Не знаю точно, что означало это последнее, а вникать я не стал. Она наклонилась к внутреннему телефону и прорычала что-то в трубку. Послышались шаги, вошла беленькая секретарша. Вид у нее был такой, словно ее собирались наказать.
- Выпишите этому человеку чек на 250 долларов, - бросила ей старая грымза. - И держите язык за зубами.
Девушка вспыхнула до корней волос:
- Вы ведь знаете, что я никогда не говорю о ваших делах, миссис Мердок, - сказала она. - Вы ведь знаете. Мне и в голову не могло… - повернулась и выбежала из комнаты. Когда она закрывала дверь, я успел взглянуть ей в лицо. Губы у нее дрожали, но в глазах была ярость.
- Мне понадобится фотография вашей невестки и кое-какая информация, - сказал я, когда дверь захлопнулась.
- Посмотрите в ящике стола, - она показала толстым серым пальцем на стол.
Я открыл небольшой письменный стол и достал фотографию, которая лежала лицом вверх на дне пустого ящика, глядя на меня холодными темными глазами. Я сел с фотографией в руке и пригляделся. Темные волосы небрежно разделены на пробор и зачесаны от широкого лба. Холодный большой рот типа "пошли бы вы все" с очень аппетитными губами. Хороший нос, не большой, не маленький. Вообще, хорошо сделанное лицо. Только в выражении чего-то не хватало. Раньше это "что-то" называлось породой, а теперь уж и не знаю, как это называется. Лицо выглядело слишком опытным и настороженным для своих лет. Слишком многие претендовали на него, и она слишком хорошо научилась управляться с ними. Но через опытность сквозила простота девочки, все еще верящей в Санта-Клауса.
Я кивнул фотографии и сунул ее в карман. Больно много выводов из обыкновенной карточки, и притом в темной комнате.
Дверь открылась, и вошла маленькая секретарша с трехпалубной чековой книжкой в руках. Давая миссис Мердок подписать чек, она натянуто улыбнулась. Миссис Мердок резким жестом показала на меня, девушка оторвала и передала его мне. Потом в ожидании остановилась в дверях, приказаний не последовало, и она тихо вышла, прикрыв за собой дверь.
Я помахал чеком, чтобы просушить чернила, сложил его и сел с чеком в руках.
- Что вы мне можете рассказать о самой Линде?
- Практически ничего. До свадьбы с моим сыном она снимала квартиру вместе с девушкой по имени Лойс Мэджик, развлекательницей того же плана. Они работали в варьете "Айдл-Велли-Клаб", за бульваром Вентура. Мой сын Лесли был там частым посетителем, слишком частым. Где Линда родилась, из какой она семьи, я не знаю. Как-то она сказала, что родом она из Сиу-Фоллс. Полагаю, и родители у нее были. Меня это не очень интересовало, я не расспрашивала.
Черта с два, не интересовало. Я так и видел, как она пыталась раскопать, копала обеими руками, а вытаскивала горсти пустой породы.
- Вы не знаете адреса мисс Мэджик?
- Нет. И не знала.
- Может быть, знает ваш сын или мисс Дэвис?
- Я спрошу у сына, когда он придет. Но не думаю. Спросите у мисс Дэвис. Хотя я уверена, что она не знает.
- Ясно. Вы не знаете других знакомых Линды?
- Нет.
- Быть может, ваш сын продолжает встречаться с ней, миссис Мердок, без вашего ведома.
Она опять начала наливаться кровью. Я поднял руку и натянул на лицо милую улыбку.
- В конце концов они были год женаты, - сказал я. - Он должен что-то о ней знать.
- Оставьте моего сына, его это не касается, - прохрипела она.
Я пожал плечами и разочарованно вздохнул.
- Хорошо. Надо думать, она забрала с собой машину. Ту, что вы ей подарили.
- Серо-стальной "Меркурий-купе". Мисс Дэвис подскажет вам номер машины, если это нужно. Не знаю, записано ли у нее.
- Не знаете, сколько у нее было денег при себе? Что она взяла из одежды и драгоценностей?
