- Они нищие как церковные крысы, но гордые.
- Пф, ты имеешь в виду псевдогорделивую обидчивость обедневшей буржуазии? Хочешь сказать, что эти люди будут брезгливо воротить носы от моих подарков? Чушь!
- Я хочу сказать, что они вас поблагодарят, - произнёс Дайкон, отчаянно стараясь не показаться нравоучительным, - но в глубине души почувствуют себя оскорблёнными и затаят обиду. Хотя, несомненно, поймут, что вы действовали из самых лучших побуждений.
Лицо Гаунта побледнело. Дайкон, хорошо изучивший хозяина, понял, что перегнул палку. На мгновение его охватил страх - перспектива лишиться работы ему отнюдь не улыбалась. Гаунт же прошагал к двери и выглянул наружу. Затем, не поворачиваясь к своему секретарю, процедил:
- Отправляйся в Гарпун и закажи по телефону всё, что я тебе сказал. Счёт пусть пришлют мне, а свёртки - доставят мисс Клэр. Постой! - Подойдя к столу, он присел и быстро начертал что-то на листе бумаги. - Передашь им, чтобы переписали это послание и вложили в свёрток. Без подписи, разумеется. И отправляйся сразу, не мешкай.
- Хорошо, сэр, - поклонился Дайкон.
Раздираемый сомнениями, он зашагал к гаражу. Там возился Саймон. Как турист, Гаунт пользовался скидкой на бензин, которым щедро делился со строптивым юнцом, а тот, в благодарность, вызвался ухаживать за роскошным автомобилем актёра. Нужно было видеть, с какой любовью и нежностью он обходился со сверкающей игрушкой.
- И всё-таки я считаю, что карбюратор нужно подрегулировать, - буркнул он, не глядя на Дайкона.
- Я собираюсь в Гарпун, - произнёс Дайкон. - Поедешь со мной?
- Давайте.
Дайкон уже научился распознавать его интонации.
- Тогда запрыгивай, - сказал он. - Можешь сесть за руль.
- Не, это не мой драндулет, - покачал головой Саймон. - Сами рулите.
- Не упрямься, я же чистосердечно предлагаю. К тому же тебе легче будет проверить двигатель, если ты поведёшь сам.
Видя муки парня, раздираемого на части желанием и гордостью, Дайкон мигом положил им конец, решительно усевшись на место пассажира.
- Заводи, - твёрдо сказал он.
Когда они, обогнув пансион, выкатили на столь отвратительную Дайкону щербатую дорогу, он, кинув взгляд на Саймона, поразился его неподдельно счастливому виду. Парень просто светился. Вёл он машину благоговейно, но уверенно.
- Ну как? - полюбопытствовал Дайкон.
- Клёвый скакун, - похвалил Саймон. По мере того как автомашина набирала скорость, разгоняясь по шоссе, мальчишеское выражение на его лице постепенно вытеснялось уверенностью и даже властностью. Дайкон, желая побыстрее выбросить из головы стычку с Гаунтом, втянул Саймона в разговор на интересующую парня тему: про поступление на службу, азбуку Морзе и войну в воздухе.
- Я уже состряпал один приёмник, - похвастался Саймон. - С телескопической антенной. Классная штуковина. Передача у меня, правда, ещё хромает, но зато принимать на коротких волнах я уже навострился. В основном, все шлёпают на морзянке, хотя бывают сообщения и на английском. Эх, вот бы меня взяли! Сколько можно находиться в подвешенном состоянии! Сдохнуть можно!
- Здесь тебя будет недоставать.
- Не волнуйтесь, мы тут и так не задержимся. Квестинг уж об этом позаботится. Я, блин, порой и сам не представляю, что станется без меня с моими предками, если я оставлю их на растерзание этому ублюдку.
Некоторое время после этого они ехали молча, после чего Саймон вдруг разразился потоком бессвязных, на первый взгляд, высказываний и обвинений. Чего он только ни поносил: мерзопакостность Квестинга, беспомощность полковника, добродетельность Барбары, суеверия маори, неразборчивость и вред крупного бизнеса - все переплелось в невероятную мешанину. В конце концов, из всего этого винегрета вычленилась новая тема.
- Дядя Джеймс, - сказал Саймон, - полагает, что вся эта охота за сувенирами придумана только для отвода глаз. Он убеждён, что Квестинг - вражеский шпион.
