- Не думаю, что он молод, сэр. Он худощав, поэтому и выглядит молодо: эффект стройной фигуры, знаете ли.
- Понятно, - задумчиво нахмурился Лейт. - И после того, как обезьяна была убита, ей вскрыли брюхо?
- Так точно, рассекли почти пополам, а потом швырнули назад в машину. Мэйнуэринг признался, что все время боялся покушения на жизнь обезьяны со стороны какого-нибудь религиозного фанатика. По его словам, эта обезьяна храмовая, и считается, что ее жизнь посвящена жрецам Ханумана. В Индии, если обезьяна, прошедшая такое посвящение, покидает храм, жрецы считают это предательством точно так же, как и по отношению к жрецу, который посвятил свою жизнь служению богу обезьян, а потом пытается покинуть храм и жить где-то еще.
- Какой-то варварский обычай, Скаттл, - сказал Лестер Лейт.
- Да, сэр. Варварский, сэр. Абсолютно варварский.
- А другие свидетели были, Скаттл?
- Таких, что видели лицо этого человека, - нет, сэр. Одна молодая женщина видела мельком толстого мужчину с брюшком и в маске, скрывавшей все лицо, когда он ехал на машине. Но она не может вспомнить даже марку машины. Считает, что это был седан. А на самом деле этот человек ехал на купе. Машину украли около шести часов вечера. Из-за того, что этот человек так старался скрыть цвет своей кожи, полиция сделала вывод, что он, вероятно, был смуглым.
- И на этот вывод, Скаттл, их, конечно, натолкнули показания шофера, - усмехнулся Лейт.
- Да, сэр. Полагаю, что так и есть, сэр. Но, если вы помните, и Мэйнуэринг, и сиделка считали, что это уроженец Южной Индии, сэр.
Лестер Лейт поднял руку, призывая к молчанию:
- Подожди минуту, Скаттл: мне нужно подумать.
Он на несколько секунд застыл в кресле: абсолютно бесстрастное лицо, узкие щелки задумчиво прищуренных глаз. Слуга-шпик, взгромоздив свои обширные формы на край кресла, задумчиво смотрел на Лестера Лейта.
Тот вдруг неожиданно заговорил:
- Скаттл, принесите мне, пожалуйста, телефонную книгу и выясните, какие поезда отправляются со станции "Девяносто третья улица" между семью и половиной десятого вечера. Эта информация нужна мне сейчас же.
- Хорошо, сэр, - проговорил шпик, исчезая в сторону звукоизолированной комнатки, где находился телефон. Через пять минут он вернулся: - Поезд отходит от центрального вокзала в семь двадцать, сэр, делает остановку на "Девяносто третьей улице" в семь пятьдесят, в восемь десять приходит на узловую станцию Белтинг, в восемь тридцать он в Роббинсдейле, а в девять тридцать в Бикон-Сити. После этого он становится курьерским и начинает делать остановки только после полуночи. На этих остановках он лишь подбирает пассажиров в пригороде.
- Отлично, Скаттл, - сказал Лейт. - Подключи параллельный телефон и поставь сюда на стол телефонные аппараты.
Когда шпик выполнил его просьбу, Лестер Лейт позвонил в багажное отделение на узловую станцию Белтинг:
- Алло, я ищу чемодан, сданный на поезд, который уходит с центрального вокзала в семь двадцать вечера. Этот чемодан был отправлен вечером тринадцатого и до сих пор не востребован. У меня есть основания полагать, что он в вашем отделении.
- А кто это говорит? - поинтересовался служащий.
- Это оценщик убытка по страховке, - сказал Лейт. - И поторопитесь.
- Одну минуту. - Через некоторое время служащий доложил: - Нет, здесь такого чемодана нету.
- Благодарю вас, - сказал Лейт и положил трубку.
Он позвонил агенту в Роббинсдейл, сделал то же заявление и получил тот же ответ. Однако в Бикон-Сити ситуация была иная.
Там служащий сказал:
- Ну да, есть у нас тут один чемодан. Поступил на этом поезде и не востребован. После того как он не был получен в течение сорока восьми часов, я взимаю за хранение по десять центов в сутки. Что мне с ним делать?
