- А первое, что вам нужно будет сделать, - сказал он, - это объяснить остальным кандидатам, что вакансия занята.
- Что ж, придется говорить быстро, чтобы донести эту мысль, особенно до той блондинки. - Она послюнила пальцы, рассеянно вынула изо рта шарик жевательной резинки и механически прилепила его под ручку кресла.
Лестер Лейт кивнул про себя, одобрительно улыбаясь.
Когда она уже взялась за дверную ручку, он сказал:
- Работать начинаете немедленно. Прошу объяснить Скаттлу, моему слуге, что я не хочу, чтобы в течение следующего часа меня беспокоили, а сами пока постарайтесь собрать чемодан и приготовиться к поездке. Встретимся сегодня вечером на центральном вокзале, и будьте готовы сесть на поезд в семь двадцать.
Когда дверь за ней закрылась, Лейт открыл ящик стола и вынул оттуда кусок прозрачного зеленого стекла, отграненного наподобие большого драгоценного камня. Пройдя на цыпочках к креслу, в котором недавно сидела молодая женщина, он прилепил этот кусок стекла к шарику жевательной резинки, твердо придавил большим и указательным пальцами на несколько секунд, а потом постепенно отпустил.
Глава IV
Подброшенный ключ
Слуга тихонько приоткрыл дверь личной гостиной Лейта, осторожно просунул руку, а потом протиснулся в узкую щелку сам. Наблюдавший за ним лениво прищуренными от изумления глазами Лестер Лейт заметил:
- Скаттл, что тебе стоит открыть дверь пошире и пройти в нее, а не открывать на несколько дюймов и втискиваться боком.
- Да, сэр. Я знаю, сэр. Вы мне это уже говорили. Просто такая привычка, сэр.
Лейт обеспокоенно уставился на него широко открытыми глазами:
- Скаттл, что за чертовщина у тебя там под мышкой?
- Трости, сэр.
- Трости, Скаттл?
- Да, сэр.
- Боже мой, какие еще трости?
- Разве вы не помните, сэр, те, что вы заказали, с полыми ручками, а одна с регулируемым зажимом, который может разворачиваться и фиксироваться?
- Скаттл, - произнес Лестер Лейт, - мне не нужны эти трости.
- Не нужны, сэр? Я считал, что вы велели мне раздобыть их.
- Нет, - сказал Лейт, - я лишь сказал, что, по-моему, человек, у которого были бы две такие трости и привлекательная секретарша, заядлая любительница жевать резинку, может раскрыть тайну убийства обезьяны. Но я не поручал тебе добыть эти трости.
- Извините, сэр. Должно быть, я неверно вас понял. Я думал, они нужны вам, чтобы раскрыть тайну…
- Нет, нет! - воскликнул Лестер Лейт. - Я лишь излагал теоретическую возможность решения.
- Но вы наняли секретаршу.
- Знаю, - сказал Лейт. - Но это совсем другое дело. Я нанял ее на общепринятых принципах.
- Прошу прощения, сэр. Ужасно сожалею, но я думал, что вы хотите получить эти трости. Теперь, когда они уже у меня, сэр… что же…
- О, ну, раз они уже у тебя, я мог бы на них и взглянуть. Подай их сюда, Скаттл.
Шпик передал трости. Лейт осмотрел их, поджав губы и прищурив глаза.
- Довольно искусная работа, - старался шпик. - Видите, у этих тростей вместо ручки лишь набалдашник, и он отвинчивается. Место соединения тоже довольно хитро скрыто, не правда ли?
Кивнув, Лейт повернул головку одной из тростей. Она быстро отвинтилась. Лейт заглянул внутрь и удивленно отпрянул.
- Послушай, Скаттл, - изумился он, - тут изумруды!
- Нет, сэр, это не изумруды, сэр. Это лишь их имитации, как вы и заказывали.
- Заказывал, Скаттл?
- Ну, вы упомянули их в числе вещей, которые могли бы позволить вам раскрыть тайну убийства обезьяны.
- Скаттл, мне это не нравится, - с укоризной произнес Лейт. - Я излагал теоретическую возможность решения. За каким дьяволом мне нужно раскрывать тайну убийства обезьяны?