Дайкон хрюкнул от неожиданности.
- А что? - воинственно спросил Саймон. - Почему бы и нет? Не думаете же вы, что в Новой Зеландии нет шпионов?
- Просто на меня он такого впечатления не производит, - заметил Дайкон.
- А что, по-вашему, они должны ходить в масках и размахивать кинжалами? - ехидно осведомился Саймон.
- Нет, конечно, и все же… Просто все кругом настолько помешаны на шпионах, что любые разговоры о них начинают казаться вздором. А почему доктор Акрингтон считает…
- Я и сам толком не пойму. Он не любит распространяться на эту тему. Только намекает, что бабушка ещё надвое сказала - вышибет ли нас Квестинг отсюда. Вы уже были здесь, когда пустили ко дну "Ипполиту"?
- Нет. Но мы, разумеется, слышали об этом. Подводная лодка, да?
- Угу. Вышла из Гарпуна поздно ночью и погрузилась неподалёку от берега. Дядя Джеймс считает, что сигнал подали отсюда.
- Он подозревает Квестинга? - спросил Дайкон, пытаясь придать голосу серьёзность.
- Угу. Дядя Джеймс уверен, что Квестинг решил прибрать это место к рукам уже тогда, когда ссудил отцу деньги. Дядя считает, что Квестинг - резидент со стажем, а курорт ему понадобился лишь как прикрытие - для своей подрывной деятельности.
- О Боже!
- Но ведь он и вправду ведёт себя крайне подозрительно, - запальчиво заявил Саймон. - Эх, будь у наших спецов руки развязаны, он бы уже давно получил своё. В России, я слышал, с такими не цацкаются. Раз-два и к стенке! - Чуть помолчав, Саймон добавил: - Вот что я вам скажу. За ночь до того, как торпедировали "Ипполиту", с пика Ранги кто-то сигналил. Несколько парней из посёлка маори - Эру, Реви Те-Каху и другие - плыли в ту ночь на лодке из Гарпуна и заметили вспышки. После того случая дядя Джеймс тоже видел, как кто-то подаёт с пика сигналы. Всем известно, что наш флот в самое ближайшее время должен получить подкрепление. Да и чем вообще занимается Квестинг? Куда он вечно шляется? Да и Берта Смита он ведь едва под поезд не отправил.
Дайкон попытался было заговорить, но Саймон не позволил.
- Несчастный случай, - хмыкнул он. - Черта с два! Его арестовать нужно за покушение на убийство! И чего у нас полиция такая беспомощная? Как будто ещё под стол пешком ходят.
- И какие шаги ты собираешься предпринять? - учтиво поинтересовался Дайкон.
- Нечего тут ехидничать! - взорвался Саймон. - Впрочем, если хотите знать, то я отвечу. Я собираюсь теперь дежурить по ночам. Я буду следовать за Квестингом по пятам, не упуская его из вида. И я буду наблюдать за пиком. Я уже достаточно поднаторел в морзянке, чтобы понять, что там творится. А потом отправлюсь в Гарпун и сообщу обо всём куда следует. Если там не примут мер, то я потребую, чтобы его арестовали за покушение на убийство.
- А если и это не поможет?
- Тогда я сам им займусь, - недобрым голосом пообещал Саймон. - Мало ему не будет.
Глава 6
Прибытие Септимуса Фолса
I
В пятницу накануне концерта события в Ваи-ата-тапу дошли до высшей точки кипения. Началось все ещё за завтраком. Выпуск новостей из Лондона оказался более угрожающим чем обычно, и среди домочадцев воцарилось уныние. Полковник Клэр сидел мрачнее тучи. За весь завтрак он не проронил ни слова. Квестинг и Саймон пришли позже остальных, но одного взгляда на лицо Саймона оказалось Дайкону достаточно, чтобы понять - случилось нечто, его взволновавшее. Под глазами парня темнели круги, но лицо выражало мрачное удовлетворение. Мистер Квестинг, в свою очередь, выглядел так, будто провёл бессонную ночь. Даже не паясничал в своей обычной назойливой манере. За два дня, прошедших после поездки в Гарпун, Дайкон так и не привык к мысли, что должен рассматривать Квестинга как вражеского агента. Он даже провёл пару часов ночью, разглядывая темнеющую в отдалении макушку пика Ранги. Однако, несмотря на то, что мистер Квестинг, как он утверждал, ночевал в Гарпуне, никаких световых сигналов в ту ночь с пика не подавали. Устав от бдения, молодой человек забылся сном. В предрассветные часы ему, правда, сквозь сон слышались звуки проезжающего под окнами автомобиля.