- Опишите этот чемодан, - попросил Лейт.
- Дешевый, с потрескавшейся кожей, желто-коричневый, с ремнями. Довольно большой.
- Какие-нибудь инициалы есть?
- Да, на каждом краю чемодана черным проставлены инициалы А. В. С.
- Прекрасно, - сказал Лейт. - За ним, видимо, зайдут завтра. Багажную квитанцию этот человек не предъявит. Пусть внесет пятьдесят долларов залога и опишет содержимое, а потом можете передать ему чемодан.
- А ничего, что я отдам чемодан без квитанции? - спросил служащий.
- Ничего, если он скажет, что внутри, и если внесет залог в пятьдесят долларов. Квитанция утеряна, и он здесь утверждает, что носильщик выписал неверную квитанцию. Не думаю, чтобы так и было на самом деле, но, в любом случае, чемодан мы нашли, а это все, что нужно. Он будет у вас завтра. А пока откройте чемодан, ознакомьтесь с содержимым и отдайте чемодан только тому, кто сможет описать, что в нем находится. Это важно.
Положив трубку, Лестер Лейт кивнул шпику.
- Думаю, Скаттл, - сказал он. - Ситуация теперь во многом прояснилась.
- Что вы имеете в виду, сэр?
- Тебе не приходило в голову, Скаттл, что Мэйнуэринг прибег к довольно ловкому трюку? До того как ступить на землю, он открыл обезьяне рот и заставил ее проглотить изумруды. По прибытии домой он, видимо, намеревался убить обезьяну сам и достать эти камни. Однако какой-то умник, который об этом догадался, спикировал на него, убил обезьяну, вспорол животному брюхо и достал камешки. Естественно, Мэйнуэрингу не с руки давать полиции полное объяснение случившегося, потому что его признают виновным в контрабанде и подвергнут штрафу. Поэтому ему пришлось изо всех сил приукрашивать дело и выдумывать все эти невероятные вещи о жрецах Ханумана, которые следуют за обезьяной и приносят ее жизнь в жертву.
- Силы небесные, сэр! Вы правы! - воскликнул шпик.
- Конечно, я прав, - слегка нахмурился Лейт. - Не надо изображать, что ты так удивлен, Скаттл. В конце концов, я проявил лишь весьма ординарную сообразительность.
- Но куда же делись драгоценные камни, сэр?
Несколько секунд Лестер Лейт задумчиво смотрел в пространство. Наконец, он сказал:
- Чтобы ответить на этот вопрос, Скаттл, мне потребуются две трости особой конструкции, четыре поддельных изумруда, пачка ваты и жующая резинку секретарша.
- Вы уже просили меня найти секретаршу, - вспомнил шпик.
- Да, просил, - согласился Лейт.
- Если позволите спросить, сэр, какой тип трости вы имеете в виду?
- Мне понадобились бы две трости, идентичные по внешнему виду, - сказал Лестер Лейт. - Две очень большие трости с полыми ручками; то есть в ручке каждой трости должна быть выдолблена полость. Эта полость должна вмещать два искусственных изумруда. И еще: одна трость должна иметь телескопический зажим из металла, который мог бы разворачиваться и фиксироваться или складываться и так фиксироваться. Помимо этого, обе трости должны быть совершенно одинаковыми.
- Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, сэр, - заморгал глазами шпик.
Лейт усмехнулся:
- В конце концов, Скаттл, самое важное - это жующая резинку секретарша. Однако, Скаттл, думаю, на сегодня я уже достаточно поупражнялся в остроумии. Сдается мне, что я приглашен на ужин?
- Да, сэр. Совершенно верно, сэр. Но когда вам нужны эти трости, сэр?
- Они понадобятся самое позднее завтра утром. Я… О чем это я, Скаттл?
- Вы говорили про трости, сэр, когда они вам нужны.
- Боже милостивый, - вздохнул Лейт. - Мне эти трости не нужны. Я лишь прорабатывал разгадку преступления теоретически. Скаттл, ни в коем случае не нужно воспринимать меня серьезно.
- Да, сэр.
- И мне не нужны трости.
