- Вполне, мистер Уорнер, - ответил Вульф.
- Завтра утром мы сможем показать вам гранки.
- Мистер Гудвин подъедет, чтобы взглянуть на них. Благодарю вас.
Когда мы повесили трубки, я сказал, покачав головой:
- Что же, злорадствуйте, если хотите. Говорят, что это полезно для здоровья.
- Арчи, я никогда не злорадствую, - ответил он, но складки на его щеках несколько углубились. Это его вариант улыбки.
Я достал бумажник, вытянул оттуда десятку и, подойдя к нему, торжественно возложил банкноту на стол.
- Чушь, - сказал я, - уверен, что вы злорадствуете.
Он с садистской медлительностью свернул десятку и неторопливо засунул ее в карман жилета.
Каждое утро в наш дом доставляют три экземпляра "Нью-Йорк таймс" - один для Вульфа, один для меня и еще один для Фрица. Но вечером во вторник мне настолько не терпелось взглянуть на нашу страницу, что в девять тридцать, оставив Вульфа читать в кабинете, я, шагнув в теплую ночь, направился к Девятой авеню. Там я остановил такси и доехал до редакции "Таймс" - места, где наверняка уже можно было купить завтрашний номер газеты.
Таксист подождал, пока я ходил в фойе к киоску. По дороге домой я нашел наше объявление на последней полосе первой секции. Я не собирался читать его, так как утром видел его в гранках. Наш труд показался мне превосходным, если не считать нескольких типографских ошибок, которые были, надеюсь, успешно выловлены корректорами. Просто мне захотелось посмотреть, как выглядит конечный продукт.
Когда я вернулся в кабинет, потратив на всю экспедицию двадцать минут, Вульф даже не удосужился оторвать взгляда от своей книги, и я смог еще раз без помех изучить текст. Чтобы вы были в курсе дела, привожу его полностью.
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ВСЕМ, КТО ЛЮБИТ ГАЗЕТЫ
Многие из вас прочитали в этой или иных газетах или узнали из телевизионных новостей, что в настоящее время "Нью-Йорк газетт" стала объектом притязаний мистера Макларена из Эдинбурга (Шотландия) - владельца большого числа изданий по всему земному шару.
Иные из вас читают "Газетт", другие этого не делают. Именно для последних, незнакомых с "Газетт", я привожу некоторый фактический материал:
1. Как следует из самых свежих данных бюро по контролю за распространением, "Газетт" по своему тиражу занимает шестое место среди всех ежедневных газет США и восьмое - среди воскресных изданий.
2. Опрос среди университетских профессоров журналистики показал, что "Газетт" наряду с "Нью-Йорк таймс" входила в прошлом году в десятку лучших газет Америки. Тремя годами ранее она также попадала в десятку лучших.
3. За последние пятнадцать лет "Газетт" восемь раз была удостоена Пулитцеровской премии, четыре из которых были получены ею за освещение местных событий. Только три других ежедневных издания, и среди них "Таймс", получили больше премий, чем "Газетт".
Как бы вы ни относились к отмеченным выше фактам, неоспоримо одно: "Нью-Йорк газетт" превосходное издание, не лишенное, конечно, недостатков, но обладающее прекрасно сбалансированной редакторской позицией, принявшее на себя особые обязательства перед местным читателем и проявляющее искреннюю озабоченность состоянием дел в городе и его окрестностях. "Газетт" является бесценным достоянием Нью-Йорка и его обитателей, из которых девятьсот тысяч платят ежедневно тридцать центов за право прочитать ее.
Теперь несколько фактов о мистере Макларене.
Он контролирует газеты в Англии, Шотландии, Ирландии, Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Южной Африке и в Соединенных Штатах Америки.
Ни одна из его американских газет не получила ни единой Пулитцеровской премии за все то время, что он ими владеет, - а это более десяти лет в каждом из трех случаев. В то же время газета Лос-Анджелеса за пять лет трижды получала Пулитцер, до того как он купил ее в 1974 году.
