Он сел в машину и уехал. Как раз в тот момент, когда он выезжал на шоссе, появился Джейк. Я поставил ящик с содой на крыльцо, взял сдачу, расплатился с ним, дав щедрые чаевые. Он в ответ лишь покачал головой и укатил в сторону центра.
Я нашел длинный садовый шланг, который можно было дотянуть до номера 5, и привинтил его к крану. Но дальше ничего делать не мог - нужно дождаться, пока полиция осмотрит место происшествия.
Я посмотрел на шоссе - ни одной полицейской машины. Тогда я в сердцах швырнул шланг на гравий, вошел в бюро и снова набрал номер.
Тот же голос ответил:
- Контора шерифа. У телефона Редфилд.
- Это Чэтэм из "Магнолии"...
- Да, да! - резко прервал он. - Что там еще?
- Хочу знать, когда вы пришлете человека?
- Не давите на нас... Пришлем.
- Когда же все-таки? Я хочу вымыть комнату, прежде чем кислота проест ее до фундамента.
- Ну и мойте себе на здоровье! Мы вам разрешаем.
- А вам что, не нужны улики? И как насчет отпечатков пальцев?
- О, боже ты мой! Чего вы ко мне привязались? Да если он работал с кислотой, то на руках у него были резиновые перчатки! А вы говорите - "отпечатки пальцев"!
В его словах, разумеется, была логика, но эта логика не безупречна. Основываться на заочных предположениях полиция не имела права. Такая небрежность недопустима. Я почувствовал, что он сам это понимает - уж очень горячился.
- И еще одно! - продолжал он. - Насчет вашей выдумки о номерном знаке. Такие штучки мне не нравятся. Я позвонил в гараж. Обе таблички на месте, на вашей машине.
Я нахмурился. Интересно, видела ли она их сама или поверила на слово? Потом я вспомнил ее слова, что знаки были калифорнийские, а он записал в карточку только один номер - значит, видела их сама.
- Стало быть, он прикрепил их на место, - сказал я. - И не спрашивайте - почему.
- И не собираюсь! Даже поверить вам, что ими пользовались, глупо!
- И люди из гаража не пожаловались на взлом?
- Нет... Конечно, нет.
- Тогда слушайте! Это очень легко установить. Почему бы вам не потрясти свой жирок и не отправиться туда самому, вместо того, чтобы звонить по телефону? Если вы осмотрите гараж, то обязательно обнаружите, что кто-то нашел там лазейку. А также убедитесь, что номерные знаки снимались, а потом были водворены на место. Это будет заметно. Номера привинчены минимум 18 месяцев назад. Если винты не тронуты - я проиграл.
- Вы думаете, что я совсем спятил? Кому, черт возьми, придет в голову возиться с номерными знаками?
- Если вы когда-нибудь доберетесь до "Магнолии", я вам расскажу, - пообещал я.
- Ладно, не уезжайте никуда. Кто-нибудь приедет. Вы меня заинтересовали.
- Что ж, спасибо и на этом, - сказал я, но он уже повесил трубку.
Я сделал то же самое и уже собрался выйти, как вдруг телефон зазвонил снова. Я повернулся и снял трубку.
- Мотель "Магнолия Лодж".
Ответа не последовало. Только какой-то отдаленный шум и еще нечто, похожее на дыхание.
- Мотель "Магнолия Лодж", - повторил я.
В телефонной трубке раздался щелчок - отбой.
Видимо, мой приятель проверяет, здесь ли я еще. А может быть, звонил тот человек, который "доводит" миссис Лэнгстон? И внезапно мне пришла в голову мысль, и я подивился, почему она не пришла мне в голову раньше. Может быть, он совсем и не маньяк - может быть, против нее организована систематическая и хладнокровная кампания с целью свести с ума и разорить? Вот он и хочет отделаться от меня - ведь я могу попытаться ей помочь?