- Не могу знать, сэр, кроме того, что вам доставило бы глубокое удовлетворение прийти к выводу, что ваши умозаключения оказались верными.
- Мне не нужно так затруднять себя, чтобы убедиться в верности моих умозаключений, Скаттл, - раздраженно проговорил Лейт. - Стоит рассмотреть основные факты этого дела, и они говорят сами за себя.
Шпик взволнованно провел языком по толстым губам.
- Да, сэр, - с готовностью поддакнул он. И тут же спросил: - Вы, кажется, хотели сказать, что вы считаете основными фактами, сэр?
Лестер Лейт холодно посмотрел на него:
- Ничего я не хотел, Скаттл.
- Вот как, - охнул шпик.
- Кстати, - заметил Лейт, - я выдал Эвелин Рэй месячную зарплату авансом.
- Да, сэр. Мисс Рэй так и сказала мне, сэр. Она сказала, что вы хотите, чтобы вас не беспокоили в течение часа, поэтому я подождал, чтобы вручить вам трости. Вероятно, вы были заняты?
- Вероятно, да, Скаттл.
- Мне тут чертовски несладко пришлось, сэр, если позволите так выразиться, - пожаловался шпик.
- А что случилось? - поинтересовался Лейт.
- Да убирал после этих молодых женщин.
- Разве они оставили после себя беспорядок? - удивился Лейт.
- Жевательную резинку, сэр. Думаю, никогда в жизни мне не приходилось выполнять такую неприятную работу. Она была налеплена под ручками кресел, на набалдашниках, под столом. Она была везде - в самых невероятных и самых досадных местах, сэр. Опускаешь руку на ручку кресла, а там к пальцам прилипает мокрый шарик изжеванной резинки.
Лейт зевнул, вежливо прикрыв рот четырьмя пальцами:
- Я не сомневаюсь, Скаттл, ты помнишь, что в разосланной заявке на секретарш я писал, что требуются жевательницы резинки, которые не задумываются, куда ее положить, и склонны оставлять ее остатки где попало. Я уверен, Скаттл, что эти молодые леди лишь старались продемонстрировать, что они должным образом подготовлены для этой должности. Ведь, в конце концов, Скаттл, ты же знаешь, работу в наши дни получить непросто, поэтому трудно винить этих юных дам в том, что они старались не упустить работу, за которую еще и хорошо платят.
- Вот как раз это мне никак не понять… если вы не сочтете это за дерзость, сэр.
- И что же это, Скаттл?
- Зачем вам потребовалась молодая женщина, которая была бы такой заядлой жевательницей резинки, привыкшей к тому, чтобы, как вы сами это определили, не задумываться о том, куда ее положить.
Лейт кивнул:
- Да, скажу я тебе, Скаттл…
- Скажете что, сэр?
- Что понять тебе не удалось, - резюмировал Лейт.
Лицо шпика стало кирпично-красным от злости.
- Ну а теперь, - сказал Лейт, - мне нужно кое к чему подготовиться. Кстати, Скаттл, ты обратил внимание, в газете было сказано, что сегодня вечером мистер Мэйнуэринг собирался посетить Клуб исследователей, чтобы послушать лекцию "Изменения в психологии туземных верований"?
- Да, сэр, - подтвердил шпик.
- Вероятно, это будет очень интересная лекция, - заметил Лейт.
- Вы собираетесь там присутствовать?
- Я? - переспросил Лейт. - Боже правый, нет, Скаттл! Я умру там от скуки. Я лишь заметил, что лекция, вероятно, будет весьма интересной… для тех, кто склонен к таким вещам. Кстати, Скаттл, ты бы лучше собрал мою сумку и заказал мне купе на сегодняшний поезд, отходящий в семь двадцать.
- Купе, сэр?
- Да, Скаттл.
- Хорошо, сэр. Куда?
- A-а, до самого конца, - беспечно заявил Лейт. - Куда идет этот поезд. Я не верю в половинчатые меры, Скаттл.
- Я подумал, что, возможно, вы хотите ехать только до Бикон-Сити, сэр.
- Бикон-Сити? - повторил Лейт. - За каким дьяволом мне ехать до Бикон-Сити?
- Полагаю… Я не знаю, сэр.
- А вот я абсолютно уверен, что не знаешь, - подвел итог Лейт, давая понять, что разговор окончен.