Все его американские газеты говорят одним голосом - голосом мистера Макларена. К примеру, в трех последних президентских кампаниях все его газеты поддерживали республиканских кандидатов. Точно так же, во всех кампаниях по выборам в сенат или палату представителей, его газеты поддерживали только республиканцев.
Вы можете по-разному отнестись к этой информации, которую, кстати, можно подтвердить документами. Но я предлагаю вам купить любое издание мистера Макларена в киоске, где продаются иногородние газеты. Привожу названия его газет. В США это - лос-анджелесская "Глоб Америкен", детройтская "Стар" и денверская "Таймс эрроу". Канадская газета "Боннер", издаваемая в Торонто, также продается в Нью-Йорке. Вы обнаружите, что это весьма своеобразное чтиво, и я предлагаю вам сравнить эти издания с "Газетт".
Мои симпатии и антипатии совершенно очевидны, и это они, наряду с иными причинами, побудили меня купить данную страницу "Нью-Йорк таймс". Хотя моя деятельность в роли частного детектива позволяет мне жить в относительном комфорте, я ни в коем случае не могу считаться богатым человеком, и стоимость этой публикации нанесла серьезный урон моему счету.
Тем не менее, я абсолютно убежден в том, что "Газетт" должна быть свободна от контроля со стороны мистера Макларена, и я предлагаю свои услуги в качестве катализатора, способного объединить усилия частных лиц и организаций, заинтересованных в будущем "Газетт".
Хочу подчеркнуть, что у меня нет никаких финансовых интересов в "Газетт". Я никогда не встречал ни мистера Макларена, ни теперешних владельцев газеты. Я не располагаю ни достаточным капиталом, ни желанием для того, чтобы стать одним из ее совладельцев. Я не являюсь представителем какой-либо личности или синдиката, более того, мне не известно, существуют ли иные, кроме мистера Макларена, потенциальные покупатели газеты. Я обеспокоен всего лишь как читатель газеты и житель Нью-Йорка.
В обоих этих качествах я пострадаю, если "Газетт" перейдет в собственность мистера Макларена. Я не испытываю к нему неприязни, но сделаю все возможное, чтобы не позволить ему установить контроль над этим изданием.
Если у кого-то из вас появилось серьезное желание попытаться стать собственником "Газетт", я буду счастлив встретиться с этим человеком, хотя еще раз хочу подчеркнуть, что у меня нет никаких полномочий, я не выступаю агентом действующих владельцев. Мои телефон и адрес приводятся ниже.
Ниро Вульф
- Итак, мы подлили масла в огонь, - сказал я, подойдя к столу Вульфа и со смаком шлепнув по нему газетой. - Вы хоть представляете, сколько звонков раздастся завтра? - спросил я, не обращая внимания на его злобный взгляд. - Нам придется поставить несколько дополнительных линий связи и нанять полк телефонисток. Кроме того, прошу учесть, сразу после завтрака я собирался пойти к Лили Роуэн, чтобы помочь ей помыть пол в кухне. Лили решила развлечься, уволив горничную, и я не могу позволить, чтобы она в одиночку боролась с трудностями.
- Заткнитесь, Арчи! - рявкнул Вульф, взял газету и принялся ее изучать.
- Есть, сэр!
- С большей частью звонков, особенно от средств массовой информации, можно будет разделаться без труда. А таковых, без сомнения, будет большинство. Что касается остальных… берите записную книжку и записывайте инструкции.
Следующие десять минут я фиксировал его пожелания, как мне следует обращаться с теми, кто будет нам звонить. Когда Вульф закончил, я зевнул, потянулся и объявил, что закругляюсь.
- Что бы вы ни говорили, завтра будет трудный денечек, и я не имею ни малейшего желания сокращать время, отведенное для сна, ни на минуту. Но самое интересное во всем этом деле - деньги, которые оно нам принесло. Помните: вы заявили в "Таймс", что вы вовсе не богатый человек.
