- Абсолютно, - сухо сказала Донна. - У нее очень характерная подпись. Кроме того, записку разносила ее личный секретарь Энн Барвелл - мне по крайней мере послание передала она.
- Мне тоже, - вставил Дэвид.
- Прекрасно, - сказал Вульф, откидываясь на спинку кресла. - Вам известно, с какой целью она хотела с вами увидеться?
Дэвид пожал плечами, ему этот разговор уже явно надоел. Парень не отличался большим запасом терпения.
- Думаю, для того, чтобы объявить о переходе газеты в руки Макларена. Зачем же еще?
- Мадам? - обратился Вульф к Донне.
- Я тоже так считаю, - ответила та. - Но после встречи с Маклареном она была просто не в силах встретиться с нами лицом к лицу. Других вариантов я не вижу.
- Но это означает одно - ваш кузен так же решил продать ему свои акции, - заметил Вульф.
- Этот вывод напрашивается сам собой, - сказал Дэвид, - Я не говорил с ним после его встречи с Хэрриет, хотя мне известно, что Макларен к нему ранее обращался, и Скотт решил продать акции. Но у вас есть возможность спросить у самого Скотта, так как ходят слухи, что он появится у вас сегодня несколько позже.
Он получил особенное удовольствие, сделав ударение на слове "слухи".
- Правильно, - кивнул Вульф и повернулся к Кэролайн. - Я не забыл о вас, мадам. Скажите, чем вызвано ваше появление в редакции "Газетт" в пятницу?
Она открыла рот, чтобы ответить, но Дэвид оказался быстрее.
- Кэрри была там, потому что я попросил ее прийти - все серьезные решения мы принимаем совместно. Мы являемся одной командой, в которой она полноправный член.
Ты ей вовсе не ровня, подумал я, посмотрев на Вульфа в ожидании его реакции.
- Мне было бы интересно услышать, что скажет сама миссис Хаверхилл, - раздраженно произнес он.
Кэролайн явно обожала находиться в центре внимания. Приняв позу, которая привела бы в восторг фотографа журнала мод, и откашлявшись, она начала:
- Как сказал Дэвид, мы выступаем единым целым, когда дело касается интересов одного из нас. В прошлом он несколько раз приглашал меня принять участие в семейных советах, на которых обсуждались вопросы, связанные с "Газетт". Складывалось впечатление, что встреча в пятницу должна иметь большое значение, и поэтому он меня пригласил.
- Когда вы прибыли?
- В редакцию? Сейчас… Это было примерно в шесть пятнадцать, не так ли, дорогой? - обратилась она за подтверждением к Дэвиду с хорошо отрепетированной тонкой улыбкой.
Тот с обожанием взглянул на Кэролайн, и дама продолжила:
- Я прошла прямо в кабинет Дэвида. Он как раз заканчивал небольшое совещание. Мы поговорили пять или десять минут, после чего прошли в помещение, где работала Донна. Я не видела ее после возвращения, и мне не терпелось узнать о ее путешествии.
- Миссис Хаверхилл, не могли бы вы высказать свое отношение к происходящим в "Газетт" событиям?
- Вы имеете в виду ее продажу Макларену? О, мне было очень жаль, что газета уплывает из рук семьи. Но вам известно, насколько властной, неуступчивой и жёсткой могла быть Хэрриет. Именно эти черты характера в конечном итоге и стоили ей газеты.
- Жёсткостью, как я понимаю, вы считаете ее нежелание делегировать полномочия другим липам, и в первую очередь ближайшим членам семьи?
С ледяной улыбкой Кэролайн ответила:
- И это, и диктаторские замашки в целом. С какими бы предложениями по улучшению работы организации ни выступали Дэвид и Скотт, она постоянно принижала значение их советов или просто игнорировала их. Она не терпела, чтобы чужие идеи получали зеленый свет.
- Как складывались ваши отношения?