Когда Лейт вышел из комнаты, лицо верзилы-шпика исказилось от ярости, и он, сжав кулаки, потряс ими в сторону двери.
- Черт бы тебя побрал! - зарычал он. - Черт бы тебя побрал с твоими насмешками и высокомерием! Скоро я буду иметь удовольствие видеть тебя в камере, а когда это произойдет, предоставлю тебе возможность кое о чем подумать! Ты абсолютно уверен, что я не знаю, да? Ты - со своей жевательной резинкой! Ага!
Шпик плюхнулся на большое кресло, вытер платком пот со лба, потом засунул платок в карман и обхватил толстыми пальцами ручку кресла. Крякнув от досады, он тут же вскочил и стал вытирать пальцы о платок.
- Еще одна жвачка! - раздраженно воскликнул он, устало раскрыл лезвие здоровенного перочинного ножа и, опустившись на колени, приготовился соскребать мокрый шарик жевательной резинки.
Его внимание привлекло что-то зеленое. В качестве эксперимента он постучал по нему лезвием ножа. Тут в его глазах загорелся интерес, он отрезал этот шарик жвачки и уставился на вдавленный в него кусок зеленого стекла.
Несколько секунд шпик испуганно смотрел на него, выпучив глаза. Потом, с шариком жевательной резинки и драгоценным камнем из стекла, так и прилепленным к лезвию его ножа, он, широко шагая, рванулся к телефону звонить сержанту Экли.
- Алло, алло, алло, сержант, - затараторил Бивер, как только на линии послышался голос сержанта. - Это Бивер говорит. Я разгадал всю эту штуку.
- Какую штуку? - недоуменно спросил сержант Экли.
- Все это убийство обезьяны.
- Давай, - скомандовал сержант Экли. - Выкладывай.
- Убийство обезьяны - это лишь уловка, - сказал Бивер. - Значение во всем этом деле имеет только жевательная резинка. Помните, как эта медсестра сидела за столом и жевала резинку все время, пока таможенники обыскивали Мэйнуэринга, а потом, конечно, таможенники обыскали и ее.
- Ну и что? - спросил сержант Экли своим самым обескураживающим тоном. - Какое, черт возьми, отношение имеет к этому жевательная резинка?
- Неужели вы не понимаете, сержант? - горячился Бивер. - Пока она жевала резинку с некоторой долей нервозности, естественной при таких обстоятельствах для молодой женщины, она имела возможность отправлять в рот целые партии жвачки, не вызывая ни малейшего подозрения.
- Ну и? - Голос сержанта Экли был рассчитан на то, чтобы охладить пыл даже самого верного сторонника.
- А произошло вот что, - продолжал Бивер, который говорил уже чуть медленнее и уже не так уверенно. - Жуя резинку, она сидела там на столе, болтая ногами. Пожевав немного, она вынимала комок резинки изо рта и прилепляла его под стол. Потом она начинала жевать новую резинку. Так вот, эти изумруды были у нее. Пока они обыскивали багаж и задавали вопросы Мэйнуэрингу, она вдавила эти изумруды в жвачку под столешницей в офисе таможенного инспектора под самым его носом. Потом, после того как они закончили осматривать ее и ее багаж и Мэйнуэринга и его багаж, она придумала предлог, чтобы вернуться в офис таможенного инспектора. Помните, в газете говорилось, что она поблагодарила его за любезность. Так вот, выражая свою благодарность, она сунула руку под стол и вытащила оттуда изумруды. А потом ушла. Все проделано очень ловко.
Последовала долгая пауза, во время которой шпик молчаливо ждал и слушал, а сержант Экли продолжал задумчиво молчать.
- Ну, - не выдержал в конце концов Бивер, - вы где, сержант?
- Конечно, здесь, - буркнул Экли. - Что еще, Бивер?
- Что еще? Разве этого не достаточно? Я все разгадал. Именно таким образом…
- Мне кажется, ты неоправданно возбужден весьма очевидным фактом, Бивер, - сказал сержант Экли. - Я понял все это, как только ты сказал, что Лейт настаивает, чтобы его секретарша была заядлой жевательницей резинки и оставляла ее где попало.
Шпик охнул, а через минуту проговорил:
- Понимаю. Вам это первому пришло в голову.