Я подумал, что эти слова хоть немного заденут его. Но он полностью их проигнорировал. Потягивая пиво, он упивался своей опубликованной в "Нью-Йорк таймс" прозой. Самодовольное выражение его физиономии заставило меня поспешно выскочить из кабинета.
И он еще смеет утверждать, что никогда не злорадствует.
Глава 5
Я получил полное моральное удовлетворение, поскольку оказался совершенно прав: с утра в среду на нас обрушились все силы ада. Поднявшись раньше обычного, я позавтракал, просматривая попутно свежий номер "Нью-Йорк таймс".
Я показал Фрицу объявление Вульфа, что если и было ошибкой, то небольшой. Так или иначе позже он все равно увидел бы его.
- Во что же оно обошлось, Арчи? - спросил он чуть ли не дрожащим голосом.
Когда Вульф не работает, бедный Фриц опасается, что мы находимся на пути в приют для бедняков, и что особняк из бурого известняка будет конфискован и продан за долги.
- Успокойтесь, - сказал я, приканчивая завтрак. - Ведь это всего лишь деньги, а вам известно, сколь легко он их зарабатывает, когда находится в соответствующем настроении.
Направляясь с третьей чашкой кофе в руках в кабинет, я слышал, как Фриц что-то бормочет по-французски. Я посмотрел на часы. Семь пятьдесят четыре, и пока ни единого звонка. Но менее чем через три минуты, после того как я угнездился за столом, телефон пробудился. Самой ранней пташкой оказалась женщина - репортер из Ассошиэйтед Пресс, которая с ходу заявила, что желает знать во всех деталях, что происходит. Пришлось ей объяснить: открытое письмо говорит само за себя, и Ниро Вульф к нему в настоящее время ничего не может добавить. Она проявила настойчивость, но я и сам могу быть дьявольски упорным, когда это требуется. Мне удалось избавиться от нее менее чем за четыре минуты.
На следующие три часа трубка просто приросла к моему левому уху. Я вел учет звонков - их оказалось тридцать два, и большая их часть была вполне предсказуема: три информационных агентства, включая Рейтер, четыре телевизионных канала, семь радиостанций, "Нью-Йорк таймс", "Нью-Йорк пост" "Нью-Йорк дейли ньюс", "Виллидж войс", "Вашингтон пост", "Бостон глоб", лондонская "Таймс", "Нью-суик" и несколько других изданий, включая три газеты самого Макларена. Две телевизионные команды прибыли к нашим ступеням, чтобы запечатлеть Вульфа, но Фриц запер дверь, и ребятам пришлось утешиться съемкой общего вида нашего дома.
Все звонки от средств массовой информации строились более или менее по одному образцу. После того как я заверял собеседника в том, что уполномочен выступать от имени Ниро Вульфа, который в настоящее время абсолютно недоступен, следовала примерно такая беседа.
РЕПОРТЕР. Что затеял Вульф? Ищет покупателя для "Газетт" или намерен приобрести ее сам?
АРЧИ ГУДВИН. Вы читали объявление? Там абсолютно четко изложены его мотивы.
РЕПОРТЕР. Потенциальные покупатели уже вступали с ним в связь?
АРЧИ ГУДВИН. Как они могли это сделать? Наша линия все время занята людьми вроде вас.
РЕПОРТЕР. Макларен вам не звонил?
АРЧИ ГУДВИН. Пока идут звонки только от средств массовой информации - печатных и электронных.
РЕПОРТЕР. Сколько стоило объявление?
АРЧИ ГУДВИН. Никаких комментариев.
РЕПОРТЕР. Имеются ли некие лица или организации, которых Вульф предпочел бы видеть собственниками газеты?
АРЧИ ГУДВИН. Нет.
РЕПОРТЕР. Каков интерес в этом деле для самого Вульфа?
АРЧИ ГУДВИН. Полагаю, вы читали объявление. Он не ссорился с мистером Маклареном. Никогда не встречался с ним. Мистеру Вульфу просто не нравится; стиль издаваемых Маклареном газет.