Было похоже, что Квестинг уже возвестил о подходе окончательного срока расплаты. Во всяком случае, Клэры сидели в пятницу за завтраком словно в воду опущенные. Они почти ничего не ели, но зато Дайкон не раз и не два перехватывал их обращённые друг на дружку взгляды, полные мольбы и отчаяния.
Смит, казавшийся и впрямь потрясённым после прыжка с моста, позавтракал рано и уже ковырялся по хозяйству, словно подтверждая тем самым, что честно отрабатывает свои харчи.
И без того мрачную и напряжённую обстановку усугубляло поведение Хойи, которая, поставив перед носом доктора Акрингтона тарелку с овсяной кашей, вдруг ни с того, ни с сего разразилась слезами и как угорелая вылетела из столовой, жалобно подвывая.
- Что за муха её укусила, черт побери! - изумился доктор Акрингтон. - Я ведь ничего ей не сказал.
- Она из-за Эру Саула, - наябедничала Барбара. - Мам, он опять начал её подкарауливать, когда она возвращается домой.
- Да, милая, я знаю. Тс-с! - Нагнувшись к мужу, она произнесла своим особым голосом: - Мне кажется, милый, ты должен поговорить с Саулом. Он совсем распоясался.
- О, дьявольщина! - пробормотал полковник себе под нос.
Мистер Квестинг отодвинул стул и быстрыми шагами покинул столовую.
- Вот с кем тебе поговорить надо, отец, - назидательно сказал Саймон, кивая на дверь, за которой скрылся Квестинг. - Видел бы ты, как он…
- Не надо, прошу тебя! - взмолилась миссис Клэр, и за столом опять воцарилось молчание.
Гаунт завтракал у себя в комнате. Накануне вечером он был беспокойным и раздражительным, все у него валилось из рук. Оставив Дайкона печатать на машинке, он вдруг, неожиданно для всех, вскочил в автомобиль, и помчал по чудовищной прибрежной дороге на север. Дайкону возбуждённое состояние актёра казалось одновременно нелепым и тревожным. За шесть лет службы у Гаунта Дайкон привык к чудачествам своего эксцентричного хозяина и находил их не только забавными, но даже милыми. Прежнее безудержное преклонение давно сменилось у Дайкона терпеливой и немного отвлечённой привязанностью, однако за десять дней в Ваи-ата-тапу это отношение тревожным образом изменилось. Словно Клэры, трудолюбивые, трогательные, робкие и пустоголовые, оказались путеводным и желанным маяком, к которому прибило потрёпанное штормами судно Гаунта. Дайкон не мог понять, почему актёр так к ним привязался. Впрочем, больше всего его беспокоила история с платьем Барбары. Однако, если поначалу молодой человек корил про себя Гаунта, считая, что тому изменил вкус, то теперь все чаще и чаще задумывался: а не потому ли он так осуждает затею с подарком, что не сам его делает?
Почтовая машина ежедневно проезжала по прибрежному шоссе около одиннадцати утра, и все адресованные Клэрам письма почтальон бросал в жестяной ящик, установленный на верхних воротах. Бандероли и посылки, не помещавшиеся в ящике, попросту оставлялись у ворот.
В то пасмурное утро Гаунт буквально исходил от беспокойства: что если Клэры замешкаются, и свёртки с подарками насквозь промокнут под дождём? Дайкон уже всерьёз сомневался, удастся ли Гаунту сохранить инкогнито, или актёр соблазнится и не устоит перед искушением сыграть роль доброго крёстного.
"Один лишь намёк и - пиши пропало", - гневно подумал он. - "А Барбара, если даже и откажется от дурацкого платья, будет предана ему больше прежнего".
После завтрака миссис Клэр и Барбара принялись как всегда хлопотать по дому. Саймон же, который обычно приносил почту, как на грех куда-то запропастился, потому что дождь всё-таки зарядил.
