- И правильно сделали. С вами все в порядке? Для непривычного человека зрелище не из приятных.
- Я страшно удручен. Пожалуйста, пойдемте отсюда. Боюсь, я… - Его голос оборвался. Он резко повернулся, одновременно вытаскивая из кармана носовой платок. Платок накрыл свечу и загасил пламя.
В смердящей тьме послышалась невнятная ругань Баради.
- Дверь, ради бога, где дверь? Меня тошнит, - лепетал Аллейн.
Он рванулся вперед, с размаху врезался в Баради, и тот отлетел в дальний угол комнаты. Подсвечник Аллейн отпихнул ногой в противоположную сторону. Его руки метнулись к гробу. Левая рука нашла край крышки, скользнула под нее, ощупывая мягкую ткань, тугую перевязь и поверхность под ней. Чуткие быстрые пальцы Аллейна нашли то, что искали.
- Я больше не могу! - задыхаясь стонал он. - Дверь!
- Идиот! - по-французски ругался Баради. - Недотепа, кретин!
Аллейн издавал жалостные звуки. Он безошибочно нашел дверь и, надавив плечом, открыл. В комнате стало немного светлее. Аллейн выбрался наружу и прислонился к каменной стене. Баради вышел следом и запер дверь. Аллейн слышал, как в замке повернулся ключ.
- Не слишком забавное приключение, - сказал Баради. - Я предупреждал.
Зажимая платком рот, Аллейн невнятно пробормотал:
- Простите. Я не предполагал… Скоро у меня все пройдет.
- У вас-то пройдет, - огрызнулся Баради. - А вот когда мои синяки пройдут!
- Простите, не стану вас больше задерживать. Я постою здесь, на свежем воздухе. А потом вернусь к машине. Спасибо. Извините.
К Баради, очевидно, уже вернулась обычная сдержанность.
- Несомненно, так вам и следует поступить, - сказал он. - Рекомендую горячую ванну, стаканчик чего-нибудь покрепче, две таблетки аспирина и постель. Вы уверены, что сумеете добраться до машины и…
- Да-да, мне уже легче.
- Тогда прошу меня извинить. Я уже опаздываю. До свидания, мистер Аллейн.
Аллейн наблюдал поверх платка, как Баради поднялся по ступенькам, открыл боковую дверь и исчез в доме. Аллейн выждал несколько минут, пока глаза привыкли к темноте.
"Мне надо помыться", - подумал он, тщательно вытер платком левую руку и отбросил платок в сторону.
Но он не выбросил из головы воспоминание об очень небольшой вмятине слева, на груди, под вышитой розочками, наглухо застегнутой ночной рубашкой.
3
Аллейн был прав насчет близости служебного входа. Каменный коридор нырнул вниз и повернул. Впереди, там, где оканчивались стены, замаячил навес. Аллейну приходилось ногой ощупывать ступеньки, но звездный свет все-таки немного разогнал кромешную тьму, царившую во владениях замка, и слабо поблескивал на мокрых камнях и уступах. Аллейн огляделся. Огромное скопление камня и скал образовывало черную дыру в усыпанном звездами небе. Проход представлял собой нечто вроде моста между частью замка, обращенной к морю, и древней крепостью, выстроенной на горе. Аллейн спрятался в темную нишу. В проходе мелькнул огонек.
Появился слуга-египтянин с фонарем в руке, в другой руке он нес еще что-то, похожее на поднос. За ним шел Баради. Аллейн узнал его, когда слуга повернулся и свет от фонаря скользнул по смуглому лицу. Доктор снял белую рясу, на шее у него болталось нечто напоминавшее гладкий шнур. Слуга и хозяин вошли в дом. Аллейн с удовлетворением крякнул и продолжил путь.
У приоткрытой двери висел фонарь с огрызком свечи внутри, под ним плавало желтое пятно света.
- Мсье? - прошептал голос.
- Рауль?
- Да, мсье. Все хорошо. Идемте.
Рауль выскользнул из-под навеса и схватил Аллейна за запястье. Они вошли в пятно света, Рауль ногой толкнул дверь. Перед ними открылся каменный коридор. Миновав две двери, Рауль свернул направо и тихонько постучал пальцами в третью. Тереза открыла и впустила их.
