Вэнниэр сел, закурил сигарету с золотым ободком, я стоял и смотрел на них.
Я сказал:
- Я ищу вашу подругу, миссис Морни. Кажется, вы снимали вместе с ней квартиру около года назад. Ее зовут Линда Конкест.
Вэнниэр вскинул глаза, опустил. Он повернул голову и посмотрел через бассейн. Кокер-спаниель сидел по ту сторону, глядя на нас искоса одним глазом.
Вэнниэр пощелкал пальцами:
- Сюда, Хитклифф! Ко мне! Хитклифф, ступайте ко мне, сэр!
- Перестань, - сказала блондинка. - Собака терпеть тебя не может. Успокой свое тщеславие, ради бога.
- Прекрати разговаривать со мной в этом тоне, - сказал Вэнниэр. Она хихикнула и посмотрела на него.
Я сказал:
- Я ищу девушку по имени Линда Конкест, миссис Морни.
Она повернулась ко мне.
- Вы уже говорили это. Я только подумала, что, кажется, не видела ее месяцев шесть.
- Вы не виделись шесть месяцев?
- Это я и сказала, дружок. Зачем вам это?
- Навожу справки в частном порядке.
- О чем?
- По конфиденциальному делу, - ответил я.
- Вы подумайте, - с улыбкой сказала она. - Он наводит справки в частном порядке по конфиденциальному делу. Влезает к совершенно незнакомым людям, которые не хотят его видеть, и это в порядке вещей. Чудно, правда, Лу? Насчет наведения справок в частном порядке.
- Так вы не знаете, где она, миссис Морни?
- Я, кажется, уже сказала.
- Нет. Вы сказали, что вам кажется, вы не видели ее месяцев шесть. Не совсем то же самое.
- Кто вам сказал, что мы жили в одной квартире?
- Я никогда не раскрываю своих источников информации, миссис Морни.
- Милый, вы суетитесь, как распорядитель на балу. Я вам должна сказать все, а вы мне ничего.
- Мы в неравных условиях, - сказал я. - Меня наняли, и я подчиняюсь инструкциям. У вас же нет причин скрытничать, ведь так?
- Кто ее ищет?
- Ее родня.
- Подумайте еще. Родни у нее нет.
- Вы достаточно близко с ней знакомы, если знаете это, - сказал я.
- Может быть, были знакомы когда-то. Это не значит, что мы близки сейчас.
- Понятно, - сказал я. - То есть вы знаете, но не хотите говорить.
- То есть, - вдруг сказал Вэнниэр, - вас не хотят здесь видеть, и чем скорее вы отсюда уйдете, тем больше нам это понравится.
Я продолжал смотреть на миссис Морни. Она подмигнула мне и сказала Вэнниэру:
- Не будь так агрессивен, милый. У тебя пропасть обаяния, но тонкие кости. Ты не создан для грубой работы. Правда, дружок? - это ко мне.
- Я не думал об этом, миссис Морни. Как вы полагаете, мистер Морни сможет мне помочь, если захочет?
Она покачала головой:
- Откуда мне знать? Попробуйте. Если вы ему не понравитесь, у него есть ребята, которые сумеют вами заняться.
- Мне кажется, вы могли бы мне сказать, если б захотели.
- Как вы собираетесь заставить меня захотеть этого?
- Не знаю, - сказал я, - как я могу?
- Подумайте, - ответила она и отхлебнула глоток, глядя на меня.
Вэнниэр очень медленно встал. Лицо у него побелело. Он сунул руку под рубашку и медленно процедил сквозь зубы:
- Убирайся. Быстро.
Я удивленно посмотрел на него:
- Что случилось? Только не говорите мне, что вы носите револьвер под этой тенниской.
Блондинка рассмеялась, показывая чудесный набор зубов. Вэнниэр сунул руку под мышку и сжал губы. Взгляд стал острым и пустым одновременно, как у змеи.
- Ты меня слышал, - сказал он почти тихо. - Мне тебя хлопнуть, как спичку зажечь. Разбираться будем потом.
Я взглянул на блондинку. Она смотрела на нас. Глаза ее сияли. Я повернулся и пошел через газон. На полпути я обернулся на них. Вэнниэр стоял в той же позе, держа руку под рубашкой.