РЕПОРТЕР. Что ему в них не нравится?
АРЧИ ГУДВИН. Перестаньте - мы зря тратим время, мое и ваше. Вульф ясно изложил свою точку зрения в "Таймс". Прочитайте открытое письмо еще раз.
Конечно, беседы отличались одна от другой, но эта, с репортером местного телевизионного канала, представляется мне довольно типичной. Создается впечатление, что некоторые просто не умеют готовить домашние задания.
Были конечно, и другие, более интересные звонки. Например, от Лона Коэна.
- Арчи, Бога ради скажи; что затеял Вульф? Почему ты мне раньше ничего не сказал? Почему…
- Та-та-та… Давай по вопросу за раз. Относительно того, что затеял мой босс, ты с таким же успехом можешь гадать, как и я. Но мне кажется, что он не хочет, чтобы кто-то, и в первую очередь Макларен, прихватил вашу газету. Тебе я ничего не сказал потому, что имел четкие директивы, которым предпочел следовать, дабы не лишиться жалованья. Ты знаешь, как это бывает.
Лон утешился только после обещания информировать его как можно полнее, конечно, с учетом инструкций, полученных от Вульфа. Но сейчас он получил от меня для своей "Газетт" не больше, чем остальные. Приказ есть приказ.
Еще один интригующий звонок- все звонки подобного рода пошли после того, как схлынул интерес прессы, - последовал из приемной Хэрриет Хаверхилл. Мадам изъявила желание увидеть у себя Вульфа. Затем позвонил человек по имени Карлтон и с британским прононсом, достойным телевизионной передачи "Театр шедевров", заявил, что выступает от имени Яна Макларена, который, как выяснилось, также требует аудиенции. Обоим страждущим свидания я пообещал перезвонить. Что касается потенциальных покупателей, то их список оказался чрезвычайно кратким и включал издателя нескольких маленьких газет на севере штата Нью-Йорк и торговца скобяными изделиями из Нью-Джерси, с детства мечтавшего издавать газету. Обоим я сообщил, что мы свяжемся с ними, забыв при этом уточнить - когда.
Утро оказалось настолько безумным, что шум лифта, спускающегося из оранжереи, застал меня врасплох. Вульф вошел в кабинет с прекрасной кистью одонтоглоссума, которую он, прежде чем усесться в кресло, поместил в вазу.
- Доброе утро. Арчи. Надеюсь, вы хорошо спали?
- Я бодрствую так давно, что забыл, что такое сон. Последние три часа превратились в цирк. Пока вы завтракали в своей комнате и развлекались с цветочками, Фриц и я держали оборону от четвертой власти. Это превзошло мои самые худшие ожидания.
Вульф ничего не ответил, сосредоточив все свое внимание на утренней почте, большая часть которой была не чем иным, как начинкой для мусорной корзины.
- О'кей! Можете игнорировать меня, если желаете! - взорвался я. - Но к вашему сведению, с восьми часов утра было более тридцати звонков, к тому же две группы телевизионщиков чуть не сорвали с петель дверь, желая проинтервьюировать вас. Кстати, только что звонили из "Шестидесяти минут". Они желают подготовить материал о великом Вульфе. Я ответил, что мы подумаем. Давайте смотреть правде в глаза. Вы в моде. Горячее блюдо. Душка средств массовой информации. Следующее предложение будет полным апофеозом - фотография и заглавная статья для "Пипл".
Вульф содрогнулся.
- К дьяволу! Докладывайте.
- Получайте всю лавину, - сказал я и перечислил все звонки, пересказав мои ответы на них.
Вульф слушал меня с закрытыми глазами. Когда я закончил, он мрачно сказал:
- Прежде всего мы встретимся с миссис Хаверхилл. Желательно сегодня во второй половине дня. Затем с мистером Маклареном, если он в Нью-Йорке. Спросите, не сможет ли он прийти сегодня вечером. Не может сегодня, тогда - завтра.
- Вы были правы, когда сказали вчера, что они оба позвонят. На чем зиждилась ваша уверенность?