Но зачем он это делает? Конечно, на нее легло пятно подозрения, которое как бы заклеймило и весь городок, но одним этим все же нельзя объяснить происшедшее. Преднамеренная попытка свести человека с ума - хуже, чем само убийство. Только безнадежно извращенный ум может решиться на такое. Но с другой стороны - мог ли больной человек устроить такое "происшествие"? Трудно ответить на этот вопрос; и это дело казалось мне все более темным и непонятным каждый раз, как я начинал о нем думать...
Позади главного здания я нашел несколько досок и притащил их ко входу в № 5. Как раз когда я укладывал их на гравий, с шоссе в сторону мотеля свернула полицейская машина. В ней сидел только один полицейский офицер. Он остановил машину и вылез - огромный, лет двадцати с небольшим, с телосложением и движениями атлета. У него было мясистое, но красивое лицо, на котором лежала печать самоуверенности, раздвоенный подбородок, зеленые глаза и длинные темные волосы, причесанные с большой тщательностью. На ремне у пояса - пистолет, отделанный перламутром, кожаный футляр с наручниками. Если чуть-чуть изменить его мундир, он мог бы сойти за полицейского из "Роз-Мари", и я начал опасаться, что он сейчас запоет.
"Перестань язвить! - сказал я себе. - Тебе так долго пришлось ждать, что ты теперь их всех ненавидишь".
- Редфилд? - спросил я.
Он небрежно мотнул головой:
- Макгрудер.
- Рад вас видеть, - сказал я. - Меня зовут Чэтэм.
Ему без труда удалось скрыть свой восторг по поводу моих слов.
- Я слышал, что вам не терпится кому-либо показать этот номер, - сказал он. - Ну что ж, пойдемте посмотрим!
Он двинулся вперед с нахальной грацией матадора, засунув свои мясистые пальцы за пояс, и вскоре добрался до номера.
- Гмм... - промычал он. Потом повернулся ко мне. - Ладно, тащите сюда эти доски!
Я взглянул на него, но язык решил придержать и втащил доски в номер. Чувствовал я себя при этом как сэр Уолтер Рэйли. Когда я уже стоял на второй доске и укладывал третью, которая дотянулась до самой ванной, он ступил на первую и вошел в номер.
Оглядев мерзкий и бессмысленный хаос, он небрежно бросил:
- Настоящий погром, а?
- Точно к такому же мнению пришел и я.
Он оставил мои слова без внимания.
Я же тем временем заглянул в ванную и почувствовал, как во мне снова закипает злость. Он и тут поработал: вся эмаль отбита, ванна и умывальник - все в трещинах. В то же время я подивился, как это удалось ему сделать без шума.
"Возможно, орудовал резиновым молотком с резцом? - подумал я. - И этим же орудием воспользовался, чтобы провести длинные полосы на кафеле".
На полу я увидел две пустые стеклянные бутыли. Рядом валялись резиновые пробки.
Макгрудер подошел и тоже заглянул в ванную:
- Этот мальчик был в ударе, не правда ли?
Вы просите прислать вам полицейского, а вам вместо этого присылают шута из комической оперы. Я проглотил саркастическую реплику, которая вряд ли помогла бы делу, и собирался спросить, с чего он начнет, как вдруг он пожал плечами и сказал: "Ну что ж, ладно!" и, повернувшись, направился к выходу.
Не веря своим ушам, я уставился ему в спину:
- Что значит: "Ну что ж, ладно?"
Он посмотрел на меня безразличным взглядом и подтянул пояс:
- Я побывал на месте происшествия. Видел все. Теперь доложу начальству. Но явных улик нет.
- А как насчет отпечатков пальцев? - спросил я. - Или вы такими делами не занимаетесь? Потом - регистрационная карточка, которую он заполнил? Кроме того, если я вас не утомлю, то могу сообщить вам его приметы... И описать машину... Вас интересует что-нибудь из этого? И что насчет тех бутылей из ванной?
- Насчет тех бутылей? В них была кислота. Но об этом и так уже известно.