- Дубина! - возмущался Гаунт. - Спохватится час спустя - и приволочёт сюда какую-то мерзкую кашу!
- Если хотите, сэр, я сам схожу, - вызвался Дайкон. - Когда для нас есть почта, всегда звучит рожок. Я могу выйти, как только его услышу.
- Они догадаются, что мы чего-то ждём. Даже Колли… Нет, пусть сами бегают за своей дурацкой почтой. Барбара должна получить посылку из их рук. Вот только посмотреть бы… Могу ведь я сам сходить за своими письмами! Господи, похоже сейчас хляби небесные разверзнутся и обрушат на нас второй Великий потоп! Может, Дайкон, ты всё-таки прогуляешься и прихватишь почту, как бы ненароком?
Дайкон задрал голову, с сомнением посмотрел на небо, с которого стеной низвергались потоки воды, и спросил, не слишком ли сумасбродным покажется человек, которому вдруг вздумалось отправиться на прогулку в такую погоду.
- Не говоря уж о том, сэр, - добавил он по зрелом размышлении, - что почтовый автомобиль может на пару часов опоздать, и прогулка моя несколько затянется.
- Ты с самого начала противился моей задумке, - проворчал Гаунт. - Хорошо, пойдём тогда часик поработаем.
Проследовав за хозяином в его апартаменты, Дайкон уселся и вытащил из кармана записную книжку. Его так и подмывало разыскать Саймона и спросить, чем закончилось его ночное бдение.
Меряя шагами комнату, Гаунт принялся диктовать:
- Актёры, - произнёс он, - люди по натуре скромные и отзывчивые. Будучи, должно быть, более чувствительными, чем обычные люди, они тоньше чувствуют…
Дайкон поднял голову.
- Опять что-то не так? - недовольно спросил Гаунт.
- Чувствительные, чувствуют…
- Проклятье! Хорошо - они более восприимчивы, чем обычные люди, и более… Ну что ещё?
- Два "более" рядом, сэр.
- Ну так вычеркни второе сам! Сколько раз я тебе твердил, чтобы ты не прерывал меня по пустякам! Итак, они более восприимчивы, чем обычные люди, к тончайшим нюансам, нежнейшим оттенкам чувств. Я всегда замечал, что и сам обладаю этим уникальным даром.
- Прошу вас, сэр, повторите последнюю фразу. Ливень так барабанит по крыше, что я почти ничего не понимаю. Я остановился на "тончайших нюансах".
Гаунт свирепо ощерился.
- Что я, по-твоему, орать во всю глотку должен?
- Нет, сэр, но я мог бы ходить за вами по пятам и ловить каждое слово.
- Чушь собачья!
- О, кажется дождь стихает.
Дождь в самом деле прекратился с пугающей внезапностью субтропического ливня, а с земли и крыш строений Ваи-ата-тапу повалил густой пар. Гаунт заметно успокоился, и дальнейшая диктовка протекала уже без особых эксцессов.
II
В десять утра Гаунт в сопровождении Колли отправился к источникам греть ногу, а Дайкон поспешил на поиски Саймона. Нашёл он юношу в его убежище - безукоризненно вычищенной и убранной клетушке, заставленной журналами и учебниками по связи и радиоэлектронике. Саймон беседовал с Гербертом Смитом, который, при виде Дайкона, проворчал что-то маловразумительное и убрался восвояси.
В противоположность Смиту, Саймон встретил гостя почти радушно. Дайкон не знал, как воспринимает его этот парнишка, хотя и надеялся, что после случая у озера и поездки в Гарпун акции его у Саймона несколько выросли. Он подозревал, правда, что выглядит в глазах юнца отпетым бездельником и хлыщом, однако рассчитывал, что в целом отношение к нему не самое враждебное.
- Ну вот! - заявил Саймон. - Чего и следовало ожидать. Квестинг сказал Смиту, что, в отличие от всех нас, его выгонять не собирается, и даже посулил положить ему вполне приличное жалованье. Что вы на это скажете?
- Довольно неожиданная перемена, да?
- Ещё какая! Что же он затеял?
- Может, он просто хочет, чтобы Смит набрал в рот воды? - предположил Дайкон.