Вульф поднял ладонь. - Как они могли не позвонить? Хочет миссис Хаверхилл продать газету или нет, она просто не может не поговорить со мной. Она оказалась бы очень плохим руководителем компании, если бы не попыталась выяснить, чего я хочу. Что же касается мистера Макларена, то я встал на его пути, а он не из тех, кто с легким сердцем переносит вмешательство в свои дела. Он просто обязан встретиться, чтобы оценить меня и решить, как далее со мной поступать. Он процветает только в борьбе, обожает встречать грудью вызов, и я ему таковой бросил. Вам не составит никакого труда добиться их визита к нам.
Я был готов доказать Вульфу, что он не прав, и тут же перезвонил в приемную миссис Хэрриет Хаверхилл. Та же женщина, с которой я говорил ранее - возможно, личный секретарь миссис Хаверхилл, - была очень недовольна, когда я сообщил, что мистер Вульф никогда не покидает дом по деловым вопросам.
- Прошу прощения, - сказала она, - но во второй половине дня миссис Хаверхилл будет очень занята и вряд ли сможет отлучиться из здания редакции.
- Крайне сожалею, - произнес я, - но о встрече просила миссис Хаверхилл, и если она действительно хочет увидеть моего босса, то это произойдет на его поле. В противном случае рандеву не состоится. Мистер Вульф свободен с двух тридцати до четырех.
Секретарь попросила меня подождать, и через несколько минут я услышал произнесенный ледяным тоном ответ:
- Миссис Хаверхилл говорит, что приедет в три часа. Пожалуйста, сообщите адрес.
Дама потеряла лицо, случилось то, чего так опасаются личные секретари. И чтобы хоть немного отыграться, она затеяла возню с адресом. Я вежливо назвал место нашего обитания и не менее вежливо поблагодарил ее. Однако она не растаяла.
Обеспечить визит Макларена оказалось совсем не трудно. Когда я набрал его нью-йоркский номер, утомленный женский голос спровадил меня к знакомому мне типу с британским прононсом. Мистер Карлтон сказал, что мистер Макларен будет весьма рад нанести нам визит сегодня вечером. Я повесил трубку и повернулся к Вульфу, укрывшемуся за книгой.
- О'кей. Мы имеем Хаверхилл в три, а Макларена в девять. Вы выбили два из двух. Думаю, теперь вы хотите, чтобы я позвонил в "Шестьдесят минут" и назначил время визита их команды.
В ответ я получил именно то, что и ждал, - ледяное молчание.
Глава 6
Вульф и я находились в кабинете после ленча, состоявшего из салата из омара с авокадо и черничного пирога. В три часа две минуты у входных дверей прозвенел звонок. Я прошел в прихожую и, взглянув через одностороннее стекло наших дверей, вернулся в кабинет.
- Она не одна, - сообщил я Вульфу, - С ней седой тип со смешными усиками. Пускать обоих?
Он неторопливо закрыл книгу, заложив нужную страницу узенькой золотой пластинкой - подарком клиента, удовлетворенного нашими услугами, - и недовольно скривился.
- Делать нечего. Пускайте. - Он очень редко бывал доволен, когда в доме появлялась женщина, И вот теперь такая явилась, да не одна, я с компанией.
Открыв дверь, я сказал, обращаясь к даме:
- Хэлло, меня зовут Арчи Гудвин.
- Я Хэрриет Хаверхилл, - ответила та, протягивая мне руку. - А это Эллиот Дин - мой адвокат и друг.
Хэрриет Хаверхилл было за семьдесят, но она великолепно сохранилась. Изящная, ростом не более пяти футов пяти дюймов, с прекрасно уложенными седыми волосами и светло-голубыми глазами; ее гладкое, почти без морщин лицо было слегка и со вкусом подкрашено, Она была одета в белую блузку и ручной работы серый костюм, который стоил по меньшей мере полтысячи долларов. На шее висела нитка жемчуга, которая стоила раза в два дороже, чем костюм.