- Совершенно верно, - подтвердил сержант. - Кстати, Бивер, как тебе это пришло в голову?
- Я просто размышлял над этим, - устало проговорил шпик.
- Нет-нет, Бивер. Давай не отнекивайся. Что-то должно было натолкнуть тебя на эту мысль.
- Я пришел к этому путем умозаключений.
- Но ведь что-то должно было подтолкнуть тебя к этому.
- А вас что подтолкнуло к этому? - спросил тайный агент.
- Я, - с достоинством начал сержант Экли, - достиг больших высот в своей профессии, чем ты, Бивер. Причина в том, что мой ум приучен делать выводы гораздо быстрее, чем твой. К тому же у меня больше времени для того, чтобы сосредоточиться. Ты был занят выполнением своих обязанностей слуги. Я просто уверен: что-то помогло тебе догадаться. Что же именно? Соблюдай субординацию, Бивер.
- A-а, ладно, - устало вздохнул тайный агент. - Я случайно обнаружил, где Лейт натаскивал свою секретаршу. Он дал ей шарик жвачки и кусок зеленого стекла размером с довольно крупный изумруд. Она практиковалась прилеплять жвачку под ручку своего кресла, а потом вдавливать туда изумруд. Ясное дело, они тренировались, чтобы потом проделать это.
- Вот что тебе нужно было сказать, как только ты до меня дозвонился, а не пытаться пустить пыль в глаза всякими дедуктивными умозаключениями, - с укором произнес сержант Экли. - Чтобы этого больше не было, Бивер. Понятно?
- Понятно, - сказал шпик, кладя трубку.
Глава V
Надувной костюм
Когда прибыл Лестер Лейт, Эвелин Рэй стояла у выхода на платформу. Ее челюсти легко ходили туда-сюда в привычном ритме заядлой жевательницы резинки. Хотя до отправления поезда оставалось лишь две минуты, она не выказывала признаков нервозности и, лишь подняв глаза на Лестера Лейта, мимоходом бросила:
- Эй, привет. А я уж начала думать, что вы собираетесь бросить меня у алтаря.
- Это вряд ли, - сказал Лейт. - Но я был сильно занят. Что ж, передайте ваши сумки носильщику и пойдем.
Кондуктор уже кричал: "Поезд отправляется", - когда Лейт, схватив Эвелин Рэй за руку, бегом потащил ее через ворота. Как только за ними прошмыгнул носильщик с багажом, медная цепь с лязгом встала на место, и большие двери закрылись - курьерский в семь двадцать официально отправился. На самом деле он подождал, пока Лейт со своей новой секретаршей займут свои места, и лишь потом со скрипом тронулся.
Расположившись в купе, Лейт открыл портфель и вынул коробку жевательной резинки с набором различных вкусов.
- Я хочу, чтобы вы перепробовали все это и сказали, что вам больше нравится.
А на вокзале человек в штатском докладывал по телефону сержанту Экли, ждавшему на Девяносто третьей улице:
- О’кей, сержант. У вас тридцать минут, чтобы собраться и сесть на поезд. Купе вам зарезервировано.
- Он сел на поезд?
- Сел, сел. Разыграл он все это ловко. Поставил часы с точностью до секунды и ждал, пока не убедился, что они с девицей будут проходить через ворота последними. Сделано это было для того, чтобы вы не смогли сесть на поезд вслед за ним, но он не учел, что поезд останавливается на Девяносто третьей улице.
- Зато я учел, - злорадствовал сержант Экли. - Придет время, и этот жулик поймет, что ему противостоит выдающийся ум. Только благодаря везению ему удавалось столько раз выскальзывать у меня из рук. А в том, чтобы пошевелить мозгами, я не уступлю ему однозначно.
- Молодчина, сержант! - одобрительно воскликнул агент, повесил трубку, а потом, высунув язык, от души презрительно фыркнул, обдав трубку капельками слюны.
Лестер Лейт снял туфли, обулся в комнатные шлепанцы, повесил пиджак и жилет, надел домашний халат и достал из чемодана книгу.
Эвелин Рэй наблюдала за ним осторожным оценивающим взглядом. Когда Лейт уткнулся в книгу, она неторопливо устроилась на подушках. Лейт позвонил проводнику, попросил столик, а когда его разместили между сиденьями, поставил на него коробку с жевательной резинкой.