Кэролайн сменила позу (ее фото отлично смотрелось бы в "Вог") и, проведя ухоженными пальчиками по изящной шее, сказала:
- Мы уважали друг друга. У Хэрриет было множество привлекательных черт, я наслаждалась ее обществом на приемах, встречах и иных мероприятиях подобного рода. Она безумно любила "Газетт", была умна, прекрасно эрудированна. С ней всегда было интересно. Мне казалось, что ей нравилось встречаться со мной. Во всяком случае, она постоянно подчеркивала это.
Вульф беспокойно заерзал в кресле. Я знал, что ему хотелось пива, но он боролся с собой, так как опустошил уже две бутылки в присутствии гостей, которые не выпили ни капли. Оставалось надеяться, что пару минут он сможет продержаться. Дэвид, похоже, держался с еще большим трудом.
- Мадам, вы говорили, что у вас имеются некоторые соображения, которыми вы хотите поделиться. Я закончил, вам слово.
Она одарила его ослепительной улыбкой.
- Я все равно не ушла бы не высказавшись. Дэвид может подтвердить, что я никогда не стесняюсь высказывать свое мнение. У меня, мистер Вульф, нет никаких сомнений в том, что моя свекровь покончила с собой. Я знаю причину этого.
Она внимательно посмотрела на Вульфа, ожидая его реакции. Но тот наживку не проглотил. Поняв, что ей придется солировать, Кэролайн облизала губы и наклонилась вперед, как будто собиралась поделиться большим секретом.
- Хэрриет знала, что Макларен обошел ее с флангов и собрал необходимое для контроля над газетой количество акций. Она ненавидела Макларена, это не было тайной. И Хэрриет совершила поступок, который, по ее мнению, должен был восстановить против него как акционеров, так и общественность. Она сделала последнее публичное заявление, убив себя.
- Публичное заявление, о котором вы говорите, должно было бы включать в себя и письменное подтверждение, - недовольно проворчал Вульф. - Она должна была упомянуть о неблаговидных деяниях мистера Макларена или об отрицательных последствиях для "Газетт" в случае ее перехода в руки последнего. Насколько мне известно, такого письменного подтверждения не существует.
- Об этом я ничего не знаю. Я лишь убеждена в том, что Хэрриет убила себя, чтобы привлечь внимание к "трагическому событию" - так она называла происходящее. Она была способна на крайние проявления чувств. А самыми сильными ее чувствами были любовь к "Газетт" и ненависть к Макларену. Скажи, Дейв, разве я не права?
Супруг машинально кивнул, ее безупречные логические построения, видимо, не произвели на него впечатления.
- Мистер Вульф, я понимаю, что Донна и Дэвид в некотором смысле являлись родственниками Хэрриет, в то время как я была ей чужой, - продолжила Кэролайн. - Несмотря на это, я знала ее лучше, чем они, может быть, потому, что мы во многом похожи. Я не хочу сказать, что мы были близки, но мне известны силы, которые двигали ею. Еще раз повторяю: она сама убила себя.
На протяжении всей речи Кэролайн Вульф не сводил с нее внимательного взгляда. Когда она закончила, он посмотрел сначала на Дэвида, потом на Донну. Набрав полную грудь воздуха и с шумом выдохнув, Вульф произнес:
- У меня больше не осталось вопросов. Благодарю за визит.
Он потянулся к звонку, чтобы потребовать пива.
- У меня есть вопрос, мистер Вульф, - сказала Донна, встав рядом с креслом и положив руку на его спинку. - Прежде чем мы уйдем, мне хотелось бы его задать. Вы по-прежнему убеждены в том, что Хэрриет была убита?
Бросив на нее острый взгляд, мой босс ответил:
- Мадам, здесь не было сказано ничего такого, что могло бы побудить меня изменить точку зрения.