Я пошел по траве и оказался в тени шиповника. Дойдя до середины дорожки, я вернулся к воротам, чтобы еще раз взглянуть на них. Я не знал, что могу там увидеть, и что мне до того, что я увижу.
Я увидел, что Вэнниэр целует ее, почти распластавшись на ней.
Я покачал головой и вышел.
Красноглазый шофер все еще трудился над "кадиллаком". Мойку он закончил и теперь протирал замшей стекла. Я подошел и стал рядом.
- Как вышло? - спросил он углом рта.
- Паршиво. Затоптали, - ответил я.
Он кивнул и снова причмокнул губами, как конюх за чисткой лошади.
- Ты поосторожнее с ним. Парень ходит с пушкой, - сказал я. - Или делает вид.
Шофер хохотнул:
- Под этой рубашечкой?
- Что за мужик этот Вэнниэр? Чем занят?
Шофер выпрямился, положил замшу на крыло и вытер руки о полотенце, которое было теперь засунуто за пояс.
- Женщинами, я понимаю, - сказал он.
- Не слишком ли опасно - именно с этой?
- Я бы сказал, что да, - согласился он. - У каждого свое представление об опасности. Я б не решился.
- Где он живет?
- В Шерман-Оксе. Она туда ездит. Однажды она поедет туда, и этот раз окажется лишним.
- Не встречал такую - по имени Линда Конкест? Высокая, темные волосы, красивая, пела в оркестре.
- За два доллара, Джек, ты слишком много хочешь.
- Могу догнать до пяти.
Он покачал головой:
- Не слыхал о такой. Даже имени не слыхал. Тут разные дамы бывают, в основном довольно заметные. Меня им не представляют, - он ухмыльнулся.
Я достал бумажник и сунул три доллара в его мокрую лапу. И еще визитную карточку.
- Мне правятся невысокие, крепко сбитые мужчины, - сказал я. - Похоже, они ничего не боятся. Зайди как-нибудь.
- Может, зайду. Спасибо. Линда Конкест, да? Поимею в виду.
- Пока, - сказал я. - Как тебя звать?
- Кличут Вьюном. Черт его знает почему.
- Пока, Вьюн.
- Привет. Говоришь, носит под рукой - в этой рубашонке? Ни в коем разе.
- Не знаю, - сказал я. - Он сделал такое движение. Я не нанимался для перестрелок с незнакомцами.
- Да елки, эта его рубашонка на двух пуговицах сверху. Я заметил. Оттуда ствол неделю надо вытаскивать. - Но в голосе его было смутное беспокойство.
- Я думаю, он просто пугал, - согласился я. - Если услышишь разговор о Линде Конкест, буду рад поговорить с тобой о делах.
- Ладно, Джек.
6
Я медленно ехал вдоль тротуара, отыскивая место для стоянки. Хотел забежать на минуту к себе в контору, прежде чем ехать дальше.
Серый "паккард" отъехал от бордюра напротив табачного киоска в тридцати шагах от моего подъезда. Я поставил машину на его место, вышел и запер дверцу. Только тогда я заметил, что припарковался впереди знакомого на вид "купе" песочного цвета. Может, это и не та машина. Таких тысячи. В машине никого не было. И рядом не было никого в соломенных шляпах с желто-коричневыми ленточками.
Я подошел к ней, заглянул внутрь, записал номер - просто на всякий случай - и вошел в подъезд. Ни в вестибюле, ни в коридоре наверху его не было.
Я зашел в контору, проверил почтовый ящик, ничего в нем не нашел, налил себе стаканчик из служебной бутылки и вышел. Было без чего-то три, надо было ехать на встречу.
Песочный "купе" стоял там же, пустой. Я сел в машину и покатил в уличном потоке.
Он прицепился ко мне на Сансет, за Вейн-стрит. Я продолжал ехать в том же направлении, прикидывая, куда он мог спрятаться. Видимо, сидел в чужой машине рядом.
