- О'кей, - рявкнул в ответ Кремер. - Скажем так - мне любопытно. О, спасибо, Фриц, - вежливо поблагодарил он, когда на маленьком столике рядом с ним появилось холодное пиво и стакан.
- Вам, наверное, известно, что я на этой неделе поместил в "Таймс" объявление, - сказал Вульф, немного переместив свои объемы в кресле.
- Да, я видел его. Мне сразу следовало бы сообразить, что это начало новых неприятностей.
Вульф полностью проигнорировал этот комментарий.
- В результате этой публикации в среду меня посетила Хэрриет Хаверхилл в сопровождении своего адвоката мистера Дина. Речь шла о "Газетт" и в первую очередь о том, в какой степени остальные акционеры склонны продать свои активы мистеру Макларену.
- И? - сказал Кремер, опустошив одним глотком стакан чуть ли не наполовину.
- Мне показалось, она считала весьма вероятной продажу детьми покойного мужа и племянником их пакетов акций.
- Вот вам и мотив для самоубийства, - триумфально возвестил Кремер, размахивая обслюнявленной сигарой. - Она теряла свою газету.
- Нет, сэр. В это я не могу поверить. Я видел ее достаточно долго, чтобы понять, что эта женщина полностью лишена суицидных склонностей. Она прекрасно владела собой, была преисполнена чувством собственного достоинства, и ее характер не позволил бы ей сдаться перед трудностями, покончить с собой и признать таким образом свое поражение.
- Теперь мы начали играть в психиатра-любителя, - ухмыльнулся Кремер. - Ну да ладно, позвольте мне изложить факты. Во-первых, Хэрриет Хаверхилл была обнаружена мертвой в своем собственном кабинете со своим собственным пистолетом в руке. Во-вторых, смерть наступила от выстрела в голову, выстрела из этого пистолета. В-третьих, на оружии были обнаружены отпечатки только ее пальцев. В-четвертых, у леди был весьма трудный день. Мы беседовали с ее приемными детьми, и те сообщили нам, что проинформировали ее о своем твердом намерении продать свои акции Макларену. Племянник - как бишь его зовут? Скотт, кажется, - колебался, но все же склонялся к тому, чтобы сграбастать денежки и сбежать. Мы беседовали с Маклареном, который сказал, что его встречу с миссис Хаверхилл в тот день вряд ли можно назвать сердечной. Он сообщил ей, что ему продают большую часть акций "Газетт", и даже предложил выкупить пакет, принадлежавший миссис Хаверхилл. По-видимому, после этого она за ухо вывела его из своего кабинета.
- В котором часу это случилось?
- Он утверждает, что в самом начале седьмого. Разговор они начали в пять тридцать.
- Кто видел миссис Хаверхилл после того, как удалился мистер Макларен?
Кремер наклонился вперед в кресле и ответил:
- Никто. Но что это доказывает? Секретарь, которая занимает маленький кабинет радом с апартаментами миссис Хаверхилл, ушла домой в пять тридцать, сразу после того как проводила мистера Макларена к хозяйке. Она постоянно уходит в это время.
- Не кажется ли вам странным тот факт, что миссис Хаверхилл не оставила предсмертной записки?
Кремер сунул сигару в рот и ответил:
- Вы разделяете всеобщее заблуждение, что каждый, кто кончает с собой, оставляет прощальное послание. В этом городе в прошлом году примерно половина всех самоубийц не посчитала нужным объяснить, почему они так поступили. Думаю, что она была настолько подавлена после ухода Макларена, что действовала импульсивно - полезла в ящик, где лежал пистолет и… - Он развел руками.
- Чепуха! - воскликнул Вульф. - Эта женщина не стала бы убивать себя ни при каких обстоятельствах.
