил Периш, хотя вполне мог этого и не говорить.
В этот тихий вечер - ни единого дуновения ветерка - деревушка сонно безмолвствовала. И когда через пару минут кто-то прошел вокруг дома, шаги проскрипели громко, словно гусеницы танка. Послышалось чье-то бормотанье.
- Кажется, кто-то заклинает гром и молнию в помощь своим любовным игрищам! - шутливо заметил Периш.
- Игрищам… - повторил Уочмен со странным раздражением. - Что еще за игрища? Неужели у всех тут только одна забота?..
- Бог мой! - воскликнул Периш. - Что с тобой происходит, дружище?
- Ничего. Циклон давит на уши, - буркнул Уочмен.
- Терпеть не могу циклонов и всяких ураганов, - быстро вставил Кьюбитт. - Они мои нервы прямо с корнем вырывают, эти ураганы… Меня просто тошнит от них.
- А вот мне сильный ветер нравится, - возразил Уочмен.
- Надеюсь, на этом тема исчерпана, - резюмировал Периш, со значением взглянув на Кьюбитта.
Уочмен встал и подошел к окну. Прошаркала кухарка миссис Ивз с подносом.
- Кажется, надвигается шторм? - спросил у нее Периш.
- Ага, сэр, по всему видать. Вон какие тучи черные налетели… - добродушно отвечала кухарка.
Теперь гром прогрохотал более отчетливо, потом еще раз - уже оглушительно. В комнате сразу стало темно. Кьюбитт задумчиво облокотился на каминную полку. Вдали над городком послышались крики чаек. Наконец первые тяжелые капли дождя упали на землю…
- Вот и дождь пошел, - объявил Периш, хотя никакой надобности в этом сообщении не было.
Вошел старый Эйб Помрой. Он стал запирать окна на задвижку и крикнул через плечо в общий зал:
- Ребята, идет шторм, гадом буду!
- Если подсчитать время между тем, как вы видите вспышку молнии и слышите гром, то можно рассчитать расстояние до… - начал Периш.
Гром прогрохотал так, что из серванта выпало блюдце.
- Заткнись, Себ, еще накликаешь тут колдовство со своими научными изысками, - невесело пошутил Уочмен.
- Ладно тебе, - огрызнулся Периш. - Прямо не знаю, что с тобой случилось сегодня, приятель… Ты понимаешь что-нибудь, Норман?
Норман Кьюбитт не дал никакого определенного ответа, а старик Эйб Помрой обернулся:
- Скоро похолодает. Может быть, зажечь огонь, джентльмены?
- Не беспокойтесь, Эйб. Если что, мы способны собственноручно разжечь огонь в камине, - заверил его Кьюбитт.
- Тогда ладно… - старик Эйб перевел взгляд с Периша и Кьюбитта на одиноко стоящего у окна Уочмена…
- Сейчас нагрянет ураган, сэр, - заметил Эйб. - Имей в виду, сынок, что оконное стекло может треснуть и рассыпаться ко всем чертям. Будь осторожен.
- Хорошо, Эйб. Я за ним присмотрю, - ответил Уочмен, не оборачиваясь.
Только он сказал это, как грянул следующий раскат грома, еще более внушительный, чем предыдущий. Дождь ливанул сплошной стеной.
- Ну вот и налетело ненастье. - Старик Эйб зажег свет и поплелся в проход между двумя залами. - Надо полагать, мистер Легг все же попытает свое счастье сегодня вечером, - сказал он как бы на прощание.
Уочмен резко развернулся на каблуках:
- Постойте, так мистер Легг разве не уехал?
- Его вызвали по делам. Он собрался в Иллингтон. Но эта его малюсенькая машина застрянет в размокшей глине, как креветка в соусе… Парню лучше было бы подождать до завтра, когда дороги станут получше. Ну ладно, мне надо пойти посмотреть, не протекает ли потолок в номерах на верхнем этаже…
За окном был слышен только перестук дождя и завывание ветра. Уочмен захлопнул окно. Волосы у него были мокрые.
- Черт меня дери, но похоже, что дождь заливает камин, - заметил Периш. - Э, постой, что там еще такое?
Дверь медленно отворилась, и на пороге возникла несуразная фигура Виолетты Даррах, которая в данный миг напоминала больше всего основательно вымоченную курицу. Ее ситцевое платье промокло насквозь и прилипло к телу. Можно было считать, что платья на ней вовсе не было… С ее шляпы стекали вниз маленькие речки, собирались в большую, полноводную реку в районе ключиц и дальше текли вместе общим потоком по прочим впадинам ее пухлого тельца. В конечном счете, естественно, эти струи попадали на пол и очень быстро образовали весьма внушительную лужу. С точки зрения неэкономного расходования атмосферной воды мисс Даррах была похожа сейчас на персонаж раблезианских гравюр…
- Господи! Милая мисс Даррах! - воскликнул Уочмен.
- Ну ладно, смотрите на меня, что уж делать! - вздохнула бедолага. - Главное - все, что я успела кое-как нарисовать, смылось! Когда я вышла из тоннеля, мне показалось, что на меня рухнули воды всего мирового океана! Теперь надо пойти к себе переодеться, после чего я смогу более осмысленно участвовать в вашей философской беседе…
С этими словами она иронически оглядела компанию, скорчила смешную гримасу и скрылась.
С улицы в бар вошел Билл Помрой и еще двое мужчин. Периш, облокотившись о стойку бара, с любопытством оглядел вошедших. Вода чмокала в их сапогах.
- Похоже, вы застали дождь в самом разгаре, - заметил Периш.
- Еще бы! Даже в тоннеле на нас сверху ливмя лила вода! Ладно, ребята, я пойду переоденусь, иначе не избежать какой-нибудь чахотки…
Билл Помрой прошлепал внутрь дома, оставляя за собой змеящийся мокрый след. Из приоткрытых дверей донесся его голос. Он говорил по телефону:
- Это ты, Десси? Этакий шторм, правда? Ты уж давай не выводи свою колымагу сегодня вечером - в тоннеле течет целая Ниагара… Это небезопасно… Я бы и сам хотел прогуляться к тебе, но… не могу же я оставить отца одного в баре… Пока нам нужно сидеть всем вместе тут, ничего не поделаешь…
Уочмен стал насвистывать. За стойку бара встал Эйб.
- Хочу вмазать, - вдруг сказал Уочмен.
- Ну ладно, - продолжал говорить Билл в телефон, - я постараюсь хотя бы встретить тебя на полпути… Ладно… Целую.
Щелкнула телефонная трубка. Билл просунул голову в дверь.
- Слушай, па, Десси решила пойти к нам, она попробует пробраться через тоннель. Я пойду ее встречу, ладно? Ты, кстати, не видел Боба Легга?
- Он собирался с утра поехать в Иллингтон, сынок.
- Да что ты? Нечего ему там было делать! Так он уехал?
- Ну посмотри в его комнате, хотя и вряд ли…
- Я посмотрю, - кивнул Билл. - А Десси я сказал, что ей бы лучше переночевать здесь у нас, раз уж она приедет.
- Всегда пожалуйста, сынок. Скажи только миссис Ивз, чтобы спальню ей приготовила.
- Лады, - бросил Билл и исчез.
- Неплохая прогулка, - проворчал старик Эйб. - Две мили, не меньше, до Кэри Эдж… Вот она, любовь-то, какие чудеса творит, джентльмены…
- Просто удивительно, - согласился Уочмен. - Ну так как? Кто-нибудь со мной выпьет?