Я выбрался на Терд и покатил к центру. Песочный "купе" все время держался в ста метрах за мной. Я проскочил перекресток Севент и Гранд, вышел купить сигарет, которые были мне не нужны, и пошел, не оборачиваясь, вдоль улицы. Зашел в гостиницу "Метрополь", в вестибюле купил у табачного киоска спички и сел в старое кожаное кресло у входа.
Блондин в коричневом костюме, темных очках и уже знакомой шляпе вошел в вестибюль и незаметно пробрался между искусственными пальмами к табачному киоску. Там он купил пачку сигарет и, вскрывая ее, оперся о стойку, используя время, чтобы окинуть вестибюль орлиным взором.
Он собрал сдачу, прошел по холлу и сел спиной к колонне. Шляпу он надвинул на темные очки и вроде собирался вздремнуть с незажженной сигаретой во рту.
Я поднялся, подошел к нему и сел в соседнее кресло. Он не двигался. Вблизи его лицо оказалось молодым, пухлым и розовым, белесая щетинка на подбородке была очень плохо выбрита. Его глаза за очками часто моргали. Лежащая на колене рука напряглась, и штанина собралась в складки между пальцами. На щеке прямо под правым глазом был прыщик.
Я зажег спичку и поднес к его сигарете:
- Огня?
- А… спасибо, - ответил он, очень удивленный. Он несколько раз искоса посмотрел на меня, прежде чем заговорить.
- Не встречал ли я вас где-нибудь раньше?
- На Дрезден-авеню в Пасадене, сегодня утром.
Его щеки еще сильнее порозовели. Он вздохнул.
- Дурак я, - сказал он.
- Парень, тебя видно за версту.
- Наверное, из-за шляпы.
- Шляпа никогда не мешает, - сказал я, - но тебе не нужна.
- Тяжело тут работать у вас в городе, - грустно сказал он. - Пешком ничего не сделаешь, если брать такси - разоришься, а если со своей машиной, то вечно не успеваешь до нее добежать. Приходится останавливаться слишком близко.
- Но не надо мозолить глаза, - сказал я. - Тебе что-то от меня нужно или просто упражняешься?
- Я решил, что смогу проверить, насколько вы ловкий тип и стоит ли с вами говорить.
- Я очень ловкий, - сказал я. - И не поговорить со мной это просто позор.
Он осторожно заглянул за спинку кресла, огляделся по сторонам и достал маленький кожаный бумажник. Вытащил из него визитную карточку и дал мне. Я прочел: "Джордж Ансон Филипс. Частные расследования". Голливуд, адрес и телефон. В верхнем левом углу карточки был отпечатан открытый глаз с удивленно поднятой бровью и длинными ресницами.
- Так нельзя, - сказал я, показав на глаз. - Это эмблема пинкертоновского агентства. Ты у них клиентов отбиваешь.
- Да ничего, - сказал он, - при моих масштабах это их не разорит. - Я сунул его карточку в карман.
- Дать мою или ты уже составил на меня полное досье?
- Ну, я о вас все знаю, - сказал он. - Я был помощником шерифа в Вентуре, когда вы работали по делу Грегсона.
Грегсон был шпик из Оклахома-Сити, которого два года по всей Америке преследовала одна из его жертв, пока он не одурел до того, что застрелил парня на бензоколонке, который принял его за знакомого. Мне казалось, что это было очень давно.
- Дальше, - сказал я.
- Я вспомнил ваше имя, когда увидел вас сегодня утром. Так что, когда вы оторвались от меня, я просто нашел адрес по телефонной книге. Я хотел зайти и поговорить, но это было бы нарушением инструкций. А так я вроде ничего не могу поделать.
Еще один псих. Трое за один день, не считая миссис Мердок, которая тоже могла оказаться из их компании.
Он снял свои темные очки, протер их, надел и снова огляделся по сторонам. Я ждал. Он сказал:
- Я думал, может, мы скооперируемся. Объединим наши усилия, так сказать. Я видел, как он входил в вашу контору, и подумал, что он вас нанял.
- Ты его знаешь?
- Я по нему работаю. - Голос его звучал тихо и безнадежно. - И ничего не выходит.
- На что он тебе?
- Я работаю для его жены.
- Развод.
Он осторожно огляделся по сторонам и тихонько сказал:
- Так она говорит, но я сомневаюсь.