- Нет, вы только послушайте этого эксперта! - выпалил Кремер, заливаясь краской гнева. - Сколько времени вы с ней говорили? Двадцать минут? Полчаса? И после этого вы беретесь утверждать, что знаете, как она могла прореагировать на самый серьезный кризис в своей жизни, - сказал он, поднялся на ноги и, вытащив изо рта полуизжеванную сигару, швырнул ее в корзину для бумаг, промахнувшись, как всегда, не менее чем на фут. - Женщина трагически погибла, а вы хотите извлечь выгоду из этого печального события. Что же, помните, что вы можете работать, только пока у вас имеется лицензия, - закончил он.
Кремер повернулся на каблуках, и я поднялся, чтобы проводить его. Но прежде чем я добрался до прихожей, он успел ураганом выскочить из дверей и скатиться по ступеням. Через одностороннее стекло я успел увидеть, как он грузит свою широкую задницу в ожидающий у тротуара ничем не примечательный черный седан.
- По-моему, он немного рассердился, - заметил я, вернувшись в кабинет.
Оторвав глаза от книги, Вульф ответил:
- И не без причины. Он понимает, что на нем повисло дело об убийстве. Ему хочется, чтобы оно исчезло, испарилось. Но оно не исчезнет, также как не исчезнем и мы.
Глава 11
В шесть часов вечера я просматривал в кабинете субботний номер "Газетт". Хэрриет Хаверхилл был посвящен огромный заголовок и портрет на две колонки - фотография, сделанная знаменитым канадским мастером, наверное, не менее пяти лет тому назад. Статья была простым репортажем без всяких комментариев. Согласно статье причиной смерти "видимо, стало самоубийство". О визите Макларена в редакцию не говорилось ни слова. Прочитав материал еще раз, я попробовал представить, как они обыграют в воскресном выпуске интервью Лона с Вульфом.
Шум лифта и звонок у дверей раздались одновременно. Я проследовал в прихожую и, увидев через одностороннее стекло Бишопа собственной персоной, впустил его в дом. Повесив плащ гостя на вешалку, я провел его в кабинет. Вульф к этому времени успел занять свое место.
- Добрый вечер, - произнес Бишоп. - Жаль только, что наша встреча вызвана столь печальными обстоятельствами.
Ему, видимо, было известно отвращение Вульфа к рукопожатиям, и он прямиком направился к красному кожаному креслу.
- Сэр. - сказал Вульф, грациозно склонив голову на восьмую дюйма. - Не желаете ли что-нибудь выпить? Лично я выпью пива.
- Шотландское виски с небольшим количеством воды, - ответил гость, расстегнув пуговицы своего серого пиджака.
Он выглядел так, словно провел бессонную ночь. Я подошел к сервировочному столику в углу и приготовил виски для него и для себя. Фриц тем временем выполнил стандартный заказ Вульфа.
- Как вам известно, - начал Вульф, налив пива и наблюдая, как оседает пена, - миссис Хаверхилл была в этом офисе три дня назад.
- Да, она говорила мне об этом, - кивнул Бишоп. - Ваше письмо в "Таймс" явилось для нее сюрпризом. Позвольте мне задать вам вопрос, - сказал он, отпивая глоток, - почему вы так уверены, что Хэрриет была убита?
- Вы прекрасно знали эту женщину, сэр, я же видел ее всего лишь раз. Скажите, вы действительно убеждены в том, что она добровольно ушла из жизни?
Бишоп внимательно изучил свой стакан. Затем он поднял глаза и встретил пристальный взгляд Вульфа.
- Только сегодня, спустя сутки, я начинаю привыкать к мысли, что ее больше нет. Мы работали бок о бок более двадцати лет. Да, я верю, что она покончила с собой. Я знаю, что она вовсе не выглядела кандидатом в самоубийцы, но вся эта заваруха, связанная с интригами Макларена, по-настоящему угнетала ее. Она вогнала Хэрриет в депрессию, такую сильную, что она не выдержала.
Покачав головой, он снова отпил виски. Второй глоток был значительно больше предыдущего. Он извлек из кармана трубку и сунул ее в рот, но, заметив недовольную гримасу Вульфа, не стал раскуривать ее.
- Как вы относитесь к возможности перехода "Газетт" в руки мистера Макларена? - спросил Вульф.