- Не нужны, сэр.
- И вата не нужна.
- Точно так, сэр.
- Но что бы ты мог сделать, Скаттл, так это найти мне секретаршу. Пусть каждое агентство пришлет самую искусную жевательницу резинки.
Глава II
Бивер докладывает
Сержант Экли сидел за изношенным столом в полицейском управлении и сердито смотрел на только что закончившего свой доклад тайного агента.
- Проклятие, Бивер, - сказал он. - Бессмыслица какая-то.
Шпик покорно вздохнул.
- У него всегда бессмыслица, - сказал он, - но все как-то складывается в одно прекрасное целое, и добыча ускользает у нас прямо из-под носа. Меня это начинает утомлять.
- Еще бы, - подхватил Экли, - этот чемодан очень важен. Видишь, как оно выходит, Бивер. Этот грабитель, кто бы он ни был, заходил на вокзал и сдал чемодан.
- Это, конечно, определенная зацепка, - заметил шпик. - Но одному Богу известно, что в этом чемодане. Лейт велел работнику багажного отделения открыть его, ознакомиться с содержимым и отдать только тому, кто сможет сказать, что в нем находится. Ну, мы, конечно, могли бы отправиться туда с ордером и…
- Ни в коем случае, - оборвал его сержант. - Это было бы глупо, Бивер. Мы уже не один месяц работаем, чтобы поймать этого человека, а теперь, когда для него приготовлена отличная ловушка, будем такими дураками, что пойдем и стащим наживку сами?
- Значит, вы считаете, камней в чемодане нет?
- С какой, черт побери, стати им там быть? - удивился Экли.
Шпик пожал плечами:
- Случались и более странные вещи.
- Но не такие странные, - повысил голос сержант. - В конце концов, этот грабитель шел на значительный риск, чтобы завладеть камнями. Он, несомненно, следил за Мэйнуэрингом от самой Индии. Тут Мэйнуэринг не врет. А как только камни оказались у него, этот грабитель, конечно же, скрылся в неизвестном направлении. Сейчас он уже, наверное, в тысячах миль отсюда, летит на самолете, но в этом чемодане что-то должно быть - некая часть замысла этого типа. Однако я не понимаю, что это даст Лейту, ведь он, как и мы, не может описать содержимое чемодана.
- Ладно, - сказал Бивер, - свой доклад я сделал. - По его голосу чувствовалось, что он считает, что снял с себя дальнейшую ответственность.
- Двое наших людей будут рядом с этим отделением, - сказал сержант Экли. - Как только чемодан вынесут оттуда, мы подключаемся и отслеживаем его до пункта назначения. Если его получит Лейт, тем лучше. Если он пошлет за ним кого-то, мы будем следить за этим человеком, пока он не приведет нас к Лейту. Если это сообщник нашего жулика, установим слежку и за ним. Конечно, мы все это время понимали, что в рассказе Мэйнуэринга о преступлении что-то не так. Мы были уверены, что все произошло из-за камней. Поэтому мне и хотелось, чтобы ты подбил Лейта разобраться в этом. Конечно, может оказаться, что этот чемодан… Ладно, пусть он будет у нас как наживка.
Бивер поднялся из-за стола.
- Хорошо, - сказал он. - Я рассказал вам все, что знаю. Теперь мне нужно быстро осмотреть этих девиц, когда они заявятся. Полагаю, после них везде будет понапихано резинки.
Сержант Экли сделал неуклюжую попытку сострить:
- Смотри не приклейся, Бивер. А то за Лейтом не уследишь…
Агент хотел было что-то сказать, но потом передумал и направился к двери.
- Непременно держи меня в курсе, Бивер, - предупредил Экли. - Это дело самое важное из всех, которыми ты занимался. Мы схватим Лестера Лейта на месте преступления. Накопаем достаточно доказательств, чтобы признать Мэйнуэринга виновным в контрабанде, а если эти камни соответствуют описанию, получим немалое вознаграждение.
- Вы и раньше считали, что он у вас в руках, - сказал шпик. - Я посоветовал бы подумать, зачем ему понадобились две трости и какую роль во всем этом играют четыре искусственных камня. Иначе опять сядете в лужу.