Тереза обитала в маленькой чистенькой комнате, в которой слегка отдавало затхлостью. В углу, на полке, стояла мадонна, произведение старой Мари, на статуэтке было аккуратно выведено: "Богоматерь Пэйиду". Под полкой стояла табуретка. Пыльные бумажные цветы, свечи и фотография Терезы на первом причастии с молитвенно сложенными руками и глазами, возведенными к небу, дополняли интерьер. Рядом висела репродукция с изображением святого, удручающе похожего на мистера Оберона. На кровати были разложены две белые рясы. В дальнем углу стояли таз и кувшин для умывания.
Тереза, взволнованная, но очень довольная собой, предложила Аллейну единственный стул.
- Я могу помыть руки, Тереза? - спросил Аллейн. - Мне нужно немного воды и мыла.
- Сейчас я выберусь и принесу воды, мсье. Это безопасно. Простите, мсье, я совсем забыла, англичане всегда хотят умыться.
Аллейн не стал ее разубеждать. Когда она вышла, он повернулся к Раулю.
- Ну как наши дела?
- Все слуги ушли, мсье, за исключением египтянина, он занят чем-то внизу. Гости в своих комнатах. Вряд ли они покинут их до начала церемонии. - Он взмахнул руками. - Мсье, сильно я испортил дело своей глупостью?
- Конечно, Рауль. Ты просто зазвонил во все колокола, - пошутил Аллейн, но, увидев, как огорчился его помощник, добавил: - Но все не так уж плохо. Даже наоборот. Мы с доктором Баради посетили комнату с телом убитой женщины.
- Неужели, мсье?
- Она лежит среди орхидей в великолепном гробу в помещении напротив главного входа. Гроб, как уже успел выяснить господин комиссар, привезли сегодня утром из похоронного бюро в Роквиле.
- Но, мсье…
- Под левой грудью у нее есть рана, зашитая хирургическим способом.
- Тереза сказала мне, что англичанка умерла.
- А вот и Тереза, - сказал Аллейн и предостерегающе поднял руку.
Умываясь, он расспрашивал Терезу о мисс Трубоди.
- Тереза, в какой комнате умерла англичанка? В той, куда ее положили после операции?
- Нет, мсье. Ее очень скоро оттуда забрали. Египтянин и дворецкий отнесли ее в комнату наверху сторожевой башни. Она редко используется. Ее положили там, потому что так было спокойнее.
- Это уж точно, - пробормотал Аллейн. Он вытер руки и стал объяснять дальнейший план действий. - Прошлым вечером мистер Херрингтон рассказал мне немного подробнее о том, как протекает церемония, дополнив рассказ Терезы. В одиннадцать часов звонит колокольчик. Гости выходят из своих комнат в белых рясах, приготовленных для них. В молчании они идут на церемонию под названием Посвящение в Орден Детей Солнца. Сначала они заходят в кладовку, где каждый берет по зажженной свече. Затем собираются в большой комнате и остаются там примерно до полуночи. Ужин подается в гостиной мистера Оберона. Обычно все расходятся не раньше пяти утра.
Жадно слушавшая Тереза шумно втянула носом воздух, словно ребенок, обомлевший от страшной, но очень интересной сказки.
- Я намерен поприсутствовать на обряде. С этой целью предлагаю нам с Раулем подменить мисс Тейлор и мистера Херрингтона, которых на церемонии не будет. Электричество сегодня вечером в замок не дадут, а при свечах у нас есть шанс остаться неузнанными.
Тереза сделала скромный жест, желая привлечь к себе внимание.
- Можно мне сказать, мсье?
- Да, Тереза?
- Египтянин принес металлические ящики из машины мистера Оберона, большой моток электрического провода и паяльник. Он сделал так, чтобы лампа, похожая на солнце, зажглась во время церемонии.
- Правда? Смышленый малый.
- Мсье, - сказал Рауль, косясь на рясы, разложенные на кровати, - вы намерены предложить мне выдать себя женщину?
Тереза хихикнула и закрыла рот рукой.