- Правильнее будет сказать: "к смерти "Газетт" от рук Макларена". Ничего не может быть хуже перехода контроля над газетой к этому человеку. О такой возможности я знаю уже несколько недель, но все еще не могу смириться с ней - так же как не могла смириться и Хэрриет.
- Полагаю, вы не намеревались продать ему свой пакт акций?
- Вы правы, хотя моя доля в общем капитале - мелочь. Думаю, что ему на мои акции плевать. То же относится и к Эллиоту Дину, - продолжил Бишоп, пожевав мундштук трубки. В помещении возник дух инспектора Кремера. - На пару у нас немногим более семи процентов.
- Действительно, не много, - кивнул, соглашаясь, Вульф. - Скажите, мистер Дин так же рьяно, как и вы, выступает против перехода газеты под контроль мистера Макларена?
- Да, черт возьми! Когда дело доходит до защита интересов Хэрриет, Эллиот превращается в настоящего тигра. Ради нее он готов босиком пройти по раскаленным угольям.
- Молодые члены семьи, очевидно, не столь безупречно верны клятве вассальной преданности главе клана, - сухо заметил Вульф.
- Совершенно верно, - согласился Бишоп. - Зная, что с вами можно быть совершенно откровенным, скажу: я не дал бы и жетона подземки за всю троицу чохом. Впрочем, уточню, я не так хорошо знаю Донну, как обоих мужчин. Она кажется женщиной умной и в меру честной… Что же касается этих шутов… Я готов предпочесть Макларена во главе "Газетт" любому из этой парочки.
- У меня создалось впечатление, что миссис Хаверхилл придерживалась точно такого же мнения. Особенно в отношении своего пасынка.
- Абсолютно точно. Если бы Макларен не был таким беспринципным мерзавцем, Хэрриет могла бы продать газету без всякой борьбы.
- Вы восхищались ею, не так ли?
Бишоп печально улыбнулся.
- Она была рождена для газеты и воплотила в жизнь все то, о чем мечтал Уилкинс. Более всего ее заботила редакционная порядочность. Я не хочу этим сказать, что она упускала возможность сделать лишний доллар - газета приносила прибыль. Но большую часть дохода Хэрриет вновь инвестировала в дело. Могу проиллюстрировать для вас ее представление о газетном деле. Тридцать лет я занимался новостями - вначале репортером, затем выпускающим редактором, заведующим редакцией городских событий, редактором-управляющим и, наконец, одиннадцать лет - главным редактором. Хэрриет все это время была издателем. И вот в один прекрасный день она приходит в мой кабинет и заявляет: "Карл, я хочу, чтобы вы стали издателем". Я признаюсь ей, что ни черта не смыслю в этом деле, а она отвечает: издатель должен быть из редакционной команды, чтобы газета никогда не теряла из вида свою первейшую обязанность.
Отмахнувшись от моего предложения вновь наполнить его бокал, Бишоп продолжил:
- Знаете ли вы, что я единственный издатель крупной ежедневной газеты в США, попавший на этот пост не из бизнеса или рекламного агентства? Я не собираюсь рассуждать о том, насколько хорошо справляюсь со своей работой. Пусть это делают другие. Скажу одно, я всегда помнил о том, что мы прежде всего информационный орган и лишь после этого средство рекламы. Замечу при этом, что я научился быть дипломатом с наиболее крупными рекламодателями, как бы противно это временами ни было.
- Согласились бы вы остаться издателем при мистере Макларене?
- Исключено, - ответил Бишоп с гримасой отвращения. - Но об этом можно рассуждать только чисто гипотетически, так как он сам не захотел бы видеть меня в этой роли. Покупая газету, он всегда приводит к руководству ею свою команду.
- Как же в таком случае вы намерены поступить? Совсем удалиться от дел?
- Мне шестьдесят три и мое финансовое положение вполне прилично. У меня пока хорошее здоровье, и я люблю работать, но вы правы, я пошлю все к дьяволу. Дети выросли, мы с женой купили домик на Багамах, где хотели бы проводить больше времени.