- Это ещё мягко сказано! Он же бешеный, этот Квестинг. Попытался укокошить Берта, но сел в лужу. Знает, что во второй раз такой номер у него не пройдёт, вот и заладил: "держи язык за зубами, а уж я о тебе позабочусь".
- Не могу поверить…
- Знаете, мистер Белл, я уже по горло сыт вашей наивностью. Вы столько нянчитесь со своими театральными хлюпиками, что разучились различать перед собой настоящего мужчину.
- Дорогой мой Клэр, - заговорил Дайкон с некоторым пылом, - позвольте вам заметить, что способность орать во все горло и хамить всем подряд, в особенности тем, кто не отплатит вам той же монетой, ещё не делает человека настоящим мужчиной. Если же те, кого вы считаете мужчинами, занимаются только тем, что подкупают или убивают друг друга, то мне куда милее театральные "хлюпики", как вы изволили выразиться. - Дайкон снял очки и принялся исступлённо полировать и без того чистые стекла носовым платком. - Если слово "хлюпик" означает то, что я думаю, то ты - глупец и невежа. И перестань называть меня мистером Беллом. Ведёшь себя как последний лицемер.
Лицо Саймона медленно приняло пунцовый оттенок.
- Я не нарочно, Дайк, - запинаясь, пояснил он. - "Мистер" это привычная для меня форма обращения. Само с языка слетает.
- Неужели?
- Угу. А "хлюпик" это просто слабак. Парень, которому некогда заниматься настоящим делом. Англичанин, одним словом.
- Как Уинстон Черчилль?
- Во, блин, да что за ерундистика! - взорвался Саймон, но почти сразу ухмыльнулся. - Ладно, ваша взяла! - кивнул он. - Извиняюсь я.
Дайкон заморгал.
- Что ж, это очень мило с твоей стороны, - сказал он. - Я тожу прошу у тебя прощения. А теперь - расскажи, каковы последние новости с квестингского фронта? Обещаю, что не буду больше морщиться, услышав про диверсии, убийства, шпионаж или подрывную деятельность. Итак, что тебе удалось выяснить?
Саймон встал и закрыл дверь. Потом угостил Дайкона сигаретой, сам откинулся назад, облокотившись на стол и, закурив, приступил к рассказу.
- В среду, - сказал он, - я только зря потерял время. Коту под хвост. Он смотался в Гарпун и весь вечер просидел в пабе - чаи гонял. Там его кореш заправляет. Берт Смит тоже околачивался в городе и подтверждает, что Квестинг не выходил из паба. Он даже подбросил Берта домой. Должно быть, Берт был пьян в дупель, раз согласился. Он, кстати, опять пьёт как лошадь. Словом, среду вычёркиваем. А вот вчера началась настоящая потеха. Поначалу Квестинг, наверно, опять сидел в гарпунском пабе, а вот оттуда помчался прямиком к пику Ранги. Около семи я прикатил на велике к переезду - семафор, кстати, работает как часы, - и засел в кустарнике. Вот, значит, а часа через три смотрю - мистер Квестинг прёт на своём драндулете. Откуда он только бензин берет, ума не приложу. Ну вот, катит он себе по дороге, а я прямиком чапаю к лёжке, что заранее себе приглядел. Утёс там такой торчит по другую сторону заливчика, прямо напротив пика. В конце скалистой отмели. Пришлось, правда, вброд перебираться. Сам-то пик скалистую гряду венчает. Со стороны моря - крутой обрыв, а с противоположной - довольно пологий склон. Безногий младенец влезет. Там ещё сохранилась тропа, по которой поднимались маори, когда тащили хоронить своих мертвецов в кратере. Примерно на полпути к вершине тропа раздваивается, и оттуда можно попасть к обрыву. Там есть небольшая расселина. Снизу-то, да и почти со всех сторон её не видно, но если сидишь в моем орлином гнезде, то она как на ладони. Я сразу сообразил, что у него именно там засидка. Конечно, мне пришлось здорово попотеть, чтобы поспеть вовремя. Да ещё и вымок до нитки. А уж замёрз, скажу я вам… Зуб на зуб не попадал. Да ещё и ветер задул с моря. Словом, все тридцать три удовольствия получил!
- Не хочешь же ты сказать, - вздёрнул брови Дайкон, - что махнул на велосипеде прямо до того мыса, что находится за Гарпуном? Милях в семи.