- Совершенно верно, - сказал Аллейн. - Вы примерно того же роста, что и мисс Тейлор. В черной рясе с капюшоном, надвинутым на лицо, вы наверняка будете неотразимы. Нога у вас маленькая, возможно, вам подойдут лодочки мисс Тейлор.
- Ах боже мой, какая потеха! - всхохотнула Тереза.
- Веди себя прилично, Тереза, не перебивай мсье.
- Если вы в них не влезете, то я прихватил с собой парочку черных туфелек, которые вам наверняка придутся впору.
- А моя одежда, мсье? - спросил Рауль, выразительным жестом указывая на фуфайку в пятнах, линялые черные штаны и дождевик, наброшенный на плечи.
- Как я понимаю, кроме рясы и туфель, никакой одежды не должно быть.
- Ах боже мой, ну и дела!
- Тереза! Не мешай!
- Впрочем, ряса широкая. Из соображения приличий, Рауль, можете оставить на себе майку и трусы. В любом случае вы обязательно должны спрятать ноги, по ним можно сразу догадаться, что вы мужчина.
- У него великолепные ноги, - вставила Тереза, - но, конечно, сразу видно, что мужские.
- Итак, - продолжал Аллейн, успевший привыкнуть к особенностям общения с Раулем и Терезой, - первая задача, стоящая перед нами, - пробраться незамеченными в комнаты мисс Тейлор и мистера Херрингтона. Тереза принесла две белые рясы. Мистер Херрингтон снабдил нас одной белой и одной черной. Мисс Тейлор должна была появиться на церемонии в черной. Поэтому вы, Рауль, наденете черную рясу, а я самую длинную из белых. Тереза расскажет нам, где находятся их комнаты. Если египтянин или кто-нибудь из гостей увидит нас по пути туда, будем надеяться, что они не нарушат обет молчания, который должны соблюдать до начала церемонии, и мы пройдем беспрепятственно. Лучше бы, конечно, в пути не пользоваться свечами. Попав в комнаты, мы остаемся там до тех пор, пока не зазвонят в колокольчик. Тереза, как далеко эти комнаты от помещения, где будет церемония? Того, что вы описывали вчера?
- Комната молодой леди совсем рядом, мсье, то есть она находится очень близко от апартаментов мистера Оберона.
- В таком случае, Рауль, когда услышите колокольчик, немедленно идите в кладовку. Возьмите свечу и через внутреннюю дверь войдите в помещение для церемоний. Там будет пять или шесть черных подушек на полу и большой черный диван. Если подушек будет шесть, ваша будет лежать в стороне от других. Если пять, то садитесь на диван. Впрочем, это только догадки, но одно я знаю точно: обет молчания будет соблюдаться вплоть до самого начала церемонии. Если вы сядете не туда, то, будем надеяться, вашу ошибку припишут волнению и кто-нибудь поможет вам ее исправить. Где комната мистера Херрингтона, Тереза?
- На площадке, мсье. Оттуда еще идет лестница вниз, к комнате для церемоний.
- А комнаты других гостей?
- Они находятся выше, мсье, над главным входом и дальше.
- Вы знаете, где комната мисс Гризел Локк?
- Да, мсье.
- Вы видели ее сегодня?
- Уже два дня не видала, мсье, но это нормально. Как я вам уже говорила, дама частенько запирается в своей комнате и вывешивает записку с просьбой не беспокоить.
- Понятно. Значит, если я покину комнату мистера Херрингтона с первым ударом колокольчика, то явлюсь на церемонию сразу вслед за Раулем и опережу остальных. Возможно, я даже приду немного раньше. - Он взглянул на часы. - Сейчас половина восьмого. Давайте наденем рясы, а потом Тереза выйдет и попробует выяснить, где находится египтянин.
- Его вызвал к себе мсье Баради незадолго до вашего прихода, мсье. Я слышала, как они говорили по внутреннему телефону.
- Хорошо бы доктор подольше не отпускал слугу. Ну а теперь, Рауль, давайте наряжаться!
Одеяния оказались весьма просторными, на поясе они подвязывались шнурами. Капюшоны падали на лицо, и при склоненной голове трудно было определить, кто скрывается под рясой.