- Немного денег. У нее было сотни две долларов, не больше. - От пренебрежения кожа у носа и губ сложилась в жирные складки. - Если, конечно, она не нашла себе нового друга.
- С этим ясно, - сказал я. - Драгоценности?
- Не очень дорогое бриллиантовое кольцо, платиновые часы с рубинами, очень хорошее ожерелье дымчатого янтаря, которое я же по дурости ей и дала. У него алмазная застежка с 26 мелкими бриллиантами в форме бубнового туза. У нее были и другие вещи, конечно. Я никогда не обращала на них внимания. Одевалась она хорошо, не вызывающе. Хвала господу за малые милости его.
Она опять налила стакан и выпила, немного побурчала животом, совсем по-домашнему.
- Это все, что вы можете мне сказать, миссис Мердок?
- Вам недостаточно?
- Не вполне, но пока придется обойтись этим. Если выяснится, что монету украла не она, на этом мое расследование закончится, так?
- Мы это обсудим, - резко сказала она… - Но украла ее Линда, будьте уверены. Спускать ей это я не намерена. Зарубите себе это на носу, молодой человек. И я надеюсь, что вы хоть бы наполовину такой, каким хотите казаться, потому что у этих девиц из варьете бывают очень неприятные друзья.
Сложенный вдвое чек все еще был у меня в руке. Я достал бумажник, положил в него свой гонорар, поднял с пола шляпу и встал.
- Я люблю неприятных ребят, - сказал я. - Как правило, они совершенно безмозглы. Я доложу вам о ходе расследования, когда будет что докладывать, миссис Мердок. Думаю для начала взяться за этого скупщика монет. Похоже, от него тянется ниточка.
Она дождалась, когда я дойду до двери, сказала мне в спину:
- Я не очень вам понравилась, верно?
Я ухмыльнулся в ответ:
- А кому вы нравитесь?
Она откинула голову, разинула рот и захохотала басом. Под ее хохот я повернулся, вышел и захлопнул дверь. Я прошел по коридору, постучал в кабинетик мисс Дэвис, потом толкнул дверь и вошел.
Она сидела, уткнувшись лицом в ладони, и рыдала. На звук она подняла голову и посмотрела на меня заплаканными глазами. Я запер дверь, подошел к ней и положил руку на худенькое плечо.
- Выше нос, - сказал я. - Ее жалеть надо. Она считает себя крепким орешком и набивает себе горб, лишь бы держаться соответственно.
Она вскочила, отстранясь от моей руки.
- Не трогайте меня, - сказала она, не дыша. - Пожалуйста. Я не позволяю мужчинам прикасаться ко мне. И не говорите таких ужасных вещей о миссис Мердок.
Лицо у нее было розовое и все в слезах. Без очков у нее оказались чудесные глаза.
Я сунул в рот долгожданную сигарету и закурил.
- Я… я не хотела быть грубой, - пробормотала она. - Но она в самом деле так меня унижает… А я ведь делаю для нее все, что в моих силах. - Она опять всхлипнула, достала из стола мужской носовой платок, развернула его и вытерла глаза. Я заметил на уголке инициалы "Л.М.", вышитые бордовой ниткой. Я уставился на них и выдохнул дым в угол комнаты - не дай бог на ее волосы!
- Вы что-то хотели спросить?
- Мне нужен номер машины миссис Линды Мердок.
- Номер 2Х-1111, серый "Меркурий-кабриолет".
- Она мне сказала, что "Меркурий-купе".
- Это машина мистера Лесли. Они одного цвета, одной модели и одного года. Линда машину не взяла.
- Вот как. Что вы знаете о мисс Лойс Мэджик?
- Я ее видела только раз. Она когда-то снимала квартиру вместе с Линдой. Она приезжала сюда с мистером… э-э… мистером Вэнниэром.
- Кто это?
Она посмотрела себе под ноги.
- Она приезжала с ним только один раз. Я его не знаю.
- Ладно. А что такое эта мисс Лойс Мэджик?
- Она высокая красивая блондинка. Очень-очень привлекательная.
- Вы хотите сказать - сексуальная?
