Показание почтмейстера было важно в одном отношении: оно объяснило причину, которая привела покойного в Зиланд. Письмо было адресовано Д. Б. и, по всей вероятности, было тем самым письмом, которое миссис Рук видела между билетами, высыпанными из бумажника на стол.
Допросы были кончены, и следствие отложено в надежде получить еще какие-нибудь улики.
Взяв следующий номер газеты, Эмили прочла, что убитого узнал один свидетель из Лондона. Так был допрошен некий Генри Форс, камердинер. Он прочел показания доктора, и думая, что может узнать личность покойного, приехал в Зиланд. Свидетель рассказал, что десять дней тому назад, будучи без места, он явился по объявлению в гостиницу Тресси в Лондоне в шесть часов вечера, спросил мистера Джеймса Брауна, и видел этого господина только несколько минут. У мистера Брауна в это время был какой-то его знакомый. Взглянув на аттестаты камердинера, Браун сказал:
- Сегодня мне некогда с вами говорить. Приходите сюда завтра утром в девять часов.
Господин, который был при этом, засмеялся и сказал:
- Вы будете еще в постели!
Мистер Браун ответил:
- Он может войти ко мне в спальню и показать, как он исполняет свои обязанности.
В девять часов на другое утро свидетель постучал в дверь. Сонный голос сказал: "Войдите". Он вошел. Туалет был с левой стороны, а кровать (с задернутыми занавесями) с правой. Он увидел на туалете стакан с водой, а в воде два вставных зуба. Мистер Браун вскочил на постели - яростно на него взглянул - разругал, как тот смел войти в комнату - и велел ему убираться. Свидетель, не привыкший к такому обращению, конечно, пришел в негодование и тотчас ушел - но успел увидеть, что Браун вставил свои зубы. Было ясно, что этот господин сердится на то, что его вставные зубы увидел человек посторонний.
Закончив это показание, свидетель осмотрел труп. Он тотчас узнал Джеймса Брауна.
В ответ на вопросы, Форс объявил, что ничего не знает о родных покойного. После того, как с ним так невежливо обошлись, он жаловался хозяину гостиницы на грубое обращение, встреченное им, и спросил, не знаком ли мистер Тресси с мистером Джеймсом Брауном. Мистер Тресси совсем не знал своего постояльца. По справкам в книге гостиницы оказалось, что мистер Браун должен был уехать в этот же день.
Последняя принятая предосторожность состояла в том, что с трупа сняли фотографию, перед тем как заколотили гроб.
В тот же день присяжные вынесли приговор: "Умышленное убийство, сделанное каким-то неизвестным человеком или неизвестными людьми".
Двумя днями позднее, Эмили нашла последнее указание на это преступление, извлеченное из столбцов "Южной Гемпширской Газеты".
Из заметки следовало, что родственник убитого, прочтя об отложенном следствии, явился вместе с каким-то доктором, видел фотографию и объявил, что показание Генри Форса верно.
Было заявлено, что покойный мистер Джеймс Браун был безрассудно щекотлив насчет своих вставных зубов, и что единственный член его семьи, знавший о них, теперь предъявляет права на его тело.
Права эти были доказаны к удовольствию властей, и тело увезли по железной дороге. Ничего более не узнали об убийстве. Объявление, предлагавшее награду, и описание примет подозреваемого не помогли розыскам.
С тех пор ничего не появлялось в газетах о преступлении, сделанном в гостинице "Рука об руку".
Эмили закрыла том переплетенных газет, которые пересматривала, и поблагодарила библиотекаря.
Новая читательница заинтересовала этого господина. Приметив, как внимательно рассматривает она номера, он поглядывал на нее время от времени, размышляя - хорошие или дурные известия отыскивает она. Эмили читала пристально и постоянно; но не удовлетворила его любопытства. Когда она ушла, в ее поведении не произошло никаких перемен; она казалась спокойна, задумчива - и больше ничего.
Библиотекарь посмеялся над своей собственной глупостью. Оттого, что наружность незнакомки привлекла его внимание, он вообразил, что в библиотеку ее привели какие-нибудь романтические обстоятельства.
Разумеется, он не знал того, что эти несколько дней покорная и любящая дочь следила за страшной историей смерти своего убитого отца, принимая ее за историю человека постороннего, - потому что она верила тетке, близорукое сострадание которой обмануло ее.
Глава XXVI
Ссора
Служанка встретила Эмили, когда та вернулась в коттедж, с лукавой улыбкой.
- Он опять здесь, мисс; ждет, чтобы видеть вас.
Она отворила дверь гостиной и показала на Албана Морриса, по-прежнему неугомонно ходившего по комнате взад и вперед.
- Когда я не нашел вас в Музее, я боялся, не занемогли ли вы, - сказал он. - Следует ли мне уйти, когда мое беспокойство опровергнуто? Уйти ли мне теперь?
- Вам надо сесть, мистер Моррис, и выслушать, что я скажу. После вашего последнего посещения я, должно быть, почувствовала силу примера. По крайней мере, я, так же, как и вы, возымела подозрения. Я старалась подтвердить их - и не успела.
Он остановился, взявшись рукою за стул.
- Можете вы угадать, чем я занималась эти два дня? - продолжала Эмили. - Нет - даже ваша проницательность не может это сделать. Я усиленно занималась, в другой читальне, рассматривала номера тех же самых газет, которые вы рассматривали в Британском Музее. Вот мое признание - а теперь мы напьемся чаю.
Она подошла к камину позвонить в колокольчик - и не заметила, какое действие произвели на Албана эти небрежно произнесенные слова. Он был поражен, как громом.
- Да, - продолжала она, - я читала отчет о следствии. Если я не знаю ничего другого, то знаю, по крайней мере, что не убийство в гостинице вы стараетесь скрыть от меня. Не бойтесь за сохранение вашей тайны! Я слишком обескуражена и искать более не стану.
Служанка перебила их, явившись на зов, Албан опять был спасен. Эмили отдала приказание с прежней веселостью своих школьных дней.
- Чаю, как можно скорее, и подайте свежий кекс. Вы, мистер Моррис, вероятно, как мужчина, кексов не любите?
Он был взволнован.
- Я только одно люблю больше кексов, - сказал он, - прямое объяснение.
Его тон привел Эмили в недоумение.
- Разве в моих словах вам показалось что-нибудь обидное? Конечно, вы можете извинить любопытство девушки! О, вы получите объяснение - и мало того, вы получите его безусловно! - Она сдержала слово. - Если вы желаете знать, как я нашла библиотеку, - сказала она, - я должна просить вас обратиться к поверенному по делам моей тетки. Он живет в Сити - и я написала ему, чтобы он помог мне. Я не нахожу, что напрасно потеряла время. Мистер Моррис, мы обязаны извиниться перед миссис Рук.
Албан удивился, когда услышал это.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил он.
Чай принесли, прежде чем Эмили успела ответить. Она налила чашки и вздохнула, смотря на кекс.
- Где ты, Сесилия.
Она подала кусок кекса Албану.
- Мы оба поступили очень нехорошо с миссис Рук, - продолжала Эмили. - Я могу извинить вас. Да и я продолжала бы подозревать ее, если бы не газеты. Думаю, поведение бедной женщины напрасно оскорбило нас. В то время я была слишком взволнована, чтобы подумать хорошенько, - и кроме того, меня расстроило то, что накануне мисс Джетро сказала мне.
Албан вздрогнул.
- Какое отношение имеет к этому мисс Джетро? - спросил он.
- Решительно никакого, - ответила Эмили. - Она говорила со мною о своих собственных делах. Это длинная история - и она покажется вам не интересна. Позвольте мне закончить. Миссис Рук, конечно, вспомнила об убийстве, когда услышала, что моя фамилия Браун; и конечно, была поражена - так же, как и я, совпадением смерти моего отца с убийством его несчастного тезки. Это и объясняет ее волнение, когда она взглянула на медальон! Мы с самого начала озадачили ее, а потом стали подозревать бог знает в чем, только потому что эта бедная женщина растерялась. Разве вы не видите этого?
- Я вижу, что ваше мнение значительно изменилось, с тех пор как мы говорили об этом в школьном саду.
- На самом деле и вы переменили бы ваше мнение. Завтра же напишу миссис Рук.
Албан слушал ее с испугом.
- Послушайте моего совета! - сказал он убедительным тоном. - Не пишите этого письма!
- Почему?
Сознаться в том, что он не только читал то, что читала Эмили, но старательно списал весь отчет, было просто невозможно после того, что он слышал теперь. Невинное заступничество Эмили за экономку сэра Джервиса сняло с него малейшее сомнение, оставшееся в его уме. Прочтя о том, что тело убитого взял "родственник", он спрашивал себя: почему этот "родственник" не был назван и заключил, что явившиеся за телом люди сослались на какие-нибудь частные и убедительные причины, принятые коронером и репортерами с сочувствием и покорностью. Он теперь мог понять, почему не было упомянуто имя "родственника". Цель, очевидно, была не допустить Эмили узнать, при каких ужасных обстоятельствах умер ее отец. Ее душевное спокойствие зависело положительно от молчания Албана. Молчание было состраданием, но и обманом; и ему - постороннему - ничего более не оставалось, как сделаться сообщником в семейном обмане.
Между тем Эмили напомнила ему, что он еще не ответил ей.
- Я против этого, - ответил Албан, - потому что миссис Рук грубая и дерзкая женщина. Она может воспользоваться вашим письмом для какой-нибудь собственной цели, и вы после можете об этом пожалеть.
- Это все?
- Разве этого недостаточно?
- Это может быть достаточно для вас. Что касается меня, то когда я обижаю кого-нибудь незаслуженно, я всегда извиняюсь.
Терпение Албана было неистощимо.
- Я могу только предложить вам совет с честным намерением принести вам пользу, - ответил он кротко.
- Вы имели бы гораздо большее влияние на меня, мистер Моррис, если бы были несколько откровеннее со мной. Может быть, я неправа - но я не люблю следовать совету, который дается загадочно.
Его невозможно было обидеть.
- Это весьма естественно, - сказал Албан, - я не могу вас порицать.
Румянец ее сгустился, и голос сделался громче. Терпеливое согласие Албана со всеми ее взглядами - так вежливо и внимательно выражаемое - начинало раздражать ее.
- Сказать проще, я должна верить, что ваше мнение о другом лице не может быть ошибочно?
В дверь коттеджа позвонили. Но Эмили так горячо старалась обличить Албана, что не услышала звонка.
- Я не ожидаю, чтобы вы считали меня непогрешимым, - сказал Албан, - может быть, вы вспомните, что я имею некоторую опытность. Я, к несчастью, старше вас.
- О, конечно, мудрость приходит с годами, - ответила Эмили колко, - ваша приятельница, мисс Редвуд, по годам может быть вашей матерью - а она подозревала миссис Рук в убийстве только потому, что эта бедная женщина не хотела занимать комнату возле беспокойной старой девы.
- Давайте говорить о чем-нибудь другом, - взмолился, наконец, Албан.
Она взглянула на него с лукавой улыбкой.
- Загнала я вас наконец в угол? И вот как вы стараетесь выпутаться.
Даже его терпение истощилось.
- Вам хочется раздражить меня? - спросил он. - Неужели вы не лучше других женщин? Я не поверил бы этому, Эмили.
- Эмили? - повторила она свое имя удивленным тоном, который напомнил ему, что он заговорил с нею фамильярно в самое неудобное время - когда они готовы поссориться.
Он так сильно почувствовал упрек, что не мог ответить спокойно.
- Я думаю об Эмили - я люблю Эмили - моя единственная надежда состоит в том, чтобы Эмили полюбила меня. О! Неужели для меня нет извинения, если я забываю назвать вас "мисс", когда вы огорчаете меня?
Все нежное и правдивое в ее натуре тайно приняло его сторону. Она последовала бы этому доброму побуждению, если бы только у Морриса хватило спокойствия понять ее. Но раздражение кроткого и великодушного человека, раз возбужденное, утихает медленно. Албан вдруг встал со своего места.
- Мне лучше уйти! - сказал он.
- Как вам угодно, - ответила она. - Уйдете вы, мистер Моррис, или останетесь, я все-таки напишу к миссис Рук.
Доктор Олдей отворил дверь именно в ту минуту, когда Эмили говорила последние слова. Ее запальчивость показалась ему забавной.
- Кто она, миссис Рук? - поинтересовался доктор.
- Очень почтенная женщина, - с негодованием ответила Эмили, - экономка сэра Джервиса Редвуда. Вам не следует насмехаться над нею, доктор Олдей! Она не всегда была в услужении - она была содержательницей гостиницы в Зиланде.
Доктор, клавший свою шляпу на стул, остановился. Гостиница в Зиланде тотчас напомнила ему о мисс Джетро.
- Отчего вы так горячитесь? - спросил он.
- Оттого, что я ненавижу предубеждения!
Эмили указала на Албана, спокойно стоявшего на другом конце комнаты.
- Вот самый предубежденный человек на свете - он ненавидит миссис Рук. Хотите, я вас ему представлю. Вы философ; вы можете принести ему пользу. Доктор Олдей - мистер Албан Моррис.
Доктор узнал человека, наружность которого тогда произвела на него столь неблагоприятное впечатление.
"По каким же причинам мистер Моррис враждебно относится к женщине, которая может быть замешана в преступлении, сделанном в ее доме? - подумал доктор Олдей. - Недурно было бы еще раз увидеть мистера Морриса при первом удобном случае".
- Я рад познакомиться с вами, сэр, - сдержанно сказал он.
- Вы очень любезны, доктор Олдей.
Обменявшись условными вежливостями, Албан подошел к Эмили проститься с сожалением и тревожным желанием - сожалением, что позволил себе выразиться опрометчиво, тревожным желанием расстаться с нею в хороших отношениях.
- Вы меня простите за то, что я не согласен с вами?
Вот все, что он отважился сказать в присутствии постороннего.
- О, да! - сказала она спокойно.
- Вы подумайте, прежде чем решитесь!
- Конечно, мистер Моррис. Но это не переменит моего мнения.
Доктор насторожился. В чем у них было разногласие? И какое мнение Эмили отказывалась изменить?
Албан кротко взял руку Эмили.
- Увижу я вас завтра в Музее? - спросил он.
Она была равнодушно вежлива до конца.
- Да - если только что-нибудь не удержит меня дома.
Лицо доктора выражало нескрываемую заинтересованность. Для чего была назначена эта встреча? И почему в Музее?
- Прощайте, доктор Олдей.
- Прощайте, сэр.
С минуту после ухода Албана доктор стоял в нерешимости. Вдруг он схватил свою шляпу и торопливо обратился к Эмили.
- Я привез вам новости, милая моя, которые вас удивят. Кто, вы думаете, сейчас был у меня? Миссис Элмазер! Не прерывайте. Она решилась опять поступить в услужение. Ей надоело вести праздную жизнь - так она говорит, и она просит меня рекомендовать ее.
- Вы согласились?
- Если я буду рекомендовать ее, меня спросят, по каким причинам она оставила свое последнее место. Хороша дилемма! Или я должен сознаться, что она бросила свою хозяйку на ее смертном одре, - или солгать. Когда я честно признался в своих сомнениях, она вышла от меня в мертвом молчании. Если она обратится к вам, примите ее, как я, - или совсем не принимайте, что будет еще лучше.
- Почему мне не принимать ее?
- Потому что она так поступила с вашей теткой. Я сказал все, что хотел сказать, и не имею больше времени отвечать на вопросы. Прощайте.
Поспешный отъезд доктора Олдея оставил Эмили в некоторой задумчивости. Она начала находить извинения для поступка миссис Элмазер. Может быть, внезапное бегство старой служанки не имеет оправдания. Дружелюбный прием позволит ей объясниться.