- Оба хотят одного, - сказал я. - Каждый пытается что-то найти на другого. Интересно.
- Но моя сторона этой истории мне не больно нравится. Временами за мной ходит длинный такой парень. Очень длинный парень со стеклянным глазом. Я от него оторвусь, а через полчаса опять его вижу. Высоченный такой, как фонарь.
Очень высокий парень с искусственным глазом. Я задумчиво закурил.
- Вы не в курсе, кто он такой? - Голос его зазвучал просительно. Я покачал головой и бросил спичку в пепельницу.
- Никогда не встречал. - Я взглянул на часы. - Нам с тобой надо сесть и поговорить обо всем подробно, но у меня свидание. Сейчас не могу.
- Хорошо бы, - сказал он. - Я бы очень хотел поговорить.
- Ну, давай. У меня в офисе, или дома, или у тебя, где?
Он поскреб плохо выбритый подбородок хорошо обглоданным ногтем.
- У меня дома, - сказал он наконец. - Моего адреса в телефонной книге нет. Дайте-ка мою карточку на минуту.
Он перевернул ее на ладони и медленно написал адрес стальным карандашиком, водя языком по губам. Выглядел он с каждой минутой все моложе. Теперь ему было на вид не более двадцати, на самом же деле, должно быть, больше - делу Грегсона уже лет шесть.
Он убрал карандаш и вернул мне карточку. На ней было написано: "Номера Флоренс, 204, Корт-стрит, 128".
Я посмотрел на него с любопытством:
- Корт-стрит на холмах?
Он кивнул, вспыхнув всем лицом.
- Не очень шикарно, - быстро сказал он. - Последнее время не везет. Вы против?
- Нет, почему??
Я встал и протянул ему руку. Он пожал, отпустил, а я сунул руку в задний карман и вытер ладонь о лежавший там платок. Глядя внимательнее на его лицо, я увидел дорожку пота на верхней губе и еще одну вдоль носа. Не так уж и жарко было.
Я пошел прочь, потом вернулся и наклонился к нему.
- Меня несложно надуть, но просто чтоб быть уверенным: она высокая блондинка с беззаботным взглядом, так?
- Какой там беззаботный, - сказал он.
Стараясь сохранить бесстрастное лицо, я сказал:
- И строго между нами, вся эта история о разводе - чистая липа. Дело совсем не в этом, верно?
- Да, - тихо сказал он. - И оно мне все меньше нравится. Держите. - Он достал из кармана и бросил мне на ладонь плоский ключ.
- Не надо ждать меня в коридоре, если я запоздаю. У меня их два. Когда вы подъедете?
- Около половины пятого, я думаю. Ты уверен, что хочешь дать мне ключ?
- Да, господи, мы же из одной команды, - сказал он невинно, или настолько невинно, насколько можно выглядеть невинным через темные очки.
На пороге я обернулся. Он спокойно сидел на том же месте с погасшим окурком во рту, с нахальной желто-коричневой ленточкой на шляпе и был тихий, как реклама сигарет на последней странице "Сэтердей ивнинг пост".
Мы были из одной команды. Значит, я его не продам. Вот так вот. Можешь взять ключи от моей квартиры, приходи, чувствуй себя как дома. Надевай мои тапочки, пей мой джин, поднимай ковер, доставай оттуда бумажки по тысяче долларов. Мы же из одной команды.
7
Белфонт-Билдинг - это восемь этажей ничего особенного, втиснутого между сверкающим универмагом и гаражом. В маленьком вестибюле грязно, как в курятнике. В списке жильцов масса свободных ячеек, и только одно имя было мне знакомо. На стене напротив висело объявление: "Сдается место под табачный киоск. Обращаться в комнату 316".
Из двух решетчатых лифтов работал только один, да и тот, видно, был не слишком загружен. В лифте на высоком табурете сидел старик с трясущимся подбородком и водянистыми глазами. Судя по виду, он сидел тут со времен войны за независимость, и там ему, видно, крепко досталось.
Я вошел в лифт, сказал "Восьмой". Старик из последних сил закрыл дверь, врубил свою колымагу, и мы, раскачиваясь, потащились вверх. Старик тяжело дышал, словно тащил лифт на себе.