- Но с зажженными свечами все будет иначе, - заметил Аллейн. - Нас не должны увидеть со свечами в руках.
Он купил для Рауля пару элегантных женских босоножек, черных, на высоких каблуках. Рауль сказал, что, по его мнению, они отлично подойдут. Изображая смиренного мученика, он вымыл свои маленькие, изящные и очень грязные ноги, а затем надел босоножки.
- О-ля-ля! - воскликнул он. - Да чтобы такое носить, нужно быть акробатом.
Ради удовольствия Терезы он прошелся взад и вперед, покачивая бедрами и делая непристойные жесты. Тереза от души веселилась, запихивая кулаки в рот, чтобы громко не расхохотаться.
- Ах, господи, - задыхаясь, повторяла она, - с ума сойти можно!
Аллейн с некоторым отчаянием взирал на них, соображая с чем он столкнулся: с детской безответственностью или с хваленой латинской жизнерадостностью. Он призвал их к порядку, и молодые люди сразу приняли серьезный и важный вид.
- Тереза, - сказал он, - возьмите свечу и идите вперед. Ступайте прямо по коридору, а потом вниз по лестнице до площадки, что расположена под библиотекой. Если увидите кого-нибудь, громко высморкайтесь.
- У тебя есть носовой платок, сокровище мое?
- Нет.
- Возьми мой, - сказал Рауль, протягивая ей сомнительной чистоты тряпку.
- Если кто-нибудь заговорит с вами и, возможно, спросит, почему вы до сих пор в замке, то скажите, что опоздали на автобус, потому что передавали сообщение от мисс Тейлор. При необходимости добавьте, что идете в ее комнату, чтобы кое-что доделать, о чем днем позабыли, а потом отправитесь на последний автобус. Если представится возможность, мы с Раулем спрячемся и переждем, пока путь не освободится. Если же такой возможности не будет, мы поведем себя так, как повели бы себя мистер Херрингтон и мисс Тейлор. Вы, Тереза, проводите Рауля до комнаты мисс Тейлор, откроете ему дверь и зайдете на секунду. Но только на секунду! А потом у меня для вас есть другое задание, - сказал Аллейн, ощущая себя второй раз за сутки жутким занудой вроде Просперо. Но Тереза в услужливости не уступала Ариэлю и лишь с веселой почтительностью взирала на Аллейна. - Вы найдете мистера Оберона и скажете ему, что мисс Тейлор вернулась и просит разрешения провести время до церемонии в уединении и медитации. Это очень важно.
- Ах, мсье, если бы он так не треножил мою душу!
- Тереза, если ты хоть чуть-чуть ценишь мое уважение… - начал Рауль.
- Да-да, мсье, - торопливо согласилась Тереза, - я решилась! Я сделаю это.
- Отлично. Передав сообщение, вернитесь и доложите мне. На этом ваши обязанности заканчиваются. Садитесь на последний автобус и поезжайте домой. Бог вознаградит вас. Да и я не забуду. Вам все понятно, Тереза?
Тереза повторила указания.
- Хорошо. Теперь вы, Рауль. Возможно, нам больше не представится случая поговорить. Делайте, как я сказал. Вы играете роль испуганной, но покорной чужой воле девушки, соблюдающей обет молчания. Я не могу вам сказать, что произойдет во время церемонии. Мне не удалось убедить мистера Херрингтона рассказать побольше. Старайтесь подражать действиям других. Если вас опознают, вмешаюсь я. Возможно, вам придется увидеть и услышать такое, что удивит и рассердит вас. Но как бы по-скотски ни вели себя эти люди, держите себя в руках. Вы слыхали об Авгиевых конюшнях?
- Нет, мсье.