Я уже начал понимать если не причину, то ситуацию. Даже этот шут гороховый, словно сошедший с театральных подмостков, не так уж глуп. Он отлично знал, что нужно делать с этими бутылями: сперва на них нужно поискать отпечатки пальцев, потом установить, какая в них была кислота, и, наконец, выяснить, где они могли быть похищены и каким образом попали сюда.
Преднамеренная волокита...
- Значит, вас это не интересует?
- Насколько я помню, я этого не говорил.
- А как у вас попадают к окружному шерифу? Нужен какой-нибудь особый пропуск, что ли? Я дважды пытался звонить...
- Попробуйте позвонить в клинику Мэйо, - посоветовал он, а потом добавил: - Это в Миннесоте.
- Спасибо! - сказал я. - Но, возможно, у него есть заместитель на время его болезни?
- Конечно! - ответил он. - Редфилд.
- Понятно.
- Вы, наверное, помните его? Вы говорили с ним по телефону. - Он усмехнулся.
- Разумеется, я его помню, - сказал я. - Тем более что говорил он как настоящий полицейский.
Он повернулся и холодно посмотрел на меня:
- Что вы хотите этим сказать?
- Это он вам сказал, как действовать? Или это ваша собственная инициатива?
- Он действительно велел мне выяснить, кто вы такой, черт бы вас побрал! - огрызнулся он. - А ну, повернитесь-ка и положите руки на стену!
- Вы это бросьте!
- Делайте, что вам приказывают!
Я вздохнул и положил руки на стену... Оружия - он знал - у меня не было. Потом Макгрудер схватил меня за плечо, резко повернул к себе и повторил процедуру обыска, успев при этом ткнуть меня локтем в подбородок, выдернуть рубашку из брюк и наступить мне на ногу. Все это было довольно глупо - ведь целью-то было унизить меня, а без зрителей такая игра теряла смысл.
Он отступил на шаг.
- Закончили? - поинтересовался я.
- У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?
- В кармане. Вы трижды совали туда руку.
- Давайте его сюда!
Я вывернул бумажник, сперва демонстративно вынул из него деньги, а потом подал бумажник ему. Лицо его налилось краской, тем не менее он пробежал глазами удостоверение:
- Из полиции?
- Служил раньше.
- А что делаете в нашем городе?
- В настоящее время собираюсь смыть кислоту... разумеется, после того, как мы с вами закончим эту комедию.
- Я спрашиваю вас, зачем вы околачиваетесь в нашем городе? Что вам здесь нужно? И какое вам дело до миссис Лэнгстон?
- Я вынужден оставаться в городе, пока не отремонтируют мою машину.
- А почему вы работаете на миссис Лэнгстон? Вы что, не в состоянии заплатить за номер?
- Допустим, что я ее друг... Кроме того, я пришел к выводу, что она нуждается в помощи.
- Вот как? Друг?.. И как давно вы с ней знакомы?
- Немногим меньше суток.
Он холодно улыбнулся:
- Быстро же вы подружились... Или, быть может, это она быстро находит друзей?
- Вы мне лучше скажите, как случилось, что она не может найти помощи у полиции? - спросил я.
- Кто вам сказал, что не может?
- Взгляните вокруг - и вы сами убедитесь!
- А чего вы от нас хотите? - спросил он. - Чтобы мы торчали здесь день и ночь? И только потому, что ее недолюбливают в городе?
- Кто именно ее не любит? - спросил я. - Если вы действительно полицейский, то это должно было навести вас на определенные мысли. Разумеется, молодчик, разливший здесь кислоту, не любит ее...
- Выразив тем самым чувства половины населения города, разрешите мне добавить.
- Вы прекрасно знаете. Макгрудер, что в городе не найдется и полдюжины людей, которые решились бы на такое!
Он повернулся и сошел с крыльца. Видимо, я напрасно сотрясал воздух силой своих легких.
- Вот ваши документы! - сказал он и бросил бумажник к моим ногам.
- Благодарю! - сказал я.
- Не стоит благодарности... И хочу дать вам один совет: я бы на вашем месте не связывался с кем попало. А миссис Лэнгстон полиция окажет необходимую помощь.
- Значит, она все-таки нуждается в помощи?