С этими словами, несмотря на то, что посетители все еще оставались в комнате, он взял книгу и раскрыл ее. Запечатлев эту сцену в памяти, чтобы не забыть сказать ему позже, что мисс Этикет считает такое поведение отвратительным нарушением всех правил приличия, я последовал за гостями к выходу. Я держал дверь, Дэвид и Донна прошествовали мимо меня так же, как и входили в дом - с каменным видом. Кэролайн же подарила мне улыбку с обложки журнала мод.
Я вернулся в кабинет следом за стремительно ворвавшимся туда Фрицем с двумя бутылками пива для пациента.
- Итак, - обратился я к Вульфу, после того как он наполнил стакан, - этот человек считает, что Макларен был бы прекрасным дополнением.
- Тоже мне остряк!
Я не был уверен, кого гений называет остряком - Дэвида Хаверхилла или Яна Макларена, но уточнять не стал. Вульф пребывал в состоянии недовольства, и я знал почему: гений всегда стремится избежать работы, а когда ему приходится трудиться в воскресенье, он становится особенно сварливым. Особенно его раздражало то, что рабочий день еще не закончился. Скотт Хаверхилл, проходящий у нас под кличкой "Племянник", должен был появиться в четыре, то есть через двадцать минут. Это означало, что у Вульфа не оставалось времени для простых человеческих удовольствий - для того, например, чтобы терроризировать Фрица по поводу меню на следующую неделю, или для сражения с кроссвордом в "Санди Таймс".
В какой-то момент я даже был готов его пожалеть. Но счастлив доложить, что это недостойное чувство тут же оставило меня. Однажды, когда я пожаловался на избыток скучных дел, он ответил: "Работа прекрасно тонизирует".
Возможно, сейчас ему как раз будет полезно принять еще немного тонизирующего средства.
Глава 14
Когда в пять минут пятого у дверей раздался звонок, я повернулся к Вульфу и спросил:
- Может быть, нам стоит поставить турникет?
В ответ он только недовольно на меня покосился. Вот и старайся после этого сделать жизнь легче.
Через одностороннее стекло я осмотрел четвертого представителя семейства Хаверхиллов, осчастливившего нас в этот день своим посещением. Скотт выглядел значительно приятнее своего кузена Дэвида. Он был шести с лишним футов ростом, имел правильные черты лица и светлые волосы. Конечно, ему не повредило бы проводить несколько часов в день на велотренажере. Судя по его виду, визит в дом из бурого известняка не казался ему в отличие от Дэвида отвратительным. Он потряс меня тем, что первым протянул руку для крепкого рукопожатия. Играя на своем поле, я обычно сую свою лапу первым. Не хочу высказывать необоснованные предположения, но мне он показался излишне самоуверенным.
Я представил его Вульфу, и в этом случае у парня хватило здравого смысла не пожимать руки. Вместо этого он направился к красному кожаному креслу, которое, вероятно, еще хранило тепло Донны.
- Карл сказал, что вы хотели меня видеть, - произнес он, расстегивая дорогой пиджак спортивного покроя и демонстрируя нам рубашку в белую и розовую полоску. - Вначале я не был уверен, что приду, но затем подумал: а почему бы и нет, что я теряю?
У него был прононс жителя Новой Англии, но точное место я определить не мог.
- Да, конечно, что вам терять, сэр? - ответил Вульф. - Не желаете ли что-нибудь выпить?
Он попросил шотландского виски с водой, и я немедленно выполнил заказ.
- Итак, вы полагаете, что Хэрриет была убита? - произнес он тоном светской беседы. - Однако должен признаться, что даже прочитав статью о вас в утреннем выпуске "Газетт", я не понял, на каком основании вы пришли к этому выводу.
- Если хотите, можете назвать это интуицией, - сказал Вульф, разводя ладони. - Думаю, вы убеждены в том, что миссис Хаверхилл совершила самоубийство, не так ли?