Вульф вылил в свой стакан вторую бутылку пива и спросил:
- Когда было обнаружено тело миссис Хаверхилл, вы находились в редакции, не так ли?
- Да. Я знал, что она встречается с Маклареном, и хотел узнать, чем закончится их встреча. Мой кабинет недалеко от ее - на том же этаже. Она обещала мне сообщить, когда Макларен уйдет. Я узнал о том, что случилось несчастье, от Сэла Милотти - капитана нашей службы безопасности. Один из его людей, Эдди Раймер, совершая обычный обход нашего этажа, обнаружил тело и тут же связался со своим начальником по радиотелефону. Когда я прибежал в ее апартаменты, там были лишь Сэл и Эдди.
- Но в здании находились и остальные? Я имею в виду приемных детей и племянника.
- Донна, Дэвид и его жена Кэролайн были в конференц-зале на двенадцатом этаже. Скотт пребывал в одиночестве неподалеку от них в своем офисе.
- Почему там оказалась Кэролайн Хаверхилл?
- Наверное, мне следовало сказать о ней раньше, - сказал Бишоп. - Эта женщина - настоящая динамо-машина. Честно говоря, я никогда не понимал, что она нашла в Дэвиде, если не принимать во внимание деньги, разумеется. Хотя мне кажется, что она сама происходит из состоятельной семьи. Я бы прекрасно ужился с ней, если бы она стала хозяйкой "Газетт". Мне кажется, что она не только умна, но и знает, как следует принимать решения. Самый большой ее недостаток - тот шут, за которого она вышла замуж. Однако это не так важно. Вы спросили, почему она там оказалась. Отвечаю: она обычно присутствует, когда принимаются важные решения, касающиеся "Газетт".
- Ее приглашают?
- Да, - кивнул Бишоп, - Дэвид предпочитает видеть ее рядом с собой, когда обстановка накаляется. Он понимает, что она соображает гораздо лучше его.
- Как она уживается с Донной?
- Нормально, насколько я знаю. Мне кажется, Донна рада присутствию Кэролайн, поскольку та благотворно влияет на своего болвана мужа.
- А как к ней относится кузен?
- Скотт? О, полагаю, он ее недолюбливает. Ему не нравятся все имеющие отношение к Дэвиду просто так, за компанию.
Некоторое время Вульф изучал крышку своего стола. Затем, подняв внимательный взгляд на Бишопа, он произнес:
- Мне хотелось, бы чтобы Кэролайн Хаверхилл пришла сюда завтра вместе с мужем и его сестрой. Не злоупотребляю ли я вашей добротой, обращаясь с подобной просьбой?
- Совсем нет. Когда мы говорили по телефону, я сам был готов это предложить. Постараюсь устроить все еще сегодня. По правде, Дэвид будет только рад.
- Вернемся к событиям в редакции "Газетт", - сказал Вульф. - Когда тело было обнаружено, мистер Макларен все еще находился там?
- Не уверен - думаю, что он уже ушел. Правда, мне известно, что, поговорив с Хэрриет, он искал Элиота.
- Ну и как, нашел?
- Да. Дин занимается частной юридической практикой, но, как адвокат Хэрриет, он также имеет офис и в здании редакции. По-видимому, Макларен встретился с ним, после того как ушел от Хэрриет.
- Полагаю, вы знакомы с условиями завещания миссис Хаверхилл?
- Знаком. Одно время она хотела поделить свои акции между приемными детьми и племянником - детям по сорок процентов, племяннику - двадцать. Но затем Хэрриет решила завещать весь свой пакет специальному трастовому фонду. Вам это известно?
- Да. Она вкратце упоминала о фонде во время визита.
Бишоп, внимательно изучив кусочки льда в стакане, произнес:
- Дело в том, что она в конце концов пришла к выводу: ни один из детей не способен возглавить компанию. Вместо того чтобы передать им дело после смерти, она создала фонд, управлять которым поручено мне, Элиоту и одному банкиру.
- Мистеру Фитцпатрику, - вставил Вульф.