- Ну-у, - она ужасно покраснела, - в общем да, только в очень достойном смысле, если вы знаете, что я имею в виду.
- Я знаю, что вы имеете в виду, - сказал я. - Только я с этим не встречался.
- Вот этому я верю, - с вызовом сказала она.
- Вы знаете, где живет эта мисс Мэджик?
Она покачала головой: нет. Она очень аккуратно сложила большой носовой платок и сунула его в ящик стола, в тот, где лежал пистолет.
- Когда этот испачкается, можете стянуть другой, - сказал я.
Она откинулась на стуле, положила маленькие руки на стол и строго посмотрела на меня.
- На вашем месте, мистер Марлоу, я бы не злоупотребляла этими манерами крепкого парня. Во всяком случае, не со мной.
- Да?
- Да. И я не смогу больше отвечать на ваши вопросы без специальных инструкций. У меня весьма конфиденциальное положение.
- Я не крепкий парень, - сказал я. - Я просто сыщик.
Она взяла карандаш и черкнула в блокноте. Улыбнулась мне, уже спокойная и собранная.
- Может быть, мне просто не нравятся мужиковатые мужчины, - сказала она.
- Вы сумасшедшая дура, - сказал я. - Или я никогда не видел сумасшедших дур.
Я вышел от нее, хлопнув дверью, прошел по пустому коридору и через загробного вида гостиную выбрался на улицу.
А там на зеленом газоне играло солнце. Я надел темные очки, подошел к раскрашенному негритенку и опять погладил его по голове.
- Знаешь, брат, это даже хуже, чем я ожидал, - сказал я ему. Потом сел в машину и завел мотор.
Следом за мной от тротуара отъехал небольшой "купе" песочного цвета. Я ничего об этом не думал. Человек за рулем был в плоской соломенной шляпе с веселенькой ленточкой; на нем, как и на мне, были темные очки.
3
Я поехал назад к Лос-Анджелесу. Через десять кварталов в уличной пробке песочный "купе" все еще был за мной. Я пожал плечами и просто для развлечения объехал несколько кварталов. "Купе" держался за мной. Я резко свернул на тенистую улицу, развернулся и поставил машину у тротуара.
"Купе" аккуратно повернул на ту же улицу. Белобрысая голова в соломенной шляпе с тропической раскраски ленточкой даже не повернулась в мою сторону. Машина проехала, я вывернул обратно к Арройо-Секо и выбрался на шоссе. Я несколько раз тщательно проверял, но песочного "купе" больше не видел.
Моя контора находится в большом доме на Кауэнга-авеню, шестой этаж, две комнатки в дальнем крыле. Одну я оставил открытой, чтобы было где посидеть терпеливому клиенту, если у меня появится терпеливый клиент. На двери был электрический замок, который я мог открывать и закрывать из моего кабинета - отдельной комнаты для размышлений.
Я заглянул в приемную (ничего, кроме запаха пыли, там не было). Я распахнул окно, открыл ключом дверь и вошел во вторую комнату. Три жестких стула, вращающееся кресло, широкий стол с накрытой стеклом крышкой, пять зеленых папок для досье, из них три пустые, на стене - календарь и моя лицензия частного детектива в рамке, телефон, умывальник, вешалка для шляп, ковер, который выглядел просто как что-то на полу, и два открытых окна. Тюлевые занавески от ветра мотались то внутрь, то наружу, как губы беззубого человека во сне.
Тот же комплект был у меня в прошлом году, и в позапрошлом. Не слишком красиво, не слишком весело, но лучше, чем палатка на пляже.
Я повесил шляпу и пиджак на вешалку, умылся холодной водой, закурил и достал телефонную книгу. Элизия Моргенштерн обитал в доме № 422 по Девятой Западной улице. Я записал адрес и телефон и собирался было позвонить, как вспомнил, что забыл отключить замок входной двери. Щелкнул выключатель, и как раз вовремя - кто-то открыл дверь в приемную.