- Они смердели, но их вычистили, и это назвали геройским подвигом… Итак, в комнате мисс Тейлор вы найдете черную рясу. Если она ничем не отличается от той, что сейчас на вас, нет смысла переодеваться. Не думаю, что надо влезать в ее туфли, но, если там приготовлена какая-нибудь другая одежда - перчатки, например, - обязательно наденьте. И вот еще что. В комнате мисс Тейлор могут быть сигареты. Не курите их. Если во время церемонии будут предложены сигареты, притворитесь, что курите. Вот так. - Аллейн выпятил губы, словно собираясь засвистеть, сунул сигарету между ними и с шумом втянул воздух. - В сигаретах будет наркотик, его вдыхают вместе с дымом. Прикройте большим пальцем конец сигареты и вы будете в безопасности. Вот и все. От вас очень многое зависит, Рауль. Немало девушек до мисс Тейлор гостило у мистера Оберона. Думаю, он относится к самой худшей категории негодяев. Господин комиссар и я будем вам многим обязаны.
Рауль внимательно слушал, покачиваясь на высоких каблуках и выглядывая из-под черного капюшона.
- Мсье инсиектор-аншеф, - сказал он, - в армии многому учишься, в том числе подчиняться командирам. В вас я признал командира и буду служить вам верой и правдой.
Аллейн был сильно смущен и немало растроган ответом Рауля.
- Спасибо, - сказал он. - Значит, мы оба постараемся сделать все, что в наших силах. Но не пора ли приниматься за дело? Тереза, ступайте как можно тише, пока кого-нибудь не встретите, а потом действуйте смело. Вперед!
- Мужайся, любимая. Мужайся и смекай.
Тереза одарила Рауля пылким взглядом, открыла дверь, оглядела коридор и, взяв свечу, вышла. Аллейн, опираясь на трость, последовал за ней. Рауль, постукивая каблуками и мелко семеня, замыкал шествие.
4
В роквильской гостинице Трой рассеянно расставляла фигурки вокруг яслей и размышляла о неудачном исходе ее беседы с Джинни и Робином. В ее ушах звучал отчаянный голос Джинни: "Я не хочу, я не хочу, но я должна! Я дала клятву! Случится что-то ужасное, если я не вернусь!"
- На самом деле ты не веришь тому, что говоришь, - возразил Робин.
Тогда Джинни выкрикнула: "Ты тоже поклялся! И ты не захотел рассказывать. Если мы оба не верим, то почему тогда молчим?" Внезапно с безоглядностью ребенка она обняла Трой.
- Если бы вы могли помочь, - пробормотала она, - но вы не можете. Не можете!
И она выбежала из комнаты, словно напуганное животное. Робин, ковыляя, бросился за ней. У порога он обернулся.
- Все в порядке, - сказал он. - Миссис Аллейн, все в порядке. Она туда не вернется.
В гостиной, где они сидели за бокалами вина, лежала аккуратная стопка иллюстрированных журналов. Трой невольно взялась их перелистывать. Фотографии курортников и гонщиков сменяли друг друга под ее рассеянным взглядом. Платья от Диора и платья от Фат, принц Абу Хан во главе конной королевской процессии, новый балет в Мариинском… И вдруг: "Гости замка Серебряной Козы. Справа налево: хозяин замка мистер Оберон, мадемуазель Имоджин Тейлор, мистер Карбэри Гленд, доктор Баради, мистер Робин Херрингтон и достопочтенная Гризел Локк". Взгляд Трой замер, а потом впился в фотографию. Снимок, сделанный в саду на крыше, был достаточно четким. Трой узнала всех, за исключением Гризел Локк.
С фотографии глядела невысокая, худая женщина. Трой была уверена, что никогда прежде не встречала ее.
Робин вел машину по ухабистой гористой дороге. Сидевшая рядом Джинни лихорадочно теребила его:
- Ты уверен, что это кратчайшей путь? Уже без четверти восемь! Робин, ты уверен?
"Бак был полон на три четверти, - подумал Робин. - Долго еще будет выливаться бензин?"
- У нас уйма времени, - сказал он, - я абсолютно уверен.
На следующем повороте мотор сначала забарахлил, а потом заглох. Робин нажал на тормоза.
Глядя на помертвевшее лицо Джинни, он подумал: "Ну вот, приехали. Сейчас или никогда".
Дюпон, ожидавший на площадке подле замка Серебряной Козы, посмотрел на часы. Было без четверти восемь. Он вздохнул и поежился, поднимая воротник пальто. Ему предстояло долгое бдение.