Я вышел на площадку. За моей спиной старик высунулся из лифта и высморкался в коробку, полную мусора.
Контора Элизии Моргенштерна была в конце коридора у попарной лестницы. Две комнаты, обе двери украшены черной надписью по матовому стеклу: "Элизия Моргенштерн. Нумизматика". И ниже: "Вход".
Я повернул ручку и вошел в маленькую и узкую комнату с двумя окнами. Разболтанный столик для пишущей машинки, витрины с монетами по стенам, под ними отпечатанные на машинке этикетки. Штор на окнах нет, у дальней стены два конторских шкафа; грязно-серый ковер на полу настолько протерт, что дыр в нем не заметишь, пока не споткнешься об одну из них.
Дверь второй комнаты открыта. Оттуда был слышен тихий шумок, который производит человек, когда ничем особенным не занят. Сухой голос Моргенштерна негромко окликнул:
- Входите. Входите, пожалуйста.
Я прошел к нему. Кабинет был так же мал, но обставлен гораздо внушительнее. Почти всю стену занимал зеленый сейф. Рядом тяжелый стол красного дерева, на нем стопка темных книг, несколько старых, растрепанных журналов и слой пыли. Окно в дальней стене открыто на две ладони, но в комнате все равно душно. На вешалке затертая черная фетровая шляпа. У стен стоят витрины с монетами. Посреди комнаты обитый кожей старый письменный стол, где, кроме обычного письменного прибора, были ювелирные часы под стеклянным колпаком и две большие, оправленные в никель лупы, и еще запачканный чернилами желтый шелковый платок.
В кресле у стола сидел пожилой человек в старомодном темно-сером костюме. Пряди седых волос закрывали уши, а посреди головы, как скала в полосе прибоя, светилась молочным светом бледная лысина. На ушах его росла такая густая шерсть, что впору было моли завестись.
У него были острые глаза какого-то темного оттенка с сеточкой красных сосудов на белках. Шеки блестели, а нос выглядел так, словно в свое время заглядывал не в один стаканчик. Жесткий воротничок, который ни одна приличная прачечная не примет в стирку, подпирал его кадык; черная лента галстука была затянута в маленький твердый узел, который выглядывал из воротника, как мышь из норки.
Он сказал:
- Моя барышня отправилась к врачу. Вы мистер Марлоу?
Я кивнул.
- Прошу садиться. - Он показал рукой на стул напротив себя. - Я полагаю, удостоверение у вас есть?
Я показал. Пока он читал, я почувствовал через стол, что от него чем-то пахнет. Душный такой запах, словно от чисто вымытого китайца.
Он положил мою карточку на стол и сложил руки. Его острые черные глаза ничего не пропустили на моем лице.
- Итак, мистер Марлоу, чем я могу вам помочь?
- Расскажите мне о Дублоне Брашера.
- Ах да, - сказал он. - Дублон Брашера. Интересная монета. - Он поднял руки и пошевелил пальцами, как когда-то делали семейные адвокаты, прежде чем взяться за сочинение своей хитрой грамматики. - В известном смысле самая интересная и ценная из раннеамериканских монет. Вы, конечно, знаете.
- Моих знаний о раннеамериканских монетах едва ли хватит на спичечный коробок.
- В самом деле? - сказал он. - В самом деле? Вы хотите сказать, что вы…
- Да. За этим я и пришел, мистер Моргенштерн.
- Так. Это золотая монета. Почти эквивалентна по весу золотому слитку в двадцать долларов. Размером с обычные полдоллара. Почти точно. Была изготовлена в штате Нью-Йорк в 1787 году. Не чеканилась. Монетных дворов у нас не было до 1793 года, и первый открылся в Филадельфии. Дублон Брашера был изготовлен, по-видимому, способом пресс-отливки, и сделал его ювелир по имени Эфраим Брашиер, или Брашер. В архивных бумагах обычно встречается имя Брашиер, но не на монете. Не знаю почему.
Я сунул в рот сигарету и прикурил. Я думал, так меньше будет слышен этот запах.
- Что такое способ пресс-отливки?