- Что же, в день смерти, когда я видел ее, она пребывала в колоссальном напряжении из-за этого дела с Маклареном. Но тем не менее должен сказать: я немало удивлен тем, что она нажала на спусковой крючок.
- Почему?
- Да потому, что она была не таким человеком, - ответил Скотт, отпивая из стакана. По его лицу было видно, что он пытается найти нужные слова. - Иногда она казалась слишком самоуверенной… может быть, даже твердолобой. Боюсь, что выражаюсь неточно, но я удивлен тем, что какие-то события смогли довести ее до самоубийства. Особенно после той беседы, которая произошла между нами.
- Расскажите подробнее об этом, пожалуйста.
- Она попросила меня встретиться с ней в ее кабинете в пятницу в три часа. Я, само собой, знал, о чем пойдет речь. Макларен уже предлагал купить мой пакет акций.
- И что же вы ему ответили?
Он улыбнулся. В улыбке можно было прочитать осуждение в свой собственный адрес.
- Мне понравилась предложенная им цена, кроме того, я не видел для себя в газете каких-то перспектив. Уже десять лет я - генеральный управляющий, мне сорок один год, и если я хочу куда-то продвинуться, похоже, следует подумать о том, чтобы сменить поле деятельности. К тому же я не знал, удастся ли мне когда-либо получить за мои акции те деньги, которые предлагает Макларен.
Глядя на его профиль, я вспомнил характеристику, данную ему Лоном - "скользкая СКОТТина".
- И вы приняли предложение мистера Макларена? - спросил Вульф.
- Официально нет, - ответил Скотт, изучая ухоженные ногти. - Но сказал, что, видимо, приму.
- Что вас удержало от того, чтобы сразу согласиться?
На физиономии Скотта возникла глупая ухмылка, которую он, по-видимому, считал мальчишеской улыбкой.
- Я хотел поговорить с Хэрриет еще раз… посмотреть, не сможем ли мы прийти к какому-то соглашению.
- О предоставлении вам более высокого поста в компании?
- Вы, мистер Вульф, сразу берете быка за рога. - Последовала еще одна глупая ухмылка. - Да, я полагал, что она сможет предложить мне нечто большее. Мне кажется, я заслуживаю этого.
- Итак, вы встретились с ней в пятницу в три часа дня.
- Да. К этому времени она уже поговорила с моими кузенами, о чем, уверен, вы уже знаете. Из слов Хэрриет я понял, что они оба были готовы броситься в объятия Макларена, если уже не сделали этого.
- Перед встречей с миссис Хаверхилл вы успели обсудить с ними проблему продажи акций?
Скотт, чуть изменив позу в кресле, сделал еще один глоток виски.
- Да, я разговаривал об этом с Дэвидом. Донна редко бывает здесь, а последние недели она вообще провела в Европе. Но… впрочем, вам, наверное, известно, что мы с ним не очень дружны… мы в основном встречаемся на совещаниях и разговариваем только о делах.
- В чем причина вашей взаимной неприязни?
- Какую-то одну причину выделить невозможно. Неприязнь имеет долгую историю. Даже в детстве мы недолюбливали друг друга.
- Взаимная зависть, подстегнутая чувством соперничества?
Скотт, весьма эффектно пожав плечами, ответил:
- Да, наверное, это одна из причин. Не секрет, что и он, и я пошли бы на убийство ради того, чтобы возглавить газету. Или… если хотите, можно сказать иначе… Каждый из нас считал, что он может управлять газетой лучше, чем другие. Я-то точно знаю, что делал бы это лучше, чем Дэвид. И Хэрриет тоже знала об этом.
- Вот как? Она сама это сказала?
Скотт утвердительно кивнул.