- Видимо... И если бы вы были в нашем городе дольше, вы бы знали - почему. Ведь она убила своего мужа.
- За такие вещи человек обычно встает перед судом присяжных. Но в вашем городе, видимо, законы другие. Вы не судите, но вместо этого позволяете хулиганам шантажировать ее и обливать кислотой дом, так ведь?
- Людей судят, когда имеются основания начать против них дело. И вам бы следовало это знать, поскольку вы служили в полиции. А вы вместо этого поучаете полицию, как вести дела.
- Надеюсь, вы знаете, что такое клевета? - спросил я.
- Конечно! А вы когда-нибудь пытались начать дело о клевете, не имея для этого никаких данных?
С этими словами он направился к своей машине, собираясь уезжать.
- Минуту! - сказал я.
Он остановился и обернулся.
Я нагнулся и поднял бумажник, брошенный к моим ногам:
- Вы хотели видеть, как я это сделаю, не правда ли? Вот я и поднял его, чтобы не портить вам настроение.
Он уставился на меня холодным взглядом, а потом повернулся, сел в машину и уехал.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я отыскал ящичек с предохранителем и отключил напряжение от крыла здания, где помещался пятый номер. А потом надел плавки и принялся за работу. Я стоял в дверях, поливая из шланга все - и стены, и потолок, и мебель, - до тех пор, пока вода не стала переливаться через порог. После этого обсыпал все содой, потом смыл. Повторил эту операцию несколько раз. Постельное белье, портьеры и матрацы превратились в рыхлые и зловонные лохмотья. Граблями я вытащил их из номера на гравий вместе с остатками ковра. От них исходил тошнотворный запах.
Наконец, приняв душ, облачившись в свою обычную одежду, я направился в бюро.
Джози сообщила, что миссис Лэнгстон спокойно спит. Потом она принесла ключи от машины.
- Повесьте объявление, что мест нет, и, если кто-нибудь явится, скажите, что мотель закрыт.
- Вы думаете, мисс Джорджия будет довольна? Она и так нуждается в деньгах.
- Я с ней все улажу, - ответил я. - Сейчас - покой. И мы должны сделать так, чтобы его никто не нарушал.
Я поехал на машине в город и остановился неподалеку от гаража. В ремонтном цехе механик трудился над моей машиной, отвинчивая старый радиатор. Он увидел меня и кивнул мне головой.
- Можно взять одну из отверток? - спросил я.
- Конечно! - ответил он. - Вот, возьмите!
Я обошел машину и попробовал один из винтов, закреплявших номерной знак. Он вращался совершенно свободно. Такая же картина и с другим винтом. Он даже смазал их, чтобы легче выкрутить.
Услышав позади себя шаги, я обернулся. Это был тот угрюмый мастер в белом халате.
Он кивнул мне в знак приветствия:
- Что за шум по поводу номерных знаков? Их недавно осматривал человек от шерифа, искал отпечатки пальцев.
- Какой человек?
- Вы его не знаете.
- Макгрудер?
Он покачал головой.
- Нет, не он. Келли Редфилд.
Я еще и раньше успел подумать, что он хороший полицейский. Из него это так и перло, хотя он старался прикрыться небрежным тоном. Он не мог не прийти сюда.
- И что он сказал? - спросил я.
- Сказал?.. Дождетесь вы от него, чтобы он что-нибудь сказал! Даже вида не подаст, что почуял...
- Но сказал, что в гараж кто-то лазил?
На его угрюмом, застывшем лице мелькнуло удивление, но тут же он постарался его скрыть:
- Ничего определенного. Сказал только, что в моечной разбито окно... Интересовался, нет ли какой-нибудь пропажи.
- А вы заметили?
Он покачал головой:
- Пока что нет.
- А как насчет кислоты?
- Мы ее не держим.
Значит, она украдена в другом месте, но где-то в этом районе. Он не мог тащить ее издалека. Может быть, у Редфилда есть на этот счет какие-то мысли? Надо непременно поймать его и поговорить.