- Верно. Все документы - Господи, сколько же их потребовалось! - были составлены пару месяцев тому назад. Работенка - мечта юриста.
- Как на это отреагировала молодая поросль Хаверхиллов?
Бишоп все же решил, что вторая порция виски ему не повредит, и я отправился к сервировочному столику с его стаканом в руке.
- Из того, что я слышал частично от Хэрриет и частично из иных источников, им это дело не понравилось - особенно Дэвиду, который, узнав о решении Хэрриет, не просыхал два дня. Скотт тоже ворчал. Насчет Донны ничего не могу сказать - она стояла в стороне от событий.
- Не хотела ли миссис Хаверхилл таким образом застраховаться от перехода газеты в чужие руки? Акции любого из приемных детей вкупе с ее активами составляют более пятидесяти процентов и, таким образом, гарантируют контроль над компанией.
- Я, естественно, об этом думал - даже пару раз был готов спросить у Хэрриет, - сказал Бишоп. - У меня на этот счет имеются две теории. Во-первых, в то время, когда создавалась юридическая база фонда, не было даже намека на то, что Макларен намеревается прибрать "Газетт" к рукам. По слухам, его в то время интересовало одно чикагское издание. Несмотря на похвальбу иметь газету во всех крупнейших городах англоязычных стран, Макларен публично заявлял, что рынок информации в Нью-Йорке для него слишком раздроблен, чтобы быть прибыльным. Во-вторых, если идея перехода газеты в чужие руки все же приходила ей в голову, то она, я полагаю, надеялась разыграть семейную карту и убедить одного из молодых членов семьи - скорее всего Донну - продать свои акции фонду.
- А что, если вся троица, сговорившись, решила бы захватить контроль над газетой? - задумчиво спросил Вульф. - Приемные дети вдвоем могли бы заблокировать любое решение миссис Хаверхилл, а если добавить к ним племянника, то их общая доля составит уже сорок пять процентов.
Бишоп отрицательно покачал головой.
- Дэвид и Скотт не выносят друг друга. Трудно представить их в одной постели.
Вульф скривился, услышав подобную метафору.
- Скажите, не обязались ли компания "Арлен" и мистер Демарест продать свои акции мистеру Макларену?
- О, вы знаете и о них? Насколько я знаю, обязались. В течение многих лет Хэрриет периодически предлагала им выкупить их долю, но сделка не состоялась. Они заявляли, что им нравится владеть хотя бы частью газеты, и это означало, что они просто ждут появления парня с большими деньгами. Эти ребята понимали, что в такой тесной группе владельцев их небольшая доля может оказаться решающей для приобретения контрольного пакета.
- Не встречалась ли миссис Хаверхилл в последнее время с этими владельцами акций?
- Во всяком случае, я об этом не слышал, - ответил Бишоп. - Мне кажется, она просто махнула на них рукой.
- В каком настроении она была вчера?
- Вчера мы с ней не беседовали. Всего лишь несколько коротких встреч в коридорах. Правда, во второй половине дня, примерно в два тридцать, я ненадолго заходил в ее кабинет обсудить сложности, возникшие у одного из наших распространителей в Нью-Джерси, в тот момент она мне показалась веселой, хотя, может быть, несколько рассеянной.
- С кем она к тому времени уже успела встретиться?
Бишоп извлек трубку изо рта и уставился в потолок.
- Так… Сейчас сообразим. Я знаю, что с утра она встречалась с Донной, а около полудня провела в своем офисе минут пятнадцать - двадцать с Дэвидом. Затем она отправилась в "Уолдорф" на большой благотворительный завтрак - она была там членом какого-то комитета. Я был у нее сразу после ее возвращения, а около трех, насколько помню, с ней должен был встретиться Скотт.
- Не интересовались ли вы, когда посещали ее, как прошли другие встречи?
- Нет, - ответил Бишоп, приглаживая волосы. - Я решил, что лучше будет выслушать все разом, после ее встречи с Маклареном. Я обычно остаюсь в редакции до семи, а иногда и до половины восьмого.