- Думаю, следует вернуться к нашей встрече в пятницу - это многое объяснит. Войдя в кабинет, я с первого взгляда понял, что Хэрриет очень сильно расстроена. Она не плакала - Хэрриет никогда не давала волю слезам, - но она была бледной как мел и говорила, казалось, с трудом. Едва я успел сесть, как она спросила: "Полагаю, ты тоже собрался продать свои активы этому пирату?". Ответив, что действительно тщательно обдумываю его предложение, но с удовольствием готов еще раз обсудить эту проблему, я сказал, что все еще питаю надежду на свое лучшее будущее в газете. В этот момент произошло нечто странное.
- Продолжайте, - бросил Вульф.
- Оборвав меня на полуслове, он заявила прямо в лоб без всяких экивоков: "Как ты отнесешься к тому, чтобы стать издателем "Газетт"?". Я был настолько потрясен, что, как мне кажется, выглядел идиотом. Это была именно та работа, о которой я мечтал много лет, и получить которую уже давно не надеялся. Придя в себя, я пробормотал нечто вроде: "Могу начать хоть завтра". Далее она сказала, что Карл Бишоп уже давно поговаривает об отставке. Я, кстати, и без нее слышал об этом. Затем Хэрриет заявила - она всегда была откровенной, иногда даже на грани жестокости, - что у нее есть определенные сомнения в моих способностях, но тем не менее она готова рискнуть ради того, чтобы избежать потери контроля над газетой, если акции попадут в лапы Макларена. Я должен был заплатить за пост, продав свой пакет акций в создаваемый ею фонд по цене значительно ниже той, которую предлагал Макларен.
- И как вы отнеслись к ее предложению? - спросил Вульф, водрузив руки на вершину своего брюха.
- Конечно, я нес финансовые потери, но получал взамен нечто более ценное для меня нежели деньги.
- В конечном итоге вы покрыли бы все потери в результате роста жалованья и получения дополнительных льгот, - сухо проговорил Вульф.
- Верно, - без труда согласился Скотт. - Но честно говоря, тогда я об этом не думал. Я был так потрясен перспективой стать издателем, что все остальное перестало иметь значение.
- Определила ли миссис Хаверхилл какие-либо временные рамки для вашего вознесения?
- Нет. Она лишь сказала, что позже в тот же день поговорит с Карлом Бишопом, чтобы выработать приемлемые для него условия. Но в целом, говоря о перспективах, она заметила, что я мог бы приступить к новым обязанностям в начале будущего года.
- Вы говорили кому-нибудь об этом разговоре?
- Ни единой душе, включая жену. Хэрриет просила меня не делать этого, сказав, что объявит обо всем лично. Уверен, что именно с этой целью она разослала служебные записки, в которых просила всех акционеров собраться в ее кабинете после завершения встречи с Маклареном. Вы знаете об этом?
Вульф кивнул, и Скотт продолжил:
- Думаю, что она хотела лишить Макларена козырей, сообщив ему о нашем решении во время встречи. Она просто жаждала его крови.
- Когда вы планируете сообщить остальным акционерам о предложении, сделанном вам миссис Хаверхилл?
- Хочу подождать до завершения церемонии похорон, и пока не уляжется весь этот шум. Полагаю, что через неделю состоится общее собрание акционеров, на котором будут присутствовать люди, представляющие интересы как "Арлен", так и семейства Демарест.
- Как вы поступите, если остальные не поверят вашему рассказу?
- Да, я думал о подобной возможности, - кивая ответил Скотт. - Но во время беседы Хэрриет делала заметки в деловом блокноте. Не исключено, что она передала заметки секретарю или они все еще находятся в ее письменном столе. Пока я не выяснял, где бумаги. Правила приличия требуют выдержки.
- Даже если заметки и будут найдены, они могут не иметь юридической силы, - заметил Вульф.
Мне показалось, он хотел сказать, что деликатность, проявляемая Скоттом, как-то не совсем вяжется с его характером.
- Не знаю, будут ли они иметь юридическую силу, - ответил Скотт, - но моральные обязательства они определенно повлекут.