Его кабинет находился на задворках судебного здания - унылая комната, пропахшая пылью и выстланная исцарапанным коричневым линолеумом. Правая стена заставлена шкафами для документов, а за двумя столами, недалеко от закрытого решеткой окна, сидели друг против друга Макгрудер и быкастый рыжеволосый парень. Они разбирали какие-то бумаги. На стене слева пестрели бюллетени и объявления о розыске. Над головой вращался большой вентилятор, устало и безнадежно пытаясь разогнать горячие волны, затоплявшие комнату. В левом углу - дверь во внутренний кабинет.
Макгрудер встал мне навстречу. Все та же портупея с пистолетом. Может быть, он и в постель ложится, не снимая их.
- Что еще? - спросил он.
- Хочу поговорить с вашим шефом.
В этот момент из кабинета вышел худощавый человек в костюме цвета хаки, с кипой бумаг. Он бросил бумаги на стол.
Макгрудер резко кивнул в мою сторону:
- Келли, опять этот парень!
Редфилд повернулся и смерил меня быстрым взглядом:
- Чэтэм?
- Угадали.
- Пройдите туда!
Я вошел вместе с ним в кабинет. Слева у стены - старый секретер. Справа - два шкафа с документами и вешалка с полкой, на которой живописно расположился его мундир с черным галстуком.
Редфилд кивнул на стул:
- Садитесь!
Не сводя с меня взгляда, нащупал в кармане сигареты и закурил.
Ему было лет 36 - 38, и выглядел он уверенно и компетентно. Худощавое лицо, чисто выбритые жесткие щеки, высокий круглый лоб и темные редеющие волосы. Острые и жесткие глаза серого цвета. Короче говоря, это было лицо, выражающее и ум, и характер, но ни капли доброты - по крайней мере в эту минуту.
- Ну, хорошо, Чэтэм, рассказывайте, зачем пожаловали?
- Узнать, что вы собираетесь предпринять дальше. Ведь вы послали Макгрудера в мотель, и он уже доложил вам, что там видел.
- Посылал... Но во всем этом варварстве я не вижу смысла. И кроме того, никаких следов...
Он и раздражал и озадачивал меня. На нем просто было написано: честный и усердный полицейский, который просто не мог бы устоять против соблазна разгадать трудную и запутанную задачу. Так откуда же такое отношение к делу?
- А на номерном знаке нашли отпечатки пальцев? - спросил я.
- Нет, - коротко ответил он, - Конечно, нет! И в номере мотеля их не нашли бы, и на бутылях - тоже. Вы считаете, что человек, который провернул эту операцию, был дураком или дилетантом?.. Но ладно, оставим эту тему и вернемся к вам!
- Почему?
- Потому что я хочу знать, черт побери, кто вы такой и что вы здесь делаете? Ведь выкрасть ваш номерной знак стоило большого труда! Меня интересует, почему он это сделал.
- Это было предупреждение, - ответил я и рассказал Редфилду про телефонный звонок к миссис Лэнгстон и про поиски телефонной будки с неисправным вентилятором.
Он прошелся по комнате и наконец остановился передо мной.
- Иными словами, вы в городе не пробыли и получаса, как увязли в уголовщине... Вы - смутьян, Чэтэм! От вас пахнет смутой за милю!
- Я ведь доложил обо всем полиции, - ответил я. - А мне в ответ лишь помахали ручкой. И вы тоже пытаетесь умалить значение этой истории с кислотой. Но не можете заставить себя отмахнуться от нее... Не понимаю, в чем дело? Я видел людей, классически заметавших сор под ковер, но вы-то как будто не из таких?
На мгновение в глазах его мелькнули злобные огоньки, и мне показалось, что он вот-вот меня ударит, но в следующее мгновение он взял себя в руки.
- Никто здесь ни от чего не отмахивается, - сказал он. - И сор под ковер не заметает. Описание этого человека и его машины разослано по всем ближайшим округам и отправлено в управление дорожного патруля. Кроме того, я знаю, откуда взялась кислота...
- Знаете? - перебил я его.