Послюнив большой и указательный пальцы, Эвелин Рэй вытащила изо рта прожеванную резинку и автоматически прилепила ее к низу столика. Потом раскрыла пакетик "Джуси Фрут" и запихнула в рот, одну за другой, две пластинки.
- Неплохая штука, - прокомментировала она в перерывах между жеваниями. - Должно быть, довольно свежая.
- Прямо от оптовиков, а по их словам, ее привезли с фабрики меньше недели назад, - сообщил Лейт. - После того как она пожевала несколько минут, он добавил: - Я хочу, чтобы вы попробовали немного вот этой "Даблминт", а потом сравнили вкус с пепсином.
- Хорошо, - согласилась она. - Только я пожую эту еще немного. Пока не разжевала ее как следует.
Поезд, погромыхивая, несся вперед во мраке. Эвелин Рэй стала устраиваться поудобнее.
- Журнальчика нет какого-нибудь? - спросила она.
Лейт кивнул и достал из чемодана несколько изданий. Она выбрала журнал о кино и стала листать его. Вскоре ее что-то заинтересовало.
- Не забудьте про "Даблминт", - напомнил Лейт.
- Не забуду, - откликнулась она, прилепив под стол прожеванный "Джуси Фрут".
На Девяносто третьей улице сержант Экли давал последние указания расхаживавшим по перрону тайному агенту и двум сыщикам:
- Слушайте сюда. Помните, он может выглянуть из окна или выйти из вагона, чтобы прогуляться по перрону. Нам нужно сесть в поезд так, чтобы он нас не заметил. Вы, парни, когда услышите приближающийся поезд, отойдите в сторонку. Он вас не знает. У него заказано купе А в вагоне D57. Сев в поезд, вы двое проходите в этот вагон и убеждаетесь, что он у себя в купе. Потом даете сигнал фонариком, мы с Бивером садимся и отправляемся прямо в наше купе в D56, соседнем вагоне. Понятно?
- Хорошо, сержант, - сказал сыщик постарше.
- Приготовиться, - предупредил сержант Экли. - Идет.
Громко зазвонил станционный колокол. Из темноты показался большой желтый лобовой прожектор грохочущего локомотива. Пассажиры курьерского готовились к посадке; некоторые сбились небольшими взволнованными группками, обмениваясь последними прощаниями, другие взялись за свой багаж.
Большой курьерский, гремя, въехал на станцию. Сержант Экли и Бивер скрылись в зале ожидания. Два сыщика нашли купе Лестера Лейта, дали добро условным сигналом фонарика, и полицейские вспрыгнули на поезд. Медные глотки колоколов пролязгали отправление, и длинная череда пульмановских вагонов со скрипом пришла в движение.
В купе А вагона D57 Лестер Лейт лишь глянул на наручные часы, потом вынул из кармана серебряный портсигар, достал сигарету, постучал ею о большой палец и зажег спичку.
Эвелин Рэй, которая расположилась на сиденье напротив, подперев спину подушками и погрузившись с головой в чтение, повернулась, чтобы поджать колени и поставить на них журнал. Она рассеянно вынула жвачку изо рта, прилепила ее под стол и потянулась за новой упаковкой. Не отрывая глаз от статьи, она разорвала упаковку и засунула в рот новые пластинки жевательной резинки.
Миновав наиболее густо заселенный район города, поезд шел все быстрее.
Узловую станцию Белтинг в восемь десять и Роббинсдейл в восемь тридцать поезд прошел без инцидентов. В пять минут десятого Лестер Лейт сказал:
- Думаю, когда мы будем в Бикон-Сити, я выйду на платформу прогуляться.
Эвелин Рэй, похоже, и не слышала его слов. Она с упоением читала об одной из своих любимых кинозвезд. Рассказ о смелости и мужестве актрисы, о ее моральных устоях, о безуспешных поисках любви и понимания среди запутанных любовных отношений в Голливуде заставлял ее то и дело сдерживать слезы сострадания.
Лестер Лейт полез за туфлями, уронил одну из них и наклонился, чтобы достать ее. Взглянув под стол, он убедился, что низ столешницы залеплен множеством шариков мокрой жевательной резинки.