Я перевернул блокнот записью вниз и пошел посмотреть, кто пришел. Это был высокий худощавый тип в легком голубом костюме, двуцветных ботинках, бледно-кремовой рубашке с галстуком и торчащим из нагрудного кармана платком ядовитой расцветки. Рука в белой лайковой перчатке держала длинный черный мундштук. Сморщив нос, он осматривал порыжевший линолеум, увядшие журналы на столике и общую атмосферу малого достатка.
Когда я появился в дверях, он повернулся и уставился на меня парой бледных, сонных глаз, близко посаженных к узкому носу. Кожа на лице покраснела от солнца, рыжеватые волосы гладко зачесаны назад, тонкая ниточка усов много рыжее волос.
Он осмотрел меня без спешки и без особого удовольствия. Вежливо выдохнул дым и проговорил сквозь него:
- Вы Марлоу?
Я кивнул.
- Я ожидал чего-то иного, - сказал он. - Думал увидеть субъекта с грязными ногтями.
- Входите, - сказал я. - И можете сесть, так будет разумнее.
Он прошел мимо меня, стряхивая пепел на пол средним пальцем свободной руки, сел на стул для посетителей, снял вторую перчатку, сложил их вместе и бросил на стол. Потом выбил окурок из длинного черного мундштука, примял его мундштуком, чтобы не дымил, вставил новую сигарету и зажег ее толстой коричневой спичкой. Он откинулся на стуле с улыбкой заскучавшего аристократа.
- Все готово? - поинтересовался я. - Пульс и дыхание в порядке? Желаете холодный компресс на лоб или еще чего-нибудь?
Он не скривил губы, потому что они уже были в таком положении, когда он вошел.
- Частный детектив, - сказал он. - Никогда не встречал. Хлопотное дело, надо полагать. Подсмотреть в замочную скважину, раскопать скандальчик, в этом роде.
- Вы здесь по делу, - спросил я, - или просто осматриваете трущобы?
Его улыбка была мимолетна, как толстая дама на празднике пожарных.
- Мердок меня зовут. Может быть, вам это что-нибудь говорит?
- Занятно вам здесь, наверное, - сказал я и принялся набивать трубку.
Он смотрел, как я набиваю трубку. Потом медленно сказал:
- Кажется, моя мать наняла вас по какому-то делу. Она дала вам чек.
Я кончил набивать трубку, поднес к ней спичку, раскурил и откинулся на спинку, выдыхая дым через плечо к открытому окну. Я молчал.
Он слегка наклонился вперед и серьезно сказал:
- Я знаю, ваша профессия подразумевает скрытность, но я не гадаю. Мне червячок один сказал, просто червячок из сада, его все давят, а он все как-то живет - как я. Выходит, что я иду за вами прямо по пятам. Так вам яснее?
- Ага, - сказал я, - если предположить, что меня это волнует.
- Вас наняли с задачей отыскать мою жену.
Я улыбнулся, глядя ему в лицо поверх трубки.
- Марлоу, - сказал он еще серьезнее, - я буду очень стараться, но вряд ли смогу вас полюбить.
- Я плáчу, - сказал я, - от тоски и боли.
- И если вы простите мне домашнее выражение, от ваших замашек крепкого парня просто смердит.
- Мне горько, что это говорите мне вы.
Он откинулся назад и уставился на меня бледными глазами. Поерзал на стуле, стараясь сесть поудобнее. Многие старались сесть поудобнее на этом стуле. Как-нибудь надо будет и мне попробовать. Может, я из-за него теряю клиентов.
- Зачем моей матери разыскивать Линду? - медленно проговорил он. - Она ее не выносила. То есть мать не выносила Линду. Линда вела себя вполне достойно. Что вы о ней думаете?
- О вашей матери?
- Конечно. Разве вы знаете Линду?
- Секретарша вашей матери рискует потерять работу. Болтает не в свой черед.
Он быстро покачал головой.
- Мать не узнает. И все равно без Мерл она не может. Ей нужен человек, которого можно пинать. Она может орать на нее, даже ударить по лицу, но обойтись без нее она не может. Что вы о ней думаете?
- Вроде старого слуги - в старинном смысле.
Он нахмурился.