- Ну хватит, Бивер, - зарычал сержант Экли. - Я веду это дело. А ты, давай, назад на работу, где твое место!
- Хорошо, сержант, - произнес агент с покорным видом.
Он давно уже научился терпеть, и это стало у него почти второй натурой.
Бивер чуть приоткрыл дверь, протиснулся своей огромной тушей в коридор и бесшумно закрыл дверь за собой.
Сержант Экли потянул руку за телефоном.
Глава III
Жевательницы резинки
Шпик разглядывал десяток молодых женщин, откликнувшихся на призыв Лестера Лейта. Они сидели, разбившись в комнате на группки, в умело рассчитанных позах, чтобы показать то, что в объявлении Лестера Лейта было названо "стройные средства передвижения". Каждая старалась привлечь внимание к тому факту, что именно она, а не остальные обладает необходимыми характеристиками.
Однако, как и можно было предположить, исходя из сути посланного в агентство по трудоустройству объявления, на него откликнулись лишь молодые девицы, достаточно повидавшие в жизни и не такие восприимчивые к тому, как обращаются с работающими женщинами. К этому, видимо, привело и упоминание об укоренившемся навыке неприкрыто жевать резинку. Если Лестер Лейт намеренно хотел найти молодую женщину, которая разбиралась бы что к чему, хотела бы рискнуть и была бы необычайно уверенной в себе, то лучшего способа получить то, что требовалось, и не выдумать.
Когда тайный агент Бивер вошел в комнату и стал разглядывать ожидающих кандидаток, ему бросились в глаза быстро и ритмично жующие челюсти. Раздавались безошибочные свидетельства умелого надувания пузырей из резинки, и его черные глазки жадно и восхищенно перебегали с одного выставленного напоказ участка прозрачного шелка, который заканчивался стройной ножкой в красивой туфельке, на другой.
Тайный агент вытащил из кармана двенадцать двадцатидолларовых купюр и прокашлялся. На эти купюры устремились двенадцать пар глаз. Все девицы разом, как по условленному сигналу, перестали жевать. У некоторых челюсти оставались наготове, а шарик жвачки удерживался в равновесии между верхними и нижними зубами, чтобы снова быть пущенным в ход в зависимости от обстоятельств.
- Все вы, юные дамы, кандидаты на эту должность, - начал слуга. - Мистер Лейт распорядился, чтобы я вручил каждой из вас двадцатидолларовую купюру. Это в дополнение к тем тремстам долларам ежемесячной зарплаты, которые будут выплачиваться принятой на эту работу. Мистер Лейт просил передать его признательность за то, что вы были так любезны и пришли сюда, и сообщить вам, что он абсолютно уверен, каждая из вас обладает… "внешними данными", именно так он и выразился. - Шпик еще раз скользнул глазами по ряду стройных ног. - Через минуту мистер Лейт…
Его речь прервал сам Лестер Лейт, распахнувший дверь своей гостиной.
- Добрый день, - сказал он.
Циничная оценка двенадцати пар глаз сменилась интересом.
- Добрый день, - хором ответили кандидатки.
Лейт окинул их взглядом:
- Совершенно очевидно, что, раз должность лишь одна, одиннадцать человек из вашего числа непременно будут разочарованы. Я постарался сделать небольшой вклад, который в какой-то степени смягчит ваше разочарование, и, так как все вы люди работающие, считаю, что будет лишь справедливо по отношению ко всем вам провести выборы как можно быстрее. Поэтому я осмотрю вас и в первую очередь побеседую с человеком, который покажется мне наиболее талантливым. Думаю, вы понимаете, что мне нужны молодые женщины с симметричными конечностями и заядлые жевательницы резинки.
- Послушайте, - спросила одна из девиц, - а при чем здесь жевательная резинка?
- А что вы имеете в виду? - спросил Лейт.
- Это работа или нет? - настаивала девица.
- Это работа, - с серьезным видом заверил ее Лейт.
- Ну хорошо, - успокоилась девица, - просто хочется избежать недоразумений, вот и все.
Лестер Лейт с интересом оглядел ее.
- Как вас зовут? - спросил он.
- Эвелин Рэй, - ответила девица. - Я хочу сказать, что пришла сюда тщательно изучить это предложение, и считаю, что выражаю и свое мнение, и мнение большинства остальных. Я совсем не уверена, что буду претендовать на эту работу. Мне не нравятся эти ваши шуточки о стройных средствах передвижения. Я стенографирую и печатаю на машинке руками.
Пара других девиц утвердительно кивнули.
Блондинка в дальнем конце очереди задвинула жвачку за щеку:
- Говори за себя, милая. За меня говорить не надо.
Лестер Лейт улыбнулся Эвелин Рэй:
- Думаю, вы и есть та молодая женщина, с которой я хочу побеседовать первой. Заходите, пожалуйста.
Она прошла за ним в его личную гостиную, оценивая его с нескрываемым сомнением.
- Может, вы думаете, что я и есть та, с кем вы хотели бы работать, - сказала она, - но вот я совсем не уверена, что хотела бы видеть вас своим боссом.
- Ясно, - сказал Лейт. - Я понял вас еще в первый раз.
- Замечательно. Что нужно будет делать?
- Так, - начал Лейт, - вам нужно будет сесть на поезд, который уходит с вокзала сегодня вечером в семь двадцать. Вы прибудете в Бикон-Сити в девять тридцать. После этой остановки поезд идет как курьерский и будет останавливаться лишь после полуночи. Я поеду с вами до Бикон-Сити. У нас будет купе.
- A-а, вот оно что, - проговорила она. - Вот что у вас на уме!
- В Бикон-Сити, - продолжал Лейт, не обращая внимания на ее реплику, - на поезд будет погружен чемодан. Открывать его не нужно. Ни при каких обстоятельствах вы не должны даже заглядывать в него. Примерно в двадцать два ноль-ноль вас арестуют.
- За что это? - удивилась она.
- За укрывательство и соучастие в похищении двух изумрудов, - сообщил Лейт.
- А в чем будет заключаться моя вина?
- Ни в чем.
- Как же тогда они смогут арестовать меня?
- Есть такое обыкновение у некоторых наиболее импульсивных полицейских, - отметил Лейт.
- Ну, знаете, мне это не нравится.
- Мне тоже, - уверил ее Лейт.
- Что еще я должна делать?
- Вы поедете на поезде дальше под надзором этих полицейских, пока они не распорядятся остановить поезд, снять вас с него и вернуть в город. В это время вас освободят. Полицейские принесут вам извинения. Вы наймете адвоката и пригрозите подать в суд за ложный арест. Полицейские будут рады пойти на компромисс. Не думаю, что уступки выразятся в получении вами очень крупной суммы наличными, но вы, в конце концов, на какое-то время, несомненно, получите достаточно блата, чтобы отмазаться от штрафов за парковку в неположенном месте или за превышение скорости, которые можете получить вы или ваши друзья в пределах города. Других обязанностей у вас не будет.
- Послушайте, - сказала она, - это просто ерунда какая-то.
Лейт вынул из кармана три стодолларовые купюры:
- Хочу подтвердить вам свои искренние намерения и выплатить месячную зарплату авансом. Похоже, вы человек честный.
- Честный, но прямой, - заявила она. - Что будете делать вы в этом купе между центральным вокзалом и Бикон-Сити?
- Читать.
- А что вы будете делать после того, как поезд покинет Бикон-Сити?
Лестер Лейт улыбнулся:
- Чем меньше вы будете знать об этом, тем лучше.
Эвелин Рэй задумчиво смотрела на три стодолларовые купюры:
- Деньги немаленькие.
Лейт кивнул.
- И работы немного, - добавила она.
Лейт снова кивнул.
- Что еще нужно делать?
- Жевать резинку. Жевать резинку в больших количествах. Резинка, кстати, будет предоставляться как часть дорожных расходов. Платить за нее вам не придется.
Она задумчиво посмотрела на него изучающим взглядом бывалого человека, а потом медленно кивнула:
- Не думаю, что вам можно доверять, но какая разница? Договорились.
Лейт вручил ей три стодолларовые купюры.