- Если она придет ко мне, - решила Эмили, - я непременно приму ее.
После этой решимости мысли ее вернулись к Албану.
Глава XXVII
Ментор и Телемах
Албан Моррис остановился, прежде чем прошел до конца той дороги, на которой стоял коттедж. Сердце его было полно нежности и горести; желание вернуться к Эмили он не мог преодолеть. Было бы легко подождать окончания визита доктора. Он решил вернуться и услышал приближение быстрых шагов. Это был (черт бы его побрал) сам доктор.
- Я желаю сказать вам кое-что, мистер Моррис. В какую сторону вы идете?
Албан оставил без ответа его обращение.
- Повернем к моему дому, - предложил доктор. - Посторонние не имеют обыкновения делать откровенные признания друг другу. Позвольте мне подать пример в нарушении этого правила. Я желаю поговорить с вами о мисс Эмили. Могу я взять вас под руку? Благодарю. В мои лета девицы вообще - кроме моих пациенток - не интересуют меня. Но эта девушка в коттедже - должно быть я от старости выжил из ума - говорю вам, сэр, она околдовала меня! Клянусь, я испытал желание заботиться о ней. И заметьте, я по природе человек, привязывающийся нелегко. И вы тоже о ней беспокоитесь?
- Да, - признался Албан.
- В каком отношении?
- А в каком отношении беспокоитесь вы, доктор Олдей?
Доктор улыбнулся.
- Вы не доверяете мне? Ну, я обещал подать пример. Можете не снимать вашей маски, сэр, - моя снята, что ни вышло бы из этого. Но заметьте: если вы повторите кому-нибудь, что я скажу…
Албан не хотел слушать далее.
- Чтобы вы ни сказали, доктор Олдей, я все сохраню в себе. Если вы сомневаетесь в моей чести, будьте так добры, оставьте меня - я иду в другую сторону.
Доктор еще крепче ухватился за его руку.
- Я чувствую, что нашел именно того, кто был мне нужен. Теперь ответьте мне. Слышали вы когда-нибудь о мисс Джетро?
Албан мгновенно остановился.
- Прекрасно! - сказал доктор. - Я не мог бы пожелать более удовлетворительного ответа.
- Позвольте, - перебил Албан. - Я знаю мисс Джетро только как учительницу в школе мисс Лед, которая вдруг оставила свое место, - и больше ничего.
- Говоря простым языком вы, кажется, торопитесь умыть руки относительно мисс Джетро! - воскликнул доктор.
- Я не имею никакой причины интересоваться ею, - сухо ответил Албан.
- Не будьте слишком в этом уверены, друг мой. То, что я вам скажу, может быть, изменит ваше мнение. Эта бывшая школьная учительница знает, как умер мистер Браун и почему его дочь была обманута насчет этого. Ага, мистер Моррис, ваше лицо отвечает за вас! Вы так же беспокоитесь об Эмили, как и я; у нас в виду одна цель - и мы не должны мешать друг другу. Вот мой дом. Войдемте и выскажемся оба.
В безопасном уединении своего кабинета, доктор опять подал пример безусловной откровенности. Ясно и быстро рассказал он своему гостю все, что знал о мисс Джетро и Эмили. Албан не мог не ответить тем же на это благородное доказательство доверия. Не прошло и часа, как они вполне поняли друг друга.
Доктор Олдей подвел итог.
- Мы не согласны только в одном, - сказал он. - Мы оба находим правдоподобной версию, что подозреваемый убийца имел сообщницу. Но я уверен, что это мисс Джетро. А вы утверждаете - миссис Рук.
- Когда вы прочтете мою копию с отчета в газетах, - ответил Албан, - мне кажется, вы придете к такому заключению. Миссис Рук могла войти в комнату, где отдыхали два путешественника, ночью, пока спал ее муж. Присяжные поверили ей, когда она уверяла, что не просыпалась до утра. Я не верю.
- Я доступен убеждению, мистер Моррис. Теперь поговорим о будущем. Вы намерены продолжать ваши розыски?