- Я имею в виду мать. Мерл просто глупая девочка, я знаю.
- Видимо, вы глубоко разбираетесь в людях.
Он, кажется, был удивлен, - почти забыл стряхивать пепел с сигареты. Но не совсем. Во всяком случае, он аккуратно ронял его мимо пепельницы.
- Так что вы думаете о моей матери? - терпеливо спросил он.
- Старый боевой конь, - сказал я. - Золотое сердце, а золото зарыто глубоко и надежно.
- Но почему она хочет разыскать Линду? Этого я не знаю. Деньги на это тратит. Мать терпеть не может тратить деньги. Ей кажется, деньги - часть ее кожи. Зачем ей Линда?
- Да, господи, кто сказал, что ей нужна Линда?
- Ну, я вас так понял. И Мерл…
- Мерл просто романтическая фигура. Она это выдумала. Черт, да она сморкается в мужской носовой платок. В ваш, наверное.
Он нахмурился.
- Это глупо! Послушайте, Марлоу. Пожалуйста, будьте умницей, расскажите мне, о чем идет речь. Денег у меня немного, но если пара сотен…
- Должен вас разочаровать, - сказал я. - Кроме того, мне не следует разговаривать с вами. Такие инструкции.
- Да почему?
- Не спрашивайте меня о вещах, которых я не знаю. У меня нет для вас ответов. И не спрашивайте меня о вещах, которые я знаю, потому что я вам не отвечу. Откуда вы свалились? Неужели человек моей профессии станет отвечать на вопросы о своей работе каждому любопытному?
- Что-то, наверное, с погодой, - сказал он, - если человек вашей профессии отказывается от двухсот долларов.
И это меня не проняло. Я вынул его толстую коричневую спичку и стал ее рассматривать. На грани были нанесены узкие желтые полоски и белая надпись "Размонт. X. Ричардс З…" - дальше сгорело. Я сломал пополам спичку и бросил в корзину.
- Я люблю мою жену, - вдруг сказал он и показал мне полоску белых зубов. - Банально, но так оно и есть.
Он сжал челюсти и теперь говорил сквозь зубы.
- Она меня не любит. Не знаю даже, за что ей меня любить. Отношения между нами были натянутые. Она привыкла жить быстро. Ну, с нами ей было скучно. Мы не ссорились. Линда спокойная женщина. Но оттого, что она вышла за меня замуж, веселее ей не стало.
- Вы просто скромничаете, - сказал я.
Глаза его блеснули, но он сумел не сорваться.
- Нехорошо, Марлоу. Даже не смешно. Вы, похоже, порядочный человек. Я знаю, моя мать не выбросит две с половиной сотни просто для развлечения. Может быть, дело не в Линде. Может быть, это что-то другое. Может быть, - он остановился и проговорил очень медленно, глядя мне в глаза: - Может быть, это Морни.
- Может быть, - бодро сказал я.
Он взял перчатки, похлопал ими по столу, снова положил.
- Тут я действительно влип. Но я не думал, что она знает. Наверное, ей позвонил Морни. Он обещал не звонить.
Это было просто. А я спросил:
- Насколько далеко вы зашли с ним?
Это было не так уж просто. Он опять начал подозревать:
- Если б он ей звонил, то все рассказал бы. А она - вам, - неуверенно проговорил он.
- А может быть, это не Морни, - сказал я, и мне страшно захотелось пропустить стаканчик. - Может, кухарка забеременела от садовника. Но если это Морни, то сколько?
- Двенадцать тысяч, - сказал он, не глядя мне в глаза и краснея.
- Угрозы?
Он кивнул.
- Пошлите его подальше, - сказал я. - Что он за парень? Тертый?
Он опять поднял глаза, лицо решительное.
- Кажется, да. Видимо, все они такие. Приятный мужик по-своему, выпивоха. Только не думайте ничего такого. Линда просто работала там, как официанты или оркестр. А если вы ее ищете, то вам придется туго.
Я вежливо хмыкнул в ответ.
- Почему мне придется туго? Она же не зарыта на заднем